- Видимо, твой выход, детка. – со вздохом произнесла я и, под хоррорский аккомпанемент, адского джазового оркестрика, решившего, на досуге, выступить с концертом в этой старой коммунальной квартирке; не спеша отправилась вперед, на призывающий меня к себе фиолетовый свет, что сочился из-под дверей комнаты соседей.
Сделав первый шаг, я настороженно прислушалась. Город, дом – спали. И лишь местный хоррор - джаз - оркестр исполнял мелодию кошмара, сочиненную каким-то безумным композитором, видимо специально, для узкого круга слушателей (т.е. для меня).
И посему, в спокойно спящем мире, в отдельно взятой Питерской квартире, звучал сумасшедший бит: кап-кап (доносилась из ванной партия виолончели), ккк-хе-тьфу (доносилась из кладовки партия тромбона)
Ккк-хе-тьфу, кап-кап и кап-кап, кК-кхее-тьфу – с чувством наигрывал ночной оркестрик, незатейливую мелодию ужаса.
Скрип-скрип - вторил им старый паркет, иполняя роль скрипки.
Шмяк-хлюп – подпевал им мой рваный ботинок.
Шш-шш – казалось, дирижировал ими полиэтиленовый пакетик, что болтался у меня в руках, чуть подпрыгивая при каждом моем шаге.
Я шла по коридору «с изяществом утки, шлепающей по берегу, которая очень торопится» - как насмешливо окрестила я свое гордое продвижение к цели.
Шла, каждой ноющей мышцей тела, ощущая как косолапо ковыляю по старинному и когда-то красивому, дубовому паркету, теперь правда замызганному, но под слоем несмываемой грязи, все еще сохраняющему свою былую роскошь.
Шла, понимая, как неизящно подволакиваю одну ногу и смешно загребаю по полу другой; и как все это нелепо, и не красиво, смотрится со стороны.
Мне было даже слегка стыдно за свой внешний вид. Смотрелась я явно не эстетично и не гигиенично, судя по отвалившемуся от черной сеточки колготок и упавшему с тихим шлепком на пол, засохшему куску коричневатой грязи.
«Но, собственно, каков неизвестный композитор, написавший эту х…, таков и слушатель.» - пришла я к философскому заключению, шаркая в сторону соседской опочивальни, кабинета и гостиной в одном флаконе – т.е. к комнате в коммуналке, где собственно и проживали соседи.
Надо заметить, что ночка у меня выдалась не из томных. И нервы, явно, были на пределе. Так что любой, самый тихий ночной звук, звучавший в квартире, просто набатом отдавался в моей голове и болью вибрировал на барабанных перепонках. Вызывая огромное желание его убавить.
Но что б его убавить надо было или заткнуть уши, чего я себе позволить не могла, поскольку настороженно прислушивалась ко всем звукам, звучащим в пространстве.
Или…: «Лечь и сдохнуть.» - хмуро подумала я, шмыгнув носом.
«Тогда уже не то что звуки, а вообще ничего докучать не будет.» - ехидно сообщила я самой себе, сию нехитрую истину, дополнив ею предыдущую мысль.
А сообщив, зло пробурчала:
- Не дождетесь….
И с этим оптимистичным выводом, покрепче ухватившись за пакет с чистым бельем, стиснув зубы, до хруста, - сделала еще один шаг вперед.
Должна сказать, что шаги давались мне с трудом. К тому же, ни страх, ни усталость, ни разбитое колено с разорванным башмаком – не сил, ни скорости моей персоне, явно не добавляли. А увиденное, вкупе с маревом страха, казалось, колом стоявшем в коридоре – в принципе отбивало охоту идти куда-либо. Но, вариантов – то не было. И я, хромая и шаркая, упорно продолжала продвигаться вперед.
Лампочка под потолком еле тлела, создавая полумрак в, и без того, не очень-то освещенном, коридоре.
Полумрак, в принципе, я любила. В другое время и в другом месте он делал обстановку более уютной, спокойной и доверительной. Но явно не в этот раз и не в этом коридоре. Этот полумрак, царящий здесь, интиму и доверительности обстановке, точно не добавлял, а вот ужаса – да. Так что этот хоррор – продукт уже можно было черпать горстями.
