Часть четвёртая. Выпуск и в войска
1.
Лето 1972 года
Пятый курс начался с практических занятий в течение почти двух месяцев в Лиласте. Здесь они оттачивали навыки работы в составе боевых расчетов стартовой батареи, причём занятия были и днём, и ночью, и в дождь, в ветреную погоду.
Были еще производственная практика, войсковая стажировка. И первый выпускной экзамен по тактике ракетных войск и эксплуатации ракетного вооружения. Короткие каникулы. Далее - главные заботы. Диплом и подготовка к выпуску.
Но сначала о дипломе.
Сашин товарищ, Александр Андрианов вспоминал, эх, времечко было…
«Занятное дело, преддипломная кутерьма. С одной стороны, свобода. И привычных занятий нет, нет семинаров, лабораторных, практических и прочих обычных форм учёбы, вроде бы делай, что душа желает. А с другой, душа душой, но диплом к сроку сдай, да и график выполнения проекта в процентах никто не отменял.
Мои сокурсники хорошо помнят зал дипломного проектирования, что на верхнем этаже учебного корпуса, на бульваре Падомью. Кульманы, столы, сдвинутые в беспорядке, кому как удобно, тубусы с чертежами, чемоданы со спецлитературой и тетрадями и прочее. То там, то тут компашки ребят, обсуждающие кто чертежи, кто результаты расчетов, а кто и весело проведенный вчерашний вечер. Есть и перетрудившиеся, те, как правило, сладко спят за дальним столом, устроив голову на сложенные перед собой руки. А кого-то и вообще нет в аудитории, ушел по своим делам, оставив мелом на доске дежурную запись, "в библиотеке", или, на "консультации".
Небольшой шумок, несколько повышающий энтропию этого вольнопорядка, происходит с периодическим появлением кого-нибудь из руководителей дипломного проекта. Чаще всего некое напряжение повышается не более чем на десяток минут, в течение которых происходит требуемая "законом" встреча. Две, три реплики в стиле "вопрос-ответ", как правило, удовлетворяющие обе стороны – дипломника и его руководителя. А в качестве главного результата сей сцены – появляется необходимая отметка в графике выполнения дипломного проекта напротив нужной фамилии, к примеру – 55%. Так происходило у подавляющего большинства дипломников, но только не у тех, чьей работой руководил полковник Сергей Петрович Ракитенко, старший преподаватель кафедры конструкции ракет. Когда он заходил к своим дипломникам, его голос рокочет из-за какого-нибудь кульмана на весь зал, как рокочет его фамилия на устах курсантов, весть о его визите мгновенно разносится по залу. Рабочий стол дипломника мигом обрастает всякими справочниками, конспектами, исписанными листами диплома и рулонами чертежей. В руках самого руководителя - непременная логарифмическая линейка, с помощью которой он с быстротой современного калькулятора проверял любую цифру в расчетах. И беда незадачливому дипломнику, если что-то не то в третьей значащей цифре.
– Пересчитать! И немедленно!
Такой вот он человек, въедливый и до крайности дотошный. О нём рассказывали, что даже свою кандидатскую диссертацию он неимоверно затягивал вот из-за этой своей гипертрофированной щепетильности.
Так незаметно, без особенного напряжения и озабоченности текли дни дипломного проектирования, пока в графике стояли цифры тридцать процентов, пятьдесят, и даже семьдесят. Клеточки в графике с этими цифрами закрашивались в «спасительный» красный цвет.
Бодрящим звоночком для всех стали цифры «восемьдесят» и более. Как по мановению волшебной палочки у большинства появилось ощущение деловитости, озабоченность на лицах. Задние столы уже не прятали спящих. Всё. Не до
шуток. Скоро защита диплома. Начальник курса почти ежедневно вызывал к себе в этот период то одного, то другого слушателя, чьи строчки в графике начали «синеть», свидетельствуя об отставании.
Впереди ждало первое серьёзное испытание: рецензирование проекта на кафедре. Как правило, это были преподаватели соседних кафедр.
Как и все, я работал над своим дипломом достаточно уверенно, специальная часть проекта разрабатывалась практически три года. Этим я занимался ещё в кружке ВНОС (военно-научного общества слушателей) при научно-исследовательской лаборатории факультета. Изобретенное вместе с сотрудником лаборатории теплопередающее устройство (ПТТ – пульсирующая тепловая труба), уже не раз представлялось на различных конференциях и семинарах и не только на словах и чертежах, но и в виде действующей экспериментальной установки. В проекте это устройство было применено для отвода тепла от самых теплонапряженных узлов ракетного двигателя. Планировалась также демонстрация действующей модели устройства на защите дипломного проекта. Конечно, этим я не мог не гордиться. Так что уверенность за специальную часть, была стопроцентная.
