Эта история так и осталась до конца неразгаданной для большинства ее участников. Впрочем, канва и обстоятельства ее таковы, что все, оказавшиеся там, включая детей, были совсем не прочь оставить для себя определенную загадочность приключившихся событий.
А началось все вот как. Перво-наперво, появилась записка. Да-да, самая обыкновенная записка, на бумаге, нарочито измятой так, чтобы казалось, что ей уже не один десяток лет, свернутая и перевязанная красной шерстяной нитью и обмотанная вокруг деревянного шеста, который воткнули в песок посреди большой поляны. Костровые, вместе со всеми участвовавшие в ночных шаманских песнопениях, поутру лениво собирались разводить огонь, с вожделением поглядывая на неосторожно оставленную кем-то банку Арабики. Они-то записку и сняли.
Послание было от эльфов. Те, как водится, трепались о своем якобы покровительстве, нудили о захвате их земель оборотнями-барсуками и в знак дружбы и знакомства предлагали обменяться бочками доброго пивка. Впрочем, зная жадность и мелочность эльфов, можно было предположить, что обмен бы закончился на этапе, как только мы бы выкатили свой бочонок. В целом, про письмо можно было бы забыть, предварительно поглумившись и спалив его в костре, как обычно и происходило до того, если бы…
Если бы не дети. За день до этого у Арка Высокого пропало левое весло с его «Непотопляемого». Дети, пошептавшись немного, хвостом ходили за Арком до самой зари, пытаясь нащупать своей особой младенческой интуицией того, к кому ведут следы весла, и не сам ли Арк Высокий его схоронил, дабы обеспечить себе особые привилегии среди воинов. Арк терпеливо пояснял, где и когда он видел весло в последний раз, и предлагал для верности просмотреть картинки на всех фотокамерах. Дети, балуясь, сверяли почерки живущих в лагере с почерком в записке, стремясь вычислить «засланного эльфа». Глупости, конечно. Эльфы и так заметны своими стройными, вытянутыми вверх фигурами, почти белыми волосами и выгоревшего цвета глазами. В лагере жил один эльф-лекарь, но ему так шутить было опасно, все же это понимали. В итоге дети вынесли вердикт, что весло стибрили заезжие эльфы, провоцируя нас на какие-то ответные действия. А для нас сейчас оказаться втянутыми в любую политическую интригу – непростительно, особенно памятуя недавнюю стыдобищу на Больших Озерах. Вы, наверное, спросите, почему мы поверили на слово каким-то мальцам? Все удивляются. Но для нас дети – это Видящие Истину. Так было, так есть и так будет среди наших воинов. К детям относятся как к равным, и иногда как к провидцам, прислушиваясь к их разговорам и находя ответы на взрослые жизненные вопросы в их наивных играх.
Потому мы и перечитали снова эльфийскую записку. Авторы упоминали корабль-призрак, курсирующий у дальнего берега реки третий день подряд с пылающим костром на носу, неожиданно проснувшийся маленький вулкан практически в черте лагеря и падающие звезды. Но все это вроде бы были обычные для этих мест явления. Звезды в августе падают так, как щедро швыряют монеты на свадьбах, корабль с костром – у каждого свои прихоти, могли и рыбаки уху варить, экономя время и не причаливая к берегу, а вот вулкан – это уже интереснее.
Впрочем, были задачи и поважнее. Необходимо было в первую очередь понять, чьим владениям принадлежит тот мыс в Двуречье, где мы остановились. Ответ на этот вопрос пришел на следующее утро.
И ответ находился в котле – самом обычном котле для варки утреннего риса. Если вы еще не знаете, то утренний рис готовят совсем не так как вечерний или, к примеру, дневной. То есть, само зерно берется из того же мешка, но приговоры, мера воды и специи отличаются. Также следует не забыть про пригоршню тумана с верхушек трав и то, что пока вода не закипит, крышкой котел не закрывают – солнечные лучи должны легонько касаться поверхности воды. И на дне этого самого, пока еще пустого, котла и лежала вторая записка.
В ней к нам обращался сам король Лис – властитель этих земель, в письме столь бесстыдно присвоенных эльфами. Лис был величав, слегка старомоден и высокопарен. Послание он предпочел написать сам, использовав для этого старинную вязь с особым начертанием звонких согласных букв, как было принято несколько столетий назад. Видимо, этим он ставил себя в один ряд с Шестью Великими Владыками Южных Земель. Скромно, конечно. Но Лис по крайней мере писал орфографически правильно, чего не скажешь об эльфах.
