(отрывок из памфлета "Аз есмь!" - 6)
Знаете, почему я до сих пор ору? Почему я и разрозненная горстка говорящих на одном со мной языке до сих пор живы? Ведь Создатель мог давным-давно разбить мой череп с бунтовскими мозгами, или закатать меня в бетон. Или поместить в психушку, на худой конец.
Ан нет! Я живу, и продолжаю брехать во Вселенную своим фальцетом!
*
Верующий покорно говорит: "Я раб. Я червь."
Ему внушили, что он так должен себя чувствовать.
Он уверен, что там, наверху, обитают те, кто не глупее его.
Он убеждён, что они умнее.
*
Ну да, я - червь!
Я крохотный червяк, корчащийся на предметном стёклышке, и при этом возомнивший себя чем-то значительным. Например, пупом земли.
А тот, кто смотрит на меня в объектив микроскопа, с трясущейся от смеха нижней губой (или что там у него) в изнеможении вскрикивает:
- Ох!.. Ох, мамочка!.. Держите меня с двух сторон!.. Опояшьте меня солдатским ремнём! Пока я не треснул по швам!..Ах ты, козявка! Ах ты, поросятина смехотворная! Ну, распотешила старика!.. -
Конечно! Он волен в любой момент вскрыть своим всемогущим скальпелем мою оболочку, набитую очень-очень-очень многим, но - зачем? Он и так знает, что у меня внутри: собственноручно набивал! Притом, говорят, с любовью.
Поэтому он просто смотрит, как я дрыгаю своими ручками-ножками и прохаживаюсь туда-сюда с фолиантами по философии.
Он и не думает отбирать у меня книги. (Это делают время от времени лишь мои братья по, вроде, разуму, когда им приспичит выручить деньжат за макулатуру). Ведь я черпаю из этих источников темы для своих пламенных монологов! И мои выступления, я полагаю, могут быть весьма развлекательны для высочайших самодержцев! Поскольку слушать веками хор тучного стада, исполняющий единственное произведение - "Аллилуйя!", невыносимо скушно, право!
Другое дело - я, хомо сапиенс. Мутант овечьего коллектива.
Представьте, как изумился бы и позабавился пастух, если бы какой-нибудь баран из отары вылез вперёд и произнёс речь о правах личности!
Безусловно, траву я продолжаю есть вместе со своими парнокопытными братьями, и пока я не начинаю говорить, меня не отличишь от остальных. Просто жизнь коротка, чтобы и философствовать - и изобретать более престижный способ питания.
Может быть я, мутант, забавен. Наверное, я смешон. И даже жалок.
Но, как сказал один мой брат, "Отчаянная храбрость меркнет перед храбростью отчаяния".
И вот я с храбростью отчаяния выхожу - и говорю!
У меня нет другого выбора.
И пусть Он слушает!
***