Последнее время
Последнее время, примерно года за полтора до своего ухода из жизни, у него совершенно изменился график сна и бодрствования. Спать он стал ложиться за полночь - в час, а то и в два, и утром просыпаться где-то в пять, самое позднее - в половине шестого. Объяснить это изменение состояния никто не пытался, да и нужно ли это было объяснять, а главное кому? Его это совершенно устраивало. При этом он не ощущал никакого дискомфорта, а даже наоборот – для него реальный день как бы увеличился, а время сна, как кратковременное выпадение из жизни, сократилось. Хотя после обеда он обязательно укладывался отдыхать на часик-полтора, как говорят в народе, «по закону Архимеда после вкусного обеда полагается поспать».
Всё бы ничего, но его ранний подъём, надрывный, идущий откуда-то из глубин лёгких тяжёлый кашель, затем продолжительное чихание и хождение по скрипучему полу очень раздражали его жену, спящую в соседней комнате. По утрам ему частенько приходилось слышать её тяжёлые недовольные вздохи, а затем такое же недовольное ворчание в виде необоснованных, на его неискушённый взгляд, упрёков в свою сторону.
- Опя-я-ять поднялся ни свет ни заря, шатаешься по дому, как дряхлое приведение, - недовольно ворчала она, – Кашляешь, как старый угольщик, и чихаешь без конца, будто табака нанюхался. Да будь же ты здоров! И что тебе не спится? – раздражённо продолжала жена, - Вечером тебя до полуночи не уложить, утром же, что птаха ранняя… Ла-адно, щас встану, да тебя завтраком накормлю. Вот хотелось бы узнать – и кто в такую рань завтракает-то, кроме тебя?
И всякий раз, чувствуя свою вину, ему приходилось как-то оправдываться перед ней, плести что-то про плохой сон или винить свой живот, который будто бы взбунтовался. Самое же простое было, это свалить на мочевой пузырь, а с ним-то вряд ли поспоришь… И вот однажды он понял, как ему надо поступить, чтобы и жену лишний раз не раздражать, да и самому себе с раннего утра не портить настроение.
Каждый вечер он стал относить в гараж пол-литровую банку ядрёного домашнего хлебного кваса (жена его сама настаивала) и пару кусков хлеба с пластинкой свиного сала, благо гараж находился буквально в трёх минутах ходьбы от дома. Ранним утром, чтобы не беспокоить жену своим подъёмом, громким кашлем и хождением по дому, он тихонько одевался и набрасывал на кровать синее покрывало. А сунув под мышку старенькую осеннюю куртку и взяв в руки ботинки, на цыпочках выходил из дома. Уже на выходе из дома он обувался, накидывал на плечи куртку и прямиком направлялся в гараж. Уж там-то, не мешая никому, он мог себе позволить до слёз накашляться и начихаться. Затем умывался, чистил зубы и завтракал тем самым хлебом с пластинкой сала, запивая всё это хлебным квасом из банки. После завтрака обязательно выкуривал папиросу «Беломорканал» и потом уже принимался за дело.
Чем он там в гараже занимался? Так если у тебя есть крутой сорокапятисильный «Запорожец», в народе прозванный «Мыльницей», то чем заняться – всегда найдётся. Снаружи к задней стенке гаража был пристроен небольшой сарай, где обитали с десяток кур во главе с петухом, несколько овечек и коза Марта. А ещё, это уже за сараем, была пара соток земли под огород. Так что - занимайся-я-я не хочу. В общем, бездельничать не приходилось. Домой он возвращался часов в одиннадцать. В полдень был обед, затем традиционное «по закону Архимеда после вкусного обеда полагается поспать» и часа в четыре после полудня он опять уходил в гараж.
Именно в таком режиме прошёл целый год, а потом он неожиданно слёг. Жестокая болезнь свалила его. Оказывается, всё это время она безжалостно и с наслаждением пожирала его лёгкие. Уже лёжа в кровати и страшно с надрывом кашляя, он выплёвывал их вместе с кровью в эмалированную миску, что держала его жена. Сюда же, в эту самую миску, из его затухающих бесцветных глаз, стекали и его слёзы. Нет, он уже не плакал от боли, боль жила в нём, болью было всё его измождённое тело. Слёзы текли сами по себе, вымывая последние минуты жизни из его и так уже сильно истощённого организма. Он медленно, и в то же время быстро умирал. А через полгода его не стало!..
Теперь по утрам уже никто не кашлял, не чихал и не скрипел половицами, а главное - не мешал спокойно спать. Здесь поселилась гнетущая тишина серого одиночества…