3-я филателистическая сцена. Пират и мореплаватель
Хороший моряк познаётся в плохую погоду.
Пословица
Какое игралище судьбы человеческая жизнь!
Даниель Дефо, „Робинзон Крузо”
Однажды ко мне пришла любимая девушка. Чтобы она не скучала, я решил показать ей свою коллекцию марок. Девицей она была благоразумной и больше интересовалась „мерседесами”, брильянтами и дачами на далёких островах, чем всякой чепухой. Разумеется, она ушла.
Огорчённо я перебирал свои сокровища и вот что из этого вышло.
На глаза попалась маленькая марочка со скромным и неприметным рисунком – мужское волевое лицо и парусный корабль на фоне скалистого берега. Мельком я подумал, что человек с такой внешностью не стал бы переживать из-за пустой женщины, пусть даже и приятной на вид. Кроме названия страны „Австралия” и номинала в пять шиллингов на марке указывалась фамилия – „Дампир”.
Я слышал о Дампире, знал, что он англичанин и моряк. Желание узнать, как надо себя вести, чтобы тебя поместили на почтовой марке, подтолкнуло к подробному чтению. Выяснилось, что простой сюжет скрывает жизнь совсем не простую.
Начнём, однако, сначала, издалека.
Собственно Австралия, как единое государство, существует с 1912 года, когда шесть территорий материка были объединены в конфедерацию. А первую почтовую марку на континенте выпустил Новый Южный Уэльс в 1860 году. Марки Австралии содержательны и неплохо сделаны. Портрет Дампира на марках появлялся дважды – первый раз в 1963 году, а второй – через два года, как и вся стандартная серия, куда она входит. Повторный выпуск серии связан с переменой денежных единиц в Австралии – вместо пенсов, шиллингов и фунтов в обращение были введены центы и доллары (доллар – искажённое „талер”).
Для меня, человека далёкого от морских путешествий и всяких там оверштагов и узлов, фунтов и стерлингов, прочих немецких марок (нынче о евро мечтаем), включение в стандартную серию марки, посвящённой Дампиру, свидетельствовало о том, что он хорошо известен в англоязычных странах. Надо сказать, что в серии, о которой идёт речь, Дампир находится в хорошей компании, – на других марках изображены титаны мореплавания, золотые имена эпохи великих географических открытий: Метью Флиндерс, Джеймс Кук, Абель Тасман, Джордж Басс. Это люди, чьи суда достигали Австралии и чей вклад в собственно географическую науку, казалось бы, намного значительнее, чем у нашего героя.
Тем не менее, Дампир не просто известен, он знаменит.
Он знаменит своими кругосветными путешествиями, своими книгами, своим влиянием на современников. Вполне возможно, что он обладал какими-то качествами, позволявшими ему притягивать к себе внимание и оставаться в памяти людей, но история, лишенная эмоций, об этом умалчивает.
Он был одним из тех, кто прокладывал пути Великобритании к владычеству над морями; он писал книги и давал импульсы к написанию новых. Жизнь Дампира динамична и полна приключений.
В ряду выдающихся, но несколько иных мореплавателей, Дампир тоже далеко не последний – кто не знает Генри Моргана, Вудса Роджерса, Роберта Соукинса, Бартоломея Шарпа и других именитых разбойников? Прославленный Генри Морган впоследствии стал губернатором Ямайки – так власть всегда отбирает лучших из лучших, черпает кадры из народной гущи.
Гордыми словами „Правь, Британия, морями” англичане обязаны и Дампиру.
Я видел портрет Дампира в одной книжке: молодой человек в позе, напоминающей горделивую позу Ван-Дейка на „Автопортрете”, небрежно смотрит на зрителя. Во взгляде можно уловить лёгкую насмешку, но, может быть, так проявляется сознание собственной незаурядности.
А в Тихом Океане, неподалёку от берегов Южной Америки, находится крошечный архипелаг – острова Хуан-Фернандес, ныне принадлежащие Чили. Много лет назад на архипелаге произошёл случай для эпохи освоения Мирового Океана обыкновенный – на необитаемый остров высадили строптивого матроса. Такой милый пустячок существенно обогатил историю человечества, подтолкнув к созданию одной из самых замечательных книг Европы – „Робинзона Крузо”.
