Дождь. Снова на улице дождь. Снова неделя дождя. Холодной, долгое время снежной, потом дождливой была весна. Но вот уже и лето начинается дождем. Тук-тук-тук… стучится по крышам, по зонту, в окно… Тук-тук-тук… стучится в душу. Стучится то сильно и властно, то робко и просящее, но настойчиво и упорно. Дождь интровертен, он погружает меня в себя.
Ндааа… Каких только оборотов не приходится терпеть русскому языку, чтобы мы хоть что-то смогли рассказать о загадочной русской душе.
Что оно такое это “я”, которое может быть в себе, и выходить из себя, и в себя возвращаться? И что такое “себя”, в котором может быть “я”, а может и не быть?
Дождь, дождь, дождь… Уныло, сыро, серо, монотонно. Промокли ноги, замерзают руки. “Ну и погода, – слышу рядом. – В такую погоду лучше из дома не выходить”. Да, лучше не выходить, но иногда выходить надо. Надо, чтобы добраться до другого дома. А потом сквозь сырость и слякоть возвращаться к себе домой. К себе,… туда, где можно обсохнуть и согреться, залезть с ногами на диван с чашкой кофе и смотреть на мокрую улицу через заплаканное окно.
Отсюда, из тепла, непогода вполне приятна. Дождь стучит монотонно и успокаивающе. Еще ярко-весенняя зелень листьев и трав радует глаз. Прибита пыль, помыты крыши и фасады домов. Ветер бросает пригоршнями дождь в окно, качает деревья, рвет из рук зонты. Прохожие спешат домой, к себе, в уют и тепло. Но если и у себя холодно и промозгло, то беда. Стынет душа, сжимается маленьким дрожащим комочком. И ищет теплый угол внутри, в себе. Туда спешит, там единственное надежное пристанище. Только путь к этому пристанищу часто тоже очень нелегок. И нелегкими зачастую оказываются не тернии и препятствия, которые надо преодолевать героическими усилиями, а все те же раскисшие от непогоды рутинные обыденные дороги. На этих путях не часты шквалы, бури и ураганы, на которые можно списать свою неспособность добраться к цели. Но зато здесь нередки бывают унылые и часто затяжные дожди разочарований, обид, тоски. И резкие порывы ветров сомнений и неверия в собственные силы. Все это и останавливает у обочины. Зачем идти куда-то? Всё везде одинаково, что здесь, что впереди, что сзади. А сверху серое небо. И только голубой зонт надежды немного защищает от непогоды. Лишь бы удержать его, не дать ветрам сломать, не забыть в пути. Тогда можно идти… в себя,… в себе,… к себе…
Дождь делает мир сумеречным, призрачным, размытым.
Дождь – слезы души. Он смывает ненужное, размывает засохшее, окаменевшее. Иногда случаются обвалы и очень серьезные. И тогда меняется внутренний ландшафт. И исчезают проторенные дороги, возведенные мосты и крепостные стены. Что-то новое всходит на политой земле. Его надо увидеть, разглядеть, сберечь.
Сегодня приснился тоскливый сон.
Я шла по знакомому-незнакомому городу. Шла куда-то к себе, хотя вроде бы это и не было моим домом. Но там меня ждали близкие люди. Шла по вроде бы знакомой дороге и все время попадала не туда. Я возвращалась немного назад и снова что-то вспоминала и шла иным путем, который должен был привести меня к тому дому, где меня ждали. И снова попадала не туда. Я бродила в вечерних сумерках, попадала в какие-то тихие, безлюдные и опасные кварталы. Выбиралась из них к людям. И никак не могла найти свой дом. Я решила вернуться к вокзалу, откуда начинался мой путь. И оттуда позвонить кому-нибудь из близких, чтобы меня встретили. Я понимала, что без провожатого мне не добраться до того, своего дома. Но когда я добралась до вокзала, то обнаружила, что телефон у меня тоже не мой, какой-то странный, чужой. Там нет телефонных номеров моих близких. А наизусть я не знала ни одного номера. И я снова стала вспоминать путь. И снова пустилась искать дом, где меня ждали.
Где-то здесь я и проснулась.
Сон дождя. Что-то подобное мне выстукивал дождь всю эту неделю и весь этот месяц. О чем он? Может быть старые дороги размыты и не стоит их вспоминать, а стоит искать новые? Может быть…
Снова приближается ночь. Снова начинается дождь. Не потерять бы голубой зонт надежды.