Проложи свою дорогу. 13 часть

Эми Ариель
 (Начало:
1 ч.
http://www.proza.ru/2018/03/26/1189)


Предыдущая  12 часть
http://www.proza.ru/2018/05/16/98

                Игорь Левин,  человек далеко идущих амбиций, никогда не заморачивался при выборе средств для достижения своих целей и ценил себя очень высоко.   В то время, как он познакомился с Григорием,  ему уже исполнилось тридцать лет, но  положение с карьерой его  не устраивало - скромная прорабская должность была не по нём,  да и определенности в личной жизни ещё не было. Семейная жизнь не задалась, впрочем, именно об этом он никогда  и не жалел.  С супругой они разошлись легко, никто не препятствовал его контактам с дочерью, и это его пока устраивало. Они с Инной (так звали бывшую) происходили из состоятельных рижских семей, материального недостатка ни в чем никогда не было. Летние месяцы проводили в Юрмале, на даче в сосновом лесочке,    на шёлковом песочке юрмальского пляжа, не один раз  отдыхали  на Кавказском побережье  или в Крыму...  Они и познакомились ещё будучи студентами летом, в Дзинтари после концерта на открытой эстраде.  Инна не то, что красавица, нет,  о таких скорее говорят- очень эффектная, заметная.  Яркая косметика, модные прически, яркие дорогие наряды - особенно она любила белые пальто и туфли на высоченных шпильках. Она училась в консерватории, разбиралась во всяких мудрёных течениях в искусстве, сочиняла и декламировала оригинальные  стихи , уже тогда курила и была совершенно далека от всего обыденного, скучного, домашнего , повседневного - кухни, хозяйства, уборки, стирки и прочей ерунды. У Инны была другая  жизнь – вечеринки, на которых собирались творческая компания – художники, поэты, музыканты, у неё были   концерты,  рестораны.  К ресторанам она привыкла с детства -  её отец, известный ресторанный музыкант,  частенько, повздорив с женой,  по вечерам брал  с собой девочку на работу, где звучала томная музыка, в воздухе висел табачный дым , а нарядные люди сидели за столиками  или кружились в танце на площадке.  У Инниной матери, роскошной видной дамы,  была своя жизнь в городской больнице, где она работала врачом-гинекологом.  Она была занята  романом с красавцем заведующим отделением, из-за которого  совершенно потеряла голову. Поначалу увлечение было взаимным, но затем любовнику поднадоела стареющая матрона, да и молодых конкуренток среди коллег было  множество, ещё и своя семья требовала внимания. Она сходила с ума от ревности, постоянно брала  ночные дежурства, чтобы не уступать его молоденьким коллегам, и была так погружена в свои страдания, что совершенно не думала о семье. Муж, разумеется,  обо всём этом  знал и долгие годы платил супруге тем же со своими любовницами. Со временем они оба перебесились и , постарев, мирно сосуществовали рядом, полностью взяв на себя воспитание внучки.
 
              Совместная жизнь Игоря с Инной пронеслась  бурно – от вспыхнувшей на юрмальском побережье   безумной страсти и последовавшей за этим  роскошной свадьбы до полнейшего взаимного равнодушия и развода в конце концов.  Студенчество   закончилось, надо было втягиваться в трудовую жизнь. Игорь получил назначение  в управление транспортного строительства,  работа эта  была связана с разъездами по различным стройкам. Инна  устроилась в музыкальную школу в старом городе.    Такая жизнь – ребенок, работа, постоянное ожидание Игоря из командировок показалась ей неинтересной. А тут еще сырые осенние и зимние дни, когда мало солнца и хочется праздника. На школьных  переменах  она грела спину возле теплой печки, и разворачивая традиционную  большую плитку шоколада,  вздыхала:
- Господи, как мне скучно! 

                Веселее стало с приездом Марка, школьного приятеля Игоря, художника, после окончания школы перебравшегося в Москву, но иногда навещавшего своих рижских родственников. Они встретились в театре, Игорь по старой памяти пригласил его домой… Инна восторгалась  творчеством москвича («второй Малевич!», а Игорь и первого-то не понимал с его бредовыми квадратами). Однажды, вернувшись домой из командировки, он нашел на столе записку от Инны. Она писала, что больше так не может, что задыхалась все эти годы без творческой обстановки. И да, она просто сбежала от него в Москву к Марку.  Интересно, что Игорь даже не разозлился, выходка взбалмошной Инны его не удивила.  Через полгода они с Марком наскучили друг другу , и Инна вернулась в Ригу, надеясь, что Игорь примет её обратно, но из этого ничего не получилось.   Тогда она легко согласилась на  его предложение  развестись, и, в общем-то, бывшие супруги    расстались не врагами. Скорее они стали  безразличны друг другу, нейтральны. Каждый жил своей жизнью и только дочурка, которую  полностью взяли на себя тесть и тёща, представляла общий интерес.

