Операция Песочница

Алексей Хазанский
1.

Утро. Обычный двор обычного российского города, где-то недалеко от столиц. Из открытой форточки окна на первом этаже одного из домов, слышны звуки включенного телевизора. Утренний воздух так свеж и чист, что, при желании, можно даже различить слова новостей, традиционно идущих в это время в телевизионном эфире. Знакомыми голосами ведущих утренние флюиды свежести и покоя разбавляются ставшими уже привычными сообщениями о происках беспринципного Запада и достижениях родной страны в части постоянного парирования оных. В общем, рядовое утро рядового двора, в котором черты современности гармонично сочетаются с артефактами прошлых времен.
На одной, отдельно взятой единице площади, стоят устало старые хрущёвки 70-х, ветеранами боёв за светлое будущее, да панельные девятиэтажки 90-х - символ надежды на всеобщую «квартиризацию». с прохудившимися, а от того в заплатках,  швами на стенах. К ним прижимаются, словно ища спасения, полуразваленные сараи – постройки для сознания жителей переходные. В том смысле, что переселялись эти  некоторые отдельные жители в многоквартирные дома из домов индивидуальных. А потому привычка иметь свои хозяйственные строения, в которых можно хранить инвентарь для  сада, огорода или просто мусор, в них неистребима. Хотя садов – огородов в наших дворах давно уже практически нет – только газоны цветочные, да редкие деревья, выжившие после активной точечной застройки большинства старых районов городских.
Многие наши дворы, подобные тому, в котором кружится витиеватая мысль автора, имеют еще одну очень знакомую черту -  своры машин. Здесь есть как одногодки стоящих с прошлого века домов, скромно забывшиеся в мало-мальски доступные щели между сараями и тротуарами, так и   новые авто века 21, горделиво занявшие все придворовые газоны, утверждая своё право на исключительность в условиях отсутствия во дворах специальных парковок. Откуда было знать строителям коммунизма, что грядет всеобщая автомобилизация, рука об руку с кредитованием и прочими капиталистическими способами добывания средств?
Но…я опять отвлёкся. Наши реалии давно уже приучили нас к тому, что стоит только начать обсуждать какую-нибудь животрепещущую новость, как тут же, потоком сознания, мысль перескакивает на другую, на третью и…опять, как в былые времена, зажигаются споры в кухонных баталиях… Да на посиделках соседских вот в таких обычных дворах наших.
Так вот, снова я про «утро» и, ставший уже родным, «двор».
Ярким пятном в нём выделяется символ века 21 – большое телевизионное панно, с которого смотрят на мир,  а иногда что-то говорят беззвучно медийные личности. Время от времени картинка меняется на рекламу прокладок и окрестных медицинских центров. В сущности медийные личности на экране – тоже реклама, только социальная или политическая, отработка запроса на перемены в жизни рядового уездного города. Мелькают на экране лозунги, вперемешку со средствами гигиены, освещая окрестности в вечернее время цветами радуги, да отвлекая снующие за домами средства передвижения.
Ведь установлено панно аккурат на стыке дворовой площадки и улицы, по которой колесят, повинуясь своей обыденной жизни, многочисленные авто, весьма непонятной классовой принадлежности. С одной стороны это вроде бы ненашенские, с претензией на дороговизну, изделия западного и дальневосточного автопрома. С другой стороны, они, своим внешним видом, часто соответствуют именно нашенской среде обитания – на фоне весенней распутицы игриво измазаны всеми видами, имеющейся в данной местности, грязи. Не лечебной, конечно. А родной, чернозёмной, смешанной со строительным мусором, другими остатками жизнедеятельности фауны – всем тем, чем полон день среднестатистического уездного города.
Жизнь в нашем отдельно взятом дворе - неспешная и размеренная. Лишь иногда происходят здесь всплески событий нерядовых, будоража сознание местных жителей, скорее даже развлекая или отвлекая их от течения похожих друг на друга дней.
Такими событиями – катализаторами могут стать местные или федеральные новости. Когда они вдруг выбиваются по своему содержанию из общего привычного ряда сообщений о боях на далеких фронтах, о достижениях отдельно взятых отличников капиталистического труда, да о сложных завихрениях в жизни некоторых персон от искусства, перепутавших однажды это самое искусство и назойливое желание выставлять на публику своё несвежее бельё.
Если нештатные новости, всё-таки, случаются, они, повторюсь, меняют лишь на короткое время жизнь местного населения.
Спустя день-два, как правило, двор всегда возвращается в свое обычное состояние. Хотя, может быть, в момент катаклизма, где-то кто-то и выпьет на кухне рюмку – другую, испугавшись за судьбу мира. Кому-то, вполне вероятно, в такие минуты, собственное сердце напомнит о бренности всего земного и настоятельно потребует успокоительных средств лечебного толка. Случаются во дворе и коллективные отражения происходящих в мире событий, что подобно взрыву, заканчиваются синяками у отдельных нечаянных членов дворового политклуба. Потому что яростно доказывать другому то, о чем сам имеешь весьма смутное представление – это у нас в крови. Спорить готовы именно до драки, особенно «если с нами было».
Романтические особы, живущие в этом дворе, реагируют на исклюзив в новостной ленте по-своему. Бывает, что на волне политических эмоций – на нерве, кто-то из них вдруг решится доставить давно забытые переживания своему любимому человеку и подарит память о внезапно происшедшем на долгие последующие дни.
В любом случае, как бывало уже не раз, жизнь всегда возвращается в свою колею – до следующих новостей или событий.