С этим событием напрямую связан Уильям Дампир, выдающийся пират и не менее выдающийся мореплаватель, успешно грабивший испанские поселения Южной Америки и трижды совершивший кругосветное плавание. В каждом из них он посещал Хуан-Фернандес.
Испанцы боялись Дампира также, как и столетием раньше Френсиса Дрейка, такого же талантливого моряка и такого же бессовестного пирата, ставшего рыцарем Британской короны.
Уильям Дампир имеет непосредственное отношение и к созданию другой великой книги, а именно – „Путешествия Гулливера” Джонатана Свифта. Вышел „Гулливер” в свет в 1726 году.
Точная дата рождения Уильяма Дампира неизвестна. Он крещён 5 сентября 1651 года.
Глухая английская деревушка Ист-Кокер в Соммерсетшире подарила миру удивительного человека.
Дампир (иногда пишут на французский манер – Дампьер) полностью осиротел в четырнадцать лет. Надо было зарабатывать на жизнь и он юнгой уходит в море.
Чего только не испробовал молодой человек в дальних странах! Желая разбогатеть, он занимался торговлей, держал плантацию в Бразилии, с кучкой таких же авантюристов искал сокровища на Панамском перешейке. Но долгие поиски привели Дампира всего лишь к буканьерам Карибского моря. Вместе с ними он отправился в разбойничье плавание, которое обернулось для него кругосветным путешествием, растянувшимся на двенадцать лет. Тогда Дампир впервые попал на острова Хуан-Фернандес, где буканьеры отпраздновали Рождество.
Наделённый даром слова, Дампир вёл в пути подробные дневники, которые опубликовал в 1697 году. И первая и последующая книги Дампира имели большой успех; он стал заметным человеком в политических и научных кругах Англии и его мнение обрело вес. Труды Дампира назывались просто и ясно – „Новое путешествие вокруг света” (в трёх томах, между прочим), „Рассуждение о ветрах”, „Путешествия и открытия”, „Путешествие в Новую Голландию” (в двух томах) и были написаны так же просто и ясно. Я буду счастлив, если какой-нибудь храбрец издаст эти книги на русском языке! Один покупатель у него точно есть.
Свифт, сочиняя свои истории, читал книги Дампира и черпал оттуда материал для описания Лилипутии, страны гуигнгнмов и т.д. Сам Дампир настолько понравился великому писателю, что Свифт решил, что тот приходится близким родственником Гулливеру. Помните, как Сэмюэль запросто говорит: „кузен Дампир”? Более того, капитан Пококк, с которым Гулливер встречался в своём четвёртом плавании, как утверждается, обладает характером Дампира. Вот как высказывается автор о Пококке: „Этот капитан был славный парень и хороший моряк, но отличался некоторым упрямством в своих мнениях, и этот недостаток погубил его, как он погубил уже многих. Ибо если бы он последовал моему совету, то теперь, подобно мне, преспокойно находился бы дома в своей семье”. Несомненно, что совет многоопытного и простодушного Сэмюэля Гулливера весьма разумен, так как очевидный предмет разговора им глубоко изучен, прелести семейной жизни хорошо ему знакомы – ведь он сам шлялся по белому свету почти 17 лет и прекрасно разобрался в тайнах женской натуры. Особую ценность, однако, совет обретает от того, что наш милый странник поучает собеседника на борту чужого корабля за тысячи миль от родного дома.
Говорят, что книга о приключениях Гулливера, язвительная и безжалостная пародия на английское общество, вызвала негодование соотечественников. Современники Свифта (одного я знал довольно близко, скоротал с ним немало вечеров; он был настолько любезен, что редактировал мою рукопись и указывал на ошибки) рассказывают, что лондонские мальчишки, наслушавшись взрослых, бросали камнями в знаменитого писателя, когда он – декан собора Св. Петра – проходил по улицам к месту службы.
