Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602
Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2018/06/05/1570
Вокруг творилось невероятное. Площадь праздника стала полем пытки. Охотники и женщины боялись уйти, страшились оставаться. Тонд, единственный, кому не грозила утрата избранницы, обрёл способность наблюдать.
Достойная запечатлеться в веках картина почти статична. Предчувствие горя пористым колпаком накрыло Серое Плато, зафиксировало каждого на своём месте. Так ведут себя горные люди перед опасностью лавины.
Члены «Большого Совета» стоят полукругом. В середине на камнях сидит обесславленный женщиной Ломп. Локти преступника связаны, но судить нельзя, праздник будет недействителен. Отец возле сына похож на изгаженный серыми птицами выворотень. Виновника предыдущей попытки убийства нет. Потрясатель смертоносного мешка тихо уполз в свой круг.
Старшие понимают, что продолжать свадебное торжество бессмысленно. Первая женщина наверняка откажется возглавить завершающий виток. Первый охотник девался куда-то. Произошло ещё одно знаковое событие. Огорчённый утратой серпентария Котти случайно наткнулся на разверзающий ложесна священный камень. С досады мудрец пнул ногой ни в чём не повинное сооружение. Брякнули осколки, смерчиком взвилась серая пыль.
Между тем поспела змеиная похлёбка. Плошки раздавали в необычайной для толпы тишине. Перта повернули на спину, и стало очевидно: смерть задерживается.
Как случилось, распорядитель праздника не сказал бы, только внезапно поднял колотушку, с силой ударил в большой бубен. Привычно ухнул строенный звук, символ окончания брачных игр. Изнуряющая чванливость третьего дня навсегда ушла в прошлое. Новое правило сложилось чуть позже. Старое разрушил зловещий колдун. Тем и остался памятен среди людей повелитель тайнознатцев.
Толпа вздохнула разом. Мужья, как некогда в Эйи, одномоментно обняли жён, переставили по левую руку.
Гунк разомкнул пальцы. С начала змеиной атаки обладатель победительницы состязаний чувствовал себя хищником в капкане, прикидывал, где спрятать женщину, если сломается порядок утверждения выбора. Теперь стал барьер страшнее страшного: запятнанный двумя попытками убийства брат. В том, что именно Ломп подпилил дерево лука, Гунк не сомневался.
Соперничество меж близнецами было всегда. После того же, как Гунк сделался добровольным служителем выжившей из ума старшей матери рода, Ломп прохода брату не давал, изводил на корню. Гунк довольно успешно отмахивался и скоро стал сильнейшим среди сверстников, умел, как в поговорке, остановить взглядом летящую птицу, сделать горячим лёд, поймать опасность за миг до появления. Юного охотника прежде возраста приняли в ватажку дальнего промысла.
Ломп завидовал, поднимал на щит любую ошибку брата. На злополучных весенних играх сын вождя уверенно держал первенство, из-за неотвратимости выбора сошёл с завершающего этапа. Амбициозного неудачника Ломпа в третьем круге отставил отец.
О том, из чего родится убийство, рассуждать не стоило. Играть под завершение в большие костры казалось грустно.
«У вас урон. – Сказал Гунк северным людям так, чтобы все слышали. – Я брат этого. Иду вместо Перта кормить семью».
Седой, точно дальняя вершина, человек отмахнул слово.
«Сын моего брата лежит у ног, - запредельно глухим голосом произнёс хранитель. – Будет, как я хочу, и не смейте возражать».
Члены «Большого Совета» склонили головы в знак понимания.
«Этого берём без довесков».
Копьём взгляда старик проткнул поверженного силача. Пространство сжалось. Неизбежность казни перестала быть призраком. Круг охнул, качнулся назад.
«Что пользы в обезумевшем преступнике?»
Спросил вождь Мойи.
«Здоров, как десять копытных; - начал загибать пальцы колдун. – молод; не имеет близкого родства; преступника сам погубит, чтобы жить человеком; Ломпу даётся шанс научиться уважать себя; отцу отрада в обретении сильного сына; Нашему роду почёт за выполнение закона. Я сказал!»
«Как собираетесь выполнить?»
Поинтересовался Котти. Колдун племени Заоблачных холмов вгляделся в мудреца, ответил:
«Пойдёт под страхом колотушки. Руки развяжем там, где некуда бежать. В чужом краю не забалуешь. Охотники говорят: смерть и жажда жизни горбатых исправляют».
Предложение понравилось. Хранители насчитали семь позиций. Вожди усмотрели добрую волю. Даже отец Ломпа поднял глаза от мерцающих камней, встретился взглядом с родичем Перта. Двоим было нечего делить. Оба прожили больше двух третей положенного, умели взвешивать предательство и верность, знали, чем выжжена гордыня.
Гунк нагнулся, дёрнул верёвку, освободил брата. Новый родственник подал плошку с едой. Горячее успело остыть. Ломп одним глотком опростал посудину, глянул дерзко и надменно, шагнул к отцу.
«Ты, Зейт,не позволишь невеждам издеваться над сыном вождя, - процедил нахал сквозь прореженные женой Перта зубы. - Мы теперь же уйдём домой!»
Отвечать не понадобилось. Четверо стоящих сзади охотников Излучины восстановили status kvo.Ломп игранул удивление, колени подогнулись, наглость замёрзла под сильными пальцами.