2.

Вот и сегодня с утра, кажется, ничто во дворе не предвещает бури.
Хотя, надо признаться, гуляют уже несколько дней по умам здешнего населения отрывочные истории про какие-то выборы. Но держатся они ненавязчивым фоном для обычных дел и забот.  Народ-то уже притерпелся с годами, попривык к речам и делам очередных кандидатов в избранники. Знает точно, от чего, а главное от кого, зависит его, народа, дальнейшая жизнь и процветание.
Поэтому потуги нынешних отдельно взятых деятелей, известных и не очень, играющих в демократию, воспринимаются местным населением скорее как необременительная данность, которую нужно просто пережить, оценивая происходящее исключительно по уровню театрального эффекта, производимого очередным кандидатом в Спасители.
Новоявленные пророки, что мелькают без устали из одного телеэфира в другой, усвоили главное  – нужно вовремя, желательно до выступления, произнести фразу «А теперь, под ваши аплодисменты…». И дальше уже нести любую, даже самую фантастическую… речь, нисколько не заботясь об аплодисментах финальных. Будто получали они свои абсолютно разные профессии не в институтах советского толка, а в популярном Камеди Клабе – кузнице современных юмористов.
Слепив на коленках свои выступления в стиле «стендап», барражируют новоявленные мессии по просторам любимой Родины, оглашая своими речами окрестные улицы и дворы, подобные тому, с которого и начался этот незамысловатый рассказ.
Вот и в нём с недавнего времени, повторюсь, стали обсуждать слухи, что ходят где-то по округе странные личности, одетые в костюмы дорогие, да платья шикарные. Будто не на встречи с простыми гражданами, а на приемы высокие, нарядившиеся.  Ходят всюду, в каждую щель заглядывают, лица страдальческое делают, будто не похмелённые с утра. Насмотревшись на причуды придомовые, заходят иногда в магазины обычные, удивляются очень, словно впервые видя и продукты, там представленные, и цены, по которым не всякому местному люду, купить эти яства получается.
Потом, поговаривают, показывают этих странных людей по «ящику». Рассуждают они о житье-бытье народа российского, в мессии себя пробуют и даже предлагают. А иногда, чтобы с этим вот народом близость свою показывать, используют они возможности современные компьютерные – выкладывают в открытом доступе в сетях интернетовских фотографии жизни своей радужной – красивые, сытые и, иногда, скабрёзные, вызывающие краску стыда у простого труженика, а у кого-то и зубовный скрежет. Дескать, у них-то, радетелей за благо человеческое, всё как у простых россиян – и мысли, и души, и тела, прости Господи.
Но народ-то наш опытный, видывал много всяких блаженных на веку своём, а потому всерьёз их не воспринимает – только даёт им всласть порезвиться на бедах ежедневных, да попиариться от души. Ну что с них возьмешь, болезных.
Эх, тема-то какая животрепещущая! Вот опять я отвлёкся от рассказа об утре обыденном, да о заботах двора нынешних.
А двор-то, тем временем, уже начал разогреваться под ещё неокрепшими лучами весеннего солнца. Остекленевшие лужи, в соответствии с законами природы, опять превратились в чернеющие препятствия для пеших и не только жителей, давая повод лишний раз вспомнить и местных коммунальщиков, и дворовых начальников, и просто каких-то матерей, активно виноватых в происходящем. Особо продвинутые индивиды, что привыкли во всех своих бедах винить исключительно высшую власть, зарастая при этом продуктами своей же жизнедеятельности в отдельно взятых домах, даже начали организовывать громкие обсуждения около подъездов, сидя на полуразвалившихся скамейках. Ибо, найдя такую универсальную абсолютную причину своих проблем, трудно опуститься до мысли, что можно иногда просто взять молоток, гвозди и отремонтировать своё кровное, будь то скамейка или сарай – на радость домохозяйкам и пенсионерскому клубу дворовому. Или хотя бы потребовать этих действий с уже упомянутых коммунальщиков да дворовых начальников – можно и с упоминанием громко какой-то матери…
Утро в нашем дворе продолжалось. Уже начали утюжить двор, громко стартуя, машины припаркованные, освобождая, наконец, газоны и прочие места – усладой для жаждущих свежего воздуха жителей. К слову сказать, на радостях газоны освобожденные, постепенно стали распрямлять под солнечными лучами свои глубокие морщины, оставленные колесами безжалостных авто.  Они вздохнули, наконец, свободно, давая возможность росткам первой весенней травы пробиться к солнцу сквозь спрессованную смесь земли и мусора. Торопясь впитать в себя эту самую весну, пока их опять вечером не придавит тяжелое колесо отнюдь не фортуны.
…Внезапно телевизионное панно, о котором я упомянул в начале рассказа, заиграло яркими красками – во весь экран показался развевающийся флаг России и интригующая надпись «Выборы». «Что-то сейчас случится», - подумал Двор и затаился.