Письмо закреплялось сургучной печатью с именным гербом Лиса, что не оставляло сомнений в искренности заверений его хозяина. Лис также пообещал в послании, что в течение суток весло с «Непотопляемого» будет возвращено Высокому Арку. Намек нами был понят. Скорее всего, соответствующий мандат с угрозами был отослан тем же утром трусливым эльфам.
Дальше же события развертывались совсем стремительно. Держа пост пресс-секретаря при головном штабе на протяжении полутора десятилетий, я все же не сразу поспел за ними, и смог уже значительно позднее понять все причинно-следственные связи и сделать правильные выводы.
Сначала дезертировали из лагеря двое наших музыкантов. Болтают, что их переманили бродячие артисты, гастролирующие в мелких городках Западной Ярмарки, вот те и подались за длинным рублем. Люди искусства… нам, воякам, их не понять.
Но наш последний музыкант, индус Эль Гато, после их исчезновения стал вести себя довольно странно. От его шатра по вечерам доносились звуки поющих чаш, уходящие воронками в небо и разгоняющие тучи, а стук его магических барабанов осыпал тучи молниями у самого горизонта. Здесь тоже необходимо пояснить. Эль Гато, как любой нормальный музыкант, своими собственными руками мог играть и на чашах, и на барабанах, и на флейтах. Но в те вечера к инструментам он не прикасался. Он сидел, поджав ноги, у небольшого костерка, разложенного тут же, у шатра, а инструменты, расставленные по кругу, издавали звуки сами по себе. Сложно представить, что музыкант скучал по товарищам по ремеслу или беспокоился о них, ибо они на моей памяти особо не сближались. Но что-то он явно предвидел и предчувствовал, его легенда гласила о том, что он обладает недурными магическими способностями.
Весло Арка действительно нашлось на другой день, причем там, где его искали неоднократно, рядом с его стопкой ученых книг, которую он хранил за своим шатром под навесом. Высокий Арк тем временем под любопытствующее довольными взглядами зевак катал по реке детвору, используя в качестве недостающего весла обычную лопату. Позже он, несколько бахвалясь перед приятелями, признавался, что гидродинамические свойства лопаты во многом превосходят оные же свойства привычного весла. Мало кто понимал, о каких таких свойствах шла речь, но все дружно кивали. Арка в лагере любили, хотя иногда и подтрунивали над его ученостью.
Тогда же дозорные донесли о скором сворачивании эльфийской части, которая базировалась за горной грядой и вызывала некоторый наш интерес, но никак не опасение. Возможно, возымело действие пожелание Лиса раз и навсегда прояснить вопрос о принадлежности мыса в Двуречье. Кроме того, исчез таинственный корабль-призрак с пламенем на носу. Небо непроницаемо затянулось тучами и на нас обрушился небывалой силы ливень.
Вулкан в этой фантасмагории выглядел как-то очень по-домашнему. От него лился теплый мягкий свет, перемежаемый клубами дыма цвета топленого молока. Внутри постоянно что-то негромко ухало, звенело и стучало, словно то был не вулкан, а горница троллей. К утру вулкан утих, а в его быстро остывшем жерле мы нашли очередной привет от короля Лиса.
Привет заключался в золотом подносе со сластями и воткнутой в них запиской, в которой король восхищался премудростями и интуицией наших детей и просил принять его подношение. Весь фокус состоял в том, что за вулканом всю ночь следили дозорные и упустить момент, когда к нему кто-то пробрался, они, ну никак, не могли. Стало быть, здешние властелины тоже обладают чародейством, в том числе, и способностью наводить морок. Лиса мы недооценили. Пока все шло в нашу пользу, но кто знает точно расстановку сил в нынешней политической борьбе? Вполне возможно, что нас проверяют и вербуют некоторые очень могучие силы.
А тут еще учудил наш Великий Гуру. Дабы острее почуять суть происходящего, он уединился в Зеленой Пещере на двое суток, погруженный в медитацию. После чего он вышел и, встав перед воинами, собравшимися слушать Истину, на магический резиновый коврик, произнес сакраментальное: «Тридцать-шестьдесят-девяносто» - «А после снова – шестьдесят и тридцать». Затем немного подумал, безмятежно перевернулся в ширшасану и замолчал еще до вечера.
