- Если чего-то быть не может, но оно есть – значит, оно есть! – упрямо повторил Дмитрий.
Борис Аркадьевич был не согласен.
- С точностью до наоборот, Димочка, - сказал он, - раз не может – значит, его нет, даже если оно есть.
Дмитрий скрипнул зубами.
- Борис Аркадьевич, давайте я ещё раз исходник озвучу? У нас задание директора нашего НИИ: установить, что за прибор изобрёл исчезнувший инженер Селиванов и работает ли этот прибор. Ровно два часа назад мы с вами выяснили, что прибор существует, а вот какая-либо документация на него отсутствует. Исходя из этого, есть только одна возможность выполнить распоряжение шефа: практическим путём проверить работоспособность прибора. Давно известно: метод тыка – самый прогрессивный научный метод. А вы всё сопротивляетесь и предлагаете ставить только мысленные эксперименты. Ну, и чем это нам поможет?
- Дима, ваше высказывание некорректно. Мы работаем над конкретным заданием, поэтому давайте отбросим абстракции. Вся проблема в том, что мы с вами ЗНАЕМ, какой это прибор. Именно поэтому должны быть сверхосторожны…
- Раз не может – значит, его нет, даже если оно есть, - насмешливо процитировал Дмитрий своего оппонента. – И чего тогда мы боимся? Ведь не может работать то, чего нет… Ладно-ладно, это я неудачно пошутил. Хорошо, давайте без абстракций.
Он поднялся из-за стола и подошёл к стенду, на котором стоял небольших размеров раскрытый чемоданчик, внутри которого на единой панели были смонтированы абсолютно непонятного назначения тумблеры, кнопки и переключатели. В верхней части крышки находился гофрированный раструб, который мог складываться, когда крышка закрывалась.
- Итак, хотя перед нами прямоугольной формы аппарат, на самом деле это волшебная палочка…
- Дима, мы с вами – не воспитанники детского сада. Придерживайтесь терминологии.
- Хорошо-хорошо. Перед нами – Материализатор Желаний, в краткой записке инженера Селиванова обозначенный аббревиатурой МЖ… - он хмыкнул. – Прямо, как в туалете! Там ведь тоже желания материализуются!
- Дима, не отвлекайтесь и не пошлейте. Давайте серьёзнее.
- Так вот, исходя из всего вышесказанного, я предлагаю ма-а-люсенький сверхосторожный эксперимент: я подхожу к аппарату, благо, он уже включен, становлюсь в зону действия раструба и прошу у него пачку сигарет “Winston”, потому как курить хочется просто невыносимо. Он мне её даёт либо не даёт, на основании чего мы с вами пишем заключение и докладываем директору, что задание выполнено. Что же здесь опасного? Борис Аркадьевич, мы с этой дилеммой пробовать-не пробовать сидим бестолково уже третий час, а будем сидеть ещё неизвестно сколько, потому что подобный подход не может привести к результату по определению. А я вам изложил очень простое решение – чем оно вас не устраивает?
- Прежде всего, тем, что вы просто не представляете реальной опасности вашего предложения. И я вам объясню, почему вы её не представляете. Причина, Дима, в том, что вы читаете только научную литературу и никогда – художественную. Большая ошибка! Научная литература отвечает на вопрос «Как это сделать» и не отвечает на вопросы «Зачем это делать?» «Нужно ли это делать?» Потому и получается, что изобретёт кто-то страшное оружие, а потом волосы на себе рвёт… И до самоубийств, кстати, доходило. В вашем предложении вы основываетесь на детсадовском менталитете: махнул волшебной палочкой, сказал, чего надо и получил требуемое. А если всё не так? Вы читали Стругацких «Пикник на обочине»? Хотя, чего я спрашиваю, конечно же, нет! Так вот, Дима, у них там описана очень похожая вещь: Золотой Шар, исполняющий желания. Но исполняет он не те желания, о которых вслух кричишь, а те, которые твою внутреннюю суть составляют. То есть, говорите вы: «Дай пачку сигарет», а внутри, условно говоря, ещё с самого утра на соседа так разобижены, что хотите, чтобы его машина переехала… Вот это вы вместо сигарет и получите. Или, допустим, Америка вам не угодила. «Сигареты “Winston” хочу! – а сигарет-то и нет, потому что только что Америки не стало, а сигареты эти там производятся… И не забывайте главное: инженер Селиванов пропал, и его не могут найти уже неделю! В последний раз его видели именно в этой лаборатории. А прибор этот, кстати, был включен, как и сейчас. Понятно объясняю?
