Этот рассказ был написан как отдельное произведение, но потом, когда я написала новые главы воспоминаний о работе, я включила туда ссылку на него, т.к. это перекликается.
Потому и здесь даю ссылку на эти воспоминания как на контекст, если кто-то хочет лучше понять смысл этих странных событий:
http://proza.ru/2019/02/01/200
Порой говорят, что жизнь иногда строит сюжеты гораздо более странные и загадочные, чем самые смелые фантазеры-писатели. Раньше сомневалась, теперь соглашусь, ибо изведать это довелось на собственном опыте. Рассказам бы не поверила, но когда это происходит с тобой – деваться некуда, даже если события совершенно фантастические.
Я никогда не была карьеристкой, никогда не ходила по головам к заветной цели, никогда не отбивала чужих мужей, никогда ни на кого не клеветала ни по собственной инициативе, ни по заказу. Надо ли добавлять, что я никогда никого не убивала, не калечила, не отравляла, даже не предавала? Я ни перед кем ни в чем существенном не виновата.
Считаю ли я себя идеальной? Нет, конечно. Например, мне присуща гордыня и, более того, я ни в коей мере не считаю ее грехом. Раньше я была довольно общительна, но с годами, разобравшись в человеческой природе, стала нелюдима. Моего собственного общества мне вполне достаточно, по той причине, что более приятную компанию найти крайне трудно.
Меня раздражают идиоты, но я, как могу, пытаюсь это скрывать. Не знаю, всегда ли получается. Меня бесит телевизор с его уродской тупой пропагандой и противными навязчивыми рожами, лезущими со всех каналов. Но я не протестую, я просто его выключаю. Скорее даже, почти не включаю.
Я – мизантроп. Весь мир кажется мне уродским. Я могу долго перечислять претензии к данному мироустройству, но зачем? Не думаю, что подобные беседы кого-то могут заинтересовать. Я и не навязываю их.
Я довольно ленива, если работа не представляет для меня интереса. Потому для того, чтобы выполнить домашнюю работу приходится усилием воли поднимать себя с дивана. Иногда это плохо получается. Я вообще подозреваю, что таково большинство людей, но точно не знаю.
Я даже сейчас люблю вертеться перед зеркалом, примеряя разные наряды. А уж как я это любила в молодости! Я люблю рассматривать свое отражение в витринах магазинов, если я хорошо выгляжу. Просто мартышка.
В общем, список моих несовершенств велик, и его можно продолжить, если смотреть глазами стороннего обывателя, но я сама как-то вполне мирно сосуществую со всем этим и обычно вполне довольна собой.
То есть мои собственные несовершенства касаются в основном меня лично, и я не создаю этим проблем окружающим, по крайней мере, окружающим более-менее отдаленным от моей жизни: знакомым, коллегам, прохожим, приятелям. Домашним тоже старалась по мере сил жизнь не портить. Потому, вполне закономерно, что я и от окружающих ожидала чего-то подобного. Будучи человеком разумным и логичным, я считала, что, если никому не пакостить, не перебегать дорожку, то и мне в этом смысле будут отвечать полной взаимностью. Я довольно долго была уверена в истинности данного постулата.
Но однажды все эти доводы полетели к чертям. На меня свалились такие проблемы, о существовании которых я даже не подозревала в нашей, казалось бы, вполне цивилизованной жизни.
Впрочем, с мелкими пакостями я и раньше встречалась и уже успела примириться. В моем случае они чаще исходили не от отдельных людей, но от Системы, которой я чем-то не угодила. Вполне законопослушна, неконфликтна. Но вдруг выяснилось, что этого мало, и надо бы еще лизать филейную часть начальства разнообразными способами. Ага, сейчас. Как правило, даже не начальство было инициатором подобных требований, оно было лишь передаточным звеном. В общем, с некоторой дискриминацией в работе мне пришлось смириться. Переживу.
Но тут внезапно, ни с того ни с сего, возникли проблемы иного формата. Это было столь странно, что поначалу я предполагала чуть ли не шутку или розыгрыш. Впрочем, я в состоянии отличать шутки от вещей серьезных. Сказано было серьезно. А когда в этот процесс оказалось вовлечено достаточное количество людей, и начали происходить события достаточно странные, дело приняло совсем не шуточный оборот.
Людям, с которыми ничего подобного не случалось, трудно поверить, что такое может быть. И мне это было поначалу трудно. В общем, так. Однажды мне сообщили, что вышестоящим начальством им было поручено угощать меня некими крайне сомнительными сладостями, кои им и были вручены для передачи мне. Снос крыши. Я не ослышалась? Нет.
Естественно, при этом режиме никто не подтвердит эти факты публично, потому я не называю имен. В этом рассказе я вообще вынуждена о многих деталях умалчивать, и быть порой неточной, дабы не причинить вред другим людям. Такова специфика этой истории с тайными, уходящими во мрак, корнями.
У меня от таких заявлений, что называется, челюсть отвалилась. Я вертела эту информацию так и этак, и ничего не понимала. Я не зря начала рассказ с того, что не в моих правилах переходить кому-то дорогу - не было с моей точки зрения ни малейшего повода для подобного развития событий. Оно было вообще невозможно. Не средние же века! Я отнеслась к этому всему скептически. Но лишь до той поры, пока эти сведения не были подтверждены иным источником.