           А женщины…  Недостатка в их внимании не было – Игорь был хорош собой, интересен, прекрасные манеры, элегантность  и умение ухаживать придавало ему особый шарм.   Да, они, женщины, сами вешались ему на шею, в том числе жёны его хороших приятелей или знакомых, и это было иногда очень забавно…  бывать в гостях у их ничего не подозревающих мужей и, посмеиваясь в душе, изображать из себя доброго друга. Он стал циничным и жестоким.

           Тогда, во время  поездки в Даугавпилс с Леной он разоткровенничался и многое ей рассказал о своей жизни. Впрочем, с Леной это часто случалось, когда знакомые, коллеги  или даже совершенно незнакомые  люди в транспорте, в очереди, магазине или парикмахерской начинали ей  выкладывать  самые  сокровенные личные тайны. Может потому, что она умела слушать, как мало кто умел,  или как-то особо располагала к себе?     Игорь впервые за много лет перед ней, в общем-то, малознакомой женщиной, вывернул душу наизнанку.    Он постарался себя показать с самой лучшей стороны – красиво ухаживать он умел. Безупречные манеры, хороший выбор и щедрость в ресторане, куда они зашли пообедать.  Шоколад и цветы…  Он заботливо опекал её целый день в Вильнюсе и Даугавпилсе, а  вечером проводил к поезду, на прощание нежно поцеловал руку.  Поездка в Даугавпилс помогла Лене принять окончательное решение ни в коем случае не соглашаться на переезд из Вильнюса.  Насмешки  Игоря   над обманутыми друзьями Лене   не понравились, поэтому  она предупредила мужа:
- Гриша, будь  осторожен с Левиным, по-моему,  ему не стоит особо доверять.
 
         Однако, безоговорочно доверяющий друзьям Григорий не воспринял её слова всерьёз:
- Вечно у тебя подозрения какие-то. Ты сама, что ли такая? - отмахнулся он.

Григорий верил людям и всегда составлял мнение о людях самостоятельно, и никто, даже Лена, не мог  на это мнение повлиять – для этого ему нужно было обжечься самому, только тогда он менял своё мнение.  К Левину он относился так же, как к своему преданному другу Улманису, и  не видел оснований подозревать его в непорядочности.

              Дети хорошо перенесли короткое отсутствие Лены, хотя для них это было впервые - ночевать без мамы.  Отпускной месяц пролетел, как всегда, быстро.  Правда, за это время удавалось неплохо отдохнуть, повидать всех родных,  но  уже нужно было возвращаться в Вильнюс, впрягаться в работу.   В конце августа и у Лены начинались педсоветы, подготовка к новому учебному году.  В  школе она себя чувствовала  на своем месте, и, несмотря на профессиональное напряжение нервов и эмоций, работа никогда не была для неё  в тягость и никаких конфликтов с учениками и коллегами не возникало. Кроме того, учительская работа позволяла уделять много времени своим детям -  уже во второй половине дня она была дома и сразу  забирала малышей из садика, да и длинный летний учительский отпуск    позволял проводить много времени с детьми.

           Гриша же по возвращении из отпуска завертелся в сплошных хлопотах. Работа требовала постоянных разъездов, с семьёй виделся только в воскресенье.  Дети шутили:
- Мама, откуда нас папа знает, ведь он нас совсем не видит?

                Строительное управление, в котором работал Григорий, было разбросано по всей Прибалтике. Помимо локомотиворемонтного завода в Даугавпилсе Григорию приходилось заниматься и другими объектами – в Резекне, Каунасе, Черняховске, Вильнюсе. Разъезды занимали очень много времени. В Черняховске на территории старого немецкого кладбища, примыкавшего к железной дороге,  управление возводило  нефтенакачку для заправки паровозов мазутом. Тогда только что перешли на использование жидкого топлива в паровозах  -   отказались от угля в тендерах паровозов, установили мазутные ёмкости, а котлы оборудовали горелками. Это позволило упразднить тяжёлый труд кочегаров, но потребовалось строить заправочные сооружения. Объект в основном был под землёй, на поверхности стояло только несколько металлических резервуаров и насосные станции. Строительство велось в сложных гидрогеологических условиях, все работы сопровождались откачкой воды.   И когда перед сдачей уже вылизанного объекта, после того, как были закопаны все траншеи, укреплены и озеленены откосы, в Черняховск приехал Бядиловский, он воскликнул:
- Где же объект?  Чем  вы тут занимались два года?

А здесь всё было спрятано под землёй.  На территории этого старого кладбища когда-то была проложена канализация, во время работы строители имели возможность посмотреть эти сооружения. Когда удавалось найти старые колодцы и открыть их, поражало мастерство и тщательность, с которыми их построили немецкие мастера. Швы были расшиты, лотки забетонированы так, словно это не были сооружения, уже прослужившие более ста лет, а показательные макеты, изготовленные на выставку – состояние их было идеальным. У старых немецких мастеров можно было поучиться проверенному временем строительному мастерству.

