- Спи, рано еще. - Рита вздохнула и затихла.
Завтра выход.
Надо набраться сил, - сказала Рита.
А Варе не спится. Она ворочается с боку на бок на папином диване. То ли вентиляция забилась, то ли от волнения, - кажется, что в комнате душно. Некоторое время назад (сколько, неизвестно - остановились часы) разрядилась последняя батарейка, вслед за тем закончилась и вода. Из еды - только банка горошка. Рита сказала, что надо выбираться, иначе смерть.
Варе уже все равно. Варя устала без света и еды. Варя соскучилась по маме и папе. Выбираться - значит, выбираться.
Когда все началось в жаркий майский понедельник, в первом "В" шел последний урок математики. Потом как-то сразу поднялась суматоха. Зазвонили телефоны, истошно задребезжал школьный звонок. Зоя Андреевна выскочила за дверь и вскоре вернулась в класс — бледная, испуганная, дрожащим голосом велела построиться и идти в веститбюль парами. Варя с подружкой Ирой решили, что это пожар. Мальчики шалили, как всегда: Потапенко дергал Варю за косичку, Сашка Козицкий успел отпустить несколько подзатыльников Шутееву, а Громов вообще сбежал из строя. Папа ждал Варю в вестибюле среди других родителей - таких же как он взволнованных и испуганных. Он схватил ее, как маленькую, в охапку и на руках понес в машину. Домой попали не скоро - везде были пробки, водители ругались, пытались разъехаться, сигналили, по тротуарам бегали люди с чемоданами, с детьми, все почему-то кричали.
Несколько лет назад папа в подвале дома устроил "пещеру" - большую комнату под домом выложил кирпичом, поставил там диван, кресла, маленький холодильник, повесил телевизор. Туда приходили дядя Женя и дядя Вова смотреть вместе с папой футбол. Варя была в подвале всего раз. Ей не понравилось - холодно, густо воняло сигаретами, мрачные кирпичные стены, нет игрушек, даже журналов нет... Скучное место.
Вот в эту комнату родители решили спрятаться. Папа притащил большущую канистру с водой, они с мамой быстро собрали все съестные припасы - те, что были в доме и те, что удалось маме купить в супермаркете сразу после ужасных известий. Как только все приготовилось, папа попросил сидеть тихо и ждать его возвращения, выбрался наружу и закрыл сверху люк в подвал.
Папа так и не вернулся.
Темнота похожа на одеяло - толстое, теплое, - если им укрыться со всех сторон, ничего не видно, что снаружи, а ты вроде как в домике, а может, и в кинотеатре. Варя смотрит в темноту, ей кажется, что она видит столик с кучей опустошенных консервных банок, Риту, отощавшую до синевы, сидящую на раскладушке в теплой куртке, пыльный экран телевизора на мрачной кирпичной стене. А иногда она видит свой класс, Зою Андреевну, Иру, зеленую березу за большим школьным окном, светящуюся солнцем. В последнее время Варе все чаще хочется видеть папу и маму, но она боится, что станет плакать, как только попробует их представить. Иначе расплачется и Рита.
Они жили хорошо - папа, мама, Рита и Варя. Папа работал "в офисе", мама называла себя домохозяйкой, а Рита училась на первом курсе в универе. По выходным ездили на реку, в парк, на выставки. Ели мороженое. Ели пиццу.
После того, как они остались в подвале втроем, пару дней папин комп ловил сигнал. Мама закрывала от Вари монитор, но Варя догадывалась, что там показывают что-то очень страшное.
Воду и еду мама почти сразу поделила на небольшие порции, "чтоб протянуть". А вскоре и фонарик стала гасить надолго - ради экономии батареек. Наверху некоторое время было шумно - слышался топот, гром, иногда даже ощущались толчки, как будто землетрясение. Но люк никто так и не открыл.
Мама ушла наверх узнать, что происходит, когда несколько дней подряд ничего не было слышно — ни шума, ни взрывов, ни криков. Она велела Рите быть внимательной и никому, кроме нее, мамы, не открывать, сидеть как мышки.
Мама так и не вернулась.
Варя долго рыдала. Рита прижимала голову сестры к себе, а рукой зажимала ей рот, чтоб наверху никто не услышал, и плакала сама - тихо-тихо. Позже, когда Варя перестала судорожно всхлипывать, Рита сказала, что наверное мама ушла ради них, чтобы оставить им еду. "Я не буду есть! - снова заплакала Варя, - Я хочу к маме! Я тоже полезу из подвала. Я хочу увидеть солнце!"
