Превратности судьбы
Брат и сестра провели остаток ночи в таких же холодных каменных кельях, как жилище главной жрицы. После почти бессонной ночи на каменном холодном ложе, которое не согревал набитый соломой тюфяк, их ожидал сюрприз. На завтрак подали лишь чистую воду. Невозмутимый Мемнон с удовольствием пояснил возмущенному гостю, что перед предсказанием надо очиститься от плотских желаний и греховных помыслов. Танос скрипнул зубами, подумав, что подобное гостеприимство уже подтолкнуло его к мысли об убийстве, но обреченно кивнул и с кислым видом принялся глотать ледяную воду.
Настроение было безнадежно испорчено. Танос совершено не понимал отца, можно сказать, выславшего их из города в разгар всеобщего веселья. Карнавал бывает раз в году, глупо терять драгоценные ночи, полные веселья, нежных объятий и горячей крови.
Кроме того, его враг может покинуть Венецию, и тогда месть станет невозможной. Танос скрипнул зубами от ненависти, еще раз пережив всю горечь своего унижения. Да, ему и в самом деле нужен совет и помощь Трехликой, чтобы отомстить алданцу и его несносной жене.
Продрогнув до костей в тесной каменной клетке, Танос решил прогуляться. Низенькие постройки, в которых жили служители Богини и редкие гости, располагались сразу за храмом. Медеи в своей комнате не оказалось, и Танос отправился бродить дальше в одиночестве. Перед входом в храм росли два кипариса, чьи темнозеленые конусовидные кроны уже возвышались над крышей святилища. По краям его окружала вечнозеленая изгородь из подстриженных кустов самшита и рододендрона.
Мимо него торопливо прошли две служительницы храма. Мельком взглянув на их легкие одежды, Танос поежился, снова вспомнив о холодной ночи. Впрочем, обе вампирши были совершенно невзрачными и в подметки не годились главной жрице и ее молоденьким спутницам.
Перейдя по мостику через узкий ручей, Танос пробрался через кусты самшита и остановился в недоумении, уловив запах человека. Прямо перед ним четверо крепких мужчин усердно трудились, выкладывая стену из каменных блоков. На расчищенной от кустов и деревьев площадке уже наметились контуры будущей постройки.
Голодный вампир отступил назад и спрятался за вечнозеленой изгородью, сглотнув слюну, моментально наполнившую рот. Не сводя глаз с рабочих, Танос подумал, что его воздержание не продлится слишком долго. Дождаться, пока кто-нибудь из них покинет стройку…
- Синьор, вот вы где! – красавица, на которую он обратил внимание в храме, настойчиво тормошила его за руку.
Танос с трудом оторвался от созерцания своего возможного обеда. Человеческий запах, который не заглушала даже вонь немытых тел и свежего лука, заставлял болезненно сжиматься пустой желудок.
- Приветствую вас, синьорина! Танос Кратос к вашим услугам!– наследник клана учтиво поклонился, сделав над собой усилие, чтобы не оглянуться на трудолюбивых рабочих.
-Меня зовут Кера! – в карих глазах девушки вспыхнули озорные искорки, на детских округлых щечках появились ямочки… - Я принесла вам напиток, который укротит голод и прогонит тревожные мысли. Но сначала давайте уйдем отсюда. Эти люди – собственность храма, они умелые каменщики, и дорого обошлись синьоре Арахне. Если с ними что-нибудь случится, она очень расстроится!
Танос покорно поплелся за Керой. Когда они вернулись к святилищу, она протянула ему глиняный кувшин . С недоверием сделав первый глоток, вампир обнаружил, что теплый чуть солоноватый напиток не так уж и плох. Он с усмешкой взглянул на девушку:
- Странные у вас порядки! Не знал, что слуги Богини соблюдают посты, как христианские монахи!
