Быть вором в законе
Назначить вора на закон, равно как и развенчать его под силу только сходке. Для коронации претендент обязан заручиться поддержкой двух авторитетных воров, способных подтвердить соответствующую репутацию кандидата: вор не должен быть дискредитирован гомосексуальными контактами, не может иметь незакрытых игровых долгов, не быть «скурвившимся» на пайке у работников правоохранительных органов. Наибольшим уважением пользуются воры, коронация которых производилась в местах лишения свободы, в тюрьмах. Минимальный авторитет же у тех, кто свою коронацию
выкупил за деньги.
Таким «апельсинам» могут предъявить претензии направо обсуждения основополагающих вопросов существования братства.
("Фото"Вася Бриллиант — старый вор в законе)
("Фото"Отдыхаем в лагере)
("Фото"Отдыхаем в Тагиле)
Коронованному вору, которому было оказано высокое доверие сходки, наносят татуировку в виде сердца, проколотого кинжалом — отныне он должен помнить, что, наряду с воровскими привилегиями, ответственность за нарушение воровского закона будет иметь для него серьёзные последствия. Также популярной татуировкой для высокопоставленного вора являются восьмиконечные звёзды на плечах и коленях.
Можно ли лишиться титула жигана в законе?
На этот счёт существует также несколько ритуалов. Если у действующего вора есть оппонент, то он должен собрать доказательства и пригласить братву на сходку с целью разоблачения нарушителя законов.
Наказание для провинившегося может иметь несколько градаций: самой лёгкой считается публичная пощёчина, на которую запрещается отвечать или уклоняться. Получивший пощёчину теряет свой авторитет, так как считается попустившим оскорбление, битым, но пока ещё не низложенным королём. Получивший ранее пощёчину и снова попавший на разбор вор может уже не отделаться так легко — его могут лишить статуса вора в законе. При этом он остаётся без доступа к общей кассе, у него отбирается «крышуемый» участок. Низложенный лишается защиты братства и всех привилегий.
Процедуру разжалования по-блатному называют «дать по ушам».
Самым строгим наказанием, которое применяют к ворам в законе, является смерть. Приговор выносится за измену воровским понятиям. Изменой также считается уход в завязку. Если в биографии вора имело место сотрудничество с милицией, растрата общака или убийство равного себе без указа
на то сходки братства, то удел такого вора — заказное или самостоятельное убийство. Нет участи позорнее, чем, зная свою вину, избегать сходки. Вор, заочно приговорённый братвой к смерти, зная о неминуемом возмездии, будет обречён на жалкое существование.
Завязать вор в законе может также только по решению собрания. Основанием для такого вердикта может служить крайне слабое здоровье заявителя: вора с почестями отправляют «на пенсию», меняя его титул на «вора в короне».
Известия о публичном низложении воров в законе в средства массовой информации попадают редко.
Обычным способом лишиться «высокого звания» для российских воров является смерть от рук киллеров. Например, в 2013 году неизвестный киллер расстрелял криминального авторитета Аслана Усояна (Деда Хасана). Он, ничего не подозревая, выходил из ресторана «Каретный двор» на Поварской улице в Москве и получил несколько пуль из снайперской винтовки с оптическим прицелом.
("Фото" Воровские звёзды на коленях (не буду перед «мусорами» стоять на коленях))
Несколько раз гремели взрыва на похоронах воров в законе, уменьшая таким образом численность верхушки криминального мира. Виновных в этих убийствах обычно не находят — были ли это разборки конкурентов или спецоперация силовиков, мы так никогда и не узнаем.
Но, несмотря на все это, структура управления криминалом, насаждённая ещё в 30-х годах, продолжает исправно функционировать.
("Фото" Тюремные «картинки»)
Воры в законе появились в первые десятилетия советской власти. Сначала их существование было оправдано, затем власть начала с ними расправляться и стравливать друг с другом. Со времён реформ Петра I преступный мир в Российской империи становился всё более влиятельным, появились специализации, к концу XIX века кастовая система бандитского мира была уже сформировавшейся. Кардинальные изменения в систему воровского мира внесли Революция и Гражданская война.
