Глава 3.
- Гадкевич, парторг Оренбургского леспромхоза, - представился вошедший, перебивая секретаршу, которая загораживала подход к столу первого секретаря райкома.
- Оставь нас, Юлия, - сказал Первый, - присаживайтесь, пожалуйста. Нам есть о чем с вами поговорить.
На ловца и зверь бежит… Они поняли друг друга с полуслова. Чего один добивался в течение трех лет: любыми путями выжить ненавистного ему нового директора, втайне мечтая заменить его, то другому, в данный момент, нужно было найти «козла отпущения» для показательного процесса и доказать Обкому партии о своей неусыпной бдительности в борьбе с расхитителями государственного имущества.
Жалобы Гадкевича сейчас были для него главным козырем. Неважно, что это были не подтвержденные проверками факты. Желаемое он выдавал за действительность. Как человек, коммунист Сиверский Первого не интересовал. Для привлечения директора Оренбургского леспромхоза к уголовной ответственности ему мешала его депутатская неприкосновенность. Он преследовал одну цель: любыми путями завести на него уголовное дело. Отчет о выявлении в районе должностных лиц, злоупотребляющих служебным положением в корыстных целях, уже отправлен в Обком.
После долгой обоюдовыгодной беседы Первый дал распоряжение парторгу Гадкевичу провести партийное собрание в Оренбургском леспромхозе.
- Я высоко ценю вашу бдительность. Такие коммунисты, как Сиверский, не должны засорять ряды нашей партии, включите в повестку дня вопрос об исключении директора Сиверского из рядов Коммунистической партии и пригласите руководителей всех подразделений леспромхоза, - напутствовал он Гадкевича.
Партийное собрание коммунистов Оренбургского леспромхоза состоялось 7-го апреля без предварительного заседания партбюро. На собрании присутствовал второй секретарь райкома Иваных Игорь Сергеевич. За последнее время явка коммунистов была неудовлетворительной, особенно, когда читались лекции. Парторг Гадкевич был уверен, что его поддержит основной костяк коммунистов, добросовестно посещающий партийные собрания.
Уставшие после рабочего дня коммунисты сидели пассивно, думая, что их собрали на внеплановое собрание для того, чтобы провести в очередной раз лекцию о намеченных директивах. Парторг долго читал доклад о производственных проблемах леспромхоза: о нехватке г/c материалов, техники, плохих дорогах, плохой организации трудового процесса и т.д. Все это было неново. Об этом говорилось постоянно на бюро и собраниях, принимались решения, которые выносились на обсуждение рабочего коллектива леспромхоза и отправлялись в вышестоящую инстанцию в Трест.
Наконец Гадкевич перешел к главному, как ему казалось, к вопросу о трудовой дисциплине. Зачитав количество прогулов, простоев и потери человеко-дней по болезни, он подвел итог:
- Этого всего можно было не допустить. Корнем зла всех бед в леспромхозе является голова. Да, да! Вы не ослышались, именно наш директор. Он не только примирим ко всем негативным порокам, мешающим трудовому коллективу трудиться, но и сам подрывает его честь, ведет себя недостойно, позоря звание коммуниста.
В красном уголке прокатилась волна ропота.
- Тише, тише. Сейчас я зачитаю короткую справку за неделю, специально подобранную мной. Итак, 26-го марта рабочий день директора продолжался с восьми до одиннадцати часов дня.
- Он же у нас в бригаде был до семи вечера, - сказал с места вальщик Ухов.
- Не перебивай, знаем, что вы в тот день на рабочем пили, об этом будет отдельный разговор. Дальше, что мы имеем, 27-го марта директор появился на работе в десять часов утра.
- Ну, ты даешь, Гадя (так прозвали парторга конторские женщины за его привычку совать нос во все дела), мы же всю ночь на пожаре были, клуб горел. Леонидыч с нами был до утра, а вот тебя что-то я не видел там.
- А я и не видел, что клуб горел.
- Как же видел, ты же рядом живешь?
- Он же у нас строго по часам работает, а часы, что провел на собрании после рабочего дня, в отгулы включит.
- Не мешайте вести собрание, выступать будете потом. 28-го марта директор не вышел на работу.
- Все достаточно, мы не хотим дальше слушать. Это обливание грязью, сплетни.
- Пусть говорит, - тихо сказал Семен Леонидович.
- Я честный коммунист, - продолжал парторг, - для меня в партии все равны.
- Все-таки зря вы вынесли этот вопрос на открытое собрание, - тихо произнес второй секретарь райкома, - этот вопрос первоначально нужно рассмотреть на партбюро.
- Я имею особые указания первого секретаря, - также тихо ответил ему парторг.