Кера понимающе вздохнула:
- Что поделать, таков порядок. Своего рода маленькая жертва Богине в обмен на предсказание! Мы служим Трехликой с детства и привыкли к простой жизни без излишеств, а вот нашим гостям приходится нелегко!
- С самого детства! – изумился Танос. – А что потом? Ты останешься в храме навсегда? – от неожиданности он перешел на «ты».
Кера кивнула:
- Да, через месяц приму посвящение, стану настоящей жрицей Трехликой, пока я лишь послушница. Служить Богине – великая честь!
Терпеливо дождавшись пока гость выпьет все без остатка, девушка приняла кувшин из его рук:
- Позже я принесу еще. Прошу вас, не уходите далеко, здесь кругом болота.
Она еще раз улыбнулась ему на прощанье и быстро убежала. Зато у входа в жилые помещения молодой вампир столкнулся с Мемноном. Огромный телохранитель главной жрицы смерил наследника клана презрительным взглядом:
- Служительницы Богини священны. Того, кто посмеет посягнуть на их честь, ждет страшная смерть.
Танос разозлился:
- Я что похож на осквернителя устоев? Хватит следить за мной!
Он решительно отодвинул громилу и прошел внутрь. Остаток дня Кратос провел в своей келье, отчаянно скучая и надеясь еще раз увидеть ясноглазую красавицу. Странная девушка была не похожа на своих городских сверстниц. Под взглядами молодых хищниц своей породы он ощущал себя загнанной добычей и всегда старался избежать слишком близкого знакомства. Человеческие женщины были в этом плане намного безопаснее. В дни карнавала они мечтали лишь об удовольствиях, и он охотно поддавался на их нехитрые уловки, порой стоившие жизни легкомысленным искательницам приключений.
Танос чуть не рассмеялся вслух. Больше всего молоденькая вампирша напоминала монашку, каким бы нелепым не казалось это сравнение. Стук в дверь заставил его вскочить с жесткого ложа, но вместо Керы в комнату вошла невзрачная худенькая девица с острым длинным носом. На вопрос гостя она ехидно ответила, что его новая знакомая сейчас занята более важными делами, чем присмотр за непутевыми паломниками.
Медея провела целый день в обществе старшей жрице, обсуждая какие-то важные дела, недоступные мужскому пониманию. Похоже, голод ее совершенно не мучил в отличие от младшего брата. Погруженная в свои мысли, сестра, казалось, не замечала, что ничего не ела со вчерашнего вчера.
Когда полностью стемнело, и огромная луна осветила древние постройки, хозяйка храма наконец прислала за ними. Голосом, строгим и холодным, как наступившая ночь, Кера пригласила брата и сестру следовать за ней. Стройная фигурка в длинном плаще уверенно шагала по узкой тропе посредине болота. Наследники дома Кратос с трудом успевали за ней, рискуя оступиться и увязнуть в грязи.
- Разве провидица живет не храме? – раздраженно поинтересовался голодный Танос. Девушка обернулась, не останавливаясь.
- Сестра Кассия очень стара, она не любит мирской суеты и предпочитает уединение.
Медея отрешенно кивнула, едва вслушиваясь в слова Керы. Её мысли то уносились к далеким звездам, ярко сияющим на ночном небе, то возвращались к синим, словно морская даль, глазам чужестранца.
Танос не удержался и съязвил:
- Неужели на острове слишком людно для неё?
-Танос, думай, что говоришь!- сердито одернула его старшая сестра. Но Кера лишь рассмеялась нежным серебряным смехом:
- Да, синьор, представьте себе! Жрицы храма, послушницы и паломники из Венеции и с материка! При всей своей удаленности наш храм широко известен среди тех детей Ночи, кто поклоняется Трехликой!
- Никогда бы не подумал! – Танос засмотрелся на светлые локоны и живые карие глаза и вдруг оступился. Нога соскользнула с дощатого настила и почти по колено вошла в густую черную грязь. Он с трудом сдержал рвущиеся наружу проклятия и ухватился за тонкие белые пальцы. Девушка оказалась неожиданно сильной и легко помогла ему вернуться на тропу.
