Ураган в тайге
Из цикла «Зарисовки из туристских странствий».
В предыдущих двухдневных походах с ночёвкой в заводском пионерлагере у посёлка Пильное мы привязывались к дороге от остановки «Новоталица» в пригороде Первоуральска. В субботу приходили в лагерь и, побродив воскресенье по окружающим таёжным увалам, вечером возвращались по этой же дороге на электричку.
Потом разведали выход на остановку «Вершина». Здесь нет ни какого поселения кроме типового домика-казармы для семьи путевых обходчиков, но электрички останавливаются.
На откосе у казармы стоит обелиск «Европа-Азия» – как же не зафиксировать переход из Европы в Азию и обратно. Отсюда до Пильного было ближе и я водил группы уже напрямую.
Вот и в этот раз мы шли в лагерь с платформы Вершина. Народ восторгался: как это я, без всяких троп, через лес вышел точно на угол лагерной территории.
Народ может восторгаться, но я-то знаю, что без карты компас бесполезен – по нему можно выйти только на линейный ориентир. Поэтому на маршрутах на-ходу всегда рисую кроки и после переношу их не свою рисованную карту, заполняя «белые» пятна.
В этот раз решил выйти из Пильного на станцию Новоалексеевка. Это на перегон дальше и местность незнакомая. Пустое место на моей схеме – заодно и дорисую.
Проложил на схеме линию маршрута, замерил азимут, расстояние, прикинул время пути. И... «вперёд за орденами!»
Идём по азимуту через лес, квадраты вырубок, полосы лесопосадок десятилетней и более давности, редкие сенокосные поляны.
Пересекаем высоковольтную линию с двумя рядами деревянных опор. Западнее она через Пильненский невысокий кряж приходит на подстанцию Новотрубного завода Первоуральска. А вот куда она идёт на восток, я не знаю. И тут же планирую пробежаться по ней зимой на лыжах.
На ЛЭП попадаем на заболоченную луговину. Дерн пружинит под ногами, под ним чавкает жидкость, струйки воды фонтанируют из-под сапог. Но это не болотина, это выход подземных вод – задернованный родник площадью в несколько соток.
Сразу за просекой из пружинящей подушки вытекает ручей с ледяной водой и твёрдыми берегами. Вокруг тонкоствольный, но высокий сосновый лес. Как принято говорить – вековой. В лесу подрезаем тропку, идущую в нужном нам направлении.
И вот здесь, на границе ЛЭПа нас настигает грозовое облако. Его иссиня-тёмная масса перекрыла уже треть неба, а под ней из-за верхушек сосен выкатывается более светлый крутящийся облачный валик. В воздухе полное затишье, природа на мгновения замерла.
Я знаком с этим грозовым явлением и знаю, что с подходом этого вращающегося валика на нас обрушится шквал.
Бросаемся в глубь леса, но уже через сотню метров на нас обрушивается рёв ветра и треск сучьев. По ветру несутся пучки хвои и обломанные ветви.
То слева, то справа начинают падать деревья. Грохот их падений заглушает рёв ветра в кронах. Стволы многих сосен не ломаются – их просто выворачивает с корнями. Деревья беззвучно наклоняются и падают с грохотом канонады.
Разворачиваемся против ветра: главное – заметить начало падения и отскочить в сторону. Хорошо, что и тропа в этом месте оказалась в створе с направлением ветра. Деревья ложатся справа и слева вдоль неё.
Минут десять продолжается этот лесоповал. Побледневший народ стоит цепочкой против ветра и с ужасом наблюдает как по сторонам рушатся вековые сосны.
Вращающийся валик шквального облака проносится дальше. Ветер ослабевает, но ещё гудят кроны уцелевших деревьев. А вокруг сотни лежащих великанов с выдранными из земли зонтиками корневищ. В ямах, где они стояли, сквозь камни и песок проступает вода.
Лес-то, оказывается, стоит на каменистом подстиле, прикрытом тонким слоем земли и мхов, и грунтовые воды у самой поверхности. Как же он может выдержать шквальный напор?
Народ повеселел: стихия миновала. Некоторые только сейчас осознают, что подвергались опасности быть задавленными падающим лесом. Хорошо еще, что стояли на тропе в створе ветра, дальше за поворотом тропа перехлёстывается десятками упавших стволов.
Сразу посветлело: гигантский гребешок «причесал» кусок леса площадью в несколько гектаров.
Выстоявшие в схватке деревья торчат как мачты над землёй, устланной медью стволов своих собратьев. И несут как флаги свои потрёпанные кроны.
За всю мои туристскую биографию это был единственный случай, когда я оказывался в эпицентре лесоповальной стихии. Много раз попадал на свежие буреломы, случившиеся год или около этого назад, и на старинные, уже обросшие мхом и заросшие молодняком.
Видел поваленную на десятках гектаров тайгу, но оказаться снова в центре этой стихии не приходилось.
Впоследствии часто всплывал в памяти этот ураган. И когда неоднократно карабкался через буреломы на Северном Урале ( там это случалось регулярно, раз в несколько лет) и в Забайкалье и в Туве и позже опять на Среднем Урале в районе Кацаной ямы.
Правда, в последнем случае лес положил не ураган, а смерч, и больше поломал, чем вывернул с корнем.
Может быть, этот ураган и остался в памяти потому, что в дальнейшем неоднократно видел результаты удара этой стихии.
Шестидесятые годы.