Своими книгами Дампир произвёл впечатление и на Адмиралтейство. Это очень серьёзная организация. Дампира назначают капитаном Корабля Её Величества и отправляют исследовать Новую Голландию, которую теперь называют Австралией. Научные достижения экспедиции (1699 – 1701 гг.) оказались весьма значительными, но закончилась она неудачно. Дампир потерял корабль и попал под суд. Однако он сумел оправдаться и, оставшись без гроша в кармане – обычный итог его путешествий, навсегда простился с государственной службой. Напоследок он был принят Анечкой, то есть, простите, Её Величеством королевой Соединённого Королевства Анной и она позволила ему поцеловать свою ручку. Это напоминает мне ситуацию, в которой синьор Помидор давал Чипполино понюхать фантик от шоколадной конфетки.
В одной книжке написали, что Дампир проявил себя неважным руководителем. Мне стало обидно за своего друга; я стал искать ему оправдания. И нашёл.
На почтовой марке, с которой мы начали наши изыскания, изображено судно под названием „Роубак”. Именно оно было дано Дампиру Адмиралтейством.
Так вот, „Роубак” не просто не отличался хорошими мореходными качествами. О „Роубаке” сказано намного сильнее: „...плавание на нём относится к величайшим чудесам эпохи”. Тем не менее, даже на таком судне Дампир открыл среди прочих остров Новая Британия, составив красочные описания новых земель. За семьдесят лет до капитана Кука и ботаника Бэнкса Дампир высадился на северо-западном берегу Австралии. Дампир нашёл „пустынный горошек” – „clianthus dampieri”. Степное растение с резными листочками и ярко-красными цветами стало эмблемой штата Южная Австралия.
„Роубак” (“The Roebuck” – „Косуля”, точнее – самец косули) был маленькой игрушечной посудинкой водоизмещением 92 тонны с экипажем в пятьдесят человек. Ветхий донельзя кораблик доплыл до Австралии, выполнил заданный объём исследований и на обратном пути, в Атлантическом Океане, дал течь. Спасти корабль не удалось и 21 февраля 1701 года „Роубак” затонул неподалёку от острова Вознесения. Экипаж высадился на остров и жил там несколько месяцев, пока проходившее мимо английское судно не доставило моряков на родину.
Далее. Как мы с вами очень хорошо знаем, подводит не только техника, подводят люди. Экипаж „Роубака” оказался под стать кораблю. Позднейшие писатели винили Дампира в неумении командовать. И правда – трудно ждать от человека, наделённого воображением, живым подвижным характером, даром слова, умения (и желания) управляться с людьми, если говорить честно, не первого сорта: в море уходили не всегда добропорядочные люди, многие, не ладя с законом, прятались от него в далёких морях. Чтобы сделать из неподходящего материала хорошую команду необходима жестокость, на что Дампир, видимо, не был способен.
Вот наугад:
– в те времена в голландском флоте случалось, что за трусость, за попытку к бунту вешали на реях десятками;
– кардинал Ришелье издал указ, согласно которому письменная жалоба на офицера за плохое обращение каралась смертью через повешение;
– Сэр Уолтер Рэли, первооткрыватель Гвианы, привил обычай курения на судах (с той поры ром и табак обычное дело для моряка). Но курить после захода солнца запрещалось, в наказание – килевание;
– прочтите внимательно „Цусиму” Новикова-Прибоя и взаимоотношения матросов и офицеров вам будут ясны.
Но были ли правы капитаны?
Что может быть тяжелее морской службы?
Недоедание приводило к физическому и психическому недомоганию; кровоточащие от цинги десны, трещины на грубой, задубелой коже, гнойники покрывали тело, ограниченное пространство, скученность, нервное напряжение порождали так называемый „корабельный психоз”. А жажда? Потребление воды ограничено, в пищу – солонина. И постоянные вахты – нескончаемые нагрузки.
Как осуждать матросов?
Скажем честно, Дампир не был государственным служащим. Молодость он провёл среди пиратов, формируясь как бродяга без внутренних обязательств перед обществом и перед самим собой. Адмиралтейство ошиблось, доверив командование военным судном человеку, не имевшим качеств гражданина и офицера. Дампир не сумел подобрать команду „Роубака”, вёл себя для руководителя весьма странно – например, любил публично вспоминать свою буканьерскую молодость. Отмечают также, что Дампиру недоставало личной храбрости. Экипаж „Роубака” постоянно бунтовал – Дампир явно не справлялся с обязанностями. Может быть, поэтому и дали ему такое негодное судно.
