Антон ТЮКИН
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЦИКЛ
Семидесятилетию образования
государства Израиль посвящается
ИСХОД
(почти библейское)
Нашим
Ни к чему расписание поезда, чтоб навек торопиться.
Неизвестен маршрут. Где-то в Польше? По небу следы…
Беспокойство оправдано, если ты та же частица,
Что брела по пустыне да жаждала Божьей воды.
Обгоняя друг друга, ужасные новости мелют,
Как песчиночек тучи, сбивая. Мы падаем с ног
На живое - жуков, скорпионов и змей. Надоели
Моисей и Аарон. Поскорей бы последний звонок
К отправлению в рай… До погрузки годочков под сорок
По горячему - к Свету с Покоем, наверно, брести.
Да, такому не в хэдере учат всех тех, кого норов
Заставляет бежать, обжигаться, спешить. Ничего не найти.
* * *
ЧЕТЫРЕ БУКВЫ.
ГАЛУТ
1.
Человек озабоченный, милости просящий,
На базаре, на рынке с согнутой рукой.
Инвалид побирается среди царственной осени,
Продирающий путь - в тот Вселенский Покой.
Да, он знает немного про Царскую Щедрость.
Он вернулся с войны. Его давит толпа.
Слит и сдавлен людьми, что достали. По нервам
Только строчки, в которых “цветные гроба
Полны мерзких костей…” - это в детстве читалось.
Он действительно беден, убог, одинок.
Вызывает гадливую, скучную жалость.
После падает в сон… - в тот счастливый звонок.
2.
В трубке голос: “Все люди, растения, звери -
Лишь явления Света. Мои письмена -
Элементы: огонь и вода - от неверья,
Воздух горних высот, тот что выест до дна
Всё нечистое - разом. Начнётся Сиянье -
Электричеством светится книга “Зоар”.
Принимай магнетизма вино, как Деянье -
В четырёх дивных кубках Таинственный Дар…”
Утром сильные встретят слепца на базаре
Среди гомона, смрада, “их” шумной тоски.
Три копейки подбросит убогому парень.
Девка глянет на бельма. Старуха виски
Пожалеет - белеют, и - рубличек в руку.
Он поклонится, сунув бумажку в карман.
Никому не откроет простую науку
Четырёх “йуд”, “хей”, “вав”… Зло стучит барабан
Чужеземного солнца. Луна отражает
Незапятнанный свет! Ни продать, ни занять
Буквы Господа Бога. Вся наука - пустая,
Кроме тех четырёх, что чужим не понять.
* * *
ЕДИН
“Шма, Исраэль,
Адонай Элохэйну,
Адонай Эхад!
Слушай, Израиль,
Господь - Бог наш,
Господь - Един!”
Иудейская молитва -
краткий символ веры
Язык един и речь одна
Была, как Сам Господь.
Пришли иные времена:
Распались Дух и плоть.
Разбилась чаша. Выбирай
Осколок. Одному
Открытая дорога в рай -
Другим не по уму…
Имеют право? Да, слепцы
Отыщут Правды Нить.
И смогут острые концы
В Одно соединить.
* * *
НЕБО И ЗЕМЛЯ
Опираясь на Землю, касаясь Небес,
Вставший прямо, свяжи себя с общей судьбой.
Исправляя ошибки, не жажди чудес.
Счастье временно. Горе чревато борьбой.
Эти горы и камни - лишь сущность людей.
Воды - музыкой хлынут… В жаре и в пыли
Потонуло не мало красивых идей -
Тех, которые к счастью не довели.
Ты же знаешь с рожденья “В начале” и Страх,
Что пьянее вина, слаще ласковых дев.
Оттого и Любовь среди солнечных трав
Суламифью рождает железо и хлеб.
* * *
СУББОТА
Накрывает на стол. Зажигает
Две свечи, украшая короной
Тишины все- Субботнего рая
Королева- хозяйка Закона.
Звать друзей, расточив без остатка
Все богатства? Лишь древние звуки,
Буквы старые. Прибрана прядка
Под парик иудейской науки.
Ты хозяин. Вот Книга раскрыта.
И немыслим уже понедельник.
Вновь надломлено сдобное жито.
В чаше красное… Вечно без денег?
Ничего, коль “медовая сладость
Явств Субботних” прельщают Невесту -
Жениховую вечную радость.
Три-четыре ступеньки - и вместе!
Теплота и веселье без блуда.
Лепестки древней, выцветшей Книги
Шелестят - и рождается чудо:
Расточаются царства, вериги.
Я и сам, как бродяга у двери,
У Твоей - той волшебною ночью.
Помоги, потому что не верю.
Укрепи, я и правда непрочен…
* * *
СТРАНА
Попробовать на зуб, на цвет, на ощупь
Миндаль, и бабочку, луну, и даже море -
На свет - за горизонтом солнце, -
Намного проще, чем большое горе
О тех… Кто не участвовал - коснулось.
Кто не причастен был - те песней стали…
Не знали и не ведали - вернулись
И возрождение воочию застали.
Неслышимое радио - есть Правда,
Как пух, что чуждый просто не приметит.
Танцует в парке ветреное Право,
Даруя тень новорождённым детям.
Та ранка, что смолою кровоточит,
Та птица, что птенцов горластых кормит -
Давно на месте, как жених с невестой,
Стоящие под свадебной хупою.
Да, выход-вдох, как на пороге смерти.
Проходят дни рождаясь-умирая.
Пришли - навечно. Амен! Только верьте,
Един - как родина! Не сбудется вторая.
* * *
ПАМЯТЬ
Лодка на волне. Изгиб реки,
Как истории. Ладонями над чашей
Прошлое, где деды-простаки,
Бабки с пузами. Там - мы и день вчерашний.
Полыхание жаркого огня.
Ощущение, что всё вокруг едино:
Серый Витебск, ржание коня,
Ржавая колючка, хлопья дыма.
Наши судьбы с Богом со- творя,
Знаем Правду скрытую. А значит -
Не гадай, про справедливость говоря.
Только верь в спасенье и удачу.
Краше золота гранёное стекло.
Пригуби - придёт воображенье:
Все - колен двенадцать - на село,
Сам Навин, чтоб отменить решенье…
Распусти двенадцать добрых чувств.
Отпусти на волю эту лодку -
Буквой “тэт”. Неси средь боли груз,
Как беременности странную находку.
Девять месяцев вынашивая плод,
Слыша звуки - нагадав на полнолунье -
Горна “красного”, узнай, что “всё пройдёт”,
Как расстрел в растерянном июне.
* * *
СУДНЫЙ ДЕНЬ
Есть точка, где тебя, как будто, нет -
Начало и конец всех измерений.
В ней сходятся надмирный Божий Свет
С кострами инквизиции - в горенье.
Есть странный дом: всегда полно гостей.
В нём даже траур отличим от пира
Совсем немного. Мало новостей,
Зато историй - ровно на полмира.
Улитой время бледное ползёт.
Линяют быстро призраки. Но вещи -
На веки вечные. Там год, как дождь пройдёт.
И снова снег, как будто первый встречный
На улочке горбатой. Там прицел
Солдат - не ведает об “истинной причине”,
А потому убийца не у дел.
Один, другой. Мелькнул-взорвался, сгинул…
C десяток Заповедей, десять мудрецов,
Чудес, дней траура… - поговори с трубою
Шофара, одинокий пешеход,
Захваченный вселенскою борьбою.
Не плачь, не думай. Просто не беги.
Не говори. Они уже сказали
О всём, что можно, выплатив долги
Раскаянья о мировой печали.
17.05.18