            Черняховск (бывший Инстербург) нёс на себе печать старинного бюргерского города. Здесь преобладали не очень привлекательные, но основательно построенные здания из красного кирпича. У  сохранившихся жилых домов постройки XIII  века качество кладки фасада по прошествии стольких столетий оставалось совершенным.
 
                Ночевать в Черняховске приходилось в комнате отдыха на вокзале или в доме отдыха паровозных бригад. С завершением строительства нефтенакачки от Гришиного управления отпал Черняховск и, конечно, стало легче.

        Работы в Даугавпилсе  продолжались. При строительстве локомотиворемонтного завода  до начала производства каких-либо новых работ нужно было расчищать  территорию от  зданий, которые были построены или восстановлены пленными немцами в конце войны. Это было необходимо, поскольку завод строился по новой технологии, и все старые постройки  мешали. Когда Григорий приехал в Даугавпилс, он увидел такую картину – на стенах старых  зданий стояли люди с отбойными молотками и разбирали  кладку. Было очевидно, что при таких темпах разборка затянется на долгие  годы. Следовало что-то придумать. Григорий перебросил в Даугавпилс опытного экскаваторщика Богдана, а его экскаватор переоборудовали на драглайновую стрелу и достали трёхтонную стальную бабу для разбивания мёрзлого грунта и массивов.  Стены решили обрушать при помощи бульдозеров. За стену заводилась металлическая балка, за которую через стену пропускался толстый трос, одним концом привязанный к бульдозеру, другим – к стене. Бульдозер отъезжал на безопасное расстояние и начинал тянуть тросы. Под действием этой силы, стены глыбами падали вниз. Невысокие уже остатки разрушенных стен добивали боковыми ударами клин-бабы, которой ловко орудовал Богдан. Всё экскаватором прямой лопатой загружалось в самосвалы и вывозилось за пределы завода. Жаль, что у строителей не было дробильного оборудования, из обломков зданий можно было бы изготовить много хорошего щебня для устройства временных дорог. На строительной площадке завода стоял рёв моторов механизмов и лязг ковшей.

            Работы на  заводе продвигались вперёд. После того, как успешно закончили забивать сваи, строители приступили к устройству фундаментов. Работать приходилось в воде, так как был очень высокий уровень грунтовых вод. Вслед за засыпкой фундаментов хорошо уплотнили основание и после прокладки коммуникаций всю площадку  внутри цеха забетонировали. В сутки укладывали свыше 100 машин бетона, который на завод шёл сплошным потоком. На забетонированных площадях начали изготовление  крупногабаритных колонн каркаса здания.

           Тогдашний директор локомотиворемонтного завода А.И.Иунихин, властный  человек, пользовался в городе непререкаемым авторитетом, но организатором был прекрасным, и работать с ним в этом плане  было хорошо.  Если нужна была помощь завода в изготовлении каких-либо металлических деталей или запчастей для техники, по диспетчерской связи отдавалось директорское распоряжение начальнику соответствующего цеха : « К вам зайдёт Григорий Веньяминович» -  и этого было достаточно для решения проблемы.

             С начальником  управления Бядиловским у Григория сложились неплохие отношения, к тому же выяснилось, что родом он был из того же городка в Белоруссии. Прорабский же состав управления был своенравный, и  молодому главному инженеру добиться признания подчинённых можно было только знанием дела и умением во-время поставить на место зарвавшихся нахалов. Однако, Григорию удалось без каких-либо серьёзных конфликтов всех расставить по своим местам.  Много времени занимала работа над документацией. Выручала феноменальная память, иначе без досконального знания чертежей руководить делом было бы невозможно. В управлении работало свыше 1000 рабочих на многих объектах по всей Прибалтике. Григорий понимал, что  тогда неправильно были определены роль и значение главного инженера, которого загружали    оперативной работой, утверждением нарядов, списанием материалов и решением всяких спорных вопросов с заказчиком, в то время, как нужно было бы  полностью сосредоточиться на совершенствовании технологии, внедрении новых методов работы, новых конструкций, материалов, совершенствовании качества, всё это могло бы дать ощутимые результаты, будь на это больше времени, но в сутках всего 24 часа , и в первую очередь приходилось заниматься текучкой.

             Размышляя о прошлом, сложно вспомнить все каждодневные события, ведь в памяти остаётся  только главное. Сам процесс воспоминаний напоминает разборку кочана капусты, когда чтобы добраться до сердцевины, нужно снимать лист за листом. А ведь каждый день прошлого был наполнен своими переживаниями, тревогами и надеждами. Но осталось в памяти главное ощущение того времени – было спокойно на душе, дети подрастали, старики ещё чувствовали себя сносно, болели пока в меру, и главное – все были живы. А все остальное было преодолимо.

Продолжение 14 часть
http://www.proza.ru/2018/06/11/1847


Фото – Даугавпилсский ЛРЗ в 60-е годы. Фото из интернета