Превентивная записка.
Не крутя совестью и прочими мало вибрирующими деталями своей человеческой души, скажу, что рассказы эти услышаны, а иногда и не вольно подслушаны мной от разных людей. Разных по возрасту, национальности, интеллекту, комплекции, цвету волос и скорости оседания эритроцитов. Единственное, что их объединяет, кроме того, что они люди - это то, что все они небольшой кусочек жизни связали с военно спортивным лагерем «Форпост» и ни сколько от этого не пострадали. В большинстве это взрослые, но попадались и дети. Как те, так и другие преинтересно отзывались о времени проведённом в военно спортивном строю или возле него и тронули меня искренностью и правдивостью историй до глубины корней, как если бы я был деревом. Не записав эти истории, и не передав их человечеству, я чувствовал бы себя прескверно, как садовод чьё дерево достали до глубины корней, как сказано выше, а он делает вид, что дерево его, а корни соседские. Читать рассказы можно всем и даже семьёй вслух, но особенно полезно почитать взрослым, перед тем как, помогать, что то выбирать ребёнку, например, лагерь для летнего отдыха.
История первая. Агапетус.
Утром я вышел выбрасывать мусор и у люка мусоропровода стал свидетелем необычной сцены. Наблюдая происходящее я, не знал, как реагировать: пугаться или смеяться. Соседский мальчуган с остервенением заталкивал в люк большой пакет, явно превышающий должные габариты. Мальчишка злился, по щекам его текли слёзы ярости, он явно торопился, ему не хватало сил. Я отодвинул его от люка и с усилием протолкнул пакет, на что мальчик, отдёрнулся от меня и сказал – Спасибо - с интонацией - Пошёл к чёрту! Я не люблю оставаться в долгу, и поэтому хотел было его шкомутнуть. Ведь всегда приятно шкомутнуть соседского ребёнка за дело пока никто не видит. Но мальчишка вдруг разрыдался и сидя на ступеньках, горько произнёс, - Хлам, какой хлам. И как они не понимают? Голосом Михаила Боярского я воскликнул - Тысяча чертей!!! Кто посмел обидеть этого чудного паренька! На что паренёк рассмеялся, вытер слёзы и рассказал мне очень поучительную историю, которая, к счастью, закончилась добром, а началась незадолго до нашей встречи у мусоропровода и которую я почти дословно передаю вам.
Семья его, состояла из двух дедушек, двух бабушек, папы и мамы. И как все семьи решала, как летом нужно отдохнуть. Взрослые решили, что отдых должен быть как совместный, так и раздельный, чтобы дедушки успели отдохнуть от бабушек, дети от взрослых, а папа с мамой ещё не устали друг от друга и согласны были отдыхать вместе. Волей обстоятельств, мой «мусоропроводный» рассказчик (звали его странно - Агапетус, что с латыни «любимый» - вот так таинственно и смешно) был единственным членом семьи, чей отдых был не спланирован. Этот факт сильно всех волновал. При выборе вида и места его отдыха члены семьи разошлись во мнениях и разбились на два лагеря. В первом лагере, мужском, были дедушки и папа, во втором, женском бабушки и мама. Обсуждение участи Агапетуса шло в гостиной, где противостоящие лагеря уселись кто, где, но по разные стороны комнаты. Первый дедушка, был человеком бывалым, потому что родился во время войны в партизанском отряде, а потом с комсомольцами осваивал север нашей Родины, которая тогда называлась СССР. Он слыл прожженным туристом, и авторитетно заявил, что отдохнуть надо так… чтобы дым пошёл. На это первая бабушка возразила, сказав, что у дедушки всегда дым, то от машины, то от яичницы и вообще в голове один дым и что он достал всех своим туризмом, а отдыхать нужно красиво. С бабушкой согласилась мама и конечно вторая бабушка, наверное, потому, что услышали слово «красиво» а они очень любили всё красивое. Второй дедушка тоже слыл очень бывалым человеком, потому, что родился во время войны под откосом железной дороги, когда разбомбили эшелон. К тому же и был полковником в отставке и всю жизнь охранял разные рубежи нашей Родины, которая тогда называлась СССР. Он сказал, что отдохнуть надо, так, чтобы «У-у-х!». На что вторая бабушка, возразила, что из за его, дедушкиного, «Ух!», у неё чуть ли не вся жизнь - в пух. То застава, то граница и что отдыхать нужно с пользой. Первая бабушка и мама согласились с ней потому, что очень любили слово «польза». Выслушав мнение противостоящих лагерей, проанализировав и обобщив сказанное Агапетус выдал - «Выходит я должен отдохнуть ух, как с пользой и красиво, чтобы дым пошел». Произнесённое обобщение заставило всех замолчать, включить воображение и задуматься о чём-то ух, каком полезном, красивом и дымящемся имеющем отношение к детскому отдыху. Главой семьи в доме слыл отец, который, как и Агапетус, был сообразителен и обладал аналитическим складом ума. Решающее слово было за ним. Отец тихо пристукнул ладонью по столу, обвёл всех взглядом, остановил его на сыне, и обречённо, как всем показалось, вздохнув, произнёс: «Служить ему надо». Эта фраза вызвала у Агапетуса оторопь, а у остальных наплыв разных эмоций. Дедушки кинулись жать отцу руку и сразу же про него забыв, пошли на балкон обсуждать место будущей «службы-отдыха», как будто это была именно их идея, а папа просто напомнил о ней. Тут хороший и нужный вопрос задала мама: «А сам-то ты чего хотел бы?». Сникший Агапетус воспрял духом наконец то услышав главный вопрос, и объяснил, что раз уж решили именно так, то хотел бы учитывая пожелания семейства хотя бы лагерь для отдыха выбрать самостоятельно.
Выудив в интернете нужную информацию, мой молодой друг решил, что интересы всего семейства совпадут, если он окажется в военно-спортивном детском лагере. Выбор его пал на лагерь, где, судя по дневникам и фоторепортажам прошлых лет, опубликованным на сайте лагеря, «военка» хорошо сочетается со спортом и развлечениями.
Итак, лагерь был выбран, путёвка оплачена, дата отъезда известна. Оставалось лишь собрать необходимые для пребывания в лагере вещи. Не смотря на то, что список личного снаряжения ребенка с перечнем вещей, которые необходимы отдыхающему в лагере был опубликован на сайте компании организатора отдыха необходимость и перечень их (вещей) был критически взрослыми пересмотрен и изменён до неузнаваемости. Семья, опять разбилась на два лагеря. Представители мужского лагеря сильно урезали раздел «одежда и обувь», а раздел «другое снаряжение» был дополнен компасом и сапёрной лопаткой. На естественный вопрос собираемого: «Зачем мне это нужно?», первый дедушка, инициатор и воплотитель идеи с компасом, посмотрел, надменно и снисходительно, как американец на эскимоса и сказал тихим, наверно для значимости голосом: «Придет время, поймёшь, а в трудную минуту вспомнишь меня добрым словом». Второй дедушка, инициатор и воплотитель идеи с сапёрной лопаткой, посмотрел наоборот, удивлённо и непонимающе, то есть, как эскимос на американца и громко воскликнул: «Чудак, это же армия! Как же в армии без лопатки то!?». И потом тоже добавил о воспоминаниях в трудную минуту. Как оказалось потом трудных минут в лагере хватало, но ни в одну из них ни компас, ни лопатка не понадобились. А дедушек Агапетус вспоминал часто и не добром доставая нужные вещи из сумки. Лопатка и компас путаясь в носках и полотенцах страшно его раздражали и ему их очень хотелось выкинуть, тем более, что в лагере ими обеспечивали. Второй лагерь, женский, список «другое снаряжение» проигнорировал, а список «одежда и обувь» расширил до критического уровня, решив одеть дитя сразу на все сезоны. К перечню добавились, колючие шерстяные носки, плед, куча кофточек, чуть не доведшие мальчишку до истерики и множество других вещей, которые он надевал на себя под принуждением и контролем и снимал себя в подъезде по пути в школу. Всё, что не входило в перечень «одежда и обувь» списка личного снаряжения указанного на сайте, Агапетус, как только остался в комнате один, с негодованием вытряхнул из сумки и запихал под кровать. Сумка подозрительно похудела, благодаря чему контролирующая сборы женская группа быстро обнаружила экспроприацию и вынудила водворить вещи на место. Это ввергло паренька в уныние. Нужно было что-то предпринять, чтобы освободиться от вещевого хлама. Дело решилось почти само собой. В завершении сборов два лагеря объединились, полностью сойдясь во мнении по разделу списка «абсолютно запрещённые вещи» и тут же в порыве коллективного творчества соорудили свой раздел, озаглавив его «провиант». Аргумент для рождения нового раздела списка был сомнительный, но очень весомый и звучал так «чтоб ты там с голоду не помер». Размер впечатлял и вместо голодной смерти обрекал отдыхающего на обжорство. Агапетус любил поесть, а умирать голодной смертью не входило в его ближайшие планы, поэтому принял список безропотно и полностью, тем более что собирали провиант все вместе на кухне, а это давало время для решительных действий. Оставшись в комнате, один он действовал решительно. В три движения не нужные вещи были вытащены из сумки, засунуты в мусорный пакет, а их место заняла подушка. Сумка приняла прежние очертания, можно было надеяться, что всё пройдёт удачно. Тут в комнату вошли обе группировки сборщиков. И к ужасу ребёнка, к вещевой сумке добавилась ещё одна ручная кладь с провиантом. Не стану перечислять, что туда положили, но от голодной смерти не грозило умереть, как минимум неделю. И не спорь, так надо - произнесла мама, предвосхищая бунт со стороны ребёнка и увидев мусорный пакет с «нужными» вещами добавила – немедленно всё верни в сумку. Увидев громадных размеров баул с едой и огорошенный разоблачением с вещами Агапетус не смог сдержать нервное напряжение. Схватив мусорный пакет с вещами он бросился к выходу. … Вот тогда и состоялась наша с ним встреча…. Не собирал ребёнка в лагерь, только отец, который уходя на службу лишь сухо, обращаясь ко всем заметил «В армии всё дадут». Сборы были закончены. Завтра Агапетус уезжал в лагерь, я был за него рад, только жаль было вещей в мусоропроводе, наверное, многие потом могли пригодиться.
