Сергей Шотландец
Начинались лихие 90-е, заканчивался 1987 год. На следующую весну пришёл Серёга из армии, ничто не предвещало беды: крепкий парень, на турнике делал такие вещи, что юноши завидовали, да что говорить: даже спортсмены не могли повторить некоторые его упражнения.
А почему его прозвали «Шотландцем» — да очень просто, он в детстве всем пацанам говорил, что отец Иван сказал,что его предки — шотландцы и приехали в Острогожск вместе с Петром Первым строить корабли, да так и осели в Воронежской губернии. Ну, пацаны и прозвали его «Шотландцем». Все в деревне Глуховке наперебой стали говорить, что Шотландец пришёл из армии. Как принято в деревне, сначала делают проводы в армию, провожают с гармошкой на ма-
шине или автобусе, а после армии — опять застолье. Солдат домой вернулся, как и в этом случае, встретили родные и друзья, да и просто алкаши-сельчане: разве им откажешь, не нальёшь стакан самогона? Всё хорошо у Серёги, работает шофёром в колхозе, его любят девчонки. Да вот беда, на дворе — 90-е, появились в городе спортсмены-качки, все их называли бандой спортсменов… В Алексеевке люди открывали свои мелкие дела: кто занимался мёдом, кто мелким предпринимательством, и тут бандиты уже стали «крышевать», подкручивать под себя земляков.
("Фото" Родина Чёрного Волка — село Глуховка)
Тут им на одном сходняке один разрисованный — сам он был из села Иловки, бывший сиделец, — рассказал, что в селе
Глуховка есть один такой пацан Толик, он и Муля любят копать окопы и блиндажи после ВОВ. Что якобы у него есть оружие и боеприпасы. Да, Толик был любителем старины, разбирался в антиквариате, но грязными делами не занимался, тем
более торговлей оружием и боеприпасами. И вот, братва из Алексеевки рванула на четырёх машинах покорять окрестности. Конечно, кто-то был стукач или просто обиженный, враг, который был обижен на Толяна Чёрного, просто хотел убрать честного парня с дороги, ведь они, копая окопы и блиндажи, находили русских бойцов и даже немцев и по-человечески приходили в военкомат и хоронили русских героев с почестями, да и горе-завоевателей отдавали данные: пусть их фашистские родные знают, где их отцы и деды похоронены…
Бандитские «жигули» — «семёрки» и «шестёрки» — все тонированные, с блатными номерами, крутыми противотуманками, разрезав тишину и спокойствие села, с грохотом и визгом въехали в село Глуховка по разбитой деревенской дороге, подпрыгивая на колеях и неровностях, разгоняя домашних мирных котов и местных собак. По номерам, по цифрам, сразу было видно, что это машины из города. В каждой машине сидело по два человека, у них было два ствола и у всех кастеты, биты или цепи. Один бандит сидел за рулём, кум заместителя начальника Алексеевки, бандит по фамилии Чернов, родственник заместителя РУВД, полковника милиции Алексеевки Щепёткина. С ним рядом сидел Веприк, старший брат его сидел в Соликамске, где находился в заключении Чёрный Волк Юрка, но Чёрный ещё не знал, что творится у него на родине, да, по правде, мало кто понимал или догадывался, что впереди нас ждут лихие времена…
Младший брат бандита Веприк жил на Зональном, был низкого уровня человек, сзади за ним ехала вторая машина, в ней сидел спортсмен-бандит перекачанный, как будто на дрожжах, но сердце у него было трусливое, да и все они оказались в деревне не героями. Кума зам. начальника РУВД Алек-
сеевки по кличке «Черчилль» — звали его Вася — просто Вася, по фамилии Черненко, но в городе его часто сокращали
и говорили, как в школе или во дворе, Вася Чернов. Но самое главное, чуть не забыл, во второй машине спра-
ва, на пассажирском месте, ехал сержант милиции, но, правда, по гражданке. Машины у дома, около больших деревен-
ских добротных ворот, напротив Юрки Клюкова, где жила Зинаида, двоюродная сестра Толика жены Ольги Ожерелье-
вой. Ах, жизнь! Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь! «Черчилль» — вот такое у бродяги было погоняло, у кума Щепёт-
кина, зам. РУВД. Васька, словно поросёнок, творил, что хотел,ведь у него был такой покровитель, и ему всё сходило с рук. Всю
власть в нашем городе держали выходцы из Украины, одним словом, бандеровцы, они уже тогда не любили русских, кровь
винницких и львовских бандерлогов захлестнула наши края. Из машины напыщенно вышел первый Черчилль, за
ним — сержант милиции, как бы охраняя его. Черчилль громко и дерзко стал стучать Толяну в калитку. К нему присоединился и сержант милиции, одетый по гражданке. Первая на шум вышла жена Ольга:
— Шо, шо надо?