- Ой, да бросьте вы, Борис Аркадьевич! Вы что, на самом деле считаете, что Селиванов мог сделать такое, что – раз! – и Америки нет? Да он утюг починить не мог! Был я у него дома. Жена: «Ты когда утюг починишь?» А он: «Отнеси в мастерскую!»
- Но всё равно мы должны отнестись к проблеме с полной серьёзностью, как будто бы это возможно. Хотя в одном с вами согласен: мысленный эксперимент нас и в самом деле пока никуда привести не может, потому что нет никаких исходных данных. Так что давайте, Дима, будем внимательно-внимательно смотреть все его бумаги. Должны что-то найти. Не может быть, чтобы человек задумал сделать такую вещь и нигде об этом не обмолвился. Словом, займитесь его столом, а я буду смотреть в шкафу.
- А у меня есть другое предложение. Абсолютно иное решение. Которое впишется в ту проблему, о которой вы мне поведали. Подождите меня пару минут, когда увидите, что я предлагаю, сами согласитесь, что здесь опасности никакой не будет.
Дмитрий быстро вышел из лаборатории инженера Селиванова, и Борис Аркадьевич услышал, как его торопливые шаги зазвучали вниз по лестнице.
Через пять минут он вернулся, держа на руках рыжего толстого кота.
- Как вам такой вариант, Борис Аркадьевич? Как, по-вашему, может Чубайс – это его кличка - желать уничтожения Америки или какой-то другой страны?
У Бориса Аркадьевича загорелись глаза.
- А что, Дима, это и в самом деле выход! Максимум, чего он может пожелать, это какой-нибудь “Kitekat”! В то же время кот – мыслящее существо. В любом случае, попробовать можно. Пожалуй, это действительно решение нашей дилеммы.
Дмитрий выпустил кота на стенд рядом с прибором и направил на него раструб, который мог быть улавливателем звука либо мысли. Затем он подошёл к Борису Аркадьевичу, и оба учёных стали наблюдать, что произойдёт дальше.
Чубайс отнёсся к заданию очень ответственно и стал добросовестно обнюхивать каждую деталь прибора.
- Советую вам, Дима, - назидательно сказал Борис Аркадьевич, - брать с него пример. Вот это истинно научный подход: внимательно всё исследовать. И никакого авантюризма.
Но дальше произошло совершенно неожиданное: кот улёгся на прибор и явно заснул.
- Ч-чёрт! – сказал раздосадованный Дмитрий. – Вот иди знай, что это: он сам заснул, или это прибор уловил его желание и усыпил? Скорее всё-таки второе. Что-то я слабо представляю, чтобы кот, которого принесли в незнакомую комнату, и где так много всего надо обнюхать, вдруг взял и вырубился.
- Может оно и так, - с сомнением сказал Борис Аркадьевич, - да только если мы с вами напишем заключение о работоспособности прибора и в обосновании укажем: «Потому что кот быстро заснул», нас засмеют. Нет, придётся подождать чего-нибудь более убедительного. Давайте всё же вернёмся к моему предложению и начнём просматривать бумаги. Всё равно больше делать нечего.
Дмитрий душераздирающе зевнул, но возражать не стал и подсел к столу, в то время, как его напарник подошёл к стоящему в углу шкафу, заполненному папками с бумагами. В полной тишине они принялись за работу.
Прошло не менее получаса, прежде чем Дмитрий и в самом деле отыскал нечто такое, что могло представлять интерес.
