Маринка была слабосильной женщиной. Роста она была маленького, сложение имела хрупкое. Со стороны она смотрелась подростком. На вид ей можно было дать лет тринадцать. Не больше. Даже новая продавщица в магазине однажды отказалась продать ей пачку сигарет для мужа.
- Вот подрастешь, - сказала ей женщина строго, - вот тогда и тянись за сигаретами.
Муж над ней посмеялся беззлобно.
- Ты бы паспорт показала! И она бы в обморок упала. Тебе ведь уже двадцать пять лет. Господи, на ком я женился? На девчушке малолетней. Как бы к ответственности не привлекли!
- Ладно, хватит веселиться. Иди, управляйся с хозяйством.
Костя пошел. Хозяйство было у них скромное - поросенок, которого брат на свадьбе подарил, да десять штук куриц, тоже свадебный подарок от старшей сестры. Но кормить-то все равно было нужно и птицу, и поросенка. Но это было делом одной минуты.
А у Маринки была одна забота - следить за сынишкой. Ему уже год исполнился. Он уже крепко стоял на ножках, бегал по дому и все время изучал содержимое шкафа и комода. Если открывал дверцы или удавалось ему выдвинуть нижний ящик у комода - он выбрасывал все содержимое на пол. А потом садился рядом с кучкой и все примерял на себя. Набрасывал на голову платки. Потом сбрасывал их. Совал крошечные ножки в большие туфли отца и ходил в них, как гномик на лыжах. При этом Алеша был собой очень доволен. От хорошего расположения духа малыш пел свою собственную песню.
- Ази-зя... Ази-зя! А-зи-зя-я-я-я! А-а-а-зи-зя!
- Нельзя! - ругала сыночка мама и грозила пальцем.
- Мозя!
Малыш упрямо топал ногой.
- Поговори у меня еще! - вмешивался отец. Но отца маленький Алеша считал за лучшего друга, на замечания его он не реагировал. Да пусть говорит, чтобы слова не забыл.
По улице Алеша не ходил - он бегал. И странно выглядел их поход с матерью в магазин. Прямо серединой тихой деревенской улицы мчался маленький мальчик, а за ним - его мама. Она догоняла его, брала за руку и держала крепко, но потом чуть слабела её рука, малыш выдергивал свою и бросался наутек - он хотел быть самостоятельным.
- Сам! - твердо говорил он за обедом. Важно восседая на своем детском стульчике, он брал огромную ложку, хотя ему мама Марина предлагала десертную, и ел и суп, и борщ самостоятельно. Ну, ничего, что немного обливался при этом. Иногда лил и на рубашонку, мимо салфетки, которую ему повязывали.
Стояла летняя жара. Ночь была такой душной, что Алеша почти до самого рассвета хныкал в своей кроватке.
- Я сама!
Говорила Марина мужу и вставала к сыну. Муж работал агрономом и уходил на зерновой двор на рассвете. Она его жалела. Под утро она взяла Алешу на руки, завернула в одеяльце и вышла с сыном на крыльцо дома. Наконец-то от реки повеяло прохладой. Солнце еще не показалось на горизонте, и даже полоска зари не заиграла всеми цветами на востоке, а ночная мгла стала рассеиваться. Вначале появился серый цвет. Потом все стало вокруг голубоватым. Выступили из мрака очертания деревьев, построек во дворе, можно было уже разглядеть Рекса, который тихо спал в своей просторной будке.
В курятнике запел петух. Замычала корова в хлеву у соседей. А когда солнце взошло и озарило мир вокруг своим добрым светом - запели птицы. Лес был рядом с домом. Он тянулся полоской вдоль реки, которая текла за огородами. И это пение громкое и торжественное было настоящим гимном восходящему солнцу.
Муж вышел из дома, присел на высокое крыльцо рядом.
- Спит? Давай посижу с ним, а ты поспишь хоть немного.
- Не переживай. Днем высплюсь. Он будет спать после обеда и я тогда посплю. А тебе - на работу. Много сил нужно, чтобы везде успеть.
Костя обнял жену за худенькие плечи. Так они посидели на крылечке своего дома всей маленькой семьей: мама, папа и малыш. И было им очень тепло и уютно.
Напрасно Маринка надеялась выспаться днем. Сынок поспал совсем немного и разгулялся. А Маринка ходила по дому и запиналась за все углы. Сон просто морил бедную женщину. И она сдалась. Закрыла дом на крючок, посмотрела и убрала все опасные предметы прямо на высокий шкаф и прилегла на диван. Она не уснула, нет, она погрузилась в дремоту. Она слышала ясно, как малыш шлепал босыми ножками по чисто вымытому полу, как он чем-то шелестел, шуршал.
- А-зи-зя! А-зи-зя! - напевал сынок.
Значит, все было в порядке и он всем был доволен.
Всего полчаса продремала Маринка. Наступило облегчение. Она быстро поднялась с дивана. Где Алеша? Да вот же он. Сидит на половичке посередине комнаты и поет свою чудесную песенку. Ну что за вид у него? Он прекрасно воспользовался своей самостоятельностью. Он принес из кухонного стола все запасы продуктов - сахар и соль, и крупу всю, и горох, и кисель - и все это высыпал из пакетов в одну кучку. Добрался он и до пакета с мукой. Все великолепие это было как раз ей и посыпано.
Малыш справил малую нужду прямо в середину кучки. И, как заправский пекарь, он замешивал тесто. Маленькими кулачками бил по кучке, поднимая облако из муки. Сам он был похож на мельника из сказки. Весь он был в муке.
Вот тебе и "азизя"!
Ну, что тут скажешь?
Пришлось немедленно искупать ребенка и переодеть его в чистое, пришлось сбегать к колодцу за водой и намыть полы во всем доме, пришлось простирнуть всю испачканную мукой одежду, отмыть половик и ...посчитать убытки.
- Пойдем, разбойник, в магазин. Восполним потери.
- Вы же недавно с Костей продукты закупали. На целый месяц. Что? Съели уже все так быстро? - спросила знакомая продавщица.
- Съели? Да можно и так сказать. Алеша постарался.
Продавщица удивленно посмотрела на маленького мальчика, но расспрашивать ни о чем не стала. Просто пожала плечами. На свете всякое бывает. Хотя столько бы в малыша точно не вместилось!