(на лайнере возНИЦШЕе спонтанно)
– Вы никогда не пробовали себя в «You»питерском жанре повествования? – спросил меня зав. столовой, большой любитель юмора аборигенов Новой Гвинеи и заливного.
– Если попаду на смеющуюся планету, и там не окажется подходящей пищи, непременно попробую, – ответил я с сардонической улыбкой, радостно вытаскивая двумя пальцами сардинку, попавшую не в то горло.
– Не считаете ли вы, что вам первому удалось пролить свет на эротогенетику, отец вы наш её? – поступил вопрос-утверждение из того же источника.
– Да, считаю. В подтверждение вашего предложения могу предъявить лазерную тряпку, впитавшую пролитое. От этого эротогенетике стало еще светлее.
– Не думаете ли вы...
– Нет, не думаю, – прервал я сидевшего слева от большого любителя юмора аборигенов.
– В таком случае, зачем вы пишете книги? – последовал хлесткий вопрос справа от продолжавшего сидеть на том же месте поклонника всего Ново-Гвинейского.
– По единственной недоумочной причине, – попытался сострить я, – мне не выпало бы счастья отвечать на подобные вопросы, а это, в свою очередь, подорвало бы мою веру в человечество.
Вдруг мне стало темно и душно. Все как в далеком детстве, успел вспомнить я, опять сделали «темную».
И «Свет погас» как у Редьярда Киплинга.
Или кто-то вырубил кому-то рубильник?
Крысы побежали с корабля, ознаменовав начало четвертой эмиграционной волны.