Завтрак прошел как обычно, тихо и спокойно. Большой Зал был наполнен людьми, за факультетскими столами почти не было места. Гарри, Рон и Гермиона сидели рядом друг с другом, уплетая еду за обе щеки. Они оживленно разговаривали, обсуждая расписание занятий и новых преподавателей. В этом году преподавать Зельеваренье должен был профессор Слизнорт, а вот любимую Гарри и Роном Защиту от Темных Искусств — профессор Снегг.
После завтрака, попрощавшись с друзьями, Гермиона сразу же отправилась на один из своих любимых предметов — древние руны. Занятия доставляли ей истинное удовольствие. Гриффиндорка искренне не понимала, как можно не любить расшифровывать древние тексты, вчитываться в витиеватые строки… Они, должно быть, написаны много сотен лет назад! К сожалению Гермионы, занятие закончилось в срок, и девушка поспешила встретится с друзьями. Уставшая и взъерошенная, она радостно рассказывала Гарри и Рону, что ей «слишком много задали — в первый же день написать эссе, но ведь это ужас как интересно…»
Мальчишки только усмехнулись:
— Снегг нам побольше задаст, будь уверена, — произнес Рон, ответив довольной улыбкой Лаванде Браун, которая с самого начала года, кажется, начала его преследовать. Гермиона сделала вид, что ничего не заметила.
— От профессора Снегга другого и не жди, Рон.
Однако и она задумалась о том, как сложно будет в этом году на Защите от Темных Искусств… Это единственный предмет, по которому Гермиона не получила «П» (превосходно). Теперь же его преподает Снегг — эта новость не обрадовала никого, кроме слизеринцев. Девушка исподтишка посмотрела на Рона, невзначай проведя рукой по волосам. А рыжеволосый юноша никогда и не замечал, как на него смотрит лучшая подруга. Наверное, даже Гарри понимал, что означают эти взгляды…
Новой темой на уроке профессора Снегга были невербальные заклинания. На сухой вопрос «Что понимается под невербальными заклинаниями», как и всегда, поспешила ответить Гермиона:
— Невербальные заклинания — это заклинания, которые волшебник не произносит вслух. Таким образом, противник не знает заранее, какое именно заклинание Вы собираетесь осуществить. Это даёт крошечное преимущество во времени.
Снегг недовольно поджал губы, проигнорировав Гермиону, после чего ребята были разбиты на пары для тренировки. Партнером Гермионы стал Невилл, и девушка смогла с легкостью отразить подножку, которую он отправил ей. Гермиона не особо наблюдала, что происходит с остальными парами и как они справляются, но, когда услышала голос Гарри — моментально обернулась.
— Протего! — профессор Снегг отлетел и врезался в парту. Его темные глаза, казалось, полностью почернели от злости и ненависти.
— Поттер! В субботу вечером отбываете наказание в моем кабинете! — прошипел Снегг, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
На перемене перед следующим уроком — Зельеварением — Гермиона попыталась разузнать в деталях, что именно случилось. Оказывается, Снегг решил показать на примере Гарри и Рона правильную технику наложения невербальных заклинаний. Он не ожидал, что Гарри сможет отразить заклинание… что уж тут говорить, Гарри тренировал Отряд Дамблдора, и он, как их преподаватель и наставник, хорошо разбирался в щитовых заклятиях. У Снегга просто не было шансов. Гермиона улыбнулась, вспоминая лицо профессора, который был вне себя от того, насколько мастерски у Гарри Поттера отработано «Протего».
Около кабинета профессора Слизнорта, где должно было проходить занятие, столпилось достаточно людей. Среди них было и несколько слизеринцев, из которых выделялся вездесущий Малфой. Гермиона не заметила рядом его вечной «свиты». Видимо, Крэб и Гойл не получили на экзамене необходимых результатов для продолжения курса. Гриффиндорка все еще не понимала, что Малфой делал ночью в коридоре подземелья, хотя, в общем-то, ее это и не касается. Малфой —мерзкий слизеринский принц, авторитет для юных пакостников и задир, и ей уж точно не хочется иметь с ним дело.