А потом в жизни вдруг добавились новые прелести в виде серьезных помех в работе – в мои программы просто начали нагло вносить изменения, нарушающие их нормальную работу в мое отсутствие. Пока я не схватила за руку и не научилась защищаться от этого. Тогда наезды стали модифицироваться. Об этом почти вся повесть «Трудовые будни». Там далеко не все, но общая картина должна быть понятна. Это был поначалу какой-то очередной шок. Зачем? Почему? Чего от меня надо? Никаких претензий и объяснений ни от кого не поступало.
С этим надо было что-то делать. Самое серьезное, конечно, предупреждения об отравлении – невозможно существовать в таких условиях, а эмигрировать возможности не было. Да и надо было сначала установить истину. Понимая, что экспертиза в этой стране невозможна – в лучшем случае посмеются и скажут, что ничего не нашли, я решила попробовать сделать ее за рубежом. Я пыталась сделать ее неоднократно, порой приходилось изъясняться на моем ломаном английском, порой встречались русскоговорящие собеседники. Но я попала в какой-то замкнутый круг: никто либо не хотел этим заниматься, либо вырастали какие-то иные препятствия – недостаток времени, невозможность встретиться. Даже приличные деньги не смогли помочь. В конце концов, мне сказали, что с этим надо обращаться в полицию.
Но как я могу обратиться в полицию, тем более в другой стране, если я не знаю, есть ли там что-то криминальное? А если нет? А если было, но пока я это хранила и собиралась в путешествие, то все уже распалось? Кто же его знает, что там за начинка была? А если где-то было, а в том, что я взяла – не было? Как ни крути – полиция не подходила.
Оставалось только съесть сомнительные экспонаты для проверки, но тогда смысл экспертизы пропадал. Если это какая зараза, то доказать будет ничего невозможно. А если помру – тоже в экспертизе немного смысла.
Впрочем, согласно выводам из полученной информации, цели сразу убивать меня не было, надо было морально уничтожить, а там, конечно, могу и сдохнуть – это уже авторам сюжета без разницы.
В общем, из этого замкнутого круга мне вырваться не удалось. Вы будете смеяться, но такое ощущение, что какая-то прямо-таки мистика мне постоянно препятствовала. И я сдалась. Это слишком нервное занятие – в других странах заниматься такими расследованиями.
Все экспонаты со временем пришлось выбросить – еще заведется какая гадость и разнесет этот ужас. А с другой стороны – там уж, скорее всего, ничего не осталось, если и было, хранить незачем. По-любому, дома лучше не держать. А все сомнительные угощения с той поры прямым ходом отправляются в мусорный бак. Такая вот странная началась жизнь. А что сделаешь?
И тут прямо в тему, случились очень неожиданные официальные заявлении в российских новостях. Пару лет назад на Всероссийском конгрессе диетологов официальное лицо глава Роспотребнадзора Анна Попова заявила, что считает биотерроризм самым актуальным вопросом на сегодня в России. Она пояснила, что уже давно известны способы доставки в организм человека поражающих агентов с помощью пищевых продуктов. Все новости передавали это, хорошо помню.
А впервые за обозримый период предположения об угрозе биотерроризма высказал в 2015 году тогда секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев. Прямо волна обеспокоенности. И какие важные персоны! Уж они-то точно знают, о чем говорят! Просто так воду мутить не будут, не та тема. Ну да, конечно, они, как обычно, не конкретизируют, но, мы-то догадываемся, что они подозревают угрозу в первую очередь от америкосов. Может они и правы, кто знает? Но разве мы не стремились «догнать и перегнать» америкосов? Так оно и не сложно даже в данном случае. Собственно, тема известная еще из древней истории, никаких особенных технологий для доставки в организм человека «поражающих агентов» изобретать не требуется. Сам же возьмет, зараза, сам же и съест. Дел-то!
Ну, про америкосов – это я сама домыслила, а в новостях даже не конкретизировалось, можно понимать как угодно. Вот такая вот поддержка внезапно на государственном уровне случилась. И подумать не могла.
Остался только один мучительный вопрос – кому же это может быть надо в моем случае? Ответ на него мне многократно давали на разных предприятиях люди, вероятно имеющие сношения с известной конторой, без которой подобная масштабная операция проведена быть не могла. Впрочем, судя по раскладу, скорее всего именно начальство поручало им провести такие беседы со мной. Потому что, похоже, вообще никто не понимал, что происходит и почему. Включая меня.
Я уже писала в повести «Трудовые будни», но повторю здесь версию объяснения этих событий, переданную мне, судя по всему, начальством предприятий, где я работала. Якобы некая моя бывшая сотрудница, успевшая разбогатеть за эти годы, заказала в отношении меня все эти акции, длящиеся годы. С особой этой мы никогда не были близко знакомы, и подобный расклад вызвал у меня очередной шок. Позже мне даже называли причину этого заказа: якобы я ее оклеветала. Не хочу даже говорить в чем, дабы невольно не подтвердить этот дикий ее бред относительно клеветы. Конкретные факты, кстати, приведены не были.
Я никогда не передаю информацию о вещах мне достоверно не известных относительно других людей, тем более информацию сугубо личного характера. В общем, это абсолютная ложь в отношении меня. И я об этом сразу же тогда сказала. Естественно, ситуация не изменилась.
Другие версии относительно причин этой травли, в прямом и переносном смыслах, до меня не доходили. Остается доверять этой информации.
И, если это действительно заказ, как мне говорили, то мне остается с прискорбием констатировать факт, что особа эта полностью лишилась разума. Непонятно только одно. Почему столь явное помешательство носит столь ограниченный характер, направленный исключительно на меня? Остальные, вроде, о явных признаках помешательства не сообщали.