Как бы там ни было, но корабль оказался потерянным.
Жизнь в прошлые века была ничуть не легче, чем сейчас, всё доставалось непомерным трудом. Особенно тяжёло было моряку, не сумевшему разбогатеть. Возможно, что к этому периоду жизни Дампира приходится его поясной портрет, висящий в Национальной галерее в Лондоне. Дампир смотрит прямо на вас; нижняя губа сильно выпячена, что считается признаком сильной воли. Житейские невзгоды уже сказались и какая-то грусть появилась в его облике. Он прижимает к груди книгу, говорят, своё „Новое путешествие вокруг света”.
Богатых не рисуют с книжками в руках.
Ничего Дампир не нажил кроме воспоминаний о ветре, свистящем в корабельных снастях.
Как часто мы слышим о путешественниках и мореплавателях прошлого, имена которых окружены ореолом славы и неведомой нам романтики. Мы читаем описания путешествий, сухие и педантичные, ну, к примеру, такие: „В четверг, 12 октября 16.. года мы вышли из Порт-смута. 21 апреля следующего года мы бросили якорь у мыса Доброй Надежды для кренгования „Св. Екатерины” и для совершения сухопутной экспедиции вдоль Капского берега, надлежащую выполнить по инструкции Адмиралтейства. 7 августа, пополнив запасы провизии и пресной воды, мы снова вышли в открытое море. За два дня до Рождества, 23-го декабря, вахтенный – гардемарин Чарльз Кингвуд на такой-то широте и такой-то долготе заметил необозначенный на карте остров, который в честь глазастого гардемарина мы назвали Кингвуд-Айленд. С февраля 16.. года мы стали испытывать недостаток в пресной воде и пришлось строго ограничить её выдачу. А в дни весеннего равноденствия мы попали в сильный шторм, продолжавшийся четверо суток и причинивший серьёзные повреждения нашему судну: сломало фок-мачту, сорвало паруса, порвало бегучий такелаж, заклинило рулевое управление, разбило компас, вдобавок грот-бом-брам-булинь исчез неведомо куда, а беднягу Кингвуда смыло волной. Да ещё, к несчастью, течь открылась у семнадцатого шпангоута в трюме... и так далее” и замираем от зависти, совершенно не задумываясь над тем, какой труд, огромный, изнурительный, тяжкий и безостановочный, выпадал на долю моряков. Он был одинаков для всех – военных, пиратов, торговцев, матросов и капитанов. Лично мне трудно представить себе объём работы, приходившийся выполнять этим отважным людям.
А морские суда? Длиной в двадцать – сорок метров, шириной восемь – десять, всего в два раза больше обыкновенного уличного трамвая. Экипаж тридцать и более человек. На таких судах, видимо, не должно быть пассажиров. (Представьте трамвай, битком набитый кондукторами, водителями, слесарями, начальниками и прочими – месяцами никто не выходит).
Мне довелось познакомиться с человеком, проведшим в море долгие годы. Отслужив судовым механиком, он приехал к нам, в середину континента, доживать век. Он не любил моря, – я так понимал его рассказы, – вечная качка, вечно однообразный гладкий горизонт. Он приходил в наше общество филателистов, рассеянно слушал разговоры и не воспринимал нас всерьёз. Он был где-то далеко. Но стоило ему увидеть марки с изображением морских судов или океанских просторов, как оживлялось лицо, загорались глаза, расправлялись плечи. И тогда я понимал: море – всё.
Я часто представляю себе как бы сверху безбрежный океанский простор, блистающий волнами круг, высвеченный солнцем, прорвавшимся сквозь тучи, и в центре этого слепящего пятна вижу судно – маленький деревянный кораблик, жалкую игрушку стихий, упорно стремящуюся в неизвестность. Попутный ветер упруго выдувает паруса, дугой изгибаются мачты, на грот-мачте дрожит жестянкой брейд-вымпел – какое сердце останется равнодушным, какое сердце не забьётся при виде этой исполненной почти философской глубины картины!