….Ну и в чём мораль?…Вот тут хочется огрызнуться и прикрикнуть - Да ни в чём! - а потом проскандировать - Мы аморалы! Моралы не мы! И всё же, наверное, в том, что любимый, Агапетус испытал столько любви и внимания, что мог возненавидеть мир. Можно конечно вспомнить своё детство и начать хныкать «вот помню я, огольцом прибегал домой, а на столе чугунок с картошкой дымиться…Во были времена», а может, как спел Б.Г. «их дети сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть». Милые, добрые родители, оставляйте детей чаще без своей опеки. Позвольте детям, что то забыть. Грустный факт, но людей и вещи дети начинают ценить в момент, когда их нет рядом.
История вторая. Асылбубу.
Эту историю я услышал от необыкновенного человека, стремящегося видеть эталон во всём, что попадается на глаза. К примеру, обыкновенный человек, видя перед собой… да что угодно, будь то лавка в парке или тельце курицы в магазине видит их через призму имеющихся в его сознании стереотипов и на их основании судит о предметах. Но тот, о ком пишу я, был не таким. Он видел мир в системе общечеловеческих ценностей. Любая лавка в парке виделась ему неотъемлемой частью ландшафта, стоящей здесь со времён сотворения мира и требующей должного, для этого вечного статуса, к ней отношения. Туловище курицы на прилавке любой бакалеи, не смотря на синеву лап и пупырышки на шее гармонировало, с соседствующими с ним другими частями тела и было не просто куском мяса, а средством существования высших одушевлённых субстанций, я имею в виду людей. Звали моего знакомца Асылбубу, что в переводе с киргизского благородный. Я встретил его ранним утром на территории санатория «Зелёный городок», что близ Пушкино Московской области, где я тогда отдыхал. На этой же территории был расположен вышеупомянутый военно спортивный лагерь. Снующие, туда – сюда, с оружием дети не могли быть не замеченными обитателями этих мест, особенно дворником, а именно в этой ипостаси Асылбубу и находился в санатории. В юности он, как большинство мужчин, служил в армии. Служба эта оставила, твёрдые, как стул, воспоминания, которые вероятно, всплывали в его памяти и не давали спокойно созерцать происходящее в маленьком детском войске расположенном на его участке. История, которую он мне рассказал, началась так. Жашыл шаарчасы, эрте; менен выглядел бир спокойным катары корунэт кандай селение алдында оккупацией…. Да простит меня Асылбубу, за неточности перевода, но здравый смысл мне подсказывает, что надо писать на том языке, на котором думаешь. Продолжаю на русском от лица Асылбубы.
Зелёный городок, с утра выглядел довольно спокойным, как выглядит любое селение перед оккупацией. Я обходил территорию и наслаждался утренней тишиной и кирпичной кладкой двухэтажного корпуса.
- Кладка без трещин, видимо потому, что во времена её сотворения, строители цемента не жалели – умиротворённо думал я. Но умиротворяющая картина внезапно изменилась на противоположную, после того как открылись двери корпуса, и куча детей в военной форме высыпала наружу. Птицы притихли, местные коты расположились на безопасном для выстрела расстоянии и стали наблюдать за происходящим. Ему предшествовало, следующее. В грозовое утро бойцы так крепко спали, что их не пробуждали ни раскаты грома за окном ни тем более, робкие просьбы вожатых призывающие пробуждаться. Требовалось что-то более убедительное, чем и стал крик дежурного «Рота подъём!». Вероятно, кричать эту не хитрую фразу он учился задолго до службы в детской армии, наверное, у себя в ауле. Мне думается, если он (крик) не получался то ему не везло и он бывал бит соседями, а если наоборот, то меньше везло соседям и они начинали плохо слышать. Я видел, как набрав полную грудь, этот человек в военной форме, издал такой истошный вопль, что все кто умел говорить следующие пять минут учились этому заново и одновременно поняли, что подъёма не избежать. В этот командный крик была вложена вековая ненависть к спящим на посту и поэтому он получился неожиданным и леденящим в жилах кровь. Перепуганные и взъерошенные, как мелкие грызуны, коршуном бойцы выскакивали из кубриков на плац в полной уверенности, что началась война. На плацу их ожидал не хорошо улыбавшийся командир, судя по виду твердо убеждённый, что не взбодрённый утренней зарядкой боец - государственный преступник, достойный трибунала.
Прерву повествование от лица Асылбубы и прокомментирую этот процесс. Мой рассказчик, выглядел как яркий представитель монголоидной расы. Эдакий, кочевник, друг степей, коренастый смуглый, как будто вчера ещё сидевший в седле верного скакуна. Как и свойственно людям востока говорил он скороговоркой и эмоционально. Мимика его хитрого, восточного лица была настоящим театром рассказа. Маски на нём менялись и превращались в лица людей, о которых он говорил.
«Бул мумкун трогательнее эрте; мененки крика командиринин - Рота эйдё!- жети саат эрте; мененки?» Включаю здравый смысл и перехожу на русский. « Что может быть трогательнее утреннего крика командира - Рота подъём! – в восемь часов утра? - спросил командир, гадливо улыбаясь и тут же сам ответил - только его же крик - Рота отбой - в 22 часа.
Так сказал командир и увёл детей воинов на зарядку. А из дверей корпуса вышли два маленьких человека и стали бродить вокруг здания в поисках мусора. Наблюдал я за этим корпусом ежедневно и уже знал, что это был наряд. Надо отметить, что как не старались командиры разъяснить, что наряд это обязательное очередное выполнение определённых обязанностей и даже больше, может быть дисциплинарным взысканием, бойцы, продолжали стремиться в него попасть и даже установили тайную очередь. Каждому хотелось с утра, встав пораньше, проорать, что есть мочи «Рота подъём!» и хохотать и радоваться перепуганным до полусмерти товарищам, свалившимся с кровати. В таких случаях конечно командир останавливал наряд и наставительно спрашивал «Что нужно делать если друг свалился с кровати?» и слыша в ответ наивное «Позвать других, чтобы всем было весело», учил – «Нет. Нужно помочь другу не опоздать и вытолкнуть его в коридор». Сегодня с утра наряд обходил территорию и собирал мусор, который раньше был собственностью личного состава, и почему-то оказавшись ничейным, лежал на траве. Его было не много. Наряд ревниво относился к каждой мусорной единице, и чуть не подрался из-за пустой коробки.
