Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/05/31/641
С бастионов не уходили, оттуда уносили: одних - на кладбище, других – на перевязочный пункт.
Можно понять возмущение командира Малахова кургана Владимира Ивановича Истомина, когда он не получил ответа от начальника гарнизона генерала Моллера на требование о поставке необходимых материалов для ремонта боевых позиций.
Контр-адмирал послал с поручением офицера в штаб гарнизона, расположенный вне зоны досягаемости неприятельских ядер и бомб.
Офицер доложил начальнику штаба, что одно из орудий бастиона развёрнуто на город, и если требование Истомина не будет немедленно исполнено, то с Малахова кургана откроют огонь по дому, в котором находится генерал Моллер.
Потерянная записка Истомина мгновенно нашлась, и также быстро доставили на позиции всё необходимое, что требовал адмирал.
Если в первые месяцы Великой Отечественной войны почти никого не награждали (за что, мол, награждать, если отступаем?), то предки в этом отношении были гораздо умнее.
Царь несколько раз обращал внимание главнокомандующих, сначала Меншикова, а потом Горчакова, на необходимость не скупиться на награды за воинские подвиги. Сохранились воспоминания князя Владимира Путятина, командира батареи на 3-м бастионе, о Крымской войне.
Он рассказал, как мичман Модест Новиков, безвылазно находившийся с первых дней осады Севастополя на бастионе, с возмущением узнал, что младшие по выпуску из Морского корпуса спокойно служат в Кронштадте и при этом давно имеют звание лейтенанта.
Мичмана возмутило, что он и его товарищи по бастиону всё ещё носят на погонах одну звёздочку. С разрешения командира бастиона капитана 1 ранга Фёдора Сергеевича Керна он отправился в штаб к Меншикову.
Во время стычки с дежурным офицером, который пренебрежительно отнёсся к младшему офицеру, на шум вышел адмирал. Вот как передал разговор мемуарист:
-Что тут, что за шум?
-Ваша светлость, меня не хотят допустить к вам, а мне это крайне необходимо.
-А ты кто такой? Я тебя, друг мой, не знаю.
-Я мичман Новиков.
-Не тот ли, что вчера был в вылазке с Астаховым?
-Тот самый, ваша светлость.
-Ну, хорошо, мичман, что же тебе от меня надо?
-Я пришёл спросить главнокомандующего, долго ли мне служить мичманом?
-Наверное, до тех пор, пока не произведут в лейтенанты или не разжалуют.
-Так сделайте или то, или другое.
Что я заслужил награды, а не судим и наказан, видно из того, что имею две Анны и Владимира, надеюсь скоро получить золотую саблю, но всё ещё мичман, долго ли же это будет?
-А ты когда вышел в офицеры?
-18 августа 1847 года, восьмой год мичманом.
-Так почему же ты до сих пор не произведен в лейтенанты?
-Об этом я и пришёл спросить: почему балтийские мичманы через 3, много 5 лет, а мы, жалкие черноморцы, по 7 – 8 лет? Служим одному и тому же царю, не хуже других.
-Ну что же тут поделать, должно быть, ваша линия такая, - со своей саркастической улыбкой, - впрочем, поздравляю тебя лейтенантом.
Пожалуйста, голубчик, сходи к Нахимову и скажи ему, чтоб он немедленно представил мне список мичманов 47-го и 48-го годов, я всех их разом произведу за отличие. Спасибо, что напомнил.
Князь пожал руку Новикову, заметив вслух: «Молодцы, мои моряки, не боятся ни пуль, ни правды».
Но вообще-то говоря, о таких вещах обязаны были заботиться флотские начальники, а не сам мичман.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/06/02/1307