Создавалось впечатление, что коридор сузился настолько, что того и гляди, размажет мое бренное тело по своим розовым стенам, - перемалывая ими, словно жерновами, кости, сухожилия, хрящи и связки моей худенькой тушки.
- И буду я – не я, а цыпленок табака.- с полу всхлипом – полу смешком, сообщила я самой себе вывод, сделанный на основе представленной мною картины, возможного развития событий, в отдельно взятом коридоре, находящемся в отдельно взятой квартире.
От нарисованного, моей буйной фантазией, сюжета, мне стало еще страшнее, хотя и так-то зубки не постукивали друг от друга, только благодаря бульдожьему сжатию мной, моих же челюстей.
Однако, я была упряма. И шаг за шагом продвигалась к цели.
Не, не то, что бы мне, не хотелось сбежать отсюда. Да я только и мечтала о том, как бы ломануться вон из этой «чудной» квартиры, без оглядки, сметая все на своем пути. Но, каким-то чудом оставшаяся в моем мозгу, рациональная часть говорила, что в этом нет смысла. Это… догонит. Так что разбираться надо здесь и сейчас.
И я, доверяя этому ощущению, шаг за шагом, двигалась по направлению комнаты соседей, уже почти руками разгребая прозрачное марево ужаса, висящее в коридоре.
Меня уже даже перестало трясти от страха. Как сильно промерзшего человека, от холода. Ведь когда только начинаешь замерзать, то сначала чувствуешь холод, потом начинаешь дрожать, потом мороз щиплет конечности. А затем…. Затем, холод словно проникает внутрь твоих костей. И ты перестаешь его ощущать, просто зависая на ходу. Он как будто убаюкивает тебя. И ты засыпаешь.
И не важно, что мозг не спит, что ты пытаешься двигаться. Проникший внутрь холод, как морозный узор по стеклу, распространяется изнутри по твоему организму, сначала замедляя, а потом и останавливая движение жизни в тебе. Сковывая кровь как реку льдом. Вот в этот момент и можно замерзнуть насмерть.
Так вот сейчас, я настолько отупела от страха, настолько психологически и физически устала, что перестала реагировать на ту энергию кошмара, что витала в воздухе, фиолетовым отсветом ударяя в глаза; и тихим шелестом ночной какафонии, по капле, - сводя тебя с ума.
Поняв это, какой-то чудом оставшейся, способной рассуждать, частью мозга, я остановилась и замерла; резко выпрямившись, буквально в паре шагов от заветной двери.
Затем медленно сделала несколько глубоких вдохов - выдохов.
И, надсадно закашлялась от густого, железистого запаха крови, что наполнял собой всю квартиру. Этот надрывный, почти до рвоты, кашель и помог мне. Я в одну секунду, пришла в себя, словно вынырнула из-под толщи ледяной воды, чудом найдя полынью, в скованной льдом реке.
Нет, мне почти не было страшно. Лишь слегка дрожали губы, да тряслись руки. Но я снова стала соображать, анализировать происходящее, воспринимать звуки, запахи. Я словно вернулась в себя, откуда-то из-за завесы сознания, пытавшегося отгородиться от настоящего. Теперь я снова была здесь и сейчас. И решительно ухватив пакет с чистой одеждой покрепче, - сделала широкий шаг вперед, крепко хватаясь за изогнутую дверную ручку двери, соседской комнаты. И с силой тяня ее на себя.
На мое удивление – дверь резко распахнулась сама и бесцеремонно поволокла меня следом. Отчего я, не успев ничего сообразить, почти впечаталась носом в розоватые обои, коими были оклеены стены этого достопочтенного коридора. Ну, заодно и разглядела, на досуге, как следует, каждый нарисованный на них мелкий, голубоватый цветочек, что украшал их еще «со времен царя Гороха»******** ( как говаривала моя бабушка).