Как можно забыть привычный мир неизведанных просторов, закатов над водной гладью, неистовых штормов, радости ежедневных побед – мы живы! мы плывём! мы не сдаёмся!
Наверное, и Дампир не мыслил себя иначе – 1703 году он отправляется в море капитаном частного судна „Сент-Джорж”, снаряжённого бристольскими купцами для каперских операций. Но в море вышел не бедный сиротка, не мечтательный и внимательный юноша, пытливо изучающий мир, не ответственный государственный служащий, выполняющий задание правительства, вовсе нет – в море вышел потрёпанный жизнью обыкновенный и алчный разбойник. Надвигалась старость и следовало обеспечить себе будущее самостоятельно.
„Сент-Джорж” – корабль водоизмещением 200 тонн, 26 пушек, экипаж 120 человек. В переводе „Сент-Джорж” значит „Святой Георгий”. Это небесный покровитель Англии.
В состав пиратской эскадры входило и судно сопровождения „Синк Портс”, на борту которого числился шотландец Александр Селькирк. Всего на „Синк Портсе”, корабле-галере водоизмещением 90 тонн и оснащённого 16 орудиями, было 63 человека.
Мы с вами люди начитанные и догадываемся, что купцы, морские разбойники и шотландцы – люди с характером и среди англичан (О, Боже! Если б вы знали – какие характеры! А какие сложные! Как я им завидую!) часто происходили ссоры. Ссоры заканчивались перемещениями – дело известное – среди начальников и вскоре Селькирк стал квартирмейстером, что-то вроде теперешнего начпрода.
Пираты совершали свои операции, а потом разругались окончательно. Видимо и в этой экспедиции Дампир как командир не проявил должной твёрдости и мудрости. „Сент-Джорж” остался в гостеприимном Панамском Заливе, где так много беззащитных и богатых испанских поселений, а „Синк Портс” пошёл к архипелагу Хуан-Фернандес, где на одном из островов хранились запасы провизии и оружия разбойничьей эскадры.
На острове, однако, выяснилось, что запасы исчезли (позже выяснилось, здесь похозяйничали французы) и капитан „Синк Портса” Томас Стрейдлинг обвинил Селькирка в пропаже. Селькирк обиделся и решил остаться на острове.
„Синк Портс” (“Cinque Ports” – так обозначалась группа из пяти портовых городов юго-восточной Англии, они пользовались некоторыми особыми привилегиями) вскоре погиб, потерпев крушение. Команда „Синк Портса” спаслась на необитаемом острове, откуда англичан сняло проходившее мимо испанское судно. Англичан доставили в Лиму и посадили в тюрьму. Что случилось потом с командой „Синк Портса” – я не знаю, пишут лишь о Стрейдлинге: через несколько лет (1709) испанцы передали его французам в качестве военнопленного. Во Франции Стрейдлинг очаровал тюремщиков рассказами о сокровищах, награбленных по всем морям и спрятанных за тридевять земель, на далёких островах. Сторожа Стрейдлинга весьма огорчились, когда такой забавный заключённый сбежал из темницы, спустившись по стене по связанным в верёвку простыням.
Дампир же, неторопливо и обстоятельно грабя испанцев, вернулся в Англию (в 1707 г.), обогнув земной шар во второй раз.
Пиратский вояж был признан удачным и через год, в составе новой, уже большей экспедиции, опять-таки снаряжённой бристольскими купцами, Дампир отправляется в третье своё кругосветное плавание. Опять грабить (ох, уж эти англы и саксы – ну не могут иначе).