— Толяна позови, красотка!
— Я тебе не красотка, понял, дебил? — Ольга всегда знала, что у неё крутой муж, у которого крутые друзья, никто никогда не смел ей хамить! Она просто приняла этих уродов, ментовских выкормышей, за алкашей. Толян в это время сидел и чистил отцовскую одностволку…
— Толь, а Толь! Там какие-то уроды меня красоткой назвали, тебя зовут…
— Чё, бля, охуели? — возмутился Толян.
— Да не горячись: похоже, алкаши пришли, одноклассники… — деревня уже, к сожалению, умирала, народ, как и сейчас, спивался и на кладбище были захоронены на двадцать лет нас младше. Горбачёв, потом Ельцин, враги народа, предали нас, отняли наше детство, нашу юность, нашу молодость, а потом пытались отнять и Родину…
Да ладно! Давай о тех временах…
Толик вытер о штаны руки и пошёл во двор посмотреть, кто такой дерзкий ломится к нему во двор. То кого роста, в юности был непобедим, выступал на всех соревнованиях в школе, колхозе, районе. В селе его все уважали, он никогда мимо беды не пройдёт и попавшему в беду всегда протянет руку помощи. Но в обиду себя не даст, своих близких, как волкодав, за своих порвёт…
Вот пример: его младший брат по весне, уже март, тает снег, бегут ручьи, пускает по воде кораблики. И тут по улице Россия идёт из Иловки, из соседнего села, шпана — девятый и десятый класс, приехали в село Глуховка в гости к парням с этого села, которые учатся в Иловской десятилетке. Игорь, младший брат Толяна, учился в шестом классе и пускал кораблики в ручье. Иловская шпана, человек девять, все в клёшах, курят «Беломорканал», и один парень-дебил — он же крутой, наступил и утопил кораблик, но деревенский парень Игорёк не стерпел этого, подошёл к парню по кличке «Хряпка» и ударил в лицо. Я могу сказать одно: поединок был неравный, и младшего брата Игорька толпа отдубасила около своего дома. Младший брат знал, что Толик крутой и непобедимый. Заплаканный, весь в крови и синяках, побежал домой за топором, крича: «Толя! Толя! Помоги!» Как было поступить старшему брату, когда он вышел из веранды и увидел окровавленное лицо младшего брата? Он молча, как волк, вышел один против этих шакалов. Шакалы, не поняв, кто это, накинулись, как на Маугли, но Толян раскидал этих ублюдков, сделав шаг назад к палисаднику, выдрав из ряда одну штакетину с гвоздями, погнал этих фашистов до самой Иловки… Да! Для младшего брата этот героический поступок остался в памяти на всю жизнь. Толик не знал страха, просто, маленький крепыш, шёл вперёд и побеждал врагов. И вот к такому человеку приехали бандиты. Твари! Мерзавцы! Оборотни!
Толя открыл калитку и дерзко сказал: «Что, бля, рвёшься?» Черчилль пытался ударить Толяна с правой, не ожидал такого ответа, ведь шакалы привыкли воевать толпой, а волк может драться и один. Толик умело увернулся и, сделав Черчиллю подсечку, уже сидел на нём!
Мент-сержант полез за пояс за пистолетом и крикнул: «Стоять!» Их разняли. Черчилль сказал Толяну: «Завтра в шесть вечера ты отдашь нам три ствола, или тебе ****ец…» Толик спокойно ответил: «Это тебе ****ец!» — «Я тебе сказал!» — рвался в бой уже поверженный бандит Черчилль. Бандиты, увидев одного волка, не ожидали такой дерзости и понимали, что их ждёт впереди! Я считаю, что каждый человек должен защищать своих близких, свою семью, свой дом, иначе грош нам цена.
