Диалог поколений

Томас Чинаски
Макс сидел, потупив взор в центр стола. В очередной раз ему пришлось ехать к дедушке, на этот раз в честь семидесятого дня рождения. Дед в своё время был мужчиной видным, да и сейчас оставался таким же. Высокий, под два метра ростом, с седой бородой, шевелюрой, умело зачёсанной назад, и глубокими морщинами по всему лицу. Так и сидели двое. Два поколения напротив друг друга. Айзек прожигал взором Макса, исследуя каждую новенькую татуировку. Макс сидел смиренно, не пытаясь начать разговор. Он знал, что одно неверно сказанное слово и дед взорвётся. Раньше бабушка его успокаивала и даже нередко вступалась за непутёвого внука, но три года назад её унесла пневмония. На похоронах дед не плакал, Макс тоже. Плакала мать, даже отец, к которому бабушка относилась очень хорошо. А Макс и Айзек просто стояли у могилы, уставившись в чернозём. Оба курили. Один дешёвые сигареты, другой трубку. После похорон дед стал более молчаливым, злым и нетерпимым. Макс сначала думал, что так дедушка проявляет скорбь, но потом понял, что тот просто озлобился на весь мир.
- Чего ты молчишь? – Айзек прервал молчание.
- Просто задумался, прости. – Макс не хотел ругаться. Он не ценил отношение с дедом, но приезжая, каждый раз он желал избежать конфликта.
- О чём задумался? О том, что ещё на своём теле нацарапать?
- Дедушка, прошу, не начинай. Давай не будем затрагивать эту тему.
Он продолжил сжигать Макса взглядом.
- Ладно, пусть так. Как твоя учёба?
Макс понял, что сам загнал себя в тупик. Полгода назад его отчислили за непосещаемость.
- Ну, учёба… Знаешь, я понял, что не очень хочу быть юристом.
- Что это значит?
- Я решил найти себя в чём-нибудь другом.
- Тебя вышвырнули?
- Я сам ушёл.
- Твои родители за тебя платят, а ты решил, что не хочешь быть юристом! Прояви к ним хоть немного уважения!
- Я сам за себя плачу, начиная со второго курса. И родители не против того, что я ушёл.
- Не против? Кто ты без образования? Ты пустое место! Такой же, как сброд на улицах! – дед перешёл на крик.
- Я уже могу заработать больше, чем зарабатывает юрист.
- Правда и чем же? Будешь убирать мусор? Куда ты пойдёшь без образования?
- Я уже год работаю веб-дизайнером.
- Что это, чёрт возьми, значит?
- Рисую сайты.
- Что? Рисуешь? Твой интернет сегодня есть, а завтра нет! Это не то, чем должен заниматься мужик!
Айзек начал рассказывать про то, как воевал во Вьетнаме. Как видел смерти своих друзей. Он часто заводил рассказ про войну. Раньше Максу это нравилось, но в семнадцать лет он понял, что в войне нет ничего хорошего и пообещал себе: что бы не случилось, он не возьмёт в руки оружие. Но не из трусости, а из нежелания отнимать чужие жизни. Макс не хотел быть причиной слёз чужих матерей или дочерей. Макс хотел дарить людям радость. Каким-то образом, дедушка начал рассказывать про то, как он стал электриком, и как ему нравилась своя работа. Дальше последовал рассказ про друзей с завода.
- Какая разница, чем заниматься? Главное – чтобы работа приносила деньги и удовольствие. – перебил Макс.
- Ты просто идиот! Посмотри на себя. Как ты выглядишь?
- Я нормально выгляжу. – Макс начал выходить из себя. Этот разговор можно было вытерпеть один раз, но в тридцатый было невыносимо.
- Нормально? Это ты называешь нормально?
Айзек встал из-за стола, схватил Макса за плечо и поднял со стула. Айзек был на половину головы выше и в два раза шире Макса.
- Ты спичка, а не мужик!
- И что?
- Что? Ты даже женщину не сможешь защитить.
- Я и не собираюсь никого защищать. – съязвил Макс.
- Ты весь разрисованный!
- И что?
- В мою молодость так ходили только отбросы. В тряпье и с татуировками. 
Макс промолчал. Он понимал, если сказать что-то лишнее, то Айзек может спокойно ударить его. А кулаки у него были почти с голову Макса.
- Посмотри на свои волосы!
В ответ – молчание.
- Какого чёрта ты выглядишь как баба? Когда мы были на войне, штаб-сержант брал мачете и лично отрезал волосы тем, у кого они были длиннее двух пальцев.
- Но мы не войне. Мне нравятся длинные волосы, и я буду носить длинные волосы. 
- Не на войне? Вся жизнь это сплошная война!
- Ты не думаешь о будущем. Ты просто спускаешь жизнь в унитаз.
- Пусть так, но я спускаю в унитаз своё будущее, а не порчу жизнь окружающим.
На этом моменте Макс вышел из дома и закурил. Всё вновь прошло по старому сценарию. К дому подъехал родительский «Фолькс». Подойдя к Максу, отец спросил:
- Опять поругались?
- Не хуже чем в прошлый раз. Теперь твоя очередь. Всё ещё не полюбил рыбалку?
- Эх-х. – протяжённо вздохнул отец.