Загадка теперь стала общей. И все до единого старались эту мантру разгадать. Вариантов тут была тьма, у каждого свой и не один.
Старожилы, особо не паря в эмпиреях, наскоро воскресили в памяти вычитанное в далеком детстве в курсе химии-алхимии правило креста и - айда смешивать огненную воду с обычной в разных пропорциях, добиваясь нужного градуса. Смесь пробовали каждый на себе, мужественно отмахиваясь от вопросов о здоровье. Особую сложность представлял переход по убывающей, к этому времени уже уставали. На третий день эксперимента старожилы догадались, что Великий Гуру чего-то недоговаривает, что цифры обозначали нечто иное, но решили не сдаваться и добить эксперимент, а заодно и себя, до конца.
У поварих, заготавливавших в те дни варенье из ягод Magicberry, сложилось другое понимание. Они принялись кипятить варенье три раза: сначала 30, затем 60 и после 90 минут. Уже после второго кипячения обычно восхитительное на вкус варенье превратилось в уголечки. Стряпухи, правда, вовремя вспомнили основную заповедь - «Без фанатизма», схватились за головы и возрадовались, что не успели угробить вообще все запасы Magicberry.
Были какие-то странные мысли у лекаря-эльфа относительно мантры. Заслышав ее, он пал ниц, в ужасе заломив руки, и вскричал: «Опять! Нет! Только не это!!!». Но расспрашивать эльфа бесполезно – проскользнет между пальцами, а мы останемся без лекаря, и, промежду прочим, весьма недурного лекаря. Поэтому все только вздохнули и оставили его в покое.
Юные же барышни утвердились во мнении, что «тридцать-шестьдесят-девяносто» – это идеальные пропорции женской фигуры и решили следовать идеалу, налегая на картошку с кабачками и сгущенное молоко. Правда, велись некоторые вялые дебаты по поводу того, «где должно быть тридцать». Кто-то предполагал, что это шея, кто-то мерил ногу в обхвате, но у всех нашлось то, что почти соответствовало, поэтому барышни тоже принялись работать над собой.
В-общем, нашему стану в тот период житья на мысе в Двуречье скучно не было.
Однако же все меньше у нас оставалось времени для размышлений, и уже недалек казался тот день, когда мы планировали выступать в дальнейший путь. По обычаю в последнюю ночь, проведенную на большой стоянке, заведено пускать по реке кораблики-талисманы, напутствуя их добрыми словами. Кораблики мастерят из камыша или дерева, украшая венками из цветов и бумажными флажками. А на палубах непременно зажигают огонь, да только непростой, а тот, который струится из самого сердца, как в те минуты, когда ты искренне желаешь кому-то о-огромного счастья. Вот такие огни мы и зажгли. И кораблики выпустили на лунную дорожку. А дальше поплывут они в другие места к кому-то предвестниками хороших событий. И мы тоже, коли встретим чужие, кем-то отпущенные корабли, то, стало быть, ничего дурного в ближайшем будущем не случится – как обереги они.
В ту же ночь – ночь прощания с Двуречьем, нас снова удивил непредсказуемый Эль Гато, достав из своего мешка с восточными премудростями очередной фокус. На это раз он крутил в воздухе огненные шары, подчиняя себе стихию. Следы от шаров какое-то время оставались висеть во тьме, закручиваясь в лихие спирали, правильно-скучные меандры и веселые змейки, слагаясь в китайские иероглифы и скандинавские руны. Огонь, прирученный Эль Гато, неистово плясал над поляной и шипел в бессилии. Луна от зависти сбежала за тучи, сделав вид, что ей все это шоу абсолютно безынтересно. Невидимые барабаны тихонько аккомпанировали индусу и уплывающие по воде кораблики ритмично перемигивались, создавая неповторимую атмосферу торжественности.
И мало кто заметил, увлеченный происходящим действом, что на дальней стороне поляны на несколько мгновений появился статный ярко-рыжий лис. Он повернул свою умную мордочку к огню и, как бы прощаясь, махнул пушистым хвостом, подметая им осыпающееся звездопадом бездонное августовское небо…