- Отставить драться из-за пустой коробки - во время произнёс я, так как взгляд одного из заступивших в наряд был похож на взгляд человека готового отвесить оплеуху другому. Дети посмотрели на меня с пренебрежением. Прости, но это так. Я часто видел такие взгляды и запомнил их.
Русская речь Асылбубы была беглой и имела тот неповторимый акцент и орнамент, по которому, знаток востока легко определяет национальность.
- Э-э-э! Зачем соришься из-за мусора. Из-за пустой бумажки дерётся только глупый - сказал он с улыбкой.
- Нас двое, а она одна, вот и не поделили - добродушно соврал один из детей, правильно отреагировавший на улыбку Асылбубы.
- Пойдём, я дам ещё, я знаю, где много - с той же приятной улыбкой продолжал дворник и теперь заставил улыбнуться второго приятеля, который произнёс - Да и не в бумажке дело, а в том кто её первый увидел. Друзья опять недобро посмотрели друг на друга.
- Когда делают двое, важно, не ЧТО они делают, а ДЛЯ ЧЕГО - не громко и значимо произнёс Асылбуба и продолжил: – когда двое поют, каждый для себя - кричат, кто громче, если для, людей то - стараются петь не громко и красиво.
- Так мы для людей стараемся - возразил один. Для наших, чтоб порядок и чистота - вторил другой и добавил - наш командир говорит, где нет порядка, жди беды.
- Хорошо, говорит командир, слушайте его и не думая, делайте для людей и ругаться будет не за что - продолжал наш блюститель дворовой чистоты.
- Как же не думать? Обдумывать действия нужно всегда - один за другим возразили мальчишки.
- Мына, башкы шайтан арасында сизди! - воскликнул Асылбубу и тут же сам перевёл - Вот и главный черт среди вас! Ребята переглянулись и почти одновременно произнесли - Это кто же? - и переглянулись.
- Да не из Вас, а среди Вас - разъяснил Асыл, - если хотите, расскажу.
- Только если не долго, а то нам ещё в помещении прибирать - согласились оба, и стали слушать. Асылбубу рассказал им историю про главного шайтана, по нашему чёрта. Однажды черти собрались и стали совещаться, как бы им быстрее и легче погубить людей и кто же из них главный. Сложив вместе хвосты и копыта, они сморкались поросячьими рыльцами друг другу в спину и долго думали. Наконец, в собрании произошло движение, и вперёд вышел черт по кличке Гнев. Он встал, выпятив вперёд, кривую ногу и топнув копытом сказал: — Я пойду и натравлю брата на брата. Я заставлю людей гневаться друг на друга, и они сами начнут уничтожать себя. Отпихнув его, тряся головой, и брызгая во все стороны слюнями, встал черт по кличке Жадный и сказал, как будто отрыгнул: Я разрушу сердца людей. Они всегда будут хотеть больше, чем им нужно и это сведёт их в могилу! Тут его за хвост оттянули братья похожие на злых клоунов звали их Обжора и Пьяница. Они предложили свой план. Сделать тело человека большим и больным и затуманить его ум алкоголем. Их вытолкала в сторону, поставив подножку, вонючая чертовка по кличке Зависть. Шипя и морщась, она предложила погубить человека тем, что он будет ненавидеть людей за их успехи. Идея всем понравилась, но Зависти, тут же позавидовала очень толстая чертовка по имени Лень, которая заявила, что во всём будет поддакивать человеку, и одновременно уговаривать его не спешить выполнять задуманные дела. Он погубит все свои мечты, даже не начав их воплощать. Вдруг все обратили свои поросячьи морды, на тощего черта, который до сих пор молчал. Он был внешне не таким уж безобразным, как все, можно даже сказать какой то модный черт. На кривые козлиные ножки он натянул джинсы на подтяжках, на копыта нацепил кроссовки, на пятаке сияли зеркальные очки, маскирующие его хитрые свиные глазки. Он, громко хрюкнув, сказал: Я буду внушать человеку, чтобы он всё хорошенько обдумывал! После этих слов всё гнусное сборище насторожились. Последовали робкие выкрики: «Поясни свою мысль, придурок!» или «Что ты имеешь в виду очкастый кретин!?» Понятно, что столь отвратительное собрание хорошими манерами не отличалось. Тощий продолжил: Я буду внушать человеку, чтобы он обдумывал, как сделать всё с максимальной выгодой для себя лично. Каждый будет думать только о себе, своей выгоде, своём богатстве, своём положении и тогда всем Вам найдётся возле меня дело и жадности, и зависти, и гневу, и пьянству, и обжорству, и лени. - Хурэй! Хурэй! Хурэй! - захрюкало зловонное собрание, - Ты главный! Аве Тощий! Аве Модный! Моё имя, поправил всех тощий черт – «Эзумчулсузбу», что в переводе с киргизского значит «Эгоист!»
Рассказ очень развеселил наряд. Один из ребят несколько раз пробормотал шепотом: «эзумчулсузбу, эзумчулсузбу, эзумчулсузбу» Поблагодарив дворника, дети удалились в корпус, а Асылбубу не обдумывая пошел продолжать служить человечеству.
Думая о восточном дворнике Асылбубу, я со стыдом вспомнил, о чём я думал, бросая монеты весёлому скрипачу в метро. Я думал не о том, какой он классный, а о том какой я щедрый. Теперь в подобных случаях я буду говорить про себя «эзумчулсузбу» и наверное стану лучше.
История третья Забава.
В холле первого этажа корпуса, где дислоцировался военно спортивный лагерь, было тихо, потому что после обеденного отдыха дети и их воспитатели были чем-то заняты вне здания. Мне нужно было увидеть горничную, которая обслуживала наши корпуса. По музыке, доносившейся со второго этажа, я предположил, что кто-то из его персонала может быть там и не ошибся. Картина, которая предстала передо мной на втором этаже, была крайне не обычна. Посреди холла стоял внушительный, дорожный чемодан в нём находилась девушка, которая под музыку, лёжа в «позе зародыша» пыталась себя в нём закрыть. Она кряхтела, ей было трудно, потому что её габариты были чуть больше размера чемодана. Со стороны зрелище было очень забавным. Ну, посудите сами. Молодая, симпатичная девушка (судя по одежде горничная), ни в чём, вероятно, не провинившаяся, пытается самостоятельно заточит себя в багажный ящик. Пыхтя, она произнесла с досадой - Да как же он это делает!
- Да… забава. … Вам помочь? - обратился я к ней, засмеявшись. Девушка не ожидавшая, чьего либо присутствия испугалась, выскочила из багажа и покраснела, смущаясь, что её застали за таким необычным занятием.
- Для кого Забава, а для вас, скорее Забава Альгирдасовна, мы ведь с вами не знакомы - уверенно бросила она мне в ответ, как бы защищаясь. Согласитесь, не каждый день вас застаёт незнакомец при попытке самостоятельно упаковаться в чемодан. Вот уж где – думай что хочешь.
- Забава – допустимо, но вот Альгир… - вырвалась у меня мысль в слух - Так. Давайте знакомиться! Как, как вы себя назвали? - не в силах сдержать улыбку продолжал я.
- Забава – это имя, а Альгирдасовна – отчество - повторила она, судя по всему привычную фразу, как повторяют правило для запоминания - Ну и раз мы уже знакомы то можно без Альгирдасовны. Просто Забава - сказала она уже просительно.
- Идёт, с удовольствием оставлю в покое вашего труднопроизносимого батюшку - ответил я ей. Тогда заулыбалась и она.
- Вы зачем полезли в чемодан? Какие дела вас туда загнали? спросил я, пытаясь стать серьёзным. Тут её пробил истерический хохот, разрядивший напряжённость нашей странной встречи и она рассказала мне, как «дошла до чемодана».
