Первый глухарь.
Первого своего глухаря мне удалось добыть только на пятый год после вступления в общество охотников. Окончив лесотехнический институт, я по распределению был направлен в Сысертский лесхоз на должность лесничего. Сысерть – небольшой город находился в пятидесяти километрах к югу от Свердловска на границе с Челябинской областью. Со всех сторон город окружён лесами, преимущественно сосновыми. Несмотря на близость мегаполиса, район был богат различной дичью. Разве только медведей не было.
Пятнадцатого сентября открывалась охота на боровую дичь. Заранее приобретя путёвку, я рано утром, затемно отправился на охоту. Постоянно находясь в лесу по работе, ещё с лета присмотрел места, где чаще всего встречались выводки глухарей и тетеревов, поэтому вопроса о выборе маршрута не стояло. Рассвет застал меня километрах в пяти от города. Попутно я уже добыл двух рябчиков, подлетевших на манок. Шёл по квартальной просеке, рассекающей обширный сосновый бор-черничник. Вокруг чернела переспевшая ягода. Удивляло отсутствие птицы. Просека то поднималась на невысокие горки, то спускалась с них. И вот, преодолевая очередной подъём, вдруг заметил, как на перевале качнулась вершинка куста можжевельника, росшего на противоположном склоне. Шагнул в сторону и спрятался за сосновый ствол. Вершинка можжевельника опять дрогнула. Кто-то явно находился под кустом. Но кто? Его скрывала вершина горки. Не выходя на просеку от дерева к дереву продвигаюсь вперёд. Какое-то время вершинка оставалась неподвижной. Замер и я.
Кажется, время остановилось. Но нет! Дёрнулась вершина, только уже другого можжевельника, ближе ко мне. Его видно примерно до середины высоты. Позади куста мелькнуло что-то чёрное, куст дрогнул. Дальше я двигался уже на четвереньках. Куст перестал дрожать и я медленно выпрямился. И тут из-за куста вышагнул глухарь. Видно было его высоко поднятую голову, шею и верхнюю часть туловища.
Я почувствовал, что дрожу мелкой дрожью. До птицы было едва ли двадцать метров, но стрелять я не решился. Дробовик не винтовка, дробь может шею и обнести. С десяток секунд глухарь стоял неподвижно, затем шагнул в мою сторону. По мере продвижения постепенно вырисовывается его туловище. И вот он вышагнул на вершину перевала, и стал виден во всей красе. Это был не какой-нибудь первогодок, а матёрый петух. Его грудь отливала металлической синевой. Он повернулся боком и начал переходить просеку. Ещё несколько шагов и скроется за деревьями.
Я как бы очнулся. Ружьё взлетело к плечу. Глухарь в последний момент заметил движение, но заряд дроби перевернул петуха на землю. Бегом бросился к добыче. Поднял тяжёлую птицу. Дрожь постепенно проходила. Всё! Решил я. Конец сегодняшней охоте. Уложил глухаря в рюкзак и подался в сторону дома. Душа ликовала...
Меня можно было понять. Мы с женой и девятимесячной дочкой жили на съемной квартире. Получал сто рублей в месяц, да жена девяносто, а за душой, как говорится, ещё ничего не было. Считали каждую копейку, и пятикилограммовый глухарь (специально взвесил), казался хорошим подспорьем.