Прошло много дней, пока сели все припасенные батарейки, остановились часы и в коробке возле дивана осталась последняя банка горошка.
Завтра - выход.
Варе все-таки показали врагов. Еще когда мама была.
- Это же насекомые! - удивилась Варя, - неужели с ними нельзя справиться? А пушками их? Почему они нас победили?
Врагов называли инсектоидами. Их высокие тощие тела были облачены в одинаковые черные покрытия - блестящие и не пробиваемые человеческим оружием. Головы их выглядели непропорционально маленькими, а продолговатые сетчатые глаза - большими. Вместо рук - зазубренные конечности с четырьмя подвижными пальцами-коготками, ноги полусогнуты коленками назад. Их не брала радиация, после термоядерных взрывов те из них, что выживали, вставали на свои выгнутые назад конечности и шли в наступление как ни в чем ни бывало. Они пожирали всю человеческую плоть на земле. Их не интересовали растения, рыбы, даже животных они не ели там, где были люди. Они с легкостью взбирались на самые высокие дома, ломали окна, хватали людей и пожирали-пожирали-пожирали... Мама сказала, что эти инсектоиды похожи на богомолов.
Наверху давно ничего не шумело — с тех пор как мама ушла. Рита сказала, что, наверное, инсектоиды ушли с этого места. Можно попробовать выбраться. Иначе можно умереть в подвале без воды и пищи. А так есть шанс выжить.
Еще Рита сказала, что обычные земные насекомые по ночам спят и поэтому люк надо попробовать открыть ночью. Но девочки не знали, когда наверху день, а когда ночь. Поэтому решили, что, как только выспятся и наберутся сил, так на удачу и приоткроют люк - если увидят свет, значит, день, тогда надо будет подождать темноты. А если света не будет, они выйдут из подвала.
- Спи, рано еще.
Вот Рита говорит «спи», а сама не спит, вздыхает.
- Рит, а давай сейчас и пойдем. Пусть завтра будет сейчас, а? Я спать не хочу совсем. Я не могу заснуть.
Рита молчала. Скрипнула раскладушка. Зашуршали тапки. Рита села рядом, обняла слабой рукой, поцеловала Варю в ушко:
- А давай пойдем. Ты права. Пусть завтра наступит сейчас.
Люк удалось приоткрыть не сразу - Рита очень ослабла, она даже поначалу заплакала и присела на порожек лесенки, что вела наверх. Варя погладила сестру по плечу, предложила попробовать еще разок, вместе изо всех сил они надавили руками, и крышка поддалась. Света не было. Люк кое-как откинули назад. Он громко стукнулся о пол. Девочки замерли. Но вокруг стояла глухая тишина. Ни шороха. В кухне, куда вел лаз из подвала, стояла кромешная тьма - такая же, как и в их прежнем убежище. Девочки, осторожно ощупывая вокруг себя пространство, двинулись к выходу из дома. В холодном воздухе витал резкий незнакомый запах. Проходя мимо гостиной, такой же темной, как и все вокруг, сестры не сговариваясь остановились: им обеим показалось, что там, в глубине, находится что-то массивное, черное - чернее окружающей тьмы.
Рита осторожно сжала ладонь сестры - тихо, мол, - и потянула за собой, к входной двери.
Дверь предательски свистнула. Сестры вышли на веранду, оттуда на дорожку к калитке. На улице было светлее, несмотря на затянутое тучами ночное небо. Дул слабый, но свежий ветер. Неприятный запах не исчез, но дышать стало легче. На газоне, на дорожке, среди куч мусора и опавшей листвы, Рита заметила нечто, похожее на человеческие останки. Она покрепче ухватила холодную ладошку сестренки, и они побрели по засоренной, заставленной брошенными машинами улице в сторону супермаркета.
После того, как девочки вышли из дома, в черной массе, заполонившей гостиную, блеснули несколько зеленоватых сетчатых глаз...
- Мать, мы еще голодны...
- Дети, помните, в следующий цикл вам возвращаться этим путем. Оставьте несколько маток и трутней. Скоро холод. Готовьтесь к переходу.
- Мать, матки малы, трутней нет...
- Дети, приведите маткам трутней. Сохраните улей. До нашего возвращения им надо размножиться.
- Мать, матки малы, трутней нет...
- Дети, поищите там, где было много, здесь оставьте маток, приведите им трутней.
- Мать, мы еще голодны. Для поиска нужна пища.
- Дети, оставьте одну, приведите к ней трутней.
- Мать...