Приближался день рецензирования. И вдруг я узнаю, что рецензентом мне назначен именно Ракитенко. Да! Товарищ уж потерзает, так потерзает. Я понимал это как никто, ведь кроме специальной части, на защите должен был быть представлен и проект ракетного двигателя с ядерным реактором, который не входил в программу основного курса. И именно здесь у меня были вполне объяснимые сомнения и даже неуверенность, поскольку изучать теорию и конструкцию ядерных ракетных двигателей приходилось самостоятельно и, в основном по зарубежным источникам.
В назначенный день Сергей Петрович, довольно быстро просмотрев основную часть диплома, и сделав некоторые пометки у себя в записной книжке, значительно дольше задержался на изучении чертежей узлов с необычными конструкциями теплоотводящих устройств. Затем, покряхтев, погрузился в описание спецчасти.
– Не понимаю, как оно работает, поясните .
– Это цикл, который заканчивается спонтанной конденсацией и заполнением испарителя рабочим телом в результате создающегося перепада давления.
– Газ не может конденсироваться в условиях подвода тепла.
– Может, так как газ находится в контакте с жидкостью.
Ракитенко вновь подошёл к чертежам. Прошло несколько минут томительного молчание.
– Нет, этого не может быть.
– Так я продемонстрирую этот процесс на действующей модели!
Наконец, Сергей Петрович поднялся из-за стола:
– Знаете что, зайдите за рецензией завтра, часикам к десяти, мне надо подумать. Кстати, и не забудьте рабочую папку.
На другой день, я с некоторым недоумением и даже смятением читал заполненный бланк рецензии. Оценка рецензента – «Отлично». О теплопередающем устройстве в рецензии не было сказано ни слова. «It is so, but it cannot be so…”, вспомнились слова из романа Ю.Германа. Перевожу: «Это так, но это не может быть так».
2.
Аналогичная, только более комичная история была и у Сани.
Срок защиты дипломного проекта неотвратимо приближался. Казалось, вот только определились с темой, начали работать и на тебе, остаётся меньше недели.
Как и все, Саня с тревогой и волнением ожидал этого события. Готовился обстоятельно, корпел, как и все над чертежами, что-то придумывал, писал и зачеркивал, мудрил вновь и вновь. Друзья завидовали ему. Хорошо, дескать, никто не мешает, вот утвердили тему, пыхтит себе человек и пыхтит, а тут что не день, бегом на кафедру и по мозгам, и по мозгам. Переделываешь, переделываешь, конца, и края этому процессу нет. Но вот Саню, такая простота не радовала. От руководителя, который в этот период сам потел над докторской диссертацией, он еженедельно слышал: «Всё по плану, трудись. Давай, давай, шуруй, шуруй». И он шуровал, вновь и вновь что-то рисовал, чертил, писал. Правда, то, что он творил, больше напоминало процесс изобретения велосипеда.
Наступил день предварительного слушания разработанных материалов на кафедрах. По сути это большая разминка перед защитой, дни до которой уже были сочтены. Подготовив новую рубашку, поиграв до двух часов ночи с соседями по комнате в карты, была у них такая традиция расслабухи перед важными событиями, Саня предстал с ворохом чертежей на кафедре.
Шеф, тоже завершил вчерне свой докторский труд и размягчённый, с доброй улыбкой ждал дипломанта. Рядом с ним восседали два адъюнкта кафедры, два молодых, подающих надежды майора. Саша облепил чертёжные доски своими добротно исполненными чертежами. На рабочем столе стояли две бутылки лимонада, самодельная бумажная ваза с яблоками. Все, одним словом готово.
Вперёд, защищайте, юноша. И он пошел в атаку. После вступительного слова, без пяти минут лейтенант, обосновав важность темы исследования, методику подхода, приступил к изложению материала. Сначала резво и громко, затем все тише и тише. По вытянувшимся и тревожным лицам офицеров кафедры он понял, что-то идет не так и притих. «Дайте-ка тему, товарищ слушатель, - попросил руководитель дипломного проекта, - ну-ка, что у нас там? А вы, пока присядьте, присядьте молодой человек, вон там, на стульчике». Саня сел в уголке уютного кабинета кафедры. А в это время офицеры у стола шефа что-то активно обсуждали. Всё, это конец! Мнительный Сашок в уме уже рисовал страшные картины: вот ему ставят жирную двойку за диплом, вот он изгнан из училища и уезжает в войска, папа, мама и сестричка плачут у отбывающего на Колыму вагона. Зачем же на Колыму? Грустные думы прерывает голос полковника.