Мне где-то встречалось одно интересное замечание, смысл которого заключался в том, что дурная слава пиратов, равно как и их подвиги, преувеличены поколениями романистов. Нет, пираты, конечно, были, я совсем не хочу вас обидеть, одни и жестокие и кровожадные, со свирепыми лицами уголовников, например, такие, как Л’Олоне, а другие, напротив, и утончённые, и читающие книжки, и ухаживающие за дамами, вот, скажем – капитан Питер Блад из романов Саббатини. Но злодейства первого приукрашены, а второй выдуман писателем. А знаменитый Капитан Кидд, оказывается, вообще недоразумение – весьма неплохой и честный моряк был повешен в результате судебной ошибки, а молва приписала ему великие бандитские свершения. Несметные сокровища, закопанные на неизвестных берегах, до сих пор ищут литературные герои. Поразмыслив над замечанием, я перестал понимать, откуда берутся сундуки с пиастрами и брильянтами. Богатое судно подворачивается не каждый день, да и не каждый корабль нам с вами по зубам. Награбленное сдавали в общак, оплачивали ремонт судов, покупали провизию, одежду, отстёгивали властям (прилично), платили рядовым разбойникам (до неприличия мало), а куда и кому шла прибыль – понятно: организаторам – людям, дававшим деньги на оснащение пиратских кораблей. Всё считалось до последнего фартинга, не утаишь. И уже давно забыто, на какие деньги построены на тихих улицах столиц морских держав красивые особняки, вызывающие наше восхищение. И какой из них равен разграбленному испанскому поселению в Америке, уже никто не помнит. Но самое главное – грабили не всех подряд, а только тех, с кем родная страна воевала. В то время, о котором идёт речь, Британия выходила на первостепенное место в мире и господство на море становилось необходимым, для чего требовалось сломить могущество Испании, владычествовавшей в Америках. Англия воевала с Испанией на всех фронтах. Будущая мастерская мира руками флибустьеров, буканьеров и прочей шпаны, к которым вроде бы и не имела отношения, безжалостно разрушала морские коммуникации Испании, разоряла испанские поселения в Америках и, чиня насилия и убийства, обвиняла испанцев (это очень хорошо высказано в романах Саббатини в тоне недостойном христианина) в чудовищных преступлениях. Люди, подобные Дампиру, были в цене, чувствовали себя уверенно под надёжной крышей. А настоящие пираты, грабившие всех подряд, космополиты, мелочь, простые уголовники со сниженным интеллектом, вели себя, надо полагать, тихо и осторожно, против них был весь мир и литераторов они не интересовали.
Встречались на море и личности нестандартные. К ним относился капитан Сван, плававший по морям в своё удовольствие на собственном судне по имени „Сигнит”. Не раз Дампир сталкивался со Сваном и приглашал к сотрудничеству; Сван же, относясь к пиратам терпимо и при необходимости вступая с ними в контакты, честь берёг, не разбойничал, но душу тоже имел романтическую. Поясним: по-английски “Swan” означает „лебедь” (взрослая особь), а “Cygnet” переводится как „молодой лебедь”.
Итак, третья кругосветка Дампира началась 15 июля 1708 года. В море вышло два корабля, первый назывался “Duke” („Герцог”), второй – “Duchess” („Герцогиня”). Дампира приняли на борт в качестве штурмана экспедиции. Ему исполнилось 56 лет.
И опять судьба привела Дампира на Хуан-Фернандес.
Здесь, на острове Мас-а-Терра, англичане нашли европейца, в котором Дампир сразу признал Александра Селькирка.
Первым делом Селькирк напился и пару суток пролежал в беспамятстве.
За четыре года Селькирк почти разучился говорить и с трудом понимал человеческую речь. Постепенно он сумел рассказать о своей жизни на острове. Сашка построил две хижины, приручил коз; когда одежда истрепалась, носил козьи шкуры. Особенно тяжёло ему давалось одиночество и единственное утешение он находил в Библии.
В последнем путешествии Дампира исполнилось два заветных желания, носимых в груди долгую жизнь и исполнение которых принесло бы ему богатство: разграбить богатый город – каперы разграбили Гуаякиль (смотрите карту), и захватить манильский галеон (Манила нынче столица Филиппин) – манильский, правда, не вышел, но французский фрегат принёс англичанам хорошую добычу.
Экспедиция закончилась в 1711 году, 14 октября. Дампир вернулся на родину; ему уже под шестьдесят.