- Будьте внимательнее, синьор, – улыбнулась вампирша, блеснув жемчужно-белыми острыми зубками, - тут еще и змеи водятся!
Тропа вдруг уткнулась в островок среди болота. Здесь росли кривые деревья, и путники осторожно вступили на твердую землю. Миновав заросли, они увидели большой костер. Рядом поджав под себя ноги, сидела старуха. Вид у нее был настолько древний, что Танос не удивился бы, если ему сказали, что она жила еще до Черной Звезды.
Кера почтительно склонилась перед пророчицей:
- Извините, что нарушаю ваш покой, сестра Кассия! Моим спутникам необходимо предсказание…
Старая карга жестом остановила девушку:
- Сегодня я ждала гостей. Ну что же, присаживайтесь! Ты сюда! – Она не слишком вежливо схватила Медею за руку и усадила на землю справа от себя. – А ты сюда!
Танос пожал плечами и осторожно уселся слева. Кера тихо примостилась в стороне на поваленном дереве.
Кассия повернулась к Таносу:
- Ты первый! Твои мысли слишком громкие. Дай руку!
Он покорно протянул левую руку. Ведьма быстро полоснула по запястью острым ножом, и кровь с шипением пролилась в костер.
- Смотри в огонь! – старуха облизала лезвие и рассмеялась жутковатым хиплым смехом, похожим на лай шакала. Танос уставился в языки пламени, пытаясь остановить и запомнить быстро меняющиеся картинки. Палаццо с мозаичным узором на фасаде, лицо Медеи, искаженное ужасом, проклятый чужак с окровавленным клинком в руке, и вода, заливающая подвал… Огонь больно обжег запястье, и Танос отдернул руку.
Старуха повернулась к Медее, и та молча протянула ей руку. Проделав то же самое с девушкой, Кассия на какое-то время замолчала. Медея переглянулась с братом, затем осторожно спросила провидицу:
- Сестра Кассия, эти видения… Что они означают?
Старуха чуть улыбнулась беззубым ртом:
- Вы оба встретитесь с тем, кого ищете. И каждый из вас обретет свою судьбу.
Танос нетерпеливо спросил:
- Но я смогу отомстить?
Провидица раздраженно повернулась к нему:
- Перед тобой с рождения открыты все пути, но ты упорно выбираешь тот, который ведет в пустоту! Следуй своему сердцу и получишь заслуженную награду или наказание!
Старуха повернулась к Кере:
- Скажи главной жрице, чтобы навестила меня. А теперь убирайтесь прочь, несносные дети Валентино!
На следющий вечер брат и сестра собирались покинуть Остров Тайн. За голодные мучения паломников вознаградили роскошным ужином, да и перед отъездом не поскупились на угощение. Главную жрицу они больше не видели, как и ее юную помощницу.
Однако, когда гондола, поплутав по узким лентам каналов среди болот и заброшенных полей, доставила их на пристань, они с удивлением узнали в станой высокой даме госпожу Арахну. Главная жрица была в дорожном плаще, её сопровождали одна из послушниц и неизменный телохранитель.
- Госпожа! – почтительно склонила голову Медея, – чем мы обязаны такой высокой чести?
Арахна усмехнулась:
- Это я попрошу вас оказать мне услугу! Позвольте воспользоваться вашей галерой и добраться до Венеции. Я решила навестить своих родственников, да и моя племянница давно не виделась с семьей.
Её спутница выступила из тени, и Танос узнал Керу. Девушка застенчиво улыбнулась ему и опустила глаза.
Вечером этого же дня дож Франческо Фоскари устраивал праздник в своем дворце по поводу окончания карнавала. Алданцы, успевшие утомиться от бесконечных праздников, восприняли это известие почти с радостью. Яромир был не на шутку встревожен последними событиями и предложил Их Высочествам остаться в доме семьи Кавалли. Но Шарлотта была непреклонна.