В красном уголке поднялся шум, заговорили все разом, высказывая свое мнение.
- Хорошо, я не буду дальше зачитывать, - постучал карандашом по графину, призывая всех к порядку, парторг, - скажу главное: за систематическое нарушение дисциплины, аморальное поведение, появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии вношу предложение - поставить вопрос перед райкомом партии об исключении коммуниста Сиверского Семена Леонидовича из рядов коммунистической партии.
- Ну, ты загнул. Ты думай, что говоришь, - возмутился молодой коммунист Межинов.
- Иди, выступи с трибуны, - ответил ему парторг, - смелые вы только по углам шушукаться.
- Хорошо, я выйду и выступлю, - ответил Межинов, - скажу обо всем, что наболело. Нездоровая обстановка в нашей партийной организации меня давно волнует. Вместо того чтобы быть примером всему трудовому коллективу, воспитывать молодые кадры, парторг Гадкевич постоянно создает нервозную атмосферу, разногласия. Разводит склоки, пишет жалобы и …
- Не жалобы, а сигналы, - перебил его парторг.
- Не перебивай, пожалуйста. Скоро анекдоты в коллективе пойдут о твоей деятельности: собираешь мнение рабочих о директоре, записываешь всякие сплетни, а настоящую работу запустил. Семен Леонидович добился освобожденной единицы парторга, хотя работавшие по совместительству твои предшественники куда больше приносили пользы для коллектива. Прошу внести дополнение в повестку дня. Поставить вопрос о несоответствии занимаемой должности парторга Гадкевича и переизбрании его досрочно.
- Вот ты как заговорил, на мое место метишь, посмотрим, кто выиграет.
- А мы не играть здесь собираемся, не для того вступали в ряды Коммунистической партии, - встал старейший коммунист Горохов Мотий, - я согласен с коммунистом Межиновым. Парторг Гадкевич ни одно собрание и мероприятие не проведет без склок, сплетен, разборок. Давно пора положить этому конец, поэтому поддерживаю предложение Межинова, включить в повестку дня вопрос о досрочном прекращении полномочий парторга Гадкевича.
- Ваше предложение не обосновано. У вас нет фактов, компрометирующих меня. У меня вся документация в порядке, комар носа не подточит. А вопрос об исключении коммуниста Сиверского соответствует новой политике, новому курсу Центрального Комитета. - Гадкевич перешел на крик, - я прошу вынести на голосование вопрос об исключении Сиверского Семена Леонидовича из рядов Коммунистической партии. Кто за? Прошу голосовать.
- Мы отказываемся от постановки данного вопроса, не будем голосовать, - большинство коммунистов отказалось голосовать.
- Короткая у вас память, - распалялся все больше парторг, - я могу напомнить, как вы были против назначения директором Сиверского, чужаком называли.
- Это когда было? Три года назад. Тогда мы совсем не знали его.
- Теперь поняли, что ошибались.
Парторгу становилось не по себе, его план срывается. Он думал, что большинство коммунистов его поддержат, а они поднялись против него. Как же быть, он должен лично привезти в райком Первому выписку из протокола, где решением первичной партийной организацией поставлен вопрос перед райкомом партии об исключении Сиверского Семена Леонидовича из партии, и он не отступал.
- Я настаиваю поставить на голосование вопрос об исключении Сиверского Семена Леонидовича из рядов Коммунистической партии.
- А я настаиваю поставить вопрос о некомпетентности секретаря партийной организации Оренбургского леспромхоза Гадкевича. О досрочном переизбрании его, так как дальнейшее пребывание секретарем партийной организации не допустимо.
- Товарищи, - прервал перепалку представитель райкома Иваных Игорь Сергеевич, - собрание заходит в тупик. Поэтому предлагаю оба вопроса вынести на обсуждение партбюро.
Теперь ему стало ясно, почему Первый попросил его поддержать на собрании парторга Гадкевича. В райкоме и райисполкоме шли разговоры: «одного наказать, чтоб другим было неповадно разбазаривать государственное имущество». Но что это будет делаться вот так беспринципно и грязно его руками, это уже слишком.
Оба предложения остались открытыми. И собрание осталось незаконченным. Уходя, Гадкевич объявил, что заседание бюро парткома состоится 10-го апреля. Полный уверенности, что члены бюро его поддержат: трое из пяти были его друзья.
Однако он ошибся и на этот раз. На партбюро его под-держал только шурин Гоша Пьянчук. Шилодок воздержался, а остальные высказались категорически против. Выписку об исключении Сиверского из рядов Коммунистической партии парторгу не суждено было вести в райком. Теперь он сам боялся, что коммунисты ему
выразили недоверие, и он на время затаился.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/05/25/833