3.

И беда пришла.
Сначала во двор заехали несколько, совсем непролетарского вида, машин, привычно, ввиду отсутствия парковочных мест, заняв только вздохнувшие от нечаянной свободы, газоны.
Чуть позже подполз фургон с надписью «Телевидение», из которого выскочили не по сезону экипированные представители СМИ: девчушка в короткой юбчонке, с раскрасневшимся от мартовской оттепели и забот праведных, лицом, держа перед собой большой микрофон, да неопределенного возраста молодой человек – оператор, в старых джинсах и свитере, крепко сжимающий в руках тяжёлую видеокамеру. Одежда героя телевизионного труда, словно визитная карточка, сразу рассказывала о его советском студенческом прошлом, в котором многие из нас застряли когда-то и до сих пор испытывают определенные диссонансы в обстановке сегодняшнего дня, постоянно вводя себя в грусть в ностальгических порывах.
Девушка начала хаотически озираться вокруг, больше думая не о температуре окружающего воздуха, по-мартовски прохладной, хотя и весенней, а о грядущих событиях исторического масштаба, ради которых она, собственно, и прибыла в этот серый, ничем не примечательный двор.  Оператор, методично и основательно стал выбирать место установки своёго «оружия», словно искал лучшую точку для обстрела территории.
А в это время, выползшие из чрев дорогих иномарок, странно одетые люди, пахнущие дорогим заморским парфюмом, и нашедшие уже свою землю обетованную, начали привыкать к мизансцене. Входя в роль и вспоминая такие не характерные для их повседневности «народные»  слова.
Им было тяжело. Но…что делать! Однажды приняв решение поучаствовать в новом или очередном  для себя бизнес – проекте по продвижению «себя любимых», они уже не могли остановиться. А для этого всего-то и нужно было, хотя бы на время, примерить на себя роль сказителей дум народных, глашатаев чаяний простого люда, проблем его ежедневных да забот его суетных.
А это, согласитесь, трудно, зная жизнь окружающую только из окон лимузинов сказочных, да из хором многоэтажных, за высокими заборами.
Но…охота пуще неволи!
Итак, группа, весьма буржуазного вида, двинулась по территории временно оккупированного двора, жадными взглядами выискивая любую возможность продемонстрировать свою великую любовь к простым смертным.
Глаза их то и дело натыкались на обветшалые перекошенные сараи – гаражи немытого вида, поколотые бордюры тротуаров, ямы с острыми краями, забывшие, что такое «асфальт», разводы грязи на подходах к подъездам и возле редких полуразрушенных скамеек, да на остатки бывших когда-то детскими городками сооружений.
Весь этот нехитрый пейзаж поначалу не вызывал большого интереса у пришедших – только трудно скрываемое раздражение, которое боролось с необходимостью профессионально исполнить роли спасителей на этом отдельно взятом островке региональной жизни. 
К слову сказать, народ местный – жители того самого двора, не остался равнодушным к Явлению. Стал выходить из подъездов, выглядывать в окна – проявлять искренний интерес в происходящему. Будто заехал в их любимый двор цирк Шапито.