- Я не собираюсь прятаться, или вы и ваши люди не в состоянии меня защитить?
В разговор неожиданно вмешался супруг принцессы:
- Я бы посоветовал остаться дома барону фон Шлотерштайну. Мне кажется, он еще не оправился после ранения и должен находиться в постели. А его жена пусть присмотрит за ним.
Про себя принц подумал, что если эта парочка останется дома, то и все остальные могут избежать опасности.
Лиза с благодарностью взглянула на Станислава. Может этот упрямец прислушается к мнению принца? Но Рюдигер не оправдал ее надежд.
- Простите меня, Ваше Высочество, но это полная чушь! Я вполне здоров и готов исполнять свои обязанности! – сердито возразил Рюдигер. Он почтительно поклонился принцу и тотчас выпрямился, давая понять, что разговор окончен.
Яромир усмехнулся, другого ответа от друга он и не ожидал. Однако, известие о том, что этот праздник будет последним, и пребывание их здесь скоро завершится, он воспринял с искренней радостью.
Вечер удался на славу. Лиза совершенно забыла о своих тревогах и с удовольствием наслаждалась танцами и мужским вниманием. Зеленое платье из бархата со вставками из золотой парчи прекрасно сочеталось с изумрудными сережками и таким же ожерельем. Привычную «гнагу» сменила бархатная полумаска.
Элина приберегла для прощания с Венецией небесно-голубое платье. Наряд отлично сидел на ее изящной фигуре и подчеркивал цвет глаз в прорезях маски. Курт в парадном камзольчике важно вышагивал рядом с родителями, уверенный, что его маму никто не сможет затмить красотой.
Лана изменила своему пристрастию к золотому и появилась в наряде из синего бархата. Рыжие кудри рассыпались по плечам, словно языки пламени.
Николло Кавали прикрыл глаза рукой, разглядывая алданских красавиц.
- Столько прекрасных женщин! Я боюсь ослепнуть!
Стоявший рядом с ним Джеронимо усмехнулся:
- Не спорю, наши гостьи радуют глаз, но боюсь, ты все же солгал. Та дама в алом бархате для тебя сейчас прекраснее всех.
Николо с тоской поглядел туда, где Франческо Фоскари непринужденно беседовал с принцессой Шарлоттой и Станиславом. В их беседе принимал участие и Анджело, двоюродный брат правителя города. Рядом с ним откровенно скучала стройная дама . Её лицо было скрыто за позолоченной маской, а черные блестящие волосы свободно падали на открытые плечи.
При виде тонкой фигурки в ярком, издалека заметном платье сердце Николо болезненно сжалось. Аманда…Его Аманда… Когда молодой человек оказался рядом с ней, женщина успела сунуть в его карман записку:
« Увидимся чуть позже в нашем месте, постарайся покинуть зал во время танцев!»
Несколько слов, спешно нацарапанных на клочке бумаги, вернули его к жизни. Он со счастливой улыбкой повернулся к своим подопечным:
- Давайте веселиться, господа, радоваться жизни и совершать безумства! Завтра наступит время поста и молитвы, а пока карнавал продолжается!
Рюдигер тут же подхватил Лизу и закружил в незамысловатых движениях местного танца. Джеронимо, сам мечтавший о танце с прекрасной баронессой, проводил парочку растерянным взглядом.
- Что, упорхнула птичка? – засмеялся Николо. – Забудь про нее. Она скоро уедет в свою сумасшедшую страну, а здесь полным полно других красавиц, у которых нет мужа-вампира или вовсе нет мужа!
Джеронимо натянуто улыбнулся, но ничего не ответил.