– А почему, любезный вы мой, к нам на кафедру консультироваться не заходили?
– Так вы же сами говорили, причем еженедельно: «Давай, давай, шуруй, шуруй. Вот я и шуровал.
– Так вот вы, мил человек, и нашуровали, да так что защищать нечего. Дипломный проект несостоятелен. И, если теоретическую часть еще, куда ни шло, можно выслушать, то ни одного практического элемента к теме нет. Нет ни одного, пусть даже самого элементарного расчета. Что мы комиссии предъявим, а, голубчик? И что будем делать?
«Голубчик», в эти минуты был похож на мокрого воробья. Он стоял красный как рак и вспотевший донельзя. Офицеры молчали. Это и их промашка, ясно как день. Что же пареньку не помогли, шуровать и давать, так это надо было вместе, а тут два дня до защиты. Полковник встал.
– Значит так, любезный вы мой, берите свои мона.., тьфу ты, чертежи и завтра в семнадцать часов ко мне, а я пока посоветуюсь тут.
Со скорбным видом «любезный» пришел в общежитие. По лицу его было понятно, произошло что-то ужасное. Друзья встревожились. Чуть не плача Саня рассказал парням о тупиковой ситуации, в которую он попал. Однако, как оказалось, мир не без добрых людей. Юрка Куликов, в то время его сосед по комнате в общаге, человек необычайно талантливый буквально во всем, и такой же вредный по натуре, для начальства, выслушав несчастного Саню, заявил: «Сопли убрать! Делу можно помочь. Но, стоить это будет дорого». Саня насторожился: «Это как?»
– С тебя две, нет, пожалуй, три пачки «Элиты» (были некогда такие сигареты), все твои материал по диплому, надеюсь, они есть у тебя в несекретном варианте и мертвая тишина в комнате? Verstehen?
Любил Юрка немецкие словечки. Когда на кону стоит твое будущее, три пачки сигарет это даже не мелочь, это просто ничто.
– Юрка, я тебя на руках до самого выпускного носить буду!
– Но, но, но! Изыди, студент, работать надо.
Если Юрка сказал, значит, всё будет в порядке, такой уж он обязательный человек. А уж то, что он талантище, ни на курсе, ни на факультете никто не сомневался. Куликов в училище, фамилия знатная.
После пережитого Саня рухнул в койку и немедля уснул. Колыма ему уж не снилась, да и вообще снов сегодня он не видывал.
Ровно в семнадцать Саня стоял в кабинете кафедры у стола своего руководителя.
– Вот что, голубчик вы мой, все, что я могу, это отнести защиту дипломного проекта на неделю. Что же касается подготовленного вами материала…
– Товарищ полковник, так я всё сделал, и переносить ничего не надо.
Полковник с удивлением посмотрел на Сашу.
– Показывайте, что там у вас, голубчик?
Подошли вчерашние адъюнкты. Три учёных мужа принялись разбирать Юркины записку и расчёты. Полчаса, час. Теперь уже потели офицеры кафедры. Саня, молча, сидел в уголке.
– Интересно, интересно, как вы до этого додумались. Молодец! А можно ли вот здесь уточнить…
Саня, хотел ответить утвердительно, дескать, всё можно, но в душе он понимал, можно, но не нужно. Он в Юркиной тайнописи, состоящей из формул и расчетов, синусов, ампер, вольт, герцев и омов, сам ещё толком не разбирался. Он с умным видом, прикинувшись смертельно усталым человеком, попросил передохнуть: «Всю ночь не спал, работал».
– Да, да, идете, передохните, завтра в пять вечера зайдёте.
И уже выходя, он услышал, как меж собой офицеры переговаривались: «Талантливый паренёк, это же надо, за ночь такое придумать».
Испугавшись и не очень поняв, что же он такое интересное успел придумать за ночь, Саня помчался к Юрке, не забыв купить блок сигарет. Юрка мирно посапывал, и видел уже далеко не первый сон.
Предзащита прошла на «ура». Юрка накануне всё же смог втолковать Сане суть расчетов и записки к дипломному труду, а посему будущий летёха выступил на кафедре уверенно и интересно.
Казалось всё, хватит экспериментов, готовься к защите. Так нет. Наш суперумный Юрка так влез в Санину тему, что остановиться уже не мог, и за оставшийся до защиты день, ещё наковырял, как он выразился много полезного для Вооруженных Сил страны. Всё это полезное, в виде дополнительных выводов и рекомендация для практики войск, он отдал Сане, и даже не за сигареты, за «просто так»: «Так для Державы надо!