Уильям Дампир, пират и мореплаватель, то служащий короля, то частное лицо, авантюрист и тонкий наблюдатель, талантливый литератор, член Британского королевского общества, судя по всему, умный и одарённый человек, умер в полной нищете в марте 1715 года. Он принадлежал к числу людей, создававших Британскую империю, над которой – было время – не заходило солнце. Он не совершил великих географических открытий, но навсегда вошёл в историю мореплавания. Где он похоронен – британцы не знают. Может быть, это и неважно. Гораздо важнее то, что книги, написанные им, не потеряли значения в эпоху, открывающую пути в космическое пространство. Имя Дампира закрепилось на географических картах – Дампиров пролив (между Новой Гвинеей и Новой Британией), Дампиров архипелаг (Индийский океан), Земля Дампира (территория на северо-западном побережье Австралии)… А страстный любитель географии обнаружит в Западной Австралии залив Роубак (Roebuck Bay).
Джеймс Кук пользовался широко работами Дампира; через 150 лет, в середине XIX-го века, Чарльз Дарвин, начитавшись дампировых книжек, отправился в поисках материала для своей теории происхождения видов на Галапагоссы, фауну которых подробно описал Дампир.
Но, мне кажется, истинная слава Дампира в другом.
В гербарии Оксфордского университета хранятся коллекции растений, собранные Дампиром за тридевять земель. Я уверен, что хранитель гербария, показывая посетителям экспозицию, говорит, понижая голос: „Эти цветы привёз Уильям Дампир”.
Экскурсанты молча смотрят на сухие листья и стебли “clianthus dampieri”, сорванные триста лет назад на безлюдных берегах Новой Голландии. Впечатлительная душа бездомного бродяги, тронутая красотой неизвестных доселе цветов, не удержалась…
Вернулся домой и Селькирк. В портовом кабаке он поведал о своих приключениях журналисту по фамилии Стил. Стил опубликовал запись рассказа Селькирка (и получил гонорар) в журнале “Инглишмен”. Историю Александра Селкирка прочитал человек по имени Даниель Дефо.
Селькирк без гроша в кармане почти десять лет болтался на суше, упиваясь своей славой, но, как и подобает настоящему моряку, умер в море, у берегов Африки в 1721 году. Его труп зашили в мешок и бросили в океанские волны.
Он так и не узнал, что в 1719 году Дефо анонимно издал книгу „Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо”. В основе книги лежат четыре года одиночества Александра Селькирка на одном из островов Хуан-Фернандес. Правда, Дефо поместил Робинзона Крузо на остров Тобаго в Карибском море и заставил его прожить там двадцать восемь лет. Два острова – два океана, две судьбы – настоящая и придуманная. Реальность и вымысел слились в неразрывное в одной книге, а сын бедного сапожника обрёл бессмертие.
В мире есть два музея Александра Селькирка: одни – на родине, в Ларго, городке в графстве Файф, Шотландия, другой – на острове Мас-а-Терра.
Меня всегда удивляло одно обстоятельство, которому я нигде не встречал объяснений: почему Дефо сделал Робинзона Крузо немецкого происхождения?
Любопытно отыскать архипелаг Хуан-Фернандес на карте: Тихий Океан, 80° западной долготы и 34° южной широты. Он лежит в восьмистах километрах на запад от порта Вальпараисо и служит стоянкой для судов, идущих с юга в Тихий Океан.
Мой приятель, о котором я упоминал выше, рассказывал мне много интересного и о своей и о предыдущей эпохе, когда восприятие многих событий было ещё достаточно свежо и не искажено историками и писателями. В частности, он утверждал, что кормчий Хуан Фернандес открыл в Тихом Океане на запад от Южной Америки два острова, входивших в состав архипелага, названного по имени первооткрывателя. Место было неплохим, с благодатным климатом, изобилием рыбы в реках, богатой растительностью. Открытие случилось приблизительно в 1563 году, более точною дату назвать невозможно, так как путешествие Фернандеса подробно не документировано. От испанского короля Хуан получил грамоту на владение островами, остался там жить. Счастливый владелец архипелага принялся осваивать острова, выпустил коз, но, как и многие моряки той эпохи, страдая пристрастием к спиртному, выдержал в благости всего лишь два года. Впоследствии Фернандеса видели в Лиме, где он трудился парикмахером.