Не много о моей собеседнице. Забава работала горничной санатория в период своего отпуска и летних каникул, а родом была из Украины. На Родине она работала учителем начальной школы. Темноволосая, круглолицая, кареглазая, миловидная с вздёрнутым носиком девушка ни как не походила на учителя. Голос звонкий, низковатого для внешности тембра, певучая речь, которую очень украшал южно-славянский говор, естественный для её Родины. Такой я часто слышал в Воронежской области России и Полесье Белоруссии. Он характерен смягчённым произношением «г» и делает звучание особенно колоритным. Говорила Забава очень быстро. Настолько быстро, что я еле успевал уловить смысл сказанного, и чтобы потом вспомнить её рассказ в деталях мне понадобилось время. «Тут так интересно и весело – с энтузиазмом затараторила она, - ну, одна потеха вот взять хотя бы уборку комнат их тут кубриками называют...»
Теперь я постараюсь передать и словесную картину, услышанного рассказа, убрав, насколько это возможно, сумбурность рассказа Забавы.
«Путей к совершенству человеческого существа много, но все они идут через чистоту и порядок в кубриках. Даю десять минут, чтобы приготовить кубрики к осмотру на предмет соответствия правильному состоянию» - с не скрываемой и подозрительной радостью громко произносил инструктор. Все бросались исполнять. Эта процедура эта была обыденной и ежедневной. Приводить в порядок, а точнее поддерживать этот самый порядок постоянно было делом не легким, но обязательным и давалось воинам тяжёлым поминутным самоконтролем. Вроде бы готовые к утреннему осмотру кубрики не редко подводили своих постояльцев. При проверке непременно предательски выглядывали из под кроватей забытые носки, поведение непослушных одеял и подушек при заправке коек многих приводило в бешенство и дети лупасили их по чём зря, приводя в чувство и правильную форму, в самый ответственный момент тумбочки открывались и из них вываливалась большущая пирамида вещей – плод кропотливого пятнадцатиминутного строительства. Но худшим из нарушений был мусор на простыне. Инструктор, ежедневно лично проверяющий санитарное состояние кубриков объявлял койку с мусором на простыне огородом, а у хозяина койки интересовался - не эскимос ли он и не собирается ли он выращивать на койке помидоры. Каждый озадаченный воин тут же начинал мысленно определять логическую связь понятий «простынь – мусор – огород – эскимос – помидоры», не находя алгоритма кроме как в сочетании «огород - помидоры», жалел эскимосов и принимался переправлять кровать как говорят от матраса и до коридора. Тем не менее, были кубрики, которым удавалось вопреки проискам инструктора и предательству бытовых предметов пройти всю смену без существенных замечаний. Заправка кроватей дело тонкое. Этому здесь обучали отдельно. Дело происходило так. Инструктор с непостижимой лёгкостью демонстрировал «приемы заправки коек». Это не хитрое, казалось бы в теории дело, на практике оказывалось не таким уж и лёгким. Взвод тратил около получаса, пока у всех это простое утреннее занятие выходило по-армейски правильно. Все заправляли койки бельём, а точнее думали, что заправили, потому что при проверке, инструктор, сделав страшные глаза, называл это катастрофой. Вообще делать страшные глаза у инструкторов было, по-видимому, профессиональной привычкой. Если кто то из них наблюдал вещь или действие не соответствующее уставу, то тут же делал такие страшные глаза, как будто видел перед собой грозящую взорваться бомбу. Каждый раз, увидев криво лежащую подушку или сгорбленное покрывало инструктор, со страшными глазами произносил «Вы, что с ума сошли» с интонацией врача отбирающего гирю у старика гипертоника и тут же ловко исправлял недостаток. Худо-бедно, но в результате «с приёмами заправки коек» справлялись все, а ведь были и такие которые до сей поры не делали этого ни разу в жизни. Я не шучу! Вообще всё веселье в роте начиналось с подъёма. Вот, к примеру, сегодня ровно в 7-30 утра воздух прорезал очумелый крик дневального «Рота подъём!». И тембр крика, и его надрыв, и высота взятой ноты всё говорило о том, что кто-то должен пострадать. Сегодня этими кем- то стали командир роты и инструктор. Неосторожный боец испустил «Ротоподъёмную» фугу на развороте возле открытых дверей штаба. Фуга по касательной задела стену коридора, отрекошетила от входной двери и ударила по инструктору в момент процедуры бритья. Последний, глупо улыбаясь, смотрел на своё отражение в зеркале. Пена нелепо сползала по щеке и пред глазами мелькали все самые яркие моменты его жизни, но усилием воли он остался в сознании и добрившись ушел проводить зарядку. Командира фуга застала врасплох у раковины умывальника в позе сломанной берёзы, заставила его позавтракать зубной пастой и почему то тихо произнести немецкое слово «ахтунг». Он тоже привык оставаться в сознании по утрам, чтобы не происходило. Поэтому он вышел в коридор и неуверенно сказал вытянутому по струнке и вопросительно-преданно на него смотрящему дневальному « ну ты блин это…» и после паузы более уверенно «Молодец!» и запив пасту водой удалился восвояси. Его «восвоясью» был кубрик с надписью «Штаб». С его слов «Штаб» - это то место, где он не зарывает таланты. Надо отметить, что товарищ комроты в числе прочих талантов имел талант к аллегориям. В переводе с греческого аллегория – это иносказание. Со всем, что бы не происходило в роте он проводил аллегорию и причём на военную тематику и, как ему казалось, очень тонкую.: "зубы солдата перед утренним осмотром должны блестеть, как, сапоги ефрейтора перед парадом" или "в ушах солдата должно быть чисто как в артиллерийском орудии - то есть ни серы, ни пороха, ни чего лишнего, кроме смазки". Сегодня он аллегорично сравнил скорость выхода на зарядку с быстротой подъёма по тревоге, в случае вооружённого нападения на страну. При появлении первого взвода враг "оккупировал среднерусскую возвышенность", второго - " добрался до Урала" третьего - "захватил Омск", на четвертом " Чукотка заняла круговую оборону". Наконец вынырнул из расположения последний боец и "спасённая Россия" выдвинулась на зарядку, которая отличалась от предыдущих, аллегоричными эстафетами. Воины поучаствовали в "тараканьих бегах» (ходьба на четвереньках ногами вперёд), «крокодильих бегах" (ходьба на руках, когда напарник держит за ноги) и "ходьбе гусеницей" (ходьба в полном присяде, с руками на плечах впереди идущего товарища). Завершила зарядку пробежка, которую какой-нибудь военный корреспондент описал бы наверное так: «Покой и сон природы нарушил приближающийся издалека мерный стук. Вначале он звучал как метроном, но с каждой секундой усиливался, и такт его передавался, как волны окружающим предметам. Первой стала вздрагивать листва на деревьях, затем повизгивать стёкла и наконец, в шаг поступи, стала содрогаться земля. Рота бежала на зарядку. Они двигались, как легион. Суровые сонные лица, ещё ошалелые и мутные спросонья глаза, бесцельно шарящие по затылкам впереди бегущих товарищей, шрамы - вмятины от лежания на подушке на щеках, грозно выпирающие из силуэтов туловищ рёбра – всё это придавало устрашающий вид и наверно могло, если не деморализовать, то уж точно рассмешить любого противника».
А теперь представьте, читатели, сколько слов я должен был услышать из уст Забавы, и сколько эмоций испытать и передать мне она, чтобы воодушевить меня записать это. И всё же вернёмся к чемодану.
- Утоли моё любопытство Забава - попросил я, - что заставило такую весёлую девушку пытаться превратить себя в ручную кладь? Во-первых это не легко… . Нет, главное не это. Зачем?!