Многие из тех, кто до этого шёл воровским путём, оказались среди сочувствующих большевизму. Помогая «красным», они могли отомстить царскому режиму. Из уголовников вышел Георгий Котовский, командиром Красной армии был даже легендарный вор Мишка Япончик, не чурался связей с криминалитетом и Коба — будущий Иосиф Сталин.
Жиганы-старозаконники
После завершения Гражданской войны многие красные командиры, имевшие уголовное прошлое, так и не смогли отучиться от своих прежних привычек. Новой власти, которая всячески отстаивала свою легитимность, такие элементы больше не были нужны. По этой причине они просто ликвидировались, проводились чистки. Тогда воровской мир понял, что играть в политику намного опаснее, чем воровать. И воры решили остаться при прежних интересах.
("Фото" Братва «Чёрных Волков» перегоняла машины из Голландии в Россию. 1994 г.)
("Фото" Со шпаной)
Кодекс воровских понятий начал формироваться в конце 20-х — начале 30-х годов. Этому способствовали несколько факторов.
Во-первых, падение мировых цен на зерно привело к тому,что вторым экспортным сырьём стал лес, который, в отличие от зерна, нужно не просто собирать, а валить, и валить не в самых тепличных условиях (одна из причин появления ГУЛАГа).
("Фото" Уголовник Григорий Котовский)
Во-вторых, коллективизация, которая стимулировала рост преступности. Эти факторы сложились, и страна столкнулась с явлением, которое сегодня характеризуют поговоркой «полстраны сидело, полстраны охраняло». Огромное количество людей, оказавшихся за решёткой, долгие сроки,
«этапы длинные» — всё это способствовало тому, что лагерь превратился в отдельную биосферу, организация общежития в которой требовала не только внешнего, но и внутреннего управления. Таким элементов внутренней власти и стали воры.
Показательно, что сама система воровского общества была с самого начала прямой калькой с системы организации партийной власти. «Делегатов» и «секретаря» выбирали голосованием на сходках, для неофитов нужны были две рекомендации от других воров.
("Фото" Жиган в танце. Москва, ресторан «Север»)
("Фото" ГУЛАГ. Воры в законе)
Важнейшим было соблюдение дисциплины, следование воровским законам: не заводить семью, не работать, не копить богатств (всё сдавать в общак), не иметь квартиры (жить на малине).
Как пишет Варлам Шаламов в «Очерках уголовного мира»: «Вор — ворует, пьёт, гуляет, развратничает, играет в карты, обманывает фраеров, не работает ни на воле, ни в заключении, кровавой расправой уничтожает ренегатов и участвует в «правилках», вырабатывающих важные вопросы
подземной жизни».
Воры стали своеобразными королями целой лагерной страны. Несмотря на то, что им по закону было запрещено сотрудничать с администрацией, они контролировали все процессы, которые происходили в зоне. Для государственной системы такой порядок самоорганизации был даже удобен.
Читаем у того же Шаламова: «С ворами считается начальство. Блатари — хозяева жизни и смерти в лагере. Они всегда сыты, умеют «достать», когда все остальные — голодны. Вор не работает, пьянствует даже в лагере, а крестьянский парень вынужден «пахать». Воры его и заставляют «пахать» — так
они ловко приспособились».
Во время войны часть воров «перековалась» и пошла служить. Политзаключённых в штрафные батальоны и роты не брали, а вот представители криминала, осуждённые за нетяжкие преступления могли попробовать «искупить кровью» и отправлялись в штрафные роты.
Впрочем, надо сказать, что большой сознательностью и патриотизмом воры не отличались: многие из них дезертировали и средства к существованию находили при помощи грабежа, воровства и спекуляций.
В 1942 году, в самый разгар войны, на Тишинском рынке в Москве была даже проведена массовая облава на воров. Страна, которая отражала фашистскую угрозу, вынуждена была бороться и с внутренним врагом в лице воров.
Большой резонанс вызвало задержание в 1952 году банды Павленко. В 1941 году он дезертировал, при помощи друзей сколотил сообщество, которое, прикрываясь проведением военно-строительных работ, занималось мародёрством, грабежами, расстрелами.