А путь приехавших, что двигались организованной группой по территории тем временем, внезапно уперся в детскую песочницу. И наступил всеобщий момент истины!
- Почему в песочнице так мало песка?
- В этом чувствуется абсолютное равнодушие местных властей к нашему будущему – к детям!
- Да и песок какой-то совсем не желтый! Как они будут в нем строить свои замки?
- А почему в нём так много окурков? Берусь решить эту проблему незамедлительно! Я добьюсь, чтобы  установили на бортике песочницы хорошую крепкую пепельницу, лучше чугунную. И урну – для остального мусора. Пусть дети с раннего детства видят, как может быть организован порядок силами нашей партии.
- А я считаю, что нужно, прежде всего, завести песок чистый из заморских стран – пусть детвора сызмальства приобщается к хорошему, забугорному, европейскому! Беру на себя обязательство решить эту проблему – обеспечить песочницу песком!
- А я организую флешмоб в Сети – соберу молодежь на этой детской площадке, пока песок будет доставляться. Обязуюсь пригласить пару-тройку известных музыкальных групп – проведем здесь фестиваль в поддержку восстановления песочницы.
- А я… А я…пройдусь по подъездам окрестным, в каждую квартиру зайду – буду рассказывать о нашей инициативе. Люди соскучились ныне по доброму слову. А еще, по старой памяти, звёзд «Зоопарка – 2» привезу. Хватит им одной физиологией круглосуточно вдохновляться в своём питомнике – пусть попробуют построить что-нибудь реальное на привозном песке, ради услады народной.
- Только, когда привезёшь свой зоопарк, поставь им условие – общаться исключительно на родном языке, на русском литературном. Чтобы и населению было весело и детям понятно…
- В общем, думаю, если все согласны, начинаем в рамках нашей компании операцию «Песочница»!
…Пока большинство прибывших – обступившие песочницу странные люди, с пылом и с жаром, взахлёб, спорили, делились соображениями и строили наполеоновские планы, один из них, весьма лощёного вида, не теряя времени даром на диспуты с коллегами по несчастью, отправился к стоящим поодаль, ошарашенным местным жителям – для налаживания прямых и непосредственных контактов с электоратом.
В позе пророка с протянутой рукой, как бы благословляя челядь, он, распевным голосом, вопрошал удивлённую публику:
- Что вы хотите, скажите, и вам будет от меня?
- Хлеба!
- Будет много вам хлеба!
- Денег побольше!
- Каждому столько, сколько пожелаете!
- Хором дорогих!
- Всем по отдельному дому…обещаю!
- Любви!
- Каждой семье счастье от меня, а одиноким – познать другого!

4.

…А в это время, на экране телевизионного панно, шёл сюжет о том, как иные известные народу люди, рассказывали, показывали, принимали решения, а, главное, выполняли намеченное – возрождали великую и большую страну,  наполняя сердца каждого жителя гордостью и верой в её настоящее и будущее…