- Смотрите, Борис Аркадьевич, похоже, дело и действительно очень серьёзное! Это его дневник. Я прочитал только самую последнюю запись, и она всё объясняет, даже то, откуда у Селиванова этот прибор! Как я и думал, он сам тут не при чём!
Заинтересовавшийся Борис Аркадьевич сел на стул и стал читать запись, датированную числом накануне исчезновения Селиванова.
« Я увидел его на углу 2-й Рабочей и 5-й Советской: мужик примерно моих лет стоял и равнодушно смотрел по сторонам. Он явно никуда не спешил. В руке у него был небольшой чемоданчик.
- Слушай, друг, - спросил я. – Не знаешь, где здесь налоговая?
Мужик расхохотался.
- Чего ржёшь? – обиделся я. – Я что-то не так сказал?
- Не обижайся, просто ситуация забавная! Сейчас объясню – сам хохотать будешь! Понимаешь, я – инопланетянин, прилетел на вашу планету полчаса назад, а ты, коренной житель, меня про налоговую спрашиваешь!
Почему-то я поверил ему сразу же.
- Как долетел?
- Спасибо, всё нормально. Ты сильно в свою налоговую торопишься?
Через двадцать минут мы с ним сидели в ближайшем кафе и пили водку.
- А я думал, инопланетяне не пьют, - сказал я, снова наливая ему и себе.
- Чего ж мы, хуже вас, что ли? – ответил он, закуривая.
Вот это последнее меня окончательно добило.
- А ты точно инопланетянин? – решил, наконец-то, усомниться я. – Что-то мне уже не верится. У нас даже поговорка есть такая: мол, чего не пьёшь, инопланетянин что ли? А ты ещё и куришь!
- Чтобы тебя успокоить, поясню, что пить и курить вы от нас научились. Это только я впервые сюда прибыл, а вообще мы здесь очень давно.
- Понаехали! – злобно процедил я, разобиженный, что нас лишили первенства в освоении табака и алкоголя.
- Это ещё смотря кто понаехал! – обиделся он. – Мы сюда прилетели пять миллионов лет назад, вдвое раньше, чем вы появились. Да и то с нашей помощью!
Такой наглости я, разумеется, стерпеть не мог.
- Слышь ты, рожа инопланетная, - сказал я, наливая по полному стакану, - давай пей, и сейчас мы выйдем и разберёмся, кто из нас на этой планете главный!
Подходящее место долго искать не пришлось: прямо в хозяйственном дворе кафе обнаружилось вполне достаточное пространство между ящиками и всяким другим хламом. Уже через пару минут я установил две вещи. Во-первых, он действительно инопланетянин: разве могло быть такое, чтобы наш мужик, будучи пьяным, получив всего два раза в челюсть, пустился наутёк и даже не хватался за арматуру, которой здесь валялось предостаточно? Во-вторых, по вопросу, кто от кого научился пить, он соврал: если они пьют уже пять миллионов лет, почему тогда драться не научились? Как они тогда вообще по пьянке развлекаются?
В кафе я вернулся с приятным чувством победителя, который защитил родную Землю от инопланетных захватчиков. Допил всё, что оставалось, расплатился по счёту за себя и за поверженного врага и уже собрался уходить, как вдруг заметил возле стола его чемоданчик. Ну, уж нет, чужого нам не надо! Схватив чемоданчик, я выскочил из кафе и стал бегать по улицам в поисках хозяина, но нигде не нашёл.
И тогда меня охватил вполне понятный интерес: вещь-то инопланетная! Я открыл крышку и увидел внутри какой-то прибор. Решение созрело сразу же: необходимо прямо сейчас ехать в лабораторию и установить, что это такое. Раз уж судьба решила дать мне в руки прибор инопланетного происхождения, грех этим не воспользоваться!
P.S. С ума сойти! Оказывается, этот прибор…»
На этом запись в дневнике обрывалась. Учёные в раздумье смотрели друг на друга, как вдруг тишину разорвало весьма аппетитное чавканье.