Костяк организации составляли уголовники, которых Павленко одел в военную форму и справил им по липовым наградным листам звания и медали. Себя Павленко сделал «полковником», во время задержания у него были найдены генеральские погоны.
После войны многие из блатных, воевавших на фронте, вернулись в лагеря. Зона их не приняла, воры-старозаконники считали всех тех, что сотрудничал с государством, изменниками, ссучившимися. Что говорить, если по воровскому закону даже ударивший по просьбе начальника в рельс считался подсученным.
("Фото" Убинка ИК-13. Новосибирск)
Вернувшиеся с фронта блатари были готовы к тому, что их не примут. В 1948 году на пересылке в Ванинский порт был объявлен новый закон. Началась настоящая война, кровавая и длительная, ножи и оружие собирались по всей Колыме.
("Фото" «Сижу за решёткой в темнице сырой…»)
Воровской мир любит театральность. Для перехода в новый воровской закон был изобретён обряд целования ножа. Поцеловавший нож терял всякие права в воровском мире и навсегда становился сукой. Отказников убивали, но не просто, а перед смертью ещё и «трюмили» — избивали и давили металлическими дверями.
В ходе сучьих войн было сформировано также и третье воровское сообщество — беспредельщины. Они с равной ненавистью относились и к старым ворам, и к сукам.
Сучьи войны существенно проредили воровское сообщество, раскололи его. Инициировалась агрессия как изнутри, так и снаружи. Стравливая воров, власти вполне успешно решали свои задачи.
Решительной инициативой власти по расколу и уничтожению воров-законников было создание отдельной тюрьмы для блатарей — «Белый лебедь». Она была построена ещё в 1938 году, но до 1955 года здесь содержались не только уголовники, но и политические. В 55-м же политических пере-
вели в колонию, расположенную в Мордовии, и «Белый лебедь» стал настоящей банкой с пауками. Ворам, как мы уже знаем, запрещается работать, но кто будет работать в колонии, если кроме воров там никого нет? Внутри колонии постоянно шли бунты, восстания, которые жёстко подавлялись.
ЕПКТ (единое помещение камерного типа)
В 1980 году в «Белом лебеде» было создано ЕПКТ (единое помещение камерного типа), заслужившее недобрую славу среди воров всех мастей. В ЕПКТ отправляли рецидивистов со всей страны (около 4,5 тысяч), здесь раскороновали 130 воров в законе.
("Фото" Тюремная камера, стальные решётки)
("Фото" Серега Воропай с приятелями)
Это была очень эффективная мера борьбы с законниками. Анатолий Жогло, полковник милиции, ветеран ГУБОПа МВД дал следующий комментарий этой методике исправления воров: «В практике советской лагерной системы воровские войны были одним из самых существенных способов искоренения этой касты. Иногда такие противостояния провоцировали сами воры, иногда для этого создавались особые условия по инициативе руководства страны».
Вор в законе в бывшем советском преступном мире
Вор в законе занимал место, пользующееся большим уважением и властью в бывшем советском преступном мире. Он был хранителем кодекса (воровского закона), который управлял его поведением и поведением его последователей. Редко совершая преступления, он был организатором преступной деятельности и окончательным судьей воровской справедливости, улаживающим конфликты среди групп и применяющим санкции против нарушителей кодекса. Эти крёстные отцы оказались достаточно гибкими, чтобы пережить многие изменения, которым подверглось советское общество, сохраняя ядро их кодекса.
В постсоветской неопределённости он переопределяет правила, которыми он живёт, чтобы гарантировать своё выживание во всё более и более конкурентной атмосфере. Имея обширное экономическое и политическое влияние, он будет играть главную роль в будущем развитии России. Верхушка воров в законе становится более честолюбивой, устанавливает обширные преступные сети в Соединённых Штатах, Европе и странах бывшего Союза.