Через пару минут, поняв, где я и чем, собственно, занимаюсь; и нехотя прервав сие интереснейшее и поучительнейшее времяпрепровождение, состоящее в изучении живописного оформления потертых обоев; я отлипла от стены и хмуро пробормотала, потирая грязной ладонью, ушибленную щеку:
- Были бы мозги, было б сотрясенье…. Хорошо не носом….
А затем осторожно заглянула в комнату.
Оттуда на меня дыхнуло холодом. Я чуть поежилась но, тем не менее, мелкими шажками, на носочках, словно ненормальная балерина, спутавшая балетки с ботинками, а сказку «Лебединое озеро» с ужастиком типа «… резни бензопилой»*********…, стараясь не шуметь, шмыгнула внутрь. А какие еще у меня были варианты? Ведь помирать я, почему-то ( аж самой странно), не хотела, а в бегстве смысла ( как я поняла) не было. Соответственно, ничего другого мне и не оставалось – только шагнуть в фиолетовую тьму…. И я шагнула.
Внутри, как и ожидалось, было темно (как говорится: на то она и тьма). Лишь фиолетовое свечение, исходившее откуда-то справа, подсвечивало, чуть разгоняя мрак, пейзаж прихожей с его горами-развалами обуви и кое-как накинутыми на вешалки тоннами одежды, создающими помехи движению ( ибо спотыкалась я о них) и усиливающими страх, создавая иллюзию присутствия неких черных фигур, в темноте оной.
- Глухо, как в танке. – возмущенно-зло процедила я сквозь зубы, споткнувшись, в очередной раз, о чьи-то ботинки и жалея, что не прихватила с собой фонарик.
А затем осторожно ( т.е. с грацией слона в посудной лавке), почти на цыпочках, сделала еще один шаг вперед.
Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась. Оставив меня один на один с неизвестностью.
От громкого, резкого звука захлопывающейся сзади двери я почти подпрыгнула, испуганно полу обернувшись назад.
Но сзади было темно и пусто. Впрочем, я прекрасно помнила, как это самое « темно и пусто», так сказать: « Легким движением руки….»* - превращается в Ниндзя и как потом легко и просто, этот самый Ниндзя убивает твою подругу.
Так что, пустота сзади - скорее пугала, нежели успокаивала. Посему, я быстренько шагнула вперед, выныривая из-за приступочки стены, служащей соседям прихожей, в собственно комнату. Подальше от темноты и поближе к источнику свечения.
И не то, что бы меня не пугал фиолетовый свет. Просто я не знала, чего мне можно от него ждать? А вот чего ждать от темноты и пустоты? – Я уже была в курсе. И потому выбрала неизвестность. В данный момент она была менее страшна. Свет все же. Уж какой-никакой, но свет.
В темноте наглухо зашторенной комнаты горел голубоватым окошком, лишь экран монитора, да глаза «Черного рыцаря» (как про себя я назвала то, что предстало перед моим взором), горели фиолетовым пламенем, в прорези остроконечного шлема.
Чуть вытянув голову вперед, я силилась разглядеть поподробнее и как - то классифицировать увиденное.
И вот, что я увидела: передо мной, сидел, опираясь на огромный меч, поставленный между ног, обутых в матовые черные латы, некто мужского (явно) пола. Высокий, мощный. В черных рыцарских доспехах, сделанных из какого-то черного, не прозрачного, но светящегося странным, словно выплывающим откуда-то из глубин непроглядной тьмы, черным светом; металла.
И что-то мне подсказывало, что представший, и правда, был силен и огромен. И дело было не только в латах, в которые он был облачен или в субъективности моего, мечущегося перепуганной птицей, восприятия. Фигура, представшая передо мной, была в принципе, монументальна, в своей силе.
Удивлял, конечно, внешний вид незнакомца.
« Ну, а почему, собственно говоря, нет?»- промелькнула в голове паническая мысль. – « Ниндзя то был. Почему б и рыцарю теперь не побыть? Только вот…. Кто?... Зачем?... И?...»
Задав самой себе эти вопросы без ответов, я задумалась, пристально оглядывая незнакомца.