- Так вот же - улыбнулась Забава и продолжила рассказ. Дело в том, что тут каждый вечер с детьми проводят всякие весёлые штуки. Вчера, к слову, проводили КАМ (конкурс актёрского мастерства) и в его рамках был конкурс под названием «Слабо». Суть его в том чтобы сделать, что угодно, но такое, чтобы ни кто из присутствующих не смог повторить. Чего я только не насмотрелась. Один мальчик, Гриша, свернул лицо «кукишем» и достал нижней губой нос и в этой гримасе замер. Все страшно испугались, за Гришу, думая, что он таким и останется. Другой мальчик Костя танцевал. «Нижний брейк», он так назвал свой танец. Брякнувшись о пол всем своим «костиком», он стал выделывать самые замысловатые «па» и немыслимые коленца с таким серьёзным лицом, что все хохотали до слёз, а он не смеялся со всеми, а продолжал и даже после завершения танца оставался серьёзным, хотя все понимали, что ему было больновато и жалели его. Конечно, повторить такое не смог, да и не хотел ни кто. Но больше других меня удивил мальчишка, который смог сам залезть в чемодан и застегнуть его изнутри. Вот имени не помню. (Прерву повествование, так, как читать эти строки, могут дети, предостерегаю: Как бы не звали этого мальчишку, дети, никогда не пытайтесь закрыть себя или товарища в чемодане без взрослых. Это опасно. Можно внутри задохнуться, даже если не пукать. Продолжаю.) Вот на этом месте меня, как говорят дети и «пробило на слабо». Большой чемодан у меня есть, а остальное вы видели.
- Что ж ты меня успокоила, вполне нормальное, адекватное желание. А то я уж подумал, не сбрендила ли девушка. Ведь не назовут же чокнутым человека, который увидел, как прыгают с парашютом и прыгнул сам… ну или попытался прыгнуть - так сказал ей я и добавил - ну и совсем беспардонный вопрос, а чем прославился или провинился твой родитель перед дедушкой и бабушкой, это я про отчество?
- Да я толком и не знаю. Известно лишь, что Альгирдас это литовское имя от alga «вознаграждение» и gird «всеми известный» - ответила она, а я подумал - Давая имя сыну, стоит помнить об отчестве внуков - и вспомнил Агапетуса, а за ним Асылбубу и решил продолжить свои наблюдения за этим забавным лагерем.
История четвёртая Плакса.
Не припомню кто, А. П. Чехов или Самуил Маршак, а может и оба вместе, разумеется, в разное время произнесли следующее: «При определённых обстоятельствах любое слово может стать еврейской фамилией». Не знаю, при каких обстоятельствах предок санаторного доктора Сэмюэля Одисеевича, человека очень весёлого, мог получить фамилию Плакса. Сам факт «слёзной» фамилии ни сколько не расстраивал её носителя. Он даже с удовольствием пользовался ею в надлежащих случаях. Например, обращаясь к больному, мог произнести: «И если вы не знаете, что делать, когда сильно болит в животе, так спросите у Плаксы» и указывал жестом на себя. Внешность доктора подходила полностью под клише «гордость нации». Чтобы понять, кто он по национальности не нужно было представлять его с пейсами или мысленно одевать в равина. Если бы я не был твёрдо уверен, что очень любимый мною бард Александр Розенбаум жив и здоров, глядя на доктора Плаксу, уверовал бы в переселение душ. От вышеупомянутой знаменитости его отличала чёрная как смоль, энштейновская шевелюра с благородной проседью. С доктором я общался ежедневно, этого требовали санаторные правила, да и собеседник он был приятный. Осматривая меня на предмет обнаружения, каких либо хворей, он был для меня доктором Сэмюэлем; когда же начинал «трещать за жизнь» просто Одисеичем. В рассказах его о потенциальных пациентах, то бишь, обитателях санатория, он всегда выглядел доктором Плаксой, умевшим с непревзойдённой иронией самые обычные, казалось бы, ситуации санаторной жизни превратить в забавные картинки. Вот некоторые из них.
Каждый новый заезд детей в военно спортивный лагерь Форпост подвергался медицинскому осмотру. Доктор лично посещал расположение роты, имея целью убедиться, что каждый ребёнок на момент его посещения жив и не привёз с собой ещё кого то, не принадлежащего к типу «Позвоночные». Опоздавшие дети должны были явиться к нему на осмотр сами. Двое ребят, прибывшие позже остальных, заглянули в кабинет к доктору, в момент, когда там находился и я.
- Вы кто? – спросил доктор.
- Свои, – уверенно ответили мальчишки и бесцеремонно валились в кабинет.
- Свои, в этом кабинете, мои юные друзья, могут быть только вши, –наставительно сказал Сэмюэль Одиссеевич. Осмотрев прибывших, врач заявил, что лишних не обнаружено ни на кожных, ни на волосистых, ни на видимых слизистых оболочках туловища.
- Вы абсолютно годны к строевой и столовой – произнёс доктор и отправил детей в столовую, где уже находились их сослуживцы.
- Вы извините, что я пренебрёг Вами – обратился доктор ко мне.
- Да ничего страшного - успокоил его я – это же дети.
- Ничего страшного для вас будет, когда помрёте – возразил доктор.
- А вы умеете подбодрить, Сэмюэль Одиссеевич - усмехнулся я.
- Вы так усмехаетесь, потому что не видели их в столовой. Увидели, рыдать бы стали. Это не кто-нибудь. Это я вам говорю – доктор Плакса – произнёс Одиссеевич и продолжил – Это же пищевая вакханалия, послушайте, что происходит.
Дети, не смотря на увещевания командиров о том, что нужно включить мозг и брать еды столько сколько, сколько можешь съесть, потому что обслуживание происходит по системе «шведский стол» включают мозг только тогда, когда выключается набитый едой желудок. Всё начинается у раздаточной. Места возле раздаточных столов предостаточно, чтобы спокойно уместились все, но детишки умудряются создать толпу и мешать друг другу. Многие оголодавшие от нетерпения притопывают ножкой и подпихивают впередистоящих тарелками и ложками. Некоторые малыши просто паясничают, делают безумные глаза, закатывают их и быстро шепчут страшными голосами «жрать, жрать, жрать». Есть и такие, которые прямиком направляются к столу с десертом и наваливают в тарелку столько, что хватило бы угостить всех их родственников, включая умерших. Конечно, командиры останавливают сладкоежек, предлагая оставить набранное и вернуться к десерту после приёма первых и вторых блюд. В общем, любой приём пищи в первую неделю пребывания в лагере обычно заканчивается осознанием того, что набрал больше, чем мог съесть, а съел больше, чем было нужно для насыщения и, как следствие, посещением кабинета врача.
- Я советовал командирам, перед приёмом пищи отвлечь детей, во избежание обжорства, какой-нибудь полезной беседой. Например, о функции микрофлоры кишечника или круговороте билирубина – серьёзно сказал врач.
- А не слишком ли это весело для детей – сыронизировал я.
- Их командир, тоже ничего не понял и сказал мне страшное, цитирую, «лучший способ отвлечься от каких-либо несвоевременных размышлений для солдата, это - трапеза» конец цитаты. Ел личный состав роты (а правильнее сказать лопал) по выражению командира «врагам на зависть, друзьям на удивление». Захватив на раздаче желаемый набор продуктов, бойцы, бросая подозрительные косые взгляды по сторонам и видя во всех окружающих абстрактных конкурентов пищевой пирамиды, шустро проходили к местам приема пищи и принимались за дело. Все ели много, жадно и быстро, как будто, делают это последний раз в жизни. Многие бойцы, поедая курицу или пельмени, пришаркивали ногой по полу, как бы подгоняя не приходящее чувство сытости.
- Я объяснял командиру, - продолжал Плакса - у данного мероприятия как минимум два негативных момента! Первый - это несоответствие уровня пищевых притязаний молодых бойцов уровню возможностей их желудков. То есть нужен постоянный контроль, чтобы личный состав (пардон) не обожрался. Второй момент - это полная потеря боеспособности первые полчаса после приёма пищи. Взводы тупели на глазах, бессмысленно водили осоловелыми глазами по сторонам, не в состоянии воспринимать даже элементарные приказы. Командиры, рискуя быть захваченными врагом врасплох, старались быстро уводить личный состав в расположение и до прихода в нормальное полуголодное состояние не беспокоить. Второй довод заставил командира роты задуматься и кивком головы дать понять доктору, что он услышан.
- В этом военном лагере детям крепко массажируют нервы, - продолжал эскулап. Да что там дети, возьмите, к примеру, меня хладнокровного Плаксу. Вчерашний ритуал подъёма застал меня в душе в момент открывания вентиля подачи воды. В коридор, как бармалей из коробки выскочил ребёнок и заголосил, что есть мочи «Рота подъём!» От неожиданности я перепутал вентили подачи воды, и испытал температурный шок. От контраста температур растительность на моём теле выпрямилась, сделалась перпендикулярной туловищу. Я стал похож на высохшую новогоднюю ёлку без игрушек. Губы посинели, руки судорожно искали нужный горячий вентиль и, наконец, нашли. Повторная смена температуры воды прошла почти не заметно, так как из-за шока не чувствовалась. Я определил, что вода стала тёплой по кожным покровам, которые из гусиных, опять стали походить на человеческие.