Обычный вор существовал в России в течение столетий, становясь всё более и более специализированным через какое-то время. Во время правления Петра I (1695—1725) страна изобиловала ворами. Только в предместьях Москвы имелось более 30 000, впрочем уровень их организации и взаимовыгодного сотрудничества был незначительным. Они жили обособленно и ходили на дело отдельными, изолированными бригадами. Вором в то время назывался тот, кто берёт собственность другого. В течение XVIII столетия, однако, уровень организации усиливался, благодаря объединению в преступные группы, финансовым вкладам как условиям членства. Использование прозвищ (погонял) среди преступников и чёткого жаргона (фени) вошло в большее употребление. К концу XIX столетия преступный мир разработал профессиональное ядро и чёткое разделение специальностей с первыми признаками появления преступного босса.
("Фото" Вот она, жигановская жизнь!)
Предшественники воров в законе быстро развивались после революции 1917 года. хаос и панику, политические враги нового государства начали привлекать на свою сторону профессиональных преступников. Однако было невозможно объединить политическихи уголовных преступников без некоторой степени врастания
политических преступников в уголовный мир. В результате политические часто становились главами молодых преступных групп и в конечном счёте брал стали называться жиганами. Они заимствовали традиции и обычаи преступного мира и адаптировали их к новым условиям. Обеспечивая идеологические оттенки к своим сообщениям, жиганы надеялись донести их до как можно широкой возможной аудитории.Это так-же помогло избежать полного слияния с преступным миром.Будучи идеологической оппозицией новому государству, жиганы разработали следующие воровские законы:
1. Запрещалось работать или принимать участие в жизни
общества.
2. Запрещалось иметь постоянную семью.
3. Запрещалось принимать оружие от государства.
4. Запрещалось сотрудничать с властями как свидетель
или жертва.
5. Обязывалось вносить деньги на общак.
Это было первая стадия в формировании новых традиций и обычаев, в то время как традиционные атрибуты (татуировки, жаргон, прозвища, жесты) и эмоциональные (песни, стихи, высказывания) элементы преступного мира остались более или менее постоянными.
Невозможность объединиться внутренне, однако, привела к противоречивым философским точкам зрения: одной определённой профессиональной (уголовные преступники) и другой, склоняющихся к социальному статусу (жиганы). К концу 1920-х и в 1930-е годы, обострился кризис лидерства. Более низкие круги иерархии перестали повиноваться жиганам и поддерживали их собственных лидеров — урок.
Постоянный конфликт между урками и жиганами создал потребность в совершенствовании кодекса преступного мира. Базируясь на дореволюционных преступных традициях и обычаях, был принят единый закон, чтобы регулировать поведение высших представителей преступного мира. Согласно этому кодексу, наиболее авторитетные преступники стали называться ворами в законе.
("Фото" Воры-кошелёшники: Слава Ростик, Валя Дубина, Володя Негр и Гарик)
("Фото" Кошелёшники г. Москвы. Годовщина похорон Володи Пигалицы. Пятницкое кладбище)
Исправительные трудовые лагеря действовали как среда для дальнейшего развития и быстрого распространения традиций и обычаев воров через тюрьму. Будучи выпущенными из тюрьмы, вышеупомянутые солагерники продолжали распространение кодекса, привлекающего даже большее число сторонников и таким образом укрепляли власть воров и поддерживали целостность бригады.
Сучья война в преступном сообществе
К началу Второй мировой войны воры в законе были мощной силой в советском преступном мире. Война, однако, оказала глубокое влияние на преступное сообщество. Часть братства воров откликнулась на призыв защищать Родину, в то время как другая решила остаться в тюрьме, верная своей присяге. В конце войны те, кто нарушили кодекс, приняв в руки оружие для поддержки государства, попытались повторно интегрироваться в преступный мир. Однако из-за предательства преступных кругов они теперь рассматривались как суки. Восстановление их полномочий запрещалось. Этот
конфликт среди элиты привёл к сучьей войне.
Это была битва не на жизнь, а на смерть в тюрьме между преступниками, твёрдо придерживающимися воровского закона и теми, кто предал кодекс, приняв оружие от государства. В попытке восстановить власть, от которой суки отказались, в конце Второй мировой войны они разработали альтернативный кодекс, который разрешал сотрудничество с государственными властями. Воспоминания очевидца показывают сущность конфликта.