Ночь прошла тревожно, слух молниеносно разлетелся по селу. Пришли самые близкие: Муля, Серёга, Витя Куколка, брат двоюродный Сергей Шотландец, Зверев Сергей. Решили собраться деревенские парни в пять часов у Толика дома и ждать, просто понять, откуда эти быки…
Без двадцати шесть подъехало уже пять «жигулей» и одна «Волга». Здесь уже и так было понятно, что бандиты, получив
первый отпор, были настроены на победу. Но это не спортзал,а жизнь, и за правду ещё стоит Бог, он всегда стоит за правду…
Черчилль шёл первым, он же лидер Английской банды, но он не понимал, хохол, настоящего русского духа, за ним шёл Серёга Веприк. Толик стоял около калитки на улице один, пацаны стояли и спрятались во дворе. Но один нюанс: Серёга как брательник Толика, чувствуя беду, взял у отца обрез от немецкой винтовки, маузер и патроны к нему ещё 1942 года, Шотландец взял обрез, зарядил обойму, спрятал за пояс и стоял у ворот, страхуя брата Толика… А на кого, как не на двоюродного брата в этой ситуации можно было положиться? Сергей и Толян росли как родные, в одном дворе, ели из одной миски, пили воду из одной кружки… Вот она, жизнь, никогда не узнаешь, что тебя ждёт впереди — слава или позор. Да, по-моему, лучше умереть, чем жить с позором, я не навязываю своё мнение, я просто русский человек… Черчилль дерзко заговорил, за ним уже стояли человек двадцать бойцов, он был уверен в себе и своих подонках. Но здесь они переоценили свои силы. «Стволы принёс?» — Толик спокойно посмотрел ему в глаза, как будто чувствуя, что живым здесь кому-то не уйти, быть может, даже ему…
«Иди на ***, педераст!» — и здесь завязался бой не на жизнь, а на смерть. Толян вошёл в калитку, справа у столба у него была припасена большая лопата, но он не смог ею размахнуться, толпа быков его подмяла под себя и стала бить, без-
наказанные отморозки не знали, что попали в ловушку, засаду, и здесь выскочили друзья и Шотландец…
Да! Я могу представить, что бой был неравным: у Толика выхватили лопату и Сергей Веприк с размаху ударил Толяна Волка по голове. Если б это случилось, то его уже бы не было, но Толик грамотно увернулся, и лопата со свистом со всего размаху прошла вскользь, зацепив правое плечо. Жена Ольга, увидев, что убивают мужа, стала живой защитой для своего любимого, но для бандитов нет понятий — женщина или ребёнок, старик, они ударили жену. Здесь Толяна переклинило, и он, не чувствуя боли, стал крушить врагов, Сергей Шотландец выхватил обрез и хотел просто вверх выстрелить, но первый патрон старого времени дал осечку и заклинил в патроннике, Веприк и ещё два быка стали отнимать у Шотландца обрез, но не тут-то было — Сергей оказался крепким волком и держал обрез, успевая отбиваться от этих шакалов. Шотландцу сломали челюсть, но, чувствуя боль, он не отдавал оружия, Веприк закричал Черчиллю: «У него ствол!» Но в это время, отбиваясь от шакалов, Шотландец в последнюю минуту, весь избитый, не выпуская обрез из рук, на последнем издыхании, передёрнул затвор, и уже другой патрон вошёл в патронник, в обрез маузера. Как он нажал на курок, он не понял, теряя сознание, он упал, но крепко держал свой обрез, Сергей Веприк вскрикнул: «****ец, я убит!» — и упал навзничь на землю, поросшую подорожником, держась за живот и корчась от боли. Шотландец не хотел никого убивать, из его рта со сломанной челюстью текла кровь, все были в крови, как будто это Куликовская битва. Бандиты, поняв, что потеряли своего авторитета и боясь за свою жизнь, как позорные шакалы, кинулись к машинам, таща за собой уже мёртвого Веприка. И, как побитые псы, они кинули труп в открытый багажник, и двадцать бандитов против пятерых, не считая жену — женщину Ольгу, стали в панике бежать. Сержант-мент, ошалевший от увиденного, понимал, что его карьере конец. Главное, что живой, хоть и сломана рука. У Черчилля были выбиты зубы, и он, как проститутка, беззубый, кричал: «Уеззаем, быссрей, быстрей! Валим!»