Лиза полностью отдалась задорной мелодии вольты. Она вошла в моду совсем недавно и резко отличалась от плавных и размеренных придворных танцев. Кавалер должен был подбросить свою даму в воздух с поворотом и успеть снова ее поймать. Такое новшество требовало от партнера силы и ловкости, а от дамы некоторой смелости и конечно изящества. Однако супруги справлялись с этой задачей не хуже настоящих итальянцев.
Наконец музыка смолкла, утомленные и слегка растрепанные танцоры разошлись по местам. Расторопные слуги разносили подносы с вином и прохладительными напитками.
Неожиданно по знаку хозяина зазвучала нежная мелодия скрипки, к ней присоединились мандолины и флейты, и в центр зала выбежали юноши и девушки в нежно зеленых и голубых одеждах. Девицы были одеты в легкие платья длиной до колена, а распущенные волосы украшали венки из вечнозеленого мирта. Камзолы и трико юношей плотно облегали их стройные фигуры, создавая впечатление обнаженного тела.
Мелодия вдруг резко изменилась, набрав темп, и танцоры закружились в яростной, почти дикарской пляске. Танец символизировал пробуждение природы от зимнего сна, расцвет и зарождение новой жизни. Поддавшиеся завораживающей мелодии гости следили за каждым движением танцоров. Неожиданно Лана сорвалась со своего места и влетела в круг. Ритмичные удары барабанов и стоны флейты вдруг пробудили в ней память об иной жизни. Легко повторяя сложные пируэты, дикарка закружилась в бешеном танце. Рыжие кудри извивались словно змеи, а тяжелое платье ничуть не сковывало движений, тем более Лана всегда старалась, что бы ее наряды были немного короче. Изумленные артисты расступились перед странной дамой и, поняв, что она не собирается возвращаться на свое место, постарались подыграть ей.
Но вот мелодия снова замедлилась, стала плавной и спокойной, и, наконец, смолкла. Красивый юноша в голубом камзоле и венке на растрепанных черных кудрях с почтением поклонился красавице и подал ей руку. Лана кивнула ему с поистине королевской важностью, и танцор подвел ее к выступившему из толпы зрителей Важеку.
Окружающие захлопали в ладоши, послышались восторженные крики:
- Брависсимо! Ла бела синьора!
Но сама виновница переполоха вдруг сникла, виновато посмотрев на мужа:
- Может простишь меня, сама не знаю, что вдруг случилось. Просто услышала музыку и и не смогла устоять на месте, все закружилось…
- Ну, что ты милая! Конечно, он на тебя не сердится! – непонятно, как оказавшаяся рядом Шарлотта обняла разрумянившуюся крестницу. – Это было прекрасно, я думаю, твой муж гордится тобой!
Важек с улыбкой кивнул, вспыхнувшая было ревность быстро сменилась гордостью за дерзкую амазонку. Рюдигер и Римар только что вернулись в зал, гудевший словно пчелиный улей. Яромир отправил друзей проверить коридор, и выступление балета они пропустили. Лиза громким шепотом рассказывала им о смелой выходке жены Важека.
Снова зазвучала музыка, и гости закружились в хороводе, словно обычные крестьяне. Николо еще раз огляделся. Аманды нигде не было, похоже она покинула зал еще во время выступления балета, но он не сводил глаз с рыжей бестии и пропустил этот момент.
Мимо него пролетел запыхавшийся дон Анджело, которого отсутствие жены совсем не беспокоило. Николо быстро покинул зал, надеясь, что не привлек к себе излишнего внимания. Спустившись на первый этаж, он свернул налево и пошел к небольшой двери,
которая была почти незаметна под широкой мраморной лестницей.
Молодой человек очутился в небольшой изящно обставленной комнатке, где прошло их первое свидание. Стены и мягкая мебель были обиты нежно голубой тканью в мелкий цветочек. С потолка улыбались гипсовые ангелочки. В небольшой нише внутри стены располагалась широкая кровать.
Оглядевшись вокруг, он с недоумением воскликнул:
-Аманда, ты здесь?