Они посмотрели на стенд: Чубайс жрал невесть откуда взявшуюся сосиску.
- Сработало! – завопил Дмитрий. – Вот мы всё и установили! Ведь первый закон жизни кота: «Если ты случайно проснулся, иди поешь». Он проснулся, захотел есть, а прибор уловил его желание и материализовал!
Дмитрий подскочил к стенду и стал ласково наглаживать кота, который доел сосиску и довольно облизывался, а теперь ещё и млел, выгибая спину, от приятных прикосновений.
- Киса хорошая! – ворковал Дмитрий, щекоча кота за ухом. – Киса нам помогла выполнить задание директора, и мы наверняка получим за это премию! И уж конечно, с этой премии купим кисе что-нибудь вкусненькое!
Внезапно кот выпрямился и замер, глядя на Дмитрия.
- Дима! – испуганно закричал Борис Аркадьевич, - уходите от него! Или нет: выключайте прибор! Немедленно! Дима!!!...
Но было уже поздно.
В кабинете директора НИИ Семипядева Арнольда Исааковича столпились все сотрудники института и висела мрачная напряжённая атмосфера. Сам директор с испуганным и несчастным видом сидел за столом, рядом на стуле – Борис Аркадьевич, поглаживая сидевшую у него на коленях красивую рыжую кошечку.
- Я не понимаю, Борис Аркадьевич, - бормотал директор, - знаю вас как серьёзного учёного, трезвого и вдумчивого человека… Тем не менее, вы утверждаете, что вот эта кошечка – Дмитрий Валерьевич?
- Всё так, Арнольд Исаакович, - кивнул тот с расстроенным видом, - я виноват, очень поздно сообразил! А ведь всё было логично: кот поспал, поел, а тут его гладить начали – конечно, теперь ему кошечку захотелось! Вот он и материализовал её из Дмитрия Валерьевича!
- И что же нам теперь делать? Это же какой шум сейчас поднимется! Это ж какие инстанции нас трясти начнут! Ну же, господа, вы ведь учёные! Предлагайте, что нам делать-то?
Но никто и представления не имел, что вообще можно сделать в данной ситуации.
_______________________________________________
Раздался просто шквал аплодисментов.
- Ну вот, - сказал вернувшийся к трибуне инженер Селиванов, - сейчас наши добровольцы, согласившиеся на эксперимент, проснутся и, конечно, подтвердят, что все их чувства и переживания были абсолютно натуральными и создавали ощущение полной реальности событий, в чём вы и сами могли убедиться, наблюдая за ними на экране телевизора.
Он указал на Бориса Аркадьевича и Дмитрия, которые, откинувшись в креслах, сидели на сцене перед раскрытым чемоданчиком с направленным на них раструбом. Они и в самом деле просыпались.
- В заключение хочу сказать, что изобретённый мною прибор по погружению объекта в Виртуальность, имеет огромное значение для всего нашего института. Арнольд Исаакович, - обратился Селиванов к директору, - вы как-то на совещании сетовали, что нам урезали финансирование на научные исследования? Вот он, способ восполнить необходимые средства! Нужно на базе моей лаборатории открыть игровой зал для всех жителей города, и тогда деньги потекут в нашу казну! За исключением, понятно, оговоренных процентов, которые буду получать лично я. А от желающих, я уверен, отбоя не будет! Ведь многим захочется окунуться в море приключений, абсолютно реальных и достоверных, заложенных в программу Игры. А уж мы для них постараемся: будем неустанно разрабатывать всё новые сюжеты! Это пока у нас сюжет только один, я его разработал просто для демонстрации возможностей прибора, но в дальнейшем…
- Так, значит, это ты специально придумал так, чтобы я в кошечку превратился? – зловеще произнёс Дмитрий, поднимаясь с кресла и сжимая кулаки. - Ну, я тебе не инопланетянин, я тебе и без водки морду набью!
Этот инцидент немного смазал общую торжественную и радостную атмосферу, царившую в зале после выступления инженера Селиванова.