Веприк умер, в городскую больницу его привезли в багажнике уже мёртвым. Сержанта милиции РУВД уволили задним числом, но как обычно. А утром, в шесть часов, нагрянула к Толяну милиция, уголовный розыск и следователи. Донцову и Шатохину Александру было сверху дано указание
от начальника милиции майора Щепёткина, зама милиции РУВД прикрыть своего кума и свалить всё на деревенских ребят из села Глуховка. Иван Иванович, отец Сергея Шотландца, сразу понял, что случилось, сын пришёл весь избитый. Серёга сразу не пошёл домой, стали с Толиком думать, что делать. В это время отец Иван Иванович в траве у слив нашёл обрез винтовки — маузера, понюхал ствол и, как опытный уголовник, сидевший за разбойное нападение на инкассаторов 20 лет, перепрятал обрез и боеприпасы, при этом стёр отпечатки пальцев сына… Наутро, к 10:00, все защитники и, как они думали, невиновные, были арестованы, был проведён оборотнями обыск и Толик, Шотландец, Муля, Кукла, Зверев Сергей были закрыты в СИЗО города. Начались избиения и жёсткий допрос, у Сергея Шотландца начались боли, болела сломанная челюсть, ни есть, ни пить он не мог, он подвергался избиениям, его не кормили и не оказывали медицинской помощи.
Серёга Муля и Виктор Куколка сразу всё сдали, как было,и кто убил. Но ствол даже после третьего обыска не нашли,пытались менты на отца Ивана Ивановича наехать, но тот, тёртый калач, сразу чётко сказал: шьёте мне и моему сыну предъяву — давайте доказательства! Послал их куда подальше и пошёл в огород. Но никто не видел, как у него навернулись слёзы: «Сынок, сынок! Сынок! Что ты наделал! Как я без тебя буду жить!» — взял лопату и стал молча, как дикий зверь, не чувствуя усталости, копать лопатой огород. Как всегда, менты стали совать показания Мули и Куколки, разводить Шотландца, чтобы он взял на себя это убийство. При этом обманывая его, что якобы нашли ствол и экспертиза показала, что Веприк был убит из этого ствола! Шотландцу до самого суда не оказывали медицинскую помощь, его челюсть так и срослась криво на всю жизнь. Молодому Шотландцу кум, заместитель начальника Алексеевки и его шайка, вёл дело главный следак Донцов и помощник следователя Владимир Шатохин, всё сделали так, все они были повязаны, земляки-хохлы и родственники, что Шотландцу дали 12 лет строгого режима, парню, которому шёл всего лишь 21-й год…
+++
«Чёрные Волки» ехали на машинах на стрелку, в последней машине сидел Шотландец.
— Вован, а Вован, давай купим водяры — похмелиться хочу, всё горит внутри! — Водила Иван отрезал:
— Никуда не будем заезжать, Юрок накажет, да и потеряем машины…
— Вован, посмотри, у меня в бардачке есть бутылка на всякий случай…
— Ну, Иван, ты молодец, давай её сюда! — Вован сделал
несколько глотков из горла, сморщился:
— У, бля, крепкая, не палёная! Серый, нормальная! — и передал Шотландцу. — Давай спорить: я за раз из горла выпью!
— Да зачем? — всё говорил Иван, настраивая братву на правильный путь. — ****ы получим от Чёрного, и меня ещё за бутылку подставите, — ругал себя Ванёк, — на *** я вам дал, ну дурак, ну дурак… — Но было уже поздно, Шотландец уже из горла засадил разом целую бутылку водки, отрыгнул запахом водки. «Заебись!» — сказал Серый и отрубился на заднем сиденьи с открытым ртом. Стрелка прошла успешно, Чёрный Юрка и его шайка взяли реванш и отбили свои деньги. Уже после стрелки Юрок спросил: «А где Шотландец?» Вован и Иван опустили глаза: «Да в машине пьяный спит…» Чёрный подошёл к машине и увидел спящего пьяного Серёгу: «Опять напился, — сказал Юрка. — Все домой, а он пусть кодируется или сам бросает бухать». На том и порешили. На следующий день состоялась встреча Шотландца и Чёрного:
— Прости, Юрок, не подрасчитал…
— Ты позоришь и себя, и меня, подаёшь дурной пример остальным! Всё, я решил! Да, мы одной крови! Я же так не делаю. Съездишь домой, заодно на могилки к друзьям нашим сходишь, отпейся, завязывай или кодируйся и потом только приезжай… — Дал Серому пачку долларов, подарил свои, из червонного золота, золотые игральные карты: «Это мне один вор подарил на удачу, я тебе дарю. Жду тебя трезвым…» Обнялись и расстались. Но Шотландец не завязал бухать, он сделал из своего дома малину, ****и и урки гуляли до утра. Его
братва промышляла кражами, угоном скота, продажей мяса и т. д. Свою машину с московскими номерами Серый разбил — в центре села врезался в канаву, золотую цепь с крестом
и печатку подарил Нинке, красивой сельской девушке. Но вот однажды они поехали на дело в Москву и он заехал к Юрке Чёрному на квартиру. Жена Лёля выходила как раз на улицу и увидела Шотландца:
— О! Привет, Сергей, ты в Москве… — Он был трезвый, в овчинной жилетке:
— Да я на машине, — показывая на чёрную БМВ пятой серии, — да мы тут по делам. А Юрка где?