Вскоре дверь отворилась, и показался сперва живот профессора Слизнорта, а затем и он сам. Приветствуя каждого, он выделил поименно Гарри и Блейза Забини, который явно был доволен оказанной ему честью. Радостно улыбаясь, профессор пропустил ребят вперед и зашел в класс за последним студентом.
В подземелье непривычно клубился разноцветный пар и витали удивительные запахи. Гарри, Рон и Гермиона с интересом принюхивались, проходя мимо огромных котлов, в которых что-то кипело и булькало. Слизнорт, подождав, пока все студенты не сядут по своим местам, начал свою речь о том, что их ожидает на этом курсе, а затем предложил всем достать учебники расширенного курса Зельеваренья. Гарри и Рон оповестили, что не смогли приобрести учебники летом (вот оболтусы!), но Слизнорт выручил их обоих: «Посмотрите на полке, у преподавателей всегда найдутся запасные».
— Итак, продолжим. Я бы хотел вам показать несколько зелий, которые вы должны научиться готовить. Вы их, наверняка, знаете, даже если еще ни разу не варили. Кто-нибудь скажет, что это? — профессор указал на котел, стоящий рядом со столом слизеринцев.
Гермиона присмотрелась: с виду жидкость в котле походила на обычную воду, но… Отработанным движением она подняла руку раньше всех, и Слизнорт указал на неё.
— Это сыворотка правды, — уверенно заговорила гриффиндорка, — жидкость без цвета и запаха, которая вынуждает того, кто её выпьет, говорить правду.
За столов слизеринцев послышались смешки.
— Нечего хихикать, — упрекнул их профессор и обратился к Гермионе: — Вы абсолютно правы, а вот это? — Он указал на котел с густой, тягучей, медленно булькающей субстанцией цвета глины.
— Оборотное зелье, — со знанием ответила девушка. Она готовила это зелье на втором курсе в заброшенном туалете для девочек. Ох, были времена…
— Отлично, отлично! Ну, а это… Да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный активностью Гермионы, которая снова подняла руку.
— Это Амортенция! — воскликнула она.
— Как-то даже глупо спрашивать. — Профессор явно был потрясен и обрадован знаниями Гермионы. — Вы, вероятно, знаете, как оно действует?
— Это самое мощное приворотное зелье в мире, — довольно улыбаясь, произнесла девушка.
— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?
Гермиона, засмущавшись, даже не ответила, а профессор ободряюще ей улыбнулся:
— Замечательно, мисс…
— Грейнджер, сэр, — она была довольна собой: давно ей не приходилось блистать умом перед новым преподавателем.
— Двадцать очков Гриффиндору, — торжественно произнес профессор.
— Амортенция не создает любовь, лишь вызывает привязанность и увлечение — еще какое. И оно пахнет для каждого по-разному, в зависимости от того, что вам нравится. Например, — Гермиона подошла к котлу, вдохнув запах зелья под всеобщим пристальным взглядом, — я чувствую запах свежескошенной травы, нового пергамента и зубной пасты… мятной…
***
Малфой фыркнул — как всегда, всезнайка Грейнджер выпендривается. Надоедливая, омерзительная, как комар… и то, комары посимпатичней. Юноша постарался не обращать внимания на то, как Пэнс неосознанно наклонилась, чтобы повнимательней рассмотреть амортенцию. Зачем это ей? Он рассеянно слушал профессора, урок не казался ему интересным. Однако, неожиданно для него самого, Драко услышал кое-что, что могло бы ему пригодиться.
— … но, если зелье сварено правильно, вот как это, например, — вещал Слизнорт, — то всё, за что вы ни возьмётесь, будет вам удаваться… по крайней мере пока длится действие зелья.
Зелье Феликс Фелицис! Это то, что ему нужно! Как вовремя, Мерлинова борода! Драко Малфой еще никогда не был так рад тому, что присутствует на скучных занятиях. «Жидкая удача» — это то, что может ему может помочь.
Слизеринец скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула, и внимательно осмотрел однокурсников. Видимо, не только он заинтересовался этим зельем: кажется, все здесь сидящие устремили свой взор на флакончик в руках профессора. А может незаметно украсть его, прямо сейчас?