- Но это же маленькая армия Одиссеевич, - как мог успокаивал я разволновавшегося доктора.
- Кто ж спорит, - уже спокойнее продолжал Сэмюэль – военные они ж как дети, но вот когда дети как военные, это уже какая-то не понятная квинтэссенция милитаризма. Тут, судя по виду, доктор сам испугался своих мудрёных слов и начал оправдывать командира: – Вообще, то их командир, - человек проницательный. Надо отметить, что проницать бойцов, да и вообще просто проницать, судя по поведению, его любимое занятие. Проницает командир роты всё подряд: шкафы, тумбочки желудки и суставы, суп в столовой, а бродят слухи и мысли бойцов. Точнее сказать все, что как он выражается, находится в секторе предполагаемого обстрела. Взгляд его настолько проницательный, что находясь под его прицелом, бойцы чувствуют себя, как в рентгенкабинете. Они покрываются холодным потом если взгляд останавливается на тумбочке, в которой они забыли недоеденную печенюшку. Во рту у них становится сухо и появляется нехороший привкус, как будто во рту, вместо леденца, находится медная копейка, если взгляд застывает на койке, под которой лежат не очень чистые носки. И почти предкоматозное состояние испытывает боец без головного убора, поймавший на себе взгляд командира, в знойный день. Такое отношение к санитарному состоянию и безопасности в целом не может не радовать медиков, – рассуждал доктор, уже совсем успокоившись. А что касается жесткости обращения, так это больше напускное, для армейского антуража. Я часто слышу, как обсуждают командиры вечером свои планы на завтра. Я видел, как заболевших детей приносят ко мне на руках. Командиры любят детей и работают воодушевлённо, действуют по ситуации решительно и с импровизацией. Поверьте доктору Сэмюэлю, с чего бы мне их хвалить. Хотя, если бы меня в детстве упекли в такой лагерь, первые три дня я бы стенал и плакал, пока не привык, как когда-то к своей фамилии.
Мудрый и весёлый доктор ещё не раз радовал меня своими рассказами, а я радовался за медиков. Если в их рядах, есть люди умеющие, (хоть и в беседе) обращать невзгоды человеческие в смех, то и болеть в радость. «Коли больной рад, так и доктор сыт» Сэмюэль Плакса. «Коли доктор сыт, так и больному легче» Григорий Горин.
История пятая. Талант.
Эта история, а правильнее сказать беседа, честно признаюсь, мной подслушана. Однажды вечером сидя под деревом на лавочке у открытого окна корпуса я услышал знакомый голос. Это был голос взводного вожатого Ивана. Про этого человека можно было сказать, как про пирата – славный малый, разгильдяй и бунтарь, не смотря на то, что математик. Маленький и юркий, как евражка (тундровый суслик) Иван, пользовался авторитетом у детей, то ли за то, что был прост, как всякий Иван и был для них «в доску» свой, то ли за то, что походил на евражку - не важно. Важно, что он громко, не стесняясь эпитетов, повествовал детям быль или небыль про известного многим человека – командира роты и рассказ этот был слышен мне. Из повествования я понял, что речь вожатого направлена на объяснение действий командования, вызывающих не понимание и от того смятение в не оструганных армией детских сердцах. Объяснение мне пришлось по сердцу и я с удовольствием передаю его вам.
Командир роты считает, что одной из главных воспитательных задач армии является выработка правильных привычек и мыслей у бойцов. Их не должно быть много, а то они (правильные мысли) могут перемешаться с не правильными и вильнув мышиным хвостом исчезнуть в самый нужный момент. А так как комроты видит бойцов на сквозь, а поговаривают умеет и мысли читать, то мыслить бойцам нужно осторожно. На пример: «Рота подъём» - мысль правильная. «Да ну на фиг» - не правильная мысль. «Строиться выходи» - правильная мысль. «Когда ж вы от нас отвяните» - мысль не правильная и бесперспективная. «К приёму пищи приступить» - очень правильная мысль. «А без тебя бы мы не догадались» - мысль не правильная и дерзкая в ответ на которую, должна возникнуть мысль «разговорчики в мозгу». Теперь о подъёме. Как говорит товарищ командир роты: «Ранний подъём, как в шахматах даёт бойцам преимущество первого хода и ставит на шаг впереди врагов спящей планеты и на плац для зарядки и утреннего развода».
-Талантливо сказано а? – задал вопрос Иван и тут же сам ответил – бесспорно – и представил светящийся благодарностью взгляд командира роты
- А как он орёт по утрам? – спросил кто-то из детей. Кличь командира, действовал на роту, как полночь на ведьму в старом фильме «Вий». Туловище резко принимало сидячее положение, открывались и делались совиными глаза.
- Да, в этом, конечно, гад наш комроты, - быстро произнёс взводный и тут же оглянулся, почувствовав себя изменником Родины.
- Вот вы говорите «гад», а ведь комроты имеет множество различных талантов, - громко продолжил Иван, ловко переложив измену на подчинённых и продолжил - Например, зарядка. В следующую секунду вожатый почувствовал на себе не доверчивые и злобные взгляды. На последней зарядке рота на гимнастическом снаряде «Рукоход» доказательно продемонстрировала, что является достойным представителем отряда приматы, семейство люди и была не в восторге от физической нагрузки.
- Вспомните, – с фальшивым восторгом воскликнул Иван - как командир роты, неожиданно для себя самого произнес «На зарядке не скучаем, кому скучно - пресс качаем». Это же явный стихотворный талант. Я позже просил его что-нибудь зарифмовать и он быстро придумал рифму на слово "Смирно" - это было довольно редкое, на мой взгляд, слово «Вольно», а потом выдал ещё две удачные рифмы «Полковник-подполковник» и «аты – баты». Видя, что данный довод в пользу таланта ротного начальника не возымел веса, вожатый продолжил – а вот вчера выйдя на плац он, окинув беглым взглядом строй, определил, что футболки у восьми бойцов первой шеренги нашего взвода выглядят не свежими. Поделившись со мной своими предположениями, он убедился в их верности, понюхав бойцов. Это же талант - определять свежесть вещей. Я и раньше за ним замечал. Зайдёт в штаб, окинет его беглым взглядом и мгновенно обнаружит, как минимум два не свежих элемента. Вчера, например, этими несвежими элементами были не допитый с утра кофе и моё отражение в зеркале. Этот довод вернул вожатому доверие подчинённых, но угольки подозрения внутри них ещё теплились. Чтобы затушить их до конца Иван предпринял отлично сработавший, мощный психологический приём, построенный на детском воображении.
- Особо обращаю ваше внимание на талант командира «вручать награды», - теперь уже эмоционально искренне произнёс взводный. При вручении наград командир роты никогда и никого не обнимает и не целует, а просто жмёт руку и очень гордится своими воспитанниками!
- Ну и что – лениво и недоверчиво произнёс кто-то из детей.
- Эх, не награждали тебя плохо, - с сочувствием сказал Иван – а я с дрожью омерзения, это значит очень нехорошо, вспоминаю неприятный мокрый и колючий поцелуй усатого старшины в армии, из которого вылез я посиневшим от боли и липким от слюней. Иван соврал, он никогда не служил в армии и его никогда не награждали. Стыдно ему не было так, как он был уверен, что это ложь во благо. Довод был оглушительно веский. Взвод смотрел на своего командира, как на раненного героя. Иван, чувствуя, что взвод дозрел, продолжил «психологическую атаку».
– Знаете, почему он вам часто говорит «Соберитесь?»
- Потому, что мы не собранные, - съязвил один из бойцов.
- Ты поразительно догадлив, мой юный друг, - ответил вожатый, не теряя серьёзности вида. Потому что быть собранным – это талант. Все вы всегда куда-то собираетесь. Не собирается только командир потому, что он собран всегда. Привычка быть собранным выработалась у него с детства. Он вероятно, всегда что то собирал. Сначала игрушки, потом марки, грибы, автомат Калашникова, мусор во дворе, людей на собрания, а когда собирать было не чего, то он собирался с мыслями и снова собирался чего-нибудь собирать. В общем за долгие годы он до того всего насобирался, что теперь собран постоянно и готов ко всему абсолютно, чего и от Вас добивается.