Тяжелей сытости нет испытания, вспомнил Тонд слышанное некогда слово. А Котти вдруг обнаружил отсутствие сподвижников. Видимо, решил мудрец, так же сидят со связанными руками подальше от беды. Чётко сработано. Как сформировалась противостоящая тайному знанию сила, повелитель проморгал. Теперь следует плыть по течению, гибкостью и рассудительностью вернуть утраченную власть.
Закон продолжения рода уравнивает всех, предоставляет союзников там, где предусмотрены враги. Одиночка не обязательно изгой. Глейст с Кручёной Протоки, охотник, верный мёртвой жене, был принят, потому что избегал тайны передвижения, носил племенной знак, имел дочь.
Страшно прослыть изгнанником среди людей. Котти не являлся оглашённым преступником в бассейне Великой Реки, но хлебнул горя прежде, чем поселиться в Глиняных Пещерах.
Ломпу, в случае бегства из принявшего рода, улыбнётся скорая смерть. Растают жаркие дни, ляжет протяжённостью дождей осень, прижмёт живое зима… Куда бы ни прибился осуждённый, везде знают, за что отторгнут. Закон продолжения рода велит хранить живущее рядом, но не велит держать в круге опасную особь. Будут кормить и завязывать войлоки на ночь. Котти пока бездомный погорелец. Однако скоро следует определиться, где голову приклонить. Мешочек с зельем тут, зависимые не разбегутся. Пара недель в запасе есть. И есть вечер «Большого Совета». Там откроются ладони, обозначатся пути.
Заспанный родоначальник племени Синих Камней напоминал полосатоспинного грызуна, гримасничал, моргал, шлёпал губами. Чутких сумеречных зверьков запах съестного выгоняет из норы задолго до заката, притуплённое голодом чувство опаски не мешает хаотично ползать, призывно пищать, тыкаться носиком в слепящий мел.
Хорошо простачок играет неведение, отметила Ида. Нокк с Излучины, как баран на новые ворота, глазел на причёсанных невидалью женихов, невест, родителей.
«Главное зрелище пропустил, родоначальник».
Криво усмехался Тонд. Кина не огорчал промах.
«На мой век хватит чудес. Я удачно отдал женщину. Завтра предстоит тупая суета. Нужно отдохнуть».
«Суеты нет, охотник. – Тинк указал на побитый имитатор дамского счастья. – Распорядитель обиделся на этот. В благодарность за разгром следует пройти виток».
«Я не колдун, - возразил Кин. – Пусть Ройт закрутит».
Правый безнаказанностью наглец издевался. Выпад показался хранителю Эйи кощунственным, но во всеуслышание ругаться не стал, шепнул тихонечко:
«Дважды смерть миновала нас. Создатель мира тоже не колдун, посрамление излишне».
Кин покраснел бы до кончиков волос, только краски в разогретом пространстве хватало. Захотелось выплыть на чистое. Вспомнил явившуюся в преддверии пещер мысль:
«Радость и благодарность, вот чему следует учиться в жизни».
Где учиться? Разумеется, у людей. Осквернённая насмешкой память увиливала и вдруг зацепила миг: жена благодарит Отца Мироздания за благополучные роды Лид.
Пойст спросил: есть ли нечто, способное объединить человека и пещерника. Лайп сказала – смех. Тонд сказал – пища. Благодарность упомянул Кин.
Ида рассказала, как благодарят Создателя на земле. Слово было внятным, ёмким. Произнести такое мог любой житель бассейна Великой Реки. Опустошённые необычайностью событий люди нуждались в поддержке, и вот она! Кин глянул на ватажников той ночи, почувствовал, трое обрели опору, нашли единственно верное решение.
«Произнесём для всех, что слышали от этой?»
Предложил Тонд. Тинк утвердительно кивнул.
«Нет лучше слова, всё про нас».
Ида неоднократно удивлялась, как быстро и безошибочно первобытные люди запоминают. Перегрузка информацией парализует мозг землянина. Здесь ясность разума - прерогатива старцев. Оказалось, и Лайп помнит прозвучавшее над долиной голых пиков.
стали четверо через промежуток. Котти взял бубен. Круг сам собой выровнялся. Молитва людей земли прозвучала без подсказок и нестыковки. Колдун, охотник, мастер, женщина произносили поочерёдно, а тысячный круг слышал, чтобы передать от стойбища к стойбищу внятную речь, идущее от сердца правило.
«Повелитель веков, - обратился Тонд к Стоящему повсюду Предвечному Отцу, - силою спасительного Промысла содержащий в Своей руке все пути человека.
Благодарю Тебя за ведомые и сокровенные благодеяния Твои,
за данную жизнь и радость будущего.
Даруй и впредь твои милости нам, поющим песнь славы».
«Слабым беспомощным ребёнком родился я в мир, - принял эстафету Слова Тинк Эйи, - но Ты простёр светлые крылья, охраняя мою колыбель.
С тех пор любовь Твоя сияет на всех путях моих, чудно руководя меня к свету вечности.
Славно щедрые дары Твоего Промысла явлены с первого дня и доныне».
«Благодарю и взываю со всеми, познавшими Тебя!
- Продолжила Лайп, и свершилось понятное каждому сердцу. -
Слава Тебе, призвавшему меня к жизни;
Слава Тебе, явившему мне красоту вселенной;
Слава Тебе, раскрывшему предо мною мир живых и небо , точно ладонь мудреца;
Слава Твоей вечности среди мира временного;
Слава Тебе за тайные и явные милости Твои;
Слава Тебе за каждый вздох грусти моей;
Слава Тебе за каждый шаг жизни, за каждое мгновение радости!»
Продолжение:
http://www.proza.ru/2018/06/08/1531