Бесплатных музыкальных школ в Америке нет. Поэтому даже одарённые дети из малообеспеченных семей не занимаются музыкой. И я легко нашла себя в попытке создать себе класс одарённых детей из малообеспеченных семей, занимаясь с ними бесплатно.
Для этого было достаточно обходить детские сады и школы, прослушивать детей и предлагать родителям избранных бесплатные занятия с их детьми. А дети из обеспеченных семей имеют возможность заниматься с педагогами, и им «не подходит» иметь дело с какой-то «приходимкой», как я.
И вот из-за этого «бизнеса» я стала "расисткой". Произошло это так.
В одном детском садике я "выкопала" китаяночку с абсолютным слухом. Абсолютный слух - это природный, а не приобретаемый в результате учёбы или тренировки, дар. Даже некоторые очень знаменитые и талантливые композиторы им не обладают. Из сотни прослушанных детей я никого больше с таким даром не обнаружила. А одарённых насобирала уже шестерых. Талантливыми становятся из одарённых в результате учёбы (для одних — лёгкой, для других — тяжёлой, даже нелюбимой, если не сказать хуже — ненавистной). Уж на них я своего времени не пожалею.
Меня в этой деятельности очень поддерживали профи-музыканты - из консерватории, основного симфонического оркестра, оперного театра (они-таки нашли подход к родителям той девочки) и даже из городского джаз-клуба.
Вот только одна городская газета вдруг озлилась на меня. В ней появилась статейка, что русские эмигранты, как и китайские, плохо ассимилируются в американский образ жизни, не понимают и, поэтому, не приемлют «великого достижения американской демократии». За громкой демагогией и примерами рассовой сегрегации (китайские бизнесы почти не принимают на работу чёрных, а русские игнорируют талантливых чёрных детей — с указанием на меня) нам были ясно видны левацкие лозунги.
Я сначала очень — до горьких слёз - огорчилась, но меня поддержал мой М. Если бы эти леваки знали, на какого зубастика напали — меня бы побоялись тронуть. Самое странное, что раньше я разделяла взгляды демократов — в оппозиции моему М. Правда, до конфликтов (как это часто прoисходит в здешних семьях — даже до разводов) дело не доходило — мне с ним спорить бесполезно — я спорю с ним только тогда, когда хочу получить удовольствие от более "острого" общения, хоть и заранее знаю, чем спор окончится.
От моего имени сначала появилась пара статей в республиканской печати, потому что та демократическая газета игнорировала «мой» протест, а потом уже это замалчивать было нельзя из-за реакции общественности. Потихоньку разгорелся скандальчик. Оказалось, что демократическая газета выступила ещё до завершения официального расследования каких-то жалоб, т.е. практически отразила только своё мнение и мнение некоторых демократических бонз, а не официальное мнение департaмента городкого образования, на что права не имела. Департаменту пришлось огласить своё мнение и решение по этому вопросу — во избежание суда, который уже маячил на горизонте.
Департамент даже уволил двоих демократов, которые оказались причастны к той статье.
И вдруг я стала «знаменитостью». Предложения прослушать детей посыпались со всех сторон, и в городкой библиотеке мне выделили время в музыкальном зале — с извещением в той же газете, которая также официально опубликовала извинение за ту статью.