— Доза рассчитана на двенадцать часов удачи. От рассвета до заката вам будет везти во всех ваших начинаниях. Но я должен вас предупредить, что «Феликс Фелицис» запрещён к использованию на любых официальных состязаниях, таких, как спортивные соревнования, экзамены и выборы. Поэтому наш победитель должен будет использовать его только в обыкновенный день… и пусть этот день станет для него необыкновенным.
Слизнорт объявил, что студент, приготовивший до конца занятия зелье Живой Смерти, получит заветный флакончик. Драко никогда не был таким активным на уроках! Он судорожно листал учебник, лихорадочно перебирал ингредиенты. Малфой словно оживился, пытаясь заставить зелье приобрести нужный сиреневый оттенок, вот только ничего не получалось. Оказалось, стать победителем не так просто. Как Драко только не старался разрезать этот чертов боб! Проще стол распилить ножом стол, чем эту дрянь!
Наконец, раздавив боб и получив сок, Малфой продолжил готовить зелье и уже представлял, как именно сможет использовать «Феликс Фелицис»… Вот только преподавательский голос, который звучал настолько слащаво, что слизеринца чуть ли не вырвать тянуло, оповестил, что время вышло.
— Салазар, Мерлин тебя побрал, — пробормотал Драко, отбросив от себя книгу. Кто бы сомневался. Малфой даже не обернулся, когда профессор торжественно произнес имя победителя.
Поганый Поттер… Когда же тебе не повезет? Когда настанет этот лучший день? Я бы посмотрел на твою рожу, когда ты ощутишь привкус поражения на своих губах.
Выходя из класса, Драко специально задел плечом Поттера. Слизеринцы, шедшие за ним дружно захохотали.
— Смотри куда идешь, Поттер, — повернув голову, крикнул блондин, пробежавшись глазами по тройке друзей. Неожиданно для себя, Драко задержал взгляд на грязнокровке, которая, казалось, решила вовсе его не замечать. Похвально, не опускаться до его уровня.
Блейз быстро догнал Малфоя, поравнявшись с ним.
— Я видел, ты заинтересовался этим флакончиком с жидкой удачей? — произнес Забини, когда они уже дошли до Большого Зала, где вот-вот должен был начаться обед.
— Ааа?.. Флакончик с жидкостью? Ничего особенного, — пробормотал Драко, сев на свое место за слизеринским столом.
Чуть позже к ним присоединились остальные ребята. Все было спокойно, тихо, умиротворенно… как Драко и нравилось. До тех пор, пока одна особа не решила осмелиться подойти к нему.
Забини прищурился, словно почувствовав запах грязи. Пэнс выгнула бровь, наблюдая за нарушителем покоя. Крэб и Гойл молча сидели, словно выжидая, что же сейчас будет. Все остальные слизеринцы зашептались между собой. А Малфой… Малфой просто смотрел на грязнокровку, которая стояла, застыв, как статуя. Он даже сначала и оборачиваться не хотел, вот только интересно стало, что же вызвало такую реакцию у его соседей.
Грейнджер сглотнула, ком в горле застрял. Казалось, что все сейчас наблюдали за тем, что происходит рядом со слизеринским столом, может быть, даже преподаватели.
— Что тебе здесь нужно? — прошипела Пэнс, отмахивая ладошкой от себя неприятный запах корицы и молочного шоколада, который исходил как раз таки от Грейнджер.
— Я принесла вам график дежурств, — заявила ненавистная гриффиндорка. — Профессор Макгонагалл попросила меня передать вам, — отогнав от себя всю неуверенность, Грейнджер нацепила на себя личину безразличия или уверенности, или превосходства над всеми присутствующими, Малфою так и не удалось разобрать.
В этот момент все слизеринцы уставились на Драко (ведь он и Паркинсон были старостами), не зная, захохотать им или угрюмо молчать дальше.
Малфой с презрением взял листок, который протягивала ему Гермиона, а затем передал его Пэнс — своей напарнице. Гриффиндорка под смеющимися взглядами слизеринцев развернулась и, гордо вскинув подбородок, направилась к своему столу. На этот раз все они разразились хохотом. Гордая грязнокровка Грейнджер — да что она о себе возомнила???