- Делаем вывод, – встрял, какой то очень умный ребёнок, быстрее остальных уставший от монолога вожатого – наш командир роты очень талантливый человек. Да, вы не переживайте так, товарищ вожатый. Дети всегда обращались к Ивану на «ты» и поэтому он насторожился и недоверчиво посмотрел на «выкающего», а тот продолжил от имени всех.
- Мы же всё понимаем, только иногда достаёт. Ну, трудно нам иногда, вот и ноем. А так, нормальный чел, наш командир, весёлый, шутить умеет. Секунд пять длилось общее молчание, а потом Иван сказал не громко
- Да у вас талант делать выводы, а я тут распинаюсь, как дурень. Хотя, даром что ли я Иван – и все рассмеялись.
В завершение этого рассказа добавлю, что командир роты, по своей природе и роду занятия был человеком недоверчивым. Он не доверял противнику, потому что ему в принципе нельзя доверять, он не доверял своим потому, что их нужно было постоянно проверять. Он часто не верил самому себе, и казалось порой настолько, что проверял факт своего существования по отраженью в зеркале. Рота, которой он командовал, виделась ему некой уменьшенной моделью человечества. Командир не верил в то, что человечество наконец-то научиться одновременно просыпаться, ходить в ногу и выглядеть одинаково. Рота, выходившая на утренний развод, не свежая, не довольная заставляла его усомниться в человечестве. Сегодня вечером он сидел на скамейке рядом со мной. Глядя на него я понял, что он сегодня вновь приобрёл веру в человечество и ещё один талант – доверять молодёжи. Слегка улыбнувшись, командир, наверное, чтобы не спугнуть счастье, прошептал: «Ведь могут же так душевно сказать какашата.»
История шестая. Воскресение.
Дать такое название истории завершающей книгу есть три причины. Первая – прямая - в ней будут описаны события, происходившие в воскресный день. Вторая… вторая опять прямая, хотя не много кривее первой, потому что в ней будет упомянуто о «воскресении» павших в бою. Третья – сомнительная, так как лишена логики, потому что мне просто нравится это слово. Как очевидцу событий, мне будет удобнее вести повествование от первого лица. Теперь по порядку о том кто, как и когда помер и воскрес и почему это воскресенье - не обыкновенное.
В лагере Форпост, по традиции в середине смены проводился родительский день, который выпадал на воскресенье. В традицию также входили военный парад, где дети торжественным маршем строем проходили перед любимыми родителями и сражение оружием «лазертаг» в котором дети и их любимые родители убивали друг дружку. Для меня лично это воскресение было необыкновенным из-за того, что я смог разглядеть в общей массе всех людей упомянутых в предыдущих историях и убедиться что они действительно такие, какими я их описал.
К родительскому дню весь личный состав Форпоста и обслуживающий персонал готовился специально. Горничная Забава шустрила в помещении. Дети и вожатые тренировались маршировать в прямом смысле слова до тошноты. Поясню. Инструктор, рьяно командовавший такту шага при произношении слов «р-рряз, р-р-ряз, р-ряз, два три», на слове «два» заглотил какое-то насекомое. Звук «а» в этом слове вдруг стал спёртым. Глаза инструктора сделались страшными, он совершил два рвотных порыва и не сдержав отвращение, под общий хохот стошнил на плац. Взводный вожатый Иван сквозь слёзы смеха скомандовал - Отставить смех! Разве хорошо смеяться, когда другому не хорошо?
- Тут муха дохлая! - выкрикнул кто- то из строя, разглядев тошнотики на плацу и Иван опять зашёлся смехом. Случайный, как майская гроза, вомитус (vomitus – рвота лат.) инструктора не помешал приготовлениям. Командир роты тоже готовился. Он хотел придумать что-то не обыкновенное. Применив один из талантов, он придумал гениально простую рифму на слово «просто» - слово «Форпосту» и тут же сочинил стих, с его слов достойный пера Агнии Барто (других поэтесс и поэтов он не вспомнил). Видно перья у Агнии Барто были не плохие, так как стих получился складный:
«Родители, гости
От сердца и просто,
Оставьте свои
Пожеланья Форпосту».
Начертав маркером «сей гениальный эпос» (так он его назвал) на листе ватмана, командир водрузил его на стену, вместе с маркером на верёвочке для того чтобы родители писали свои впечатления, полученные от пребывания в лагере. Готовился и дворник Асылбубу, который зачем то тщательно побрил свой загорелый череп и блестя им во тьме убирал рвотные массы инструктора с плаца. Приготовления такие в разные времена разные слои общества называли по-разному. Как то: «суматоха», «кипишь», «полундра», «атас», «переполох», «шухер». Но более всего, для характеристики происходящего, подходило состояние родственников невесты на свадьбе после крика «Е-е-еду-ут!». Все не сговариваясь, что-то тащили, переставляли, примеряли, доставали, прятали и снова доставали. К вечеру запас сил на нервотрёпку иссяк и все, обречённо подумав «и так сойдёт», успокоились и уснули. Но сон у ждущего, как говорят сантехники, тревожен и не долог. Утром стали прибывать гости.
В парадной форме рота стояла во фрунт на плацу перед командованием, за которым кучковались родители.
- Бойцы! Воины… - обратился к личному составу командир, еле сдерживая слёзы. Долгие семь дней и шесть ночей вы шли к этому, моменту поступью храбрых и часто не в ногу умываясь потом и дождём, а вечером под душем. Путь этот полит…- Тут у командира чуть не вырвалось слово «кровью», потом попросилось слово «пОтом», но вспомнив, что пот уже было, дабы не допустить тавтологии произнёс – «слезами». И чтобы не пугать родителей упавшим голосом добавил – Вожатых.
- Вы честно заслужили эти награды, - продолжал командир надрывно - так и носите их с честью и не теряйте, потому, что растеряхам больше не дам. Последние слова предложения были произнесены голосом жадины, но речь всем понравилась награждение, как и водилось, прошло без поцелуев и объятий. Взводы под марш Преображенского полка прошли торжественным парадом сопровождаемые щёлканьем объективов фотокамер. Прямо с парада все кинулись обниматься с родителями. Не обнимался только один мальчик – это был мой знакомец Агапетус. Он сидел на отдалённой лавочке и тихо рыдал. Я поспешил к нему, но меня опередила Забава.
- Ты чего – нежно произнесла она, присев рядом – тебя не наградили или награду потерял?
- Они опоздали – через громкие всхлипывания произнес Агапетус и всхлипнул ещё сильнее от чего на выдохе, из носа выскочила длинная сопля, но на вдохе юрнула в исходное вместилище.
- Ну вот, награда нашла героя – засмеялась Забава, а вместе с ней и Агапетус.
- Агапетус сынок!- раздался вдруг громоподобный бас, заставивший всех обратить внимание на себя. Позади лавочки на аллее стоял высокий человек в военной форме подполковника.
- Папка!- взвизгнул Агапетус и бросился к военному со всех ног. Это был его отец. И такого в военной форме не было ни у кого. - А вот и герой нашел свою награду – произнесла Забава, и мило улыбаясь, вместе со мной, любовалась встречей семьи. Вместе с подполковником были ещё люди, догадываюсь, что дедушки, бабушки и мама Агапетуса. Он уже не плакал. Со счастливой улыбкой он потащил всех к оружейной комнате, где началась подготовка к сражению «Отцы и дети» оружием лазертаг.