Не дождавшись ответа, он откинул полог над кроватью и увидел Аманду, лежавшую вниз лицом. Видимо, молодая женщина устала его ждать и потихоньку заснула. Николо потрогал ее за плечо и не дождавшись ответа повернул к себе.
Аманда была холодна как лед, на шее темнели две небольшие ранки, пара кровавых пятен расплылась на светлом шелке покрывала.
Юноша растерянно гладил ее волосы, тряс за плечи, умоляя очнуться, и, наконец, зарыдал в голос от внезапно наступившего понимания, что любимая уже не проснется.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Анджело Фоскари. Разгневанный рогоносец вовсе не был ни слепым, ни глухим. Он следил за каждым шагом беспечных влюбленных и теперь жаждал справедливой мести.
Увиденная им картина заставила содрогнуться даже зачерствевшее сердце хитрого торговца. Альберто в ужасе выбежал прочь и вскоре вернулся в сопровождении хозяина дома и двух стражников. Синьор Франческо Фоскари приказал немедленно арестовать единственного подозреваемого, и Николо, который еще не пришел в себя после увиденного, тут же был связан. Бледный, как призрак, юноша молчал, не в силах произнести хоть словечко в свое оправдание.
Неожиданно дверь в комнату отворилась, и появился Джеронимо в компании Марио Эспозито и его верного слуги.
Синьор Бергамо смело обратился к правителю города:
- Прежде, чем заключать под стражу несчастного, потерявшего возлюбленную, позвольте осмотреть место убийства человеку, который разбирается в подобных делах!
- С каких это пор вы, синьор Бергамо, стали разбираться в таких вещах? – скривил тонкие губы новоиспеченный вдовец.
Но Марио Эспозито не дал ему продолжить. Он подошел к постели и, и взяв с туалетного столика подсвечник, наклонился над убитой. Затем осторожно потрогал уже запекшуюся кровь на краях ранок, выпрямился и строго посмотрел на дожа.
- Ей прокусили горло. Это дело надлежит расследывать Инквизиции, а я, как представитель Святого Престола, буду принимать в этом непосредственное участие. Мне не нравится, что вы, синьор, и ваш родственник хотели умолчать об этом, превратив все в обычное убийство из ревности.
Он повернулся к стражникам, удерживающим молодого Кавалли:
- Отпустите его, он не виновен.
-Но, кто же тогда… - робко поинтересовался правитель Венеции. Марио не отвечал, внимательно осматривая комнату и пятна крови на постели. На пестром ковре что-то блеснуло, он нагнулся и поднял с паркета какой-то небольшой предмет.
- Не думаю, что это сильно поможет делу, но у нас есть кое-что, что принадлежит ее убийце. – он раскрыл ладонь, и все увидели крупный зеленый камень. - Видимо, негодяй потерял его во время борьбы.
Марио еще раз повертел украшение в руках:
-Похоже на брошь или застежку… Кажется, наш убийца принадлежит к благородному сословию.
Николо вдруг оживился, потрясенными глазами уставившись на красивую безделушку.
- Я видел… - воскликнул он срывающимся голосом, - я знаю, где я видел такой же..
Все, кто был в комнате, как по команде повернулись к нему.
- Где же? Где ты мог это видеть? – муж Аманды нетерпеливо потряс юношу за плечи, в своем горе забыв, что недавно сам мечтал перерезать горло сопернику.
- Зеленый плащ с таким украшениям был на одном из спутников алданской принцессы, бароне фон Шлотерштайне… - растерянно прошептал Николо. – Но это означает… Не может быть!
Дож заинтересованно переспросил:
- Ты говоришь, телохранитель принцессы с длинным именем? Я наслышан об этом парне.
Ведь он не человек, не так ли? Возможно, эти создания не так уж безобидны! К тому же я слышал, что его опасно ранили во время визита в Арсенал, он потерял много крови, но уже к вечеру был на ногах.