— Мы с тобой дежурим сегодня, — довольно улыбаясь пробормотала на ухо Драко Паркинсон. Ее волосы приятно касались щеки юноши. Он знал, на что намекает Пэнси, да и как не знать — все и так понятно. Ночь, они одни в коридорах замка… Драко и Пэнси частенько распутничали в прошлом году, даже Амбридж не знала, что ее любимчики себе позволяют. Забини ухмыльнулся, наблюдая эту милую картину, а вот Малфою было совсем не до смеха.
— Сегодня? Какого Слизерина, сегодня?! — взорвался он. Сегодня ночью Драко планировал отправиться по своим собственным делам, а не на дежурство. Он приподнялся, выхватил листок с расписанием из рук Паркинсон, внимательно вчитываясь в содержимое. Да, верно, сегодня он дежурит с Пэнс, завтра когтевранцы, потом гриффиндорцы, а последними — пуффендуйцы, затем вперемешку, меняясь между собой.
Драко скомкал листок, при этом хрустнув костяшками пальцев. Кто вообще решил ему мешать? Ах да, Грейнджер. Василиск, заставь ее посмотреть в твои глаза… Юноша, немного успокоившись, посмотрел на гриффиндорский стол, за которым, как и всегда, все веселятся, хохочут и что-то дружно обсуждают. Кажется, набор в сборную по квиддичу.
Драко несколько раз моргнул, окончательно отгоняя от себя нахлынувшую злость, и сел обратно.
— Все в порядке? — спросил Блейз, вглядываясь в светло-серые глаза Драко.
Слизеринец кивнул, взял в руку яблоко и с аппетитом откусил его.
***
Хорошо, что никто не осмелится бродить по подземелью. Никого нет поблизости, даже картины здесь практически не висят. Это их укромный уголок. Из звуков слышны только сдерживаемые стоны темноволосой девушки, вцепившейся пальцами в стену с редкой резьбой. Запах муската, исходящий от ее волос, прилипших к спине, шее, щеке, одурманивал.
Драко пальцами проводит по ее щеке, мокрая дорожка слез еще не высохла. Он заставил Пэнси заплакать, наорал на нее…
Его прохладные губы коснулись чуть приоткрытых губ. Она дышит часто, словно зверек, загнанная в угол… Он медленно входит в нее, терпит, когда ее зубы кусают его нижнюю губу, хотя обычно жестоко наказывает красными засосами на шее и груди. Его рука хватает ее запястья, поднимает их над ее головой, вторая же блуждает по ее оголенному телу. Он уже настолько хорошо ее знает, что самому начинает надоедать однообразие.
Прерывистые поцелуи, дыхание, разгоряченные тела. Все заканчивается слишком быстро. Раньше был хоть какой-то фейерверк, эмоции, страсть, а сейчас… как уже что-то надоевшее. Драко хватает Пэнси за волосы, заставляя откинуть голову назад, смотрит в ее болотно-зеленые глаза и не понимает, что изменилось. Ему… наскучило? Нет, не может быть. От одного лишь взгляда на обнаженное тело Паркинсон у него стояк, но все стало… сухо… Она сама по себе сухая, словно трава.
— Так где ты была ночью, когда мы должны были встретиться? — произнес он, заправив выбившуюся прядь ей за ухо.
Пэнси прислонилась к стене, все еще пытаясь перевести дух. Ее щеки горели, он это видел даже в приглушенном свете, как будто их застали в пикантный момент. Девушка посмотрела на него, облизнув нижнюю губу, на которой все еще был вкус его губ. Она любила так делать, чтобы Драко смотрел. Обычно это его заводило на еще один раз, но сейчас Малфой чувствовал себя утомленным и опустошенным.
— Я? В комнате, — усмехнулась девушка, невинно опустив взгляд.
Да уж, сама невинность…
Пэнси даже не смогла предвидеть то, что его руки, такие прохладные, сомкнутся на ее шее. Зрачки глаз заметно расширились, девушка попыталась оттолкнуть от себя Малфоя, но куда уж ей… Всем своим телом Драко вжал ее в стенку, и только когда девушка начала хватать ртом воздух, он ослабил хватку.
— Ты что делаешь?! — прошипела она на него, оскалившись.
— Да брось, будто бы тебе не понравилось, — отпрянув, парень начал застегивать пуговицы. В Хогвартсе обычно не разрешалось ходить не в форме, но сейчас-то никто не видит.
