Она сидела напротив меня и мерно попивая чай из своей любимой кружки с медвежонком, увлечённо рассказывала о событиях, происходивших с ней в школе. Но я, в силу своей усталости и саднящей мысли о насущном, бытовом - слушал её рассказ в пол уха, улавливая только общую нить повествования. Я уже привык, что обычно подобные её рассказы о том, как в классе, кто-то что-то сказал или сделал, и как остальные на это отреагировали.
Мы пили чай. Я сидел напротив и смотрел в окно сквозь неё. Мысли в моей голове, после рабочего дня, роились, и перескакивали с одной на другую, никак не желая идти стройной шеренгой, ну или хотя бы в хронологическом порядке. И вдруг, в одно мгновение, какая то невидимая рука выдернула меня из глубинных вод моих размышлений. Я оказался на поверхности, и отчётливо уловил причину экстренного всплытия из чертогов моего разума.
Дочь рассказывая свою историю, использовала слово НАКАНУНЕ. Она не пересказывала повести писателей 19-20 века. Нет. Это была повседневная речь восьмилетней девочки. Именно слово - НАКАНУНЕ, так редко используемое в современной повседневной речи, и тем более среди подростков - вернуло меня в реальность. И в этот самый момент я понял, что передо мной сидит уже не ребёнок, а сложившаяся личность. Не поймите меня превратно, я не утверждаю, что она стала личностью именно в этот момент. Конечно же нет. Это я, в этот самый момент, осознал мою, казалось бы ещё совсем маленькую девочку, как уже достаточно взрослого человека. Человека способного выражать свои мысли небанально.
Теперь, напротив меня сидела, не болтливая девчушка восьми лет от роду, а юная девушка, с осанкой Майи Плисецкой, и невероятно красивыми глазами. В тот момент, когда Полина дарит этому миру свою очаровательную улыбку, уголки её глаз вытягиваются, и во взгляде читается особенная, лисья хитринка. И этот обворожительный шарм её улыбки - обезоруживает. Какой же я везучий человек, ведь у меня двое замечательных детей. Я сорвал большой куш в казино под названием "Жизнь". Господи, спасибо тебе за этих ангелов.
Хотя, признаться честно - ангелами я моих детей могу назвать только когда они спят. И когда мы с Бонифацием, укладываем спать наших “ангелов”, то я стараюсь посидеть возле их кроваток ещё некоторое время после того, как дети заснули.
Бонифаций, это наш кот, и он по праву является полноценным членом нашей семьи. Это умудрённый годами старожил нашего дома. Если считать, что один кошачий год равен семи человеческим, то наш Бонифаций в грядущем году будет отмечать свой столетний юбилей. Этот степенный господин кошачего рода и монохромного окраса, мой настоящий помощник.
Я уже говорил, что мы с ним вместе укладываем детей спать, и пока я на колыбельный лад пою им песню "Выйду ночью в поле с конём", Бонифаций в свою очередь, берёт на себя обязанность убаюкивать персонально Полину. Он всегда укладывается ей на грудь, и как пушкинский кот-учёный, уткнувшись своей мягкой пушистой мордочкой ей в шею, своим монотонным урчанием, "идёт налево - песнь заводит, направо - сказки говорит". И я очень надеюсь, что под наши совместные с котом урчаще-колыбельные мотивы, детям снятся цветные сны.
О том, как они вдвоём, в предрассветном туманном поле, скачут верхом на гнедом жеребце на встречу утренней заре. Нет страха, нет тоски, они вдвоём и весело им от того, что за холмом, который прячет солнце, их ждёт луч солнца золотой. И этот луч им принесёт ответ "Жива ли та роза, иль ее уже нет?".