Примечание
Весь год наш Премьер твердил о четырехдневной рабочей неделе. Устал, видно, трудиться. Или вообще устал, поэтому заговорил еще о своем нежелании работать 31 декабря этого года. Видно, совсем не знает, что это такое - трудится. В связи с этими его бесконечными заявления о "четырехдневке" и нерабочем 31 декабря, мне вспомнилось наше Советское рабочее прошлое и наши Советские рабочие субботы, воспоминаниями о которых захотелось поделится.
Для чего суббота Советскому заводу?
В СССР на промышленных предприятиях суббота чаще всего была рабочим днем – надо было делать план. А выполненный план, это министерская премия всем работникам завода, это тринадцатая зарплата, это фонды на строительства жилья и социальных объектов для завода, и путевки во всесоюзные здравницы и много, многое другое, направленное на удовлетворение материальных и социальных потребностей работников предприятий.
То есть, с помощью производственного плана Советские предприятия осуществлялся принцип социализма в стране - сколько заработал, столько и получил; чем лучше работаешь, тем больше получаешь, тем больше имеешь.
А план тогда бывал по объемам и по номенклатуре, и по срокам изготовления. Поэтому в субботу обычно работали по показателям плана – подчищали срочные заказы плана. Но работали обычно не полный рабочий день, а сокращенный, до обеда. Поэтому приказа о рабочем дне по заводу обычно не делали, а ограничивались распоряжениям по цехам. Делали это так для того, чтобы не платить за выходы по субботам по закону о работе в выходные и праздничные дни, когда предусматривалась более высокая тарифная оплата за работу. А распоряжения по цехам давало возможность оправдания случившихся вдруг несчастных случаев с работающими в субботу.
Работали по субботам обычно до двух часов дня. И работали в основном цеха и некоторые ИТР, которых назначало свое начальство в качестве дежурных по цеху. А платило этим ИТР обычно из премиальных за выход. В цехах за выход платил сам начальник цеха из своих соображений. А директор в пятничную оперативку всегда задавал один и тот же вопрос присутствующим:
-- Те, кто выходит в субботу – список на стол секретарю…
И руководители цехов и отделов знали, что, если у них никто не выйдет на работу в субботу, то это чревато неприятностями с Генеральным директором. Поэтому от греха подальше лучше вывести людей. Не всех, конечно же. Но несколько подразделений на срочные работы все-таки надо бы вывести. Зачем начальство раздражать?
Ведь по субботам и само начальство заводское выходило и, естественно, по проблемным цехам обязательно пройдется и проедется. А как же иначе?! И по итогам своего «проезда» по цехам потом в понедельник обязательно скажет. Про кого одобрительно, про кого язвительно, а кого и в открытую «отматерит».
А одним из самых проблемных цехов на нашем заводе тогда был, так называемый ЦМК, или цех сварных металлоконструкций, девяти пролётная громада « блока цехов» под одной крышей с численностью работающих около тысячи человек. В этом цехе долгое время работал и я на самых различных должностях, начиная от мастера и кончая заместителем начальника цеха.
Любая «субботнешняя» работа в цехе заканчивалась выпивоном. Часов до двенадцати рабочие обычно работали активно, а потом начинали «соображать» и к двум часам все в цехе выпивали, «зажевывали», кто чем, и спокойно шли домой. И ничего с выпивкой по субботам поделать не могли. Потому что большинство рабочих выходили в субботы именно для того, чтобы после работы выпить.
И вот однажды к нам в цех приехало все заводское начальство в лице Генерального директора, директора по производству, Главного инженера, Предзавкома и Парторга завода. Все начальство группой идет по пролетам, наблюдая, как идет работа. Начальство сопровождает начальник цеха, зам по производству, зам по подготовке производства, механик и энергетик цеха. Ну и мастер того пролета, по которому мы идем.
Заходим на один пролет, а там рабочие сидят, не работают. Генеральный сразу к начальнику цеха:
-- В чем дело? Почему не работаете?
Начальник цеха с тем же вопросом к мастеру. Тот разводит руками, крановщица, мол, в туалет пошла – с животом у нее что-то сегодня?
Что здесь поделаешь – непредвиденное обстоятельство Таков она, жизнь! Не попрешь против ее законов, не попрешь! Потому и строили во всех цехах советских заводов общественные туалеты. И мужские, и женские, и даже женские гигиенические комнаты. Вот и стоит теперь все заводское начальство и ждет эту крановщицу, которая пошла по своим делам в туалет.
И вот она наконец-то возвращается, идет высокая стройная, красивая молодая женщина лет тридцати со свободно раскинутым по плечам темными волосам и в тщательном подогнанном по фигуре комбинезоне.
Начальник цех, разъяренный присутствием такого большого количества высокого начальства у него на одном пролете, который стоит из-за какой-то смазливой крановщицы, подбегает к ней и кричит чуть ли не матом:
-- Ты где шляешься?! Ты что, не видишь – из-за тебя весь пролет стоит?
Она, не останавливаясь ни на секунду, окинула его снизу вверх пренебрежительным взглядом уверенной в себе женщины, и спокойно произнесла:
-- Пошел ты на «х…й», придурок недоделанный! Мне что, уже и в туалет сходить нельзя?
Начальник цеха оторопело открыл рот - так с ним еще никто никогда не разговаривал. Да еще в присутствии большого заводского начальства.
А она демонстративно поджала губы, подняла кверху свой точеный подбородок, прищурила тщательно подкрашенные глаза(надо сказать, что крановщиц в цехе было несколько десятков женщин, все молодые и все красивые ) и с гордо независимым лицом прошла мимо начальника цеха и всей «кучки» высокого заводского начальства. Генеральный директор не выдержал и зажал рот ладонью, чтобы сдержать рвущийся изо рта неудержимый смех, остальные «начальники» из свиты Генерального сделали то же самое.
PS Прошло много времени, завода нашего давно уже нет, а эта прошлая история у меня никак не хочет забывается. Да и субботы наши я вспоминаю с удовольствием – такого яркого единения интересов рабочего коллектива завода и начальства я больше не помню.
***