Следом за Дученто страной и пивной, наконец-то, овладело Треченто. Переосмыслив пути развития, оно повернуло к гуманизму и ликвидировало кружки, стойки и воду в туалете. Бои за места и бокалы сократились, а посетители снова приумножились.
Кружки с успехом заменили на пол-литровые и литровые банки, которые приносили с собой или покупали на месте. Малый бизнес расцвёл махровым цветом и дал новые рабочие места трудящимся с иной психологией.
На смену злым, ленивым и вольным посудомойкам пришли добрые, работящие и покладистые – клинингеры. Раньше бабы в резиновых фартуках симпатизировали кому вздумается, а новые работники выполняли пожелания любого за деньги. Они отдраивали снегом букеты болезней, прикипевшие к стеклянной посуде, за полбанки пива, а за целую продавали честь, совесть и маму в соку, но покоцанную жизнью.
Любителей пить помои, не выпуская стеклотару из рук, оказалось немерено. Они стояли впритык так, что между ними не могли протиснуться даже тараканы. Злой дух табака, алкоголя и мужиков висел плотной завесой по всему залу. Видимость упала до метра. Мухи стали облетать заведение, чтобы не сталкиваться друг с другом лбами.
Заглянув в душный гадюшник, случайные прохожие синели и грохались в обморок. Добрые клинингеры спасали людей, не обладавших должной закалкой. Они оперативно поднимали их с грязного заплёванного пола и выносили на свежий воздух. Там спасатели хлопали никчёмные тела по щекам и чистили им одежду и карманы.
На пике популярности Треченто переросло в долгожданное Кватроченто. Прилив ликующих посетителей в заведение стал сногсшибательным. Они перестали вмещаться в пивном зале, и зимой и летом кучковались вокруг с утра до ночи.
От обилия кислорода на улице у людей появилась тяга к знаниям. Рискуя здоровьем ради науки, они исследовали свойства разных аптечных настоек, очистителей и пятновыводителей. Определив их цвет, запах и вкус, независимые эксперты закуривали и собирались в коллоквиумы. Коллеги горячо обсуждали воздействие различных материалов на кору головного мозга человека разумного:
– Во бля меня торкнуло!
– А чо пил?
– «Резоль» против перхоти.
– Забористая штучка! А у меня от «Неола» шары вторые сутки ни хера не видят.
– Странно! Жидкость для протирки оконных стёкол, должна была прочистить сетчатку на всех глазах…
Мужи нетрадиционной трезвости с головой уходили в научные диспуты. Они даже не заметили, как у них под ногами образовался новый культурный слой. Пласт пробок, пузырьков и окурков рос не по дням, а по часам, удобряемый от души переработанными продуктами человеческой жизнедеятельности.
Прогуливаясь неподалёку, мы с собакой не смели даже приблизиться и наблюдали со стороны. Издалека нам открылось, что Хомо Советикус устал лицемерить и машинально встал на путь Ахимсы. В его мозгу алкогольная зависимость виртуозно соединилась с учением Махатмы Ганди – Сатьяграха.
Индусы продуманно одолели этой методой англичан, а наш человек бессознательно перестал сотрудничать с красными колонизаторами. Его гены помнили Гиперборею и мечтали восстановить справедливый Мир Любви и Добра. Они со времён Гондваны знали, как бороться и побеждать захватчиков без насилия.
Преемники Ганди начали мыслями, словами и действиями сопротивляться большевистскому игу. Они перестали прославлять марксистских идолов Зла, покупать советские товары и платить налоги со своих халтур. Люди стали повсеместно нарушать законы, когда никто не видит, и терпимей относиться к человеческим слабостям. Они справедливо посчитали, что вольны изнурять алкоголем собственное тело.
Государство тоже поддерживало пьянство, формируя себе бюджет за счёт монополии на спиртосодержащие жидкости. В стране пили давно и крепко, но без философской базы, а непьющие всегда вызывали обоснованные подозрения.
Водка и спирт были универсальной валютой. На неё можно было выменять всё: от любовных утех с любым полом, любого возраста, размера и цвета, до ракетных двигателей любой ступени.
Сатьяграха и Ахимса быстро овладели умами нижних слоёв и поднялись наверх. В высшем обществе они особо не церемонились:
– Тук-тук!
– Кто там?
– Это я твоя Сатьяграха пришла, Ахимсу принесла. Коли нас топлес хочешь, с постели вскочишь! Открывай ворота, доставай закрома, пойдёт кутерьма!
Ахимсу постоянно носили, потому что она всегда была в хлам от разных веществ. Сатьяграха сразу лезла в область паха и вскрывала гульфик. Крепкой пятернёй она стискивала достоинство руководства, и оно скулило от счастья.
От стонов просыпалась проказница Ахимса и от всего сердца пинала начальство в седалище. Грозные стальные тираны ойкали и прикидывались мягонькими и плюшевыми. Вместе с народом они стали жить под мухой по принципу: «Чем хуже, тем лучше» и в преддверье Первомая решились на ликвидацию пивной.
Прохладным утром тёпленькие прорабы перестройки подогнали строительную технику. Экскаваторщик навеселе снёс гадюшник до обеда и вырыл котлован к ужину через три месяца. На торжественном фуршете руководство постановило увековечить память об эволюции пивной музеем Дарвина. Строители дали зуб, что выстроят памятник за двадцать лет, как и здание ЦДХ и сдержали слово.
К этому времени под влиянием Сатьяграхи Кватроченто выродилось в капиталистический реализм. Начальство объявило в стране: Большую перемену, а сделало махонькую под себя. КГБ открыло шлагбаум для секса и на большую дорогу вышли разбойники всех мастей. От партийно-комсомольских чиновников и ментов до урок и цеховиков.
Социалистический строй развалился вместе с советским спортом. Его функционеры начали воровать без оглядки и перестали делиться под новой крышей. Медалисты уехали за границу, а простые спортсмены остались служить бандитам и чекистам.
Рок-н-ролл вышел из подвалов на люди. Но шоу бизнес и его музыкальные критики считают, что место этого неформата в котельной.
По выходным воскресные папы и ежедневные учителя приводят малых деточек на могилу пивной. Почтив её память, они идут на экскурсию в музей Дарвина. Там половозрелые млекопитающие с гордостью рассказывают о своих предках, тыкая пальцем в чучела диких обезьян. Дети слушают, вертятся и хихикают. Ковыряя в носу, они смутно припоминают прошлые жизни и не верят туманным сказкам коварного Альбиона.
© Copyright: Лев Верабук, левый берег Москвареки, март 2018г.