Итак, этот некто, напоминающий средневекового рыцаря, был облачен в черные рыцарские латы, выкованные из странного металла. Между ног рыцаря, стоял огромный, обоюдоострый меч; сделанный из черного же, материала, отсвечивающего изнутри серым. Отчего создавалось впечатление, что оружие было изготовлено из цельного куска минерала, что-то типа черного алмаза.
Лица незнакомца не было видно, из-за наглухо опущенного забрала.
Лишь из прорези для глаз извиваясь, било фиолетовое пламя.
Возникшая передо мной фигура настолько поразила меня, что я вначале застыла на месте, как вкопанная, а потом…. А вот потом я почувствовав ту кошмарную энергию Ужаса, притом Ужаса с большой буквы, что шла от него.
Но уже не стала убегать, поняв, вернее почувствовав, что это НЕ человек. И что он о-о-очень, ну просто о-о-о-очень, сильно-пресильно, сдерживает свою энергию, что бы я не дала деру. Ну или не свихнулась бы, или того… - не померла б враз от страха ( тут уж как моя карта** и крепость психики, и организма легли бы… ( лично я думаю, что легли бы они - вместе со мной, штабелями, в этой самой комнате…)).
Тем временем, независимо от моих рассуждений, в темной комнате, в Питерской коммунальной квартире, в 21 веке, на чем-то типа огромной табуретки, спокойно сидел Черный Рыцарь ( т.е. мужик, одетый в рыцарские доспехи и с мечем в руках).
Сидел молча, глядя на меня фиолетовым пламенем ( а как иначе скажешь, если вместо глаз из «смотровой щели» - как я обозвала прорезь для глаз в его шлеме, на тебя пялится сплошная полоса фиолетового огня?), без единого проявления эмоций.
Но, собственно-то, ему и не надо было ничего говорить или проявлять, я и так все поняла: « Видимо прямо сейчас, меня убивать не будут. Это плюс. И…. - Это не человек. Это сущность. Сущность Кошмара. ( Откуда только слова такие знаю?). Его воплощение. И это минус.» - мысли галопом пронеслись в голове, испуганной стаей мышей.
Черный рыцарь чуть наклонил голову вбок.
« Он хочет что б я на него работала.» - поняла я.
Рыцарь выпрямился, в упор глядя на меня. Пламя в прорези шлема уже не бесновалось. Оно светило спокойно и…. стра-а-а-шш-шно.
Отказы тут явно не принимались. Да у меня и мысли такой не возникло. По спине и лбу струйками тек холодный пот. Холод, стоявший в комнате, был запределен.
Я, почти в нервном тике, дернула головой, в знак согласия.
Рыцарь встал и сделал шаг в сторону, сливаясь с темнотой и растворяясь в ней.
Договор, видимо, был заключен.
Попытавшись проследить за ним глазами и поняв, что сие бесполезно, я перевела взгляд на то место, где он сидел. Табуретка, или что-то типа, тоже исчезла….
- Хоть бы стульчик на память оставил. – съязвила я ему в след.
И перевела взгляд туда, где он только что был.
Мощная фигура сущности Кошмара не загораживала теперь обзор и в открывшейся перспективе я увидела спокойно сидящего перед экраном монитора соседа: грузный, обрюзгший, с сальными, реденькими волосами на жирной, лоснящейся коже головы. В растянутой белой футболке на огромном «пивном» животе и тремя слоями подбородков, лежащих на волосатой груди, что виднелась в растянутом вырезе ее горловины. В синих трениках***, обтягивающих тонкие, кривые ножки. Коеи были вставлены в старые шлепанцы, из дыр в которых торчали вечно грязные пальцы, с длинными, нестриженными ногтями, на них.
Он сидел, тупо уставившись в монитор. Прямо и не мигая смотря в него своими чуть на выкате, поросячьими глазенками с реденькими белесыми ресницами на одутловатых веках, ничего не слыша и не замечая вокруг. На голове болтались наушники. Руки, с толстыми, короткими пальцами, заканчивающимися отросшими, пораженными грибком ногтями, лежали на клаве****…. Рядом с монитором стояла бутылка пива и валялась открытая пачка сушеных кальмаров.
- Эй! – окликнула я его.
Ноль реакции.