— Такое — нет, мне не нравится, — ответила она, натягивая нижнее белье. — Ей нравится! Она лжет тебе! Она хочет, чтобы ты душил ее!
— Ты что-то сказала? — переспросил Драко, подняв голову и посмотрев на девушку с высоты своего роста, возможно, даже слишком надменно.
— Ну да, ты меня вообще не слушаешь!
— Ладно, я постараюсь больше так не делать, — бросил он, застегивая пуговицу на манжете, скрывая змеиную голову, выползающую из рта черепа. Никто не должен знать о ней. Даже Пэнс.
***
В гостиной Гриффиндора Гермиона только и слышала, как Гарри и Рон обсуждают необычный учебник по зельеварению. Даже ее эта тема заинтересовала. Учебник принаджлежал какому-то принцу, был весь исписан и заляпан, просто уму непостижимо! Гермионе подобное казалось подозрительным и неправильным, но Гарри и Рон были уверены, что учебник — стоящая находка. Позже к разговору подключилась и Джинни, которая только что вернулась со свидания с Дином. Гермиона подметила, как Гарри бросил на сестру Рона быстрый взгляд, когда девушка прощалась со своим избранником. Да уж, страсти разбушевались.
— Ты должен вернуть его, Гарри! — произнесла Гермиона, и ее манера говорить стала чем-то напоминать профессора Макгонагалл — в таком же строгом, приказном стиле.
— Точно! — поддакнул Рон.
— Да бросьте вы! Это всего лишь учебник, — произнес Гарри, посмотрев на друзей так, будто они ничего не понимают.
— На первом курсе мне тоже попалась простая тетрадь, помнишь, а в итоге? — присоединилась Джинни. Девушки сели вместе, напротив своего оппонента.
— Мерлинова борода, вы сговорились!
Переубедить Гарри не удалось, и он остался недоволен тем, что друзья не поддерживают его. Он ушел в спальню для мальчиков, а девушки были предоставлены друг другу, так как Рон Уизли принялся переглядываться с Лавандой.
Джинни прекрасно понимала, что ее родной брат не замечает, как по нему сохнет лучшая ученица Хогвартса — Гермиона Грейнджер. А он в гляделки играет с какой-то Браун. Уизли уже собиралась ударить его учебником по лбу, но побоялась, что это привлечет слишком много внимания.
Девушки начали медленно переходить в разговоре на свои, девичьи темы. Джинни рассказала Гермионе, что они с Дином собираются отправиться на выходных в Сладкое королевство, но вообще-то с Дином часто бывает довольно скучно. Гермиона внимательно слушала подругу, порой посматривая на Рона, который успел ухватить пирог с ливером с ужина. Сколько можно лопать! А вокруг него уже порхала Браун, расспрашивая о том, как Рон провел лето.
— Когда ты ему скажешь? — вопрос Джинни застал Гермиону врасплох и даже озадачил. Возможно, младшая сестра Рона все же заметила, что Гермиона глаз не сводит с Рона весь вечер, а может давно хотела задать этот вопрос.
— Эм… я не понимаю о чем ты, Джинни. — Несмотря ни на что, она не хотела говорить о своих чувствах ни с кем.
— Ой, да брось, только слепой не видит, как ты на него смотришь!
— Я нормально на него смотрю, как обычно, как на всех, — Грейнджер изо всех сил пыталась выглядеть спокойной, но щеки у нее моментально стали пунцовыми. Сам объект ее воздыханий отправился в спальню для мальчиков.
— Гермиона Грейнджер, ты неисправима, ты это знаешь? — вздохнула Джинни. — Мне-то ты можешь сказать. Я же сестра этого… дубины.
Гермиона усмехнулась, но отвечать не стала. Лгать она никогда не умела.
Джинни, решив, что стоит прекратить пока пытать подругу, переключилась на тему набора в сборную команды по квиддичу. В прошлом году она заменяла Гарри, как ловец, поймала все снитчи, а в последней игре учебного года обогнала Чжоу Чанг. В этом же году Джинни хотела бы занять место охотника. Гермиона поддержала подругу, пожелав удачи в отборочных. Ей эта идея тоже казалась здравой.
Досидев в гостиной до десяти часов, девушки разошлись, наконец, вспомнив о необходимости сна.