На защиту дипломной работы Саша вышел во всеоружии. Он был уверен в более чем отличном результате, так как в заключение своей работы он, с подачи Юрки, разумеется, указал практическую значимость своего трактата.
Чтобы не забивать читателю голову теми же формулами, что были у Юрки, скажу лишь, суть этих практических выводов состояла с возможности значительного сокращения численного состава военнослужащих подразделений и частей, обслуживающих ракетные комплексы. Представляете себе: со-кра-щени-я!!!
Ишь, стратег…
В курилке можно было об этом поговорить, а почему бы и нет. Но когда неоперившийся щенок в курсантской форме, высокой комиссии рекомендует на базе своих нескольких формул сократить Ракетные войска стратегического назначения, на энное число офицеров и солдат, это уже скандал.
В общем, признав дипломную работу «блестящей», поставили Саньке с оговорками «хорошо».
Его руководитель, седой и умный полковник, будущий доктор наук, после защиты крепко пожав «вот, вот лейтенанту» руку, нервно хохотнув, шепотком сказал: «Это тебе за наглость четверка, радуйся, могло быть и хуже. Ишь ты, на кадры замахнулся, вот наглец. Ты больше нигде и никогда эту тему не развивай, государственник ты наш».
Саня был несказанно рад. Отмаялся, скоро погоны на плечи и в часть. А наука… да ну её, пусть ей Юрка занимается, его это дело.
3.
Параллельно в эти весенние дни они с удовольствием ездили на примерку первой лейтенантской формы. А шили её по заказу, не то, что в последующие годы. Получите на складе и распишитесь. Но уж остальную атрибутику лейтенанта можно было, и получить, ремень, полевую форму, сапоги, и т.д.
И вот по результатам учебы им присвоена квалификация «военный инженер-электрик». Оставалось определиться с назначением.
Куда их могла назначить? Да куда угодно. Советский Союз вон, какой большой. От Калининградской области до Камчатки, от Махачкалы до северного Мирного, везде нужны и инженеры-электрики и инженеры-механики и электронщики. Получай страна, вот они добры молодцы в лейтенантских погонах.
Однако вполне естественно не все желали по окраинам Отечества разъезжаться, нам бы к Европе поближе, да к дому родному. Но мандатная комиссия беспристрастна, она, и кадровые органы рассмотрят, подумают и утвердят. Блата у Сани не было, в те времена на это как-то по-другому смотрели, взятками тоже не пахло, а вот доброе слово кто-либо мог за тебя и сказать. И надо же, это доброе слово за Саню сказал полковник Ступаков Николай Акимович, отец его друга Юрки. Причём сказал так, что Саша лет десять не знал, почему он остался в Европе, а не поехал на Байконур, к примеру.
Обстоятельный разговор о распределении между ними состоялся за обедом у Юркиных родителей. Николай Акимович был дома, а ребята поедали замечательные домашние пельмени.
- Ну и куда ты Саша поедешь служить.
- Куда пошлют, Николай Акимович, не знаю, конечно, в войска хочу, на 63-й комплекс. Хотелось бы к дому поближе, но уж как получиться.
- Вот Юра, видал, человек в войска проситься, а ты всё в приёмку, да арсенал. А генералом кто станет, а? Мне на пенсию скоро, кто меня менять будет?
Вопросы эти конечно были риторическими, Юра настраивался на службу и работу с техникой в арсенале, в крайнем случае, на военном заводе.
Видимо разговор этот бесследно не прошёл и Николай Акимович походатайствовал за Саню. А впрочем, может и не так всё было.
На заседание комиссии в первых рядах шли лучшие. Это Саня Андрианов, Миша Лапин, Игорь Васильев, Валера Иванов, Витя Голуб, Володя Чертков.
Подошла и Санина очередь.
На комиссии ему был задан единственный вопрос, куда бы он хотел идти служить. Конечно, он просил направить служить в полк, оснащенный комплексом 8к63, то есть по полученной специальности. Вопрос куда, при этом даже не поднимался.
И вот объявляют о назначении. Всем перечисляют два номера частей, дивизия и полк в дивизии. А ему назвали армию и полк, без номера дивизии. Так обычно не бывает.
Что это, ошибка?
Куда направляют?
Нет, оказалось – он назначен в ракетный полк непосредственно подчиненный Винницкой ракетной армии.
Итак, Винница.
Радости не было предела.
Ожидание приказа Министра обороны о присвоении им воинских званий «инженер-лейтенант» было недолгим.
И вот торжественное построение для вручения дипломов, прощание со знаменем училища. Выпускной бал.
Прощай, родное училище!
Их ждут великие дела.