Вдовий узел 6

Нина Джос
   Вон гляди - баба идёт в зелёной кофте. Я эту бабу давно знаю: Нюркой её зовут. У нас с ней мужья в одной бригаде работали. Это ещё при социализме было. Так вот, уезжали наши мужики на неделю в один посёлок ангар строить, а платили им очень хорошо - по пятьсот рублей в месяц!
 
   Так вот, приезжает мой Камиль на выходные домой и за ужином мне рассказывает, что Нюркин-то мужик загулял там, мол другую бабу себе нашёл и ночует у неё.
 
   - Ба-тюш-ки! - говорю, - хоть бы Нюрка не узнала! Ведь детишки у них растут. Мужики-то, они все кобели: ни один через голую бабу не перешагнёт! Ничего, - говорю, - погуляет Петька и домой вернётся. Тут у него квартира и двое детей. Куда он от жены денется?

   Да только Нюрка всё равно узнала! Её Петька сам по пьяному делу проболтался соседу, а тот язык за зубами держать не стал - всё как есть Нюрке-то и доложил. Прибежала Нюрка ко мне - ревёт, да жалуется, а я ей дуре-то и говорю:

  - Ты шуму-то не поднимай. Мужик развернётся и уйдёт, а ты с двумя малыми детьми останешься - как их поднимать будешь? Он тебе деньги приносит, да немалые, ты привыкла жить на широкую ногу. Нищеты-то ещё на вкус не пробовала! Придётся тебе самой, как лошадь, вкалывать, чтобы детишек одеть, да прокормить. Ты дурой-то не будь!

   Не послушалась меня. Айда, говорит, со мной к ним сейчас поедем на работу. Хочу, мол, в глаза его бесстыжие поглядеть!

   Приезжаем туда на такси, а мужики наши работают. Нам вагончик, где они спят ночью, показали. Глядим - у моего Камиля постель заправлена - мы им постельное бельё из дому давали, а у её мужа в уголке кровати стопочкой лежит, сразу видно, что не ночевал там. Нюрка-то как увидала, так и разревелась. Пошли мы с ней мужиков искать - они там строили недалеко. Нюрка мужа подозвала, да как заорёт:
 
   - Кобелина проклятый! Рожа твоя бесстыжая! - да как врежет мужику по уху, да ещё и ещё раз, а рука то у неё тяжёлая была, баба-то рабочая. Подрались они, значит, а тут мужики на подмогу прибежали и растащили их в разные стороны. Я Нюрку подхватила и потянула на такси, а она всё ревёт да причитает.
 
   Ну после-то Петька её домой вернулся, жаловался что оглох на одно ухо, уж сильно его Нюрка шибанула тогда по башке. С той поры и стали они ругаться, а Петька пить начал: чем дальше, тем сильнее. Как поругается с женой - так и нажрётся! Его и с работы за пьянку выгнали. Нюрка ещё пуще орать стала, да скандалить. А потом слышу - помер её Петька. Уж и не знаю, что там у них произошло. Осталась Нюрка вдовой. А она раньше шибко баб судить любила, когда при муже жила: мол, и та гулящая и эта гуляет, одна она порядочная из всех. Ну я и говорю ей:
 
    - Любила ты одиноких баб судить, поглядим, как теперь себя поведёшь. Сухая-то ведь и ты не проживёшь!

   Первое время она держалась, а потом дети подросли да учиться в город уехали. Нюрка с тоски попивать стала, а пьяная баба, как известно, себе не хозяйка. И допилась Нюрка до того, что имели её шофера за сто граммов водки. Вот срам-то какой!

    А тут Колька - чуваш её увидал, его в ту пору жена из дому выгнала, а себе таджика молодого жить в дом взяла. Колька к Нюрке и перебрался, да стал бабу от пьяного дела отлучать. Так с тех пор с Колькой и живёт и теперь она снова нос задирает, мол она порядочная замужняя баба! А народ-то помнит, как она пила и с каждым желающим за сто граммов водки.
 
   Бабья честь - она не рубашка. Это рубашку можно постирать и снова белая, а бабе-то её грехи припомнят! 

          продолжение http://www.proza.ru/2018/06/15/1180