Невыдуманная история. Дело 1234 Гл. 24

Любовь Голосуева
Глава 24.

Гроб с телом Леонида Игнатьевича, старого коммуниста, заслуженного работника, имевшего несколько правительственных наград, провожали родные, друзья, соседи. Медленно шла по улице Железногорска похоронная процессия вопреки постановлению, которым не разрешалось покойников нести на руках по городу.
Напротив районной администрации у Белого дома процессия остановилась, трижды прогудели машины. Старый коммунист прощался с партией, которой отдал всю жизнь.  Гудки  с укором напомнили о сломанных человеческих судьбах тем, кто творил беззаконие, злоупотребляя властью. Все это походило на митинг. В окна смотрели сотрудники Белого дома, они понимали всю тяжесть вины властей, сочувствовали, перешептываясь в кабинетах.

Первый не обращал внимания на  то, что происходило за стенами райкома. Ему было чуждо сострадание. Район и люди были для него чужими. Он верил, что делает правое дело, что борется со злом, искореняя пережитки прошлого.
Семена не отпустили на похороны отца. Целый день просидел он в следственном изоляторе среди мелких хулиганов, воришек и дебоширов. Ему хотелось увидеть братьев и сестер, приехавших на похороны, которых вместо него встречал  в аэропорту Женя Каразин. Первый вопрос к Жене от всех прилетевших был: 
- Почему Сема не встретил?

Похоронная процессия подъезжала к кладбищу, ярко ярко светило солнце, было по-весеннему тепло. На дворе стоял май, те самые последние дни, когда холодные ночи днем превращались в весенние оттепели, солнце подбиралось к последним островкам снега в затененные места: под заборы, дома, сараи. Вдоль дорог стояла вода в канавах, подернутая утром тонким ледком, а днем курившаяся едва заметным паром. Оголтело чирикали стайки воробьев, пролетая над водой в поисках первого комарика или букашки.

Вдруг все окрест накрыла черная туча. Снег повалил крупными хлопьями, мокрым слоем забрасывая стекла машин. Порывистый ветер кружил вихрем, вьюжил над идущими за гробом людьми, швырял снег в лицо. Убитые горем родственники, не замечая перемены погоды, пробирались по грязному кладбищу. Молча шли сыновья, поддерживая маму под руки, плакали дочери без криков и причитаний. Не было сил высказать двойную боль: не было с ними любимого старшего брата, заменявшего им в детстве отца, когда тот уходил в дальние рейсы. И теперь, когда все выросли и разъехались, они, приезжая на родину, жили у старшего брата. Отдыхали душой на земле и  родителей забирали к Семену из каменного городского дома.

Только тогда, когда упал на могилу последний ком земли, вокруг стало светло и тихо, будто бы и не было всей этой круговерти. Солнце осветило ослепительными лучами землю. Природа попрощалась с усопшим, частью которой теперь он становился.
- Семочка, братик наш дорогой, крепись, - причитание родных смешалось в одну неразрывную боль. Боль потери отца и несчастье старшего брата, который в одиночестве переживал смерть отца.

В день похорон вечерним поездом Семена перевозили в Чекановскую тюрьму Братского района. Закончился срок содержания в камере предварительного заключения.  Начальник уголовного розыска,  Николай Иванович - друг Семена, уговорил охрану дать свидание Семену с братьями. Привезли его на милицейском Уазике за 20 минут до отправки поезда отдельно от заключенных. Постаревший, осунувшийся и небритый Семен сидел среди братьев, друзей, пытаясь улыбаться.

- Семочка, верь, все будет хорошо, ребята добьются твоего освобождения. Леньчик ехал со мной, хотел увидеть дядю Сему, - рассказывал младший брат про своего маленького сына, который еще не был ни разу в Хребтовой.
- Мы  областной суд обязательно выиграем. Кирилла сказал, что он учтет все ошибки процессуального процесса, постарается добиться отмены приговора. А он очень опытный  юрист.
- В Иркутске он посоветовал взять  хорошего адвоката Квитковского,  - дополнил Сашка.
- С Квитковским мы уже связались, он согласен защищать тебя.
- Ребята, выходите, пора подъезжать к вагону, - сказал подошедший шофер.
- Держись, дружище! - по очереди обнимали Семена друзья и братья.

В последнем вагоне заканчивалась посадка заключенных под охраной овчарок. Через несколько минут подвезли Семена, и он зашел в вагон. Друзья долго стояли на перроне, глядя в след уходящему поезду с надеждой, что скоро они опять будут вместе. 
- Живешь, живешь и не знаешь, где тебя стукнет по темечку.
- Стучит только не того кого надо. Видели, Сашку Курина в поезд сажали.
- Это который Федю застрелил?
- Да, сколько вы думаете,  ему присудили?
- Лет восемь, наверно.
- Нет, ребята. Три года обычного режима. У нас гуманный суд.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/05/27/278