- Так чего же мы медлим? Надо немедленно схватить выродка! – муж Аманды горел желанием немедленно отомстить.
- Мы не можем безосновательно обвинять чужестранца… - нахмурился правитель города.
Синьор Бергамо вмешался в их разговор:
- Прошу простить мою дерзость, но я лично знаком с этим господином и не могу представить, что он способен на подобное.
- Улики ясно указывают на него! – возмутился супруг несчастной, но Франческо Фоскари сделал знак замолчать безутешному родственнику.
- Вы, Джеронимо, знаете лишь его человеческую сторону, однако эти существа только кажутся людьми! – уверенно заявил Марио Эспозито. – В некоторых случаях они не могут сдерживать свои темные инстинкты. В любом случае мы должны сначала проверить, его ли эта вещь.
Антонио бесцеремонно высказал свое мнение:
- Да причем здесь эта блестящая штука! Он вам жизнь спас, синьор, и не один раз!
Дож поджал тонкие губы:
-Ваш слуга довольно дерзок, синьор Эспозито! Но пока мы спорим над мертвым телом, убийца может скрыться!
Веселая задорная мелодия гальярды вдруг резко оборвалась. Музыканты замерли, растерянно опустив скрипки и мандолины. Танцующие пары удивленно оглядывались по сторонам, не понимая, почему прекратилась музыка.
В зале появился сам хозяин дома, сопровождаемый телохранителями в красных плащах и шлемах, украшенных фигуркой льва. Раздвигая нарядную толпу, воины добрались до середины зала. Лиза с любопытством разглядывала знаменитых стратилатов – наемную охрану правителей Венеции, основу которой составляли далматы и греки.
Яромир, лихо отплясывающий с местной красоткой, мгновенно забыл о даме и тоже обратил внимание на окруживших их стражников. Их смуглые лица дышали угрозой, а висевшие на поясе широкие мечи с искривленным лезвием внушали тревогу. Он с недоуменим поглядел на Николо, бледного, как после тяжелой болезни, и мрачно-сосредоточенного Марио.
- Что-то случилось? Почему остановили музыку?
Агент Ватикана холодно усмехнулся:
- Все в порядке, но я бы хотел задать вашему другу один вопрос. Скажите барон, вы покидали зал во время танцев?
Рюдигер удивленно пожал плечами:
-Да, мы вместе с Римаром осматривали коридор, поскольку должны следить за безопасностью Её Высочества, где бы она ни находилась. Но почему вас это интересует?
Франческо Фоскари внимательно рассматривал наряд вампира, сам не понимая, будет ли он рад, если страшная догадка найдет подтверждение. Зеленый камзол идеально сидел на стройной фигуре алданца, зеленый плащ, закрепленный позолоченной застежкой в форме цветка, небрежно свисал с левого плеча. Антонио недоверчиво посмотрел на хозяина. Неужели здесь что-то не так?
Марио с приторной любезностью достал из кармана злосчастный самоцвет и протянул барону:
- Мне кажется, это принадлежит вам.
Рюдигер скосил глаза на левое плечо и покраснел. В середине золотого цветка было пусто. Он смущенно улыбнулся охотнику:
- Благодарю, синьор Эспозито! Кажется, я потерял это во время танцев.
Слишком яркий наряд вызывал у него раздражение, он даже поспорил с Лизой, не желая вешать на себя женские побрякушки, и как оказалось, не зря.
Дож обменялся с охотником многозначительным взглядом, по его знаку воины теснее сдвинулись вокруг алданцев. Яромира такое поведение насторожило, но Лиза, ничуть не смущаясь, быстро выхватила украшение из ладони охотника:
- Большое спасибо, синьор Эспозито, я и не думала, что пропажа найдется. Вещь недешевая, а как говорится, что упало, то пропало.
Баронесса решительно повернулась к синьору Фоскари:
- Может, кто-нибудь наконец объяснит мне, что происходит и для чего здесь эти солдаты?