Прошёл слух через тюремную систему связи, что вор Гусь (Виктор Гусев) служил на фронте. Его камера предъявляет ему за это:
— В чём проблема? — спросил он. — Военные предрассудки! Это всё признаки войны. Большое дело! Почти вся армия Рокоссовского была из лагеря, как и я. Не, братаны, никакая я не сука!
— Что такое «сука»? — спросил один из мелких воров. Он имел лысый лоб, и его называли Владимиром, или Лениным — для краткости. — Что такое «сука»?
— Сука? — проворчал Рыжий. — Любой, кто отказывается от нашей веры и предаёт своих.
— Но я своих не предавал, — отвечал Гусь. — Я был в армии, и всё. Я боролся против врагов!
— Чьих врагов? — набычился Ленин.
— Чё значит «чьих»? Врагов Родины!
— Этот «Родина» что, твой друг?
— Нет, но бывают времена когда…
— Слушай, ты, ублюдок… — прошипел Ленин, — ты уже третью ходку делаешь, благодаря этой Родине. Ты скажи мне, ты сам не можешь это понять?
— Понять что?
— Различие, — ответил Ленин. — Различие между ними и нами. Если у тебя полоски на плечах.
— Я уже форму не ношу давно!
— Не имеет значения. Я вообще говорю. Про правила. Если у тебя полоски на плечах, ты не свой. Ты тогда живёшь по их правилам, не по нашим. В любой момент они могли бы приказать, чтобы ты зеков охранял, и ты бы охранял. Если бы они приказали, чтобы ты охранял склад, ты бы склад охранял. И если бы вдруг какие-нибудь воры решили выставить тот склад и увести пару вещей, что тогда? Ты был бы должен стрелять в них, так? Это правила!
— Это всё теории, — Гусь бормотал, оглядываясь вокруг.
— Это могло бы случиться в жизни.
— Ну, в жизни, я стрелял на фронте, на войне. Я не вижу, что что-то в этом неправильно.
— Мы видим, — заметил Ленин. — Настоящий вор не должен служить власти. Любой власти! — он надвигался, повысив голос. — Я прав?
— Прав! — ответили все.
— Прав, — он повторил. — Это закон!
Советские тюремные власти попытались использовать сучью войну в целях устранения некоторых заключённых руками их собратьев. Воюющие группы преднамеренно размещались в том же самом помещении, и администрация не сразу подавляла те битвы, которые возникали. Кровопролитие стало настолько большим, что воры были вынуждены адаптировать их кодекс, чтобы остаться в живых. После многочисленных дебатов они сошлись на исключении к правилам: воры имели право в случае критической потребности становиться руководителями групп и парикмахерами в лагерях. Руководитель группы мог тогда всегда прокормить несколько друзей одновременно. Парикмахеры имели доступ к острым предметам: бритвам и ножницам — отличное преимущество в случае боевых действий.
В 1950-е некоторые воры начали уходить от преступных традиций. Тюремные администрации часто поддерживали тех, которые подумывали оставить воровские круги, рассматривая их действия в положительном свете. При использовании прикрытия, обеспеченного должностными лицами, эта преступная элита собрала власть в собственные руки и начала устанавливать свои правила преступному миру. Они ещё раз регулируют закон и объявляют себя непосредственными защитниками преступных традиций. Те воры в законе, кто покинул новую власть (известные как отколотые), сформировали новые бригады и продолжили развитие преступной деятельности. Поначалу снижение количества воров было неправильно истолковано официальными лицами, следящими за
соблюдением законов, как окончательное разрушение воровской общины, исчезновение традиций, обычаев и кодекса.
Власти были так убеждены, что преступные лидеры и их группы исчезли навсегда, что фактически прекратили всю работу в этой области в 1960-е годы. Несмотря на это убеждение, не имелось никаких доказательств, что безжалостные меры, использовавшиеся государством, были успешными. Социальные и экономические условия времени фактически поощряли увеличение преступности и создали важную роль для воров. Специальные встречи (сходки) воры в законе устраивали в различных областях страны (Москва в 1947, Казань в 1955, Краснодар в 1956), чтобы обсудить развитие преступной деятельности. На московских и краснодарских встречах несколько ворoв были осуждены их товарищами и получили окончательное наказание. В 1979 главная сходка была в Кисловодске между ворами в законе и так называемыми цеховиками (владельцами подпольных магазинов), на которой было решено, что воры будут брать 10 процентов от дохода цеховиков.