Опасаюсь быть скучным, но всё же, даю короткую справку. Об оружии Лазертаг я слышал много, но вот что я вычитал из всемирной паутины об этой увлекательной игре (цитирую сказанное на многих сайтах). Лазертаг - это новый вид активного отдыха, который захватывает и является совершенно безопасным. В лазертаг могут играть даже женщины и дети. Суть игры состоит в том, что вы должны попасть в противника специальным инфракрасным лучом. Поражение игрока происходит за счет регистрации инфракрасного луча автомата противника специальными датчиками, закрепленными на игроке - сопернике. Попадание луча в датчик, вы мгновенно ощущаете за счет небольшой его вибрации, звукового оповещения и световой индикации (конец цитаты). Ещё одна маленькая справка. История коммерческой идеи эксплуатации Лазертага началась в 1977 г. Тогда, как информирует Википедия, американец Джордж Картер III (Марк Твен III), посмотрев фильм «Звёздные войны», придумал игру «Photon». Именно его идея легла в основу нынешнего Лазертага. Кстати ничего родственного ни с 39 президентом США, ни с известным режиссёром, ни с известным создателем «Приключений Тома Сойера и Гекльберри Фина» Марком Твеном у вышеупомянутого прародителя современной игрушки нет. И звучные имена он взял себе, скорее всего, как все американцы лишь для того, чтобы продвинуться.
Вернёмся в воскресенье. В оружейной, так называлась комната, где в лагере хранилось оружие и прочее воинское оборудование, всех разместили полукругом и разъяснили, как пользоваться оружием. Всем не терпелось скорее надеть на себя датчики и ринуться в бой. Каждый стремился завладеть приглянувшимся ему видом автомата в надежде, что именно этот вид скорострельнее и мощнее других и конечно же имеет несравнимые преимущества перед оружием противника, особенно в своих руках. Стремления, конечно же инструктор учитывал, но снисходительно улыбаясь, говорил выдавая оружие, что разницы в «огневом» оснащении между различными видами нет и что настроены они одинаково. Как же так, возмущенно не соглашались многие, нет разницы, этот определённо мощнее. Тогда инструктор переходил к аллегории, задавая вопрос: «Есть ли разница, какой палкой тебя ударят по голове берёзовой или осиновой? ». И тут же сам отвечал: «Нет ни какой разницы, разве, что берёзовая эффектнее смотрится, но голове от этого не легче». Оно конечно всем становилось понятно, но всё равно каждый, внутри был убеждён, что его оружие круче.
Итак, сражение. Боевой группой родителей (назовём её оригинально «Отцы») руководил взводный командир Иван, а боевой группой детей (назовём её не менее оригинально – «Дети»), руководил один из инструкторов. «Отцы» пустились на военную хитрость и организовали две засады в лесу. Но «Дети» тоже «не лыком шиты» и решили прочесывать лес двумя группами. Задача первой - обнаружить противника и завязать бой. Задача второй - уничтожить, возможно, большее количество живой силы противника внезапной атакой, отойти, без потерь и ударить повторно со стороны слабого фланга. В результате операции задача должна быть выполнена, т.е. засада уничтожена, но бой пошел не по сценарию с первой минуты. «Отцы», видимо разгадав тактику «Детей», долго не давали отойти в лес для удара с фланга. Кроме этого применяли в бою запрещённые приёмы, а именно давили на жалость и родственные связи. То там, то сям в лесу слышались фальшивые мольбы «ты, что творишь, сынок я же твоя мама» или стариковское порицание «да внучок не ожидал я от тебя такой подлянки». В результате в бою «пали смертью храбрых», так и не дождавшись подкрепления, большинство бойцов «Отцовской» группы, успев ликвидировать лишь 7 единиц своих чад. В этом бою «героически погиб» инструктор, последними словами которого были: «Я так не играю!». Громкое «Ура!», досада «Отцов» и ликование «Детей».
Наблюдая за боем со стороны, я увидел в еловых зарослях доктора Плаксу.
- Хендер хох! – сказал я ему подкравшись со спины незамеченным, в надежде, что испугаю.
- Гитлер капут – ответил доктор, вздрогнув и добавил – Вас волен зи от бедного Плаксы. Узнав меня, Сэмюэль Одиссеевич улыбнулся – А это вы развлекаетесь… - и продолжил упавшим голосом с интонацией шпиона. Вы здесь зачем?
- Развлекаюсь, Вы правы. А вы? – ответил я вопросом на вопрос.
А мне вот не до развлечений, того и гляди пациенты обозначаться. Взрослые… они ж как дети, только хуже. Одышка, лишний вес, гипертония, гиподинамия поделить на возраст и легкомыслие, потом умножить на такую густую жару и лазание по лесу. Прогнозы у меня осторожные, если не сказать не благоприятные – бормотал эскулап, вглядываясь движения людей – И не подумайте, что Плакса ноет. Плакса просто переживает за давление и сердечный ритм отдельных субъектов, забывших, что последние сорок лет им уже не тридцать.
- Извините, а вот и первый – сказал доктор уже на ходу, направляясь к старичку, прислонившемуся к берёзе и рукой растиравшему левое подреберье. Обошлось. Дедулька просто стукнулся о дерево.
После, первого раунда игры, бойцы обеих команд оценили вкус воды, в жаркий летний день и начался второй раунд, где команды поменялись задачами. «Дети» в засаде, а «Отцы» должны её уничтожить. В этой части игры детишки показали чудеса маскировки. Открываем военную тайну (теперь можно). Хитрый инструктор, командовавший группой «Дети», с не менее хитрым командиром роты, во время отдыха подготовили «схроны». В результате «Отцы» прошли по живому врагу, обнаружив и уничтожив лишь одного бойца, который не выдержав, стрельнул без сигнала к атаке. Командир роты досадовал обнаруженному, тут же «убитому» и расстроенному мальчишке - ну что же ты торопыга, о товарищах не думаешь, все же терпят.
- Эзумчулсузбу – буркнул паренёк.
- Чего-о-о? – не расслышал видимо комроты.
- Я лежал, как дрова – оправдывался парень, - Комары проклятущие, где ж тут утерпишь. Я нечаянно. Военные хитрости «Детей» не закончились, вторая группа их бойцов нарочно обнаружила себя и отвлекла огонь и внимание наступавших, а с тыла под прикрытием дымовой завесы буквально из-под земли возникла многочисленная группировка, командовал которой выше упомянутый хитрый инструктор. На 27-ой минуте сражения к радости «Отцов» он «погиб», но в пылу боя почему-то этого не заметил и продолжал отдавать приказы, откуда напрашивается вывод: «У мертвого инструктора, как у замполита, язык шевелится еще 15 минут после смерти». Грянуло ура, «Отцы» повержены, убедительная победа «Детей». Общий счет 2:0. Все кто «погиб» в бою, слава «Лазертагу», воскресли. Командир роты необдуманно произнёс, что победила де дружба. Но ни один ребёнок не собирался отдавать победу, какой то дружбе. Под давлением личного состава командование и общество вынуждены были признать победу за боевой группой «Дети». Гордые и довольные дети разошлись гулять с «воскресшими» родителями, громко обсуждая жаркую битву.
В этот тёплый и тихий июньский вечер я бродил по аллеям парка до сумерек и много размышлял о благородности Асылбубы, чуткости Забавы, мудрости доктора Плаксы, оптимизме Ивана, талантах комроты и в целом нужности всех людей в формировании мировоззрения наших агапетусов. Я искренне рад, что мир полон таких людей и что война постепенно превращается в игрушку.
Вконцесловие.
Я стремился при написании книги, чтобы она была не большая и весёлая. Если кто-то из читателей почувствовал её не завершенность и ему захотелось историй ещё… . Так я этого и добивался. Древнекитайский дядька Лао Цзы как-то сказал: «Чтобы творение осталось в веках оно должно быть не законченным». Про века врать не стану, не был, да и не получится, а вот что незавершенность заставляет помнить это факт неоспоримый. Мерси всем, кто обратил на книгу внимание. Да не обойдут небеса благодатью всех, благодаря кому она появилась. Прежде всего, Диану мою жену, она была первым читателем - почитателем и соратником. Талантливого художника, моего замечательного друга и советника Татьяну Долгую. Она иллюстрировала книгу, редактировала её и являлась первым и справедливым критиком. Дмитрия и Наталью Мартыновых, они основали военно спортивный лагерь Форпост. Вадима Шапрунова и Елизавету – мою сестру, они создали условия, чтобы книга смогла воплотиться материально. Конечно, всех кто работал со мной и отдыхал в военно спортивном лагере Форпост. Образы в книге собирательные, а вот люди и события настоящие. Радостно ощущать, что я проживаю жизнь в окружении настоящих людей.