Дож беспомощно взглянул на Марио, но охотник, раздосадованный тем, что важная улика скрылась в складках Лизиного платья, подтолкнул его, шепнув:
- Ну, смелее, не молчите!
- Рюдигер фон Шлотерштайн, - тщательно выговорил правитель города труднопроизносимое имя и с облегчением продолжил, - вы обвиняетесь в смерти Аманды Фоскари и заключаетесь под стражу до конца расследования.
Обвиняемый тряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя нелепые обвинения:
- Аманды Фоскари? А кто это?
Николо рванулся к вампиру, сжав кулаки:
- Как ты смеешь притворяться, чудовище! Ей прокусили горло каких-то полчаса назад! Я убью тебя!
Однако Джеронимо схватил друга в охапку и оттащил прочь от алданцев. Дож отдал страже короткую отрывистую команду, и стражники двинулись вперед. Яромир резко ударил стоявшего ближе всех к нему воина кулаком в лицо и грубо подтолкнул Рюга вперед:
- Беги скорее!
Рюдигер не очень понимал, почему надо спасаться бегством, если он не знает за собой никакой вины. Но представив себя узником знаменитых «свинцов», тюрьмы, чьи тесные камеры находились прямо под крышей дворца Дожей, он решительно отшвырнул прочь преградившего путь стражника. К нему сразу бросились еще двое, на ходу вынимая мечи из ножен, но вампир вдруг очутился за их спинами и столкнул лбами невысоких греков. Обтянутые красным бархатом шлемы отозвались радостным звоном, с одного из них отлетел позолоченный лев Венеции.
Взбешенные стратилаты кинулись за бароном, но путь им преградили его друзья:
- Рюг, беги! Мы их задержим!
Рюдигер с удивлением заметил среди гвардейцев даже принца Станислава со шпагой в руках. Неожиданно его потянули за рукав. Вампир обернулся и увидел Джеронимо:
-Нет, барон, вперед нельзя, следуйте за мной!
Схватив вампира за руку, итальянец потащил его назад, ловко маневрируя между перепуганными гостями. Один из воинов дожа вырвался из потасовки с алданцами и кинулся за беглецами, но неожиданно запнулся за башмак Антонио, так некстати оказавшийся прямо под ногами, и растянулся во весь рост на полу. Падая, он задел нерасторопного слугу с подносом, и на пол полилось золотистое вино. Рассыпавшись в извинениях, Антонио протянул ему руку, но не удержался и, поскользнувшись, упал рядом. Напиравшие сзади телохранители дожа споткнулись об эту живую преграду, и погоня временно приостановилась.
Беглецы незаметно покинули бальную залу через потайную дверь и оказались в длинном коридоре с высокими стрельчатыми окнами. Добежав до конца, они оказались на небольшом балкончике, освещенном масляными фонарями.
- У вас не так много времени, барон! Бегите! - Джеронимо подтолкнул Рюга вперед. Алданец перенес ногу через невысокие перила и после минутного колебания спрыгнул вниз. Внизу послышались сдержанные проклятья, сменившиеся звоном шпаг. Телохранители дожа караулили вампира под окнами дворца. Джеронимо с тревогой взглянул на темную улицу:
- Рюдигер, с вами все в порядке?
Однако ответа не последовало. Предоставив барона его судьбе, итальянец обернулся и нос к носу столкнулся с Марио Эспозито.
-Не ожидал от вас синьор Бергамо, что вы станете помогать ему! – агент Ватикана был взбешен и явно хотел драки. Шпага подрагивала в его руке. Но Джеронимо миролюбиво улыбнулся:
- Я лишь не хотел, что пострадал невиновный. Кто-то хочет подставить беднягу, а заодно и скомроментировать его страну! Если вам так хочется засадить кого-нибудь в «свинцы», то можете пока заключить под стражу меня!
- Идите к черту! – грубо рявкнул Марио и, развернувшись, пошагал прочь.