" Кавказ подо мною..." (Лермонтов), а рядом со мною - пионерский отряд в
пионерлагере в Кабардинке, Новороссийский район, Краснодарского края. Это были замечательные ребята. Внизу, с флажком,
сидит председатель отряда Вова Никишин из Новороссийска. (Там я поставила крестик) Справа от меня (среди детей) стоит пионервожатая Галя Гнилорыбова, студентка из Краснодара (она третья справа налево). Галя жила в палатке девочек, а я - в палатке мальчиков. Таким
образом, наши дети были всегда под контролем. Но по этой же причине я была не близко знакома с девочками. Ими занималась Галя. Однако посмотрите, какие были у нас замечательные, красивые и крупные девочки! Тут они выглядят старше своего возраста (от 10 до 12 лет)! Кандидатом в председатели я выбрала Вову Никишина за умные и серьёзные глаза. Отряд единогласно проголосовал за него.
Если этот лагерь существует до сих пор, то найти его можно по памятнику Юрию Алексеевичу Гагарину, стоявшему справа от входа на территорию лагеря. Такое фото
у меня тоже есть.
День начинался с горна: "Вставай, вставай, постели заправляй!" Ребята вскакивали и заправляли свои постели. Дежурный по палатке быстро обходил два ряда кроватей
и делал замечания, если требовалось. Потом мы бежали к умывальникам, умывались и чистили зубы.
Снова звучал горн: "На линейку - становись!" Все отряды строились на линейку
по периметру большой площадки. И тут наступала торжественная минута: пионер из отряда, отличившегося вчера по всем показателям, удостаивался чести поднять лагерное знамя на верхушку мачты. Знамя медленно скользило вверх, к синему безоблачному небу, и лёгкий ветерок ласково подхватывал его...
Сердце замирало от радости и гордости, когда наш отряд заслуживал честь поднять
лагерное знамя!
Затем звучала команда: "Вольно!" Лагерный физрук выходил в центр площадки и проводил с нами утреннюю гимнастику. Это были простые и приятные упражнения, вызывавшие иногда чувство полёта над землёй! Много лет спустя я узнала, что то и
была гимнастика Пилатеса, бывшая известной в России уже в двадцатые годы ХХ века!
После завтрака мы шли на черноморский пляж. Тут нужен был глаз да глаз! Я отпускала в море моих ребятишек по пять человек. Остальные страдальчески и не без зависти смотрели на тех, в воде, сидя на песке. Все рвались в воду! Но не тут-то было! Стоя у кромки моря, я каждую минуту пересчитывала головки моих
ребят: один, два, три, четыре, пять! Все целы! Ещё и ещё раз: один, два, три, четыре, пять... Хотя новороссийские дети все умели плавать, как рыбы, но я боялась несчастного случая и предотвращала его повышенным вниманием. После первой пятёрки в воду заходила вторая. Мои золотые рыбки резвились в воде, а я их считала по головкам...
Накупавшись вдоволь, все бодрым шагом шли на обед, а затем на тихий час.
Некоторые счастливчики дремали, а другие никак не могли угомониться. Я закрывала усталые глаза, но мои ушки были на макушке: никто не имел права выйти из палатки
более, чем на десять минут. В туалет. И даже ночью я улавливала чутким ухом уход и приход мальчиков. За целый месяц мне ни разу не пришлось встать и пойти на розыски.
Я горжусь тем, что в двух пионерских лагерях, где мне довелось работать в разные годы, ни один ребенок не утонул, не заболел и не убежал.
Важным показателем успешного отдыха считалось...прибавление в весе. Дети обязаны были кушать много и всё - с хлебом! С малоежками я проводила беседы. А в конце
месяца детский врач взвешивал всех. Хвалили тех детей, которые прибавили в весе!
Мы жили в полной безопасности. Не было никаких нападений, вредительства или
воровства. Никто даже и подумать не мог, что пройдёт несколько десятилетий и положение в нашей стране изменится до неузнаваемости...
После тихого часа был полдник, а затем - занятия в кружкАх по интересам или
совершенно свободное время до ужина и до торжественного спуска лагерного
флага.
"Спать, спать по палатам пионерам и вожатым!" - звучал радостный горн.
А над горами, на фоне чёрно-синего неба, всходил светлый месяц...Верхушки сосен приветливо кивали ему: "Добро пожаловать!"..
Помню о вас и желаю вам счастья, дорогие мои мальчишки!