« Конечно – в наушниках, да с пивасом*****. Где уж тут че услышишь?» - зло подумала я.
И шагнув вперед, возмущенно - резко дернула за спинку стула, разворачивая соседа лицом к себе.
А развернув, замерла на вдохе, проглотив гневную тираду, про то, что в то время как его жена… и дети…, ( и вообще –«космические корабли бороздят просторы Вселенной»*******), он тут… .
Замерла, нервно прижав одну руку к груди, а второй прикрыв рот, что бы не заорать.
Ибо, голова соседа, ме-е-едленно, очень не торопливо, отделилась от шеи и с глухим звуком плюхнулась на пол, прямо к моим ногам.
Зрелище лежащей у моих ног головы в наушниках, было настолько абсурдным, что я не сразу заорала, несколько минут тупо пялясь на бледное лицо с обвисшими щеками. На бледно-голубые глаза, уставившиеся в одну точку. На низкий лоб с красной, воспаленной кожей, под кустистыми, белесыми бровями, словно приклеенными на выступающие надбровные дуги, что венчали его заплывшие глазки, с черными кругами под ними. На толстый, с красными прожилками и широкими ноздрями, пористый нос, сейчас чуть сдвинутый набок, в связи с прижатием его остальной головой, к полу. На беловатый кусок позвонка, торчащий из основания черепа. На гладкий обрубок шеи, напоминающий говяжий подбедерок, торчащий из воротника футболки, оставшейся на кресле, остальной части соседа. На что-то темное, под креслом ( наверное кровь).
Через секунду, после осознания увиденного, в нос резко ударил запах мочи, пива, пота, кальмаров и крови. Заставив меня зажмуриться и попятиться.
А потом, потом… - почти остановившееся время, словно ускорилось. И я, заорав, что было мочи (видно нервы сдали), стремглав выскочила из комнаты, сшибая на своем пути все, встреченные мною, углы.
И рванула к телефону, набирая 02, и с предыханием, хрипло, вопя в трубку, что есть мочи:
- Полиция?! У нас тут резня - яяя…!!! Адрес….
После чего медленно, без сил опустилась на пол.
Оставалось дождаться полицию и как-то им все объяснить. Если все произошедшее за сегодняшний вечер, конечно, не мои глюки. ****** В этом случае, объясняться мне предстоит в другом месте….
«Но, ничего – белые ангелы, прилетающие на облаке с красным крестом, умеют слушать.» - устало подумала я, расслабленно приваливаясь спиной к стене, прямо напротив входной двери.
« И еще неизвестно, с кем легче объясниться: с ними или с полицией?»- подвела я итог, своих раздумий, чуть прикрыв глаза и обняв руками колени.
Сидя на полу и краешком сознания отметив привычность этой позы на сегодняшний вечер, я слегка поерничала самой себе: «Не «Камасутра» конечно. Но так-то тоже поимели не хило, за сегодняшнюю - то ночь.»
Затем тяжело вздохнула, прижавшись носом к коленке: « А ведь еще полиция… предстоит….» – отметила я про себя.
И чуть выпрямив спину, с удовольствием прислонилась затылком к прохладной стене, тщательно изучая вид висящего надо мной старинного телефонного аппарата, снизу: «Ну надо же чем-то бедной девушке заняться, в ожидании веселых мальчиков с резиновыми дубинками и наручниками?» - грустно фыркнула я своим мыслям.
Мне действительно оставалось только ждать.
Лампочка под потолком светила ровно. Коридор имел нормальную ширину. Вот только, мне показалось, что в нем становилось жарковато.
Внизу с силой хлопнула входная дверь….
• - фраза из фильма « Бриллиантовая рука», реж. А. Гайдай.
** « Как карта ляжет…» - крылатое выражение.
*** - тренировочные штаны.
**** - клавиатура.
***** - пиво.
******- галлюцинации.
*******- фраза из фильма «Операция Ы и другие приключения Шурика.», реж. А. Гайдай.
******** - «Со времен царя Гороха» - фразеологизм: «с давних времен».
********* - «Техасская резня бензопилой», фильм. США, 2003г.