Со временем козы расплодились и корабли европейцев частенько пополняли здесь запасы провизии. Острова никому особо не принадлежали, а постоянных поселений не основывалось. Понравился архипелаг пиратам, где они и устроили контрольно-сборочный пункт, где можно спрятаться, отдохнуть, починиться, собраться с мыслями, поделиться накопленным опытом, посоветоваться с коллегами и подкараулить какой-нибудь испанский кораблик, неосторожно заплывший в пиратские воды.
Признаться, Селькирк не был первым случайным обитателем архипелага. За несколько лет до Селькирка какое-то пиратское судно в качестве почина забыло на острове Мас-а-Терра матроса-индейца по имени Робин из племени Москито (по другой версии индейца звали Уильям и происходил он из Москито Кост в заливе Кампече на севере Юкатана в Никарагуа). Робин провёл три года на острове, затем его подобрало (22 марта 1691 года) проходившее мимо судно.
Сам Даниэл Дефо был выдающейся личностью; из многих дел неуёмного потомка фламандских гугенотов история выбрала одно – книгу, задуманную как пародию на морские приключения и ставшую книгой о непоколебимом человеческом мужестве и бесконечном терпении.
Заметим, что Дефо и Свифт не переносили друг друга.
Такая вот незатейливая картинка отвлекла меня от грустных размышлений и вселила надежду на заработок, которого, быть может, хватит хотя бы на сотовый телефон. Тогда я позвоню своей милой и расскажу, что есть на свете четыре чилийские марочки с надпечаткой “Islas de Juan Fernandes” – “Острова Хуан-Фернадес” выпуска 1910 года (они у меня есть!), что в 1868 году моряки поставили памятник своему товарищу Александру Селькирку на острове Мас-а-Терра, входящем в состав означенного архипелага, найдут и отметят пещеру, в которой якобы жил он; расскажу многое о Дампире, Свифте, Дефо, Гулливере, Робинзоне Крузо, о себе и о своих марках, в конце концов, но нужно ли ей это?
Примечания
1. В такой позе изображались многие в XVII веке.
2. Дампиру было семь лет, когда умер его отец.
3. Первое кругосветное плавание Дампира закончилось 16 сентября 1691 г.
4. Дампир получил признание в учёном мире, а шотландская Ост-Индская компания привлекла его к сотрудничеству в качестве эксперта по вопросам борьбы с пиратством.
5. Утверждается, что вклад Дампира в гидрографию Пасифики исключителен.
6. Считается, что Дампир был первым англичанином, принявшимся описывать далёкие страны.
7. “Clianthus dampieri” по-английски называется Sturt’s desert pea – пустынный горошек Стерта. Чарльз Стерт (середина XIX века) – крупный исследователь Австралии.
8. В давние времена король Эдуард заключил договор с портовыми городами на берегу Ла-Манша, в согласии с которым он отказывался от своей доли в доходах городов взамен на выставление определённого числа кораблей в случае войны. Так было положено начало союзу “Cinque Port Federation” или просто “Cinque Port” (Пять портов). Во времена Дампира союз составляли: Sandwich (Сендвич), Dover (Дувр), Hythe (Хит), Romney (Ромни), Hastings (Гастингс). Cinque Port Federation сыграл важную роль в создании Британской Империи. На карте (юго-восточная Англия, графства Кент и Сассекс) мы увидим, насколько удобно расположены эти города для организации заморских экспедиций. В наши дни Хит находится в полутора километрах от моря (река намыла берег).
9. Селькирк умер в должности штурмана на судне „Веймут” (the man-of-war “Weymouth”). Впервые Селькирк вышел в море девятнадцатилетним юношей на “Cinque Ports”. Всего же он прожил на свете сорок пять лет.
10. Отыскивая причину популярности сочинения Дефо, литераторы указывали на воспитательное значение романа: Робинзон, будучи достаточно развращённым жизнью (в частности, он, как и Дампир, пытался плантаторствовать в Бразилии), нравственно возродился на необитаемом острове, чего не произошло с Селькирком.
11. Сейчас остров Мас-а-Терра переименован в остров Робинзона Крузо (Isla de R;binson Crusoe).
12. В районе мыса Горн всегда плохая погода.
1988 - 2018