За «стройку века» заплатила не только казна, но и местные жители, оказавшиеся в зоне строительства. Счета, понятное дело, у разных людей — разные…
В день открытия Крымского моста житель Керчи Александр Осокин вышел в море как обычно в пять утра — чуть раньше, чем началось праздничное автомобильное движение. Осокин вместе с братом Сергеем и помощниками ловили рыбу, а в нескольких метрах от них автомобилисты и байкеры с флагами, шариками и транспарантами стояли в очереди, торопясь оценить чудо архитектурной и инженерной мысли.
«Радость со слезами на глазах»,— вздохнул Александр. Мост, гордость России, идет прямо по его земле, точнее, по его воде. И как к этому относиться, предприниматель пока не знает: ни денежных компенсаций, ни извинений за разрушенную мидийную ферму и отобранную территорию он так и не получил. «Но мост красивый,— признает.— Мы его так ждали».
Осокины арендовали этот морской участок еще при Украине — до 2027 года они имеют право выращивать здесь моллюсков и заниматься рыбной ловлей. Но сейчас у братьев осталась лишь пятая часть той зоны, что была. Да и та уже не вся пригодна для их бизнеса: если раньше они получали 36 тонн мидий в год, то теперь всего тонну. «И рыбы, только мелкой, за один месяц путины у нас было больше 70 тонн,— вспоминает Сергей.— А когда строители все миграционные пути рыбы засыпали, мы за весь этот год едва 12 тонн выловили».
А начиналось все хорошо. К братьям в Керчь приезжали эксперты из Санкт-Петербурга, изучали всю документацию их ООО «Галиотис», даже ныряли в море, чтобы подсчитать размеры плантаций мидий, в итоге оценили убытки, которые понесут Осокины из-за стройки, в 55 млн рублей, с учетом всех будущих лет. Но ни копейки из этих денег так никто и не выделил.
«Заказчик строительства Крымского моста — ФКУ «Упрдор "Тамань"»,— как мы слышали по телевизору, получил средства, предназначенные для выплат пострадавшим вроде нас,— говорит Александр.— Но нам они только отписки слали». Обиженные Осокины обратились в администрацию президента. Оттуда их направили в Министерство сельского хозяйства, а в министерстве ответили, что этот вопрос не в их компетенции — разбирайтесь, мол, с «Таманью». Круг замкнулся. Последняя отписка, которая пришла от ФКУ: «Нет оснований для выплаты компенсаций, обращайтесь в суд».
«Основания засыпать мидийную ферму нашлись, а для компенсаций оснований нет?» — недоумевают Осокины и действительно готовятся к суду, хотя этого им хотелось бы меньше всего. Они за мост всеми руками: в Краснодарском крае живет их сестра, теперь к ней можно ездить без оглядки на погоду, ведь паромы иной раз из-за шторма и по три дня не ходили. Самолет у человека в Анапе или похороны — никого это не волновало. А теперь все рады, что смогут быстро добраться к родственникам на материк. Да и на снижение цен крымчане очень рассчитывают — должно же это произойти, когда поставщики перестанут платить за «фуры» на паромах. В крайнем случае, теперь самостоятельно можно ездить на Кубань за картошкой, вон и организаторы шопинг-туров в краснодарский «Ашан», «Леруа-Мерлен» и «Икеа» приуныли, понимают, что после открытия моста клиентов у них поубавится.
Осокины тоже говорят, что мост — транспортная артерия для Крыма. «Мы не против, что нашу территорию изъяли для государственных нужд,— утверждает Александр.— Понимаем, как это важно. Но мы хотим, чтобы все было по закону. Честно сказать: не нужны нам даже эти 55 миллионов. Мы привыкли жить своим трудом, поэтому дали бы нам для работы другие координаты в море, земли чуть-чуть и компенсацию хотя бы за то, что порушили. И хватит нам. Но не дают ведь ничего! Вот мы попали... Мост строят — щепки летят».
«А наши дома разрушили»,— улыбается Мария Аблова, бывшая жительница Цементной слободки, района Керчи, попавшего в санитарную зону Крымского моста и потому подвергнувшегося сносу. Большинство переселенцев этому, как и Мария, обрадовались: их старое жилье, без удобств и с дровяными печами, давно считалось аварийным, а тут такая удача — всероссийская стройка!
Но те, кто самостоятельно провел в свои квартиры водопровод, незаконно отхватил землю под огороды и обнес все это великолепие заборами, сначала возмущались: «Мы нормально живем, зачем нам их унитазы!» Они и пугали сами себя: «А что если новые квартиры нам не оформят в собственность?», паниковали, призывали к ответу чиновников и на всякий случай жаловались журналистам. Но слухи так и остались слухами — все оформили как положено, и жители слободки, кто радостно, а кто с ворчанием, все же переехали в два новых дома, построенных специально для них на шоссе Героев Сталинграда.
Один из жителей, отказавшийся представиться, недоволен шумоизоляцией: «Да, у нас туалет был на улице, но ты шел туда и никому не мешал. А сейчас я иду в туалет — и все знают, что я там делаю. Невозможно к такому привыкнуть!»
А главная беда — мост и новая трасса разделили город на две части, которые связаны между собой лишь одной дорогой. Дети переселенцев в школу «за мост» теперь ходят прямо по этой дороге, никаких пешеходных наземных переходов в Керчи почему-то не предусмотрено. «Вот и мы тащимся на дачу с лопатами, ведрами, с кормом для собак,— вздыхает Татьяна Степанова.— Представляете, какой крюк приходится делать? Разрезал Керчь этот мост пополам. Хотя и без него — никуда».