+++
Стих с малявы от воров уральских
На зоне, мусульманин,
Не надо жигана учить!
Ведь, шахид,
Сидишь ты за убийство:
Взрывал вагоны и дома
И нам с тобой
Здесь не ужиться…
За матерей и за детей
Зарежем мы тебя тихонько!
Гласит так кодекс воровской!
Ты сказал: «Мы пьём вино!
Вино нам разрешили боги…»
А веру выбирает каждый сам.
Выбрали мы христианство,
А вы — Аллаха, бога своего,
Но он не разрешал
Сжигать заживо детей и женщин.
Воры в тюрьме
На кон тебя поставили,
А если смертник ты —
Умри с ножом в сердце!
Смертник!
Христос и Аллах — братья!
И мы должны уважать
Воровской кодекс чести!
Игорь Черных
+++
Стих на маляву вору Вору Дато от Юрки Чёрного
Волка. Тебе, жиган, привет… И всё же я выжил…
Эх! Захар!
Захарушка!
Теперь всё нипочём…
Ты король архаровцев,
А начинали мы вдвоём.
Чернила из резины!
Наколи мне купола, кольщик,
А брату Чёрному —
Жигановы печатки!
Помнишь ты Дато,
Сырые одиночки в Соликамске,
Перчатки тёплые от Чёрного Волка!
Он другу-вору подарил,
Умирая, перед смертью:
«Тебе нужней, мой друг…
Чахоткой я болею…
Я здесь, наверное, умру
В этих камерах холодных!»
Игорь Черных
+++
Стих на маляву из посёлка Сим, особый режим
Узкие решётки!
Сижу один я в четырёх
Стенах!
Темно, нет света
В одиночке…
И нара пристёгнута к стене.
В шесть часов пристёгнута,
На крючках она.
Я Вася Питерский,
Машин угонщик!
Один сижу теперь
В Крестах!
Подельников своих не сдал,
Я паровозик!
Теперь за них один
Здесь чалюсь!
Курю одни бычки,
И губы пухнут!
И светит «трёшник» мне.
Ещё одни лишь сутки
В тёмной одиночке мне сидеть!
Гуляйте, жиганы,
Вы на свободе!
Бокал вина вы за меня
Хоть поднимите иногда!
И Марину-Мурку отхерачьте
И киньте от души
Ей в жопу палку за меня!
Мише Рождественскому привет и Саньку
Амбалу! Пусть готовят дачку! И близких пусть
не забывают. Обнимаю…
Игорь Черных
+++
Малявы с Соликамска
Мы жиганы,
Воры в законе!
Не боимся мы смерти,
Она живёт с нами
Рядом!
И мы уже сжились
Как будто с ней!
Ах, смертушка!
Уходи прочь с косою…
Здесь, в одиночках,
290
Я жаждал тебя! Ждал!
Ах! Сука
Ты косоглазая,
Где ты на зоне
Раньше там была?
Я вор в законе,
И смерти я не боюсь:
Я просто к ней привык.
Теперь она живёт со мною!
И чтит мой кодекс
Воровской!
Век свободы не видать,
Бля буду!
Игорь Черных
+++
С малявы из Сима
Давай, братан,
По две дорожки
Кокса мы нюхнём,
Запьём мы красным
Вином сухим с тобой!
Мы взяли банк,
Теперь мы в деле…
Поделим мы рублёвки
Пополам,
Но спрячем добычу
В схроне
И год придётся
Выдержать с тобой.
Но ты всё продал:
Ты, сучонок,
Меченой купюрой
Купил тёлке «жигули»!
Теперь, придурок, боком
Копейка выйдет!
С тобою я рядом чалюсь!
А если буду на этапе
Я с тобой —
Бля буду! — замочу
И положу тебя я рядом…
Век свободы не видать… Привет от братвы вору
Мамуке и Чёрному Юрке…
Игорь Черных
Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2018/05/25/1392