— Да уехал ещё утром, и нет его…
— Ну, ладно! — поцеловав Лёлю в щёчку, Шотландец уехал на бэхе-«пятёрке» в Воронежскую губернию. И через неделю его убили… Получается, только Лёля видела дерзкого, неугомонного, сильного духом, но любящего погулять жигана Шотландца… Юрка ругал Лёлю: «Что ты не взяла новый мобильный номер?» — «Он только вчера поменял». — «Пригласила бы в квартиру, чтобы дождался меня. Эх, бабы и есть бабы!» — ругался Чёрный, предчувствуя беду. И интуиция его не обманула… Чёрный ещё долго винил себя: если бы Шотландец был рядом, может, ещё остался бы жив… Но никто не мог знать, что смерть Сергея Шотландца была страшной. Вот такая бандитская история!
+++
Камера!
Смрад и спёртый воздух…
На десять квадратных метров —
Двадцать человек…
Ох, тюрьма
Российская,
Ты всех нас поместила…
И неважно,
Кто прав,
Кто виноват!
Теперь следак-ублюдок
Решает мою судьбу.
А я не знал,
Что прокурор уж вынес
За кражу масла
Пять лет.
С завода «Большевик»…
Судья, вся в чёрном,
Будто моя смерть,
Всего на год
Уменьшила мой срок…
Что я взял, как паровоз,
Всё на себя…
Игорь Черных
+++
Я остался один
В одиночке!
Шершавые стены,
Параша в углу…
Ведь я невиновен…
Зачем ты, следак,
Меня обманул:
«Ты свободен! Признайся!»
Но ты не судья!
А прокурор вынес срок…
Я в деле! Всё взял на себя…
Зачем паровоз мне?
Я буду вагончик один…
И раскрутился
Я лет на пятнадцать…
А через двадцать
Я превратился
В Юрку Чёрного! Вора!
Игорь Черных
+++
Конвой:
«Стоять!
Руки за голову!
Лицом к стене»…
Нет унизительней
Этих слов
На свободе…
Скрежет металла,
Со скрипом открывается
Дверь.
Вертухай её захлопывает,
Она дрожит, звенит,
Как тюремный колокол…
Напоминает нам,
Что мы
Осуждённые
И идём
По этапу…
А выживем ли
Мы там,
Мы тогда
Не знали…
Игорь Черных
+++
СИЗО!
Колючка!
И ты уже в неволе…
А там свои понятия…
Братва! Братва!
И фаныч? Решка!
И по дорогам
Малявы всё идут
Туда!
А там охрана!
И снаружи
Срывает своими граблями
Дорогу жизни
Изолятора,
И следаки
Читают их малявы!
Как любят жизнь
Все эти пацаны…
Игорь Черных
+++
Век свободы не видать…
Лампочка одна на хату!
Родина моя…
Где же моя мать?
Ты пришли носки
Мне шерстяные.
Я авторитет,
Не работаю на воле…
Я блатной! Закрыт
Со своею стаей…
Так мне хочется
Глотнуть свободы, воли…
Боже! Боже мой!
Ты не грусти, мамуля,
Скоро я приду домой…
Век не буду мучиться
Я в неволе!
Игорь Черных
+++
Арестовали!
Тебя взяли со свободы,
А там остались
Ребёнок и жена…
Теперь конкретно
На тебя давят
Эти «мусора»:
«Сдай своих
Или жена
Увидит не скоро тебя…»
Ах, «мусора»!
Зачем так
Мою семью за сердце
Трогать?
Ты, следак,
Мужчина,
Слово тебе дал…
А ты, как «мусор»,
Слил братве…
Что их сдал
Без протокола, на словах,
Финку теперь получай!
Прощайте, семья,
Свобода!
Игорь Черных
Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2018/05/17/1114