2. Мать всегда хочет как лучше для своих, но это лучшее оказывается, как правило, предательством по отношению к Духу.
Видение: Сидим за столом где-то у Матери. Валера П., он же Ю.Большаков, рассказывает, что его младший брат Валера Большаков устроился корреспондентом на КЭЗ. Мать хочет рассказать случай. Но мне ясно, что это опять из той же оперы, когда человек, понимая, что творится по отношению к другому несправедливость, и осознавая, что страдание необходимо, по отношению к себе ничего подобного не хочет, то есть свою жизнь старается устроить опять же через неправду (подкуп, знакомство, заднее крыльцо). Мать хочет рассказать случай (согласно правильному пониманию), хотя только вчера писала слезное письмо, чтобы ей что-то выделили как ветерану, как заслуженному работнику, то есть урвать для себя кусок, когда другие бедствуют, когда народ учится не продаваться и не предавать.
Что-то выгадать для себя можно только через предательство. Например, все кругом вооружены, но наезжающие комиссии ничего не знают, так как нет предательства. Говорю, мог и я пойти работать корреспондентом на место Валерки и устроить тем самым себе безбедную жизнь, у меня там, мол, замдиректора друг и сам я там работал не один год, но не делаю этого. Мать же это делает и не видит своего предательства.
Действует система: вначале устроить выгоду для себя (льготу), а затем говорить о правде и справедливости.
Японцы приезжают с гуманитарной помощью, но до людей опять доходит пустая похлебка.
1997: Так всё в этом мире Лжи устраивается, что «вначале твоё, а потом каждый своё»: мол, поделись со мной своим, если ты мне друг. Поделился Горбачев с другом Американцем всем, что у него было. Друг с удовольствием потребил всё чужое: принял к себе все страны Варшавского Договора и заменил там наши войска своими. Кто не захотел перемены (Югославия), тех разбомбил.
То же самое на личном фронте человека, в этом мире живущего. У каждого такое Эго, которое, в первую очередь, для себя счастья хочет. А счастье для Эго это когда у другого Эго что-то удалось отхватить. Я работал на заводе в советское время, когда собственности у людей почти никакой не было. Отхватывали у государства. «От большого взять немножко, это не грабеж, а дележка», любил говорить начальник нашего бюро в отделе Главного Механика Михаил Прохорович Прусов. В его ведении был склад. Вероятно, что-то он там брал и, поскольку это могло стать известно работникам отдела (кладовщица была на складе и некоторые из отдела ходили туда к ней зачем-то), то вот оправдывался он таким образом. А потом он и премию, которую дали на бюро, всю взял себе. А что там делить на всех, говорил он (тридцать рублей на шестерых, действительно, вышло бы каждому всего по пять рублей). Однако, судя по реакции сотрудников, они бы с радостью и по пять рублей взяли. Всякое Эго обычно чувствует себя ущемленным, когда у него что-то отхватывают. Меня все эти их обиды как-то словно бы вообще не касались. Но и мне Михаил Прохорович, к моему удивлению, дал клубок ниток, словно бы в восполнение причиненного ущерба. Это были хорошие крепкие многослойные нитки. Они у меня до сих пор целы: приспособился я ими носки штопать.
Здесь это, когда что-то у кого-то отхватывается, называется воровством и предательством. Вроде бы, ни у кого ничего не ворует работник, когда оформляет себе ветеранские льготы, однако, если в целом, то из одного общего котла ему дают то, что нужно было бы разделить на всех. На приличную денежную работу без связей тоже, вроде, не устроиться. Поэтому связи ищут. И никому в голову не приходит, что тем самым ущемляется кто-то, кто мог эту работу делать по призванию своему. Мать моя не верила, что я поступлю в Литинститут, потому что жизнь научила её верить в «протяжи», без которых бесполезно куда-то соваться. Ближе к истине этой жизни была она: я поступил вопреки этой её истине. Руководитель нашей театральной студии в Москве пообещал нашей хорошенькой травестюшке устроить её в театральное училище. Она поверила, жила с ним в его квартире некоторое время: как не поверить, он бывший профессиональный артист и еврей. В училище не попала. Всему в этом мире есть свое место: можно и со связью никуда не поступить и без связи устроиться. Об исключениях из правил у нас был разговор выше. Во всяком случае, все театральные кумиры (Золотухин…) рассказывали, как они без связей поступали и поступили. На исключениях из правил поддерживается идея, что всё в этом мире устроено справедливо. А если кто-то где-то порой что-то нарушает, то, мол, Система не виновата. Гена Д. рассказывает, как его сын талантливо поёт где-то в Москве. Говорит, все слушают, восторгаются и всё. Давно уже он так поёт в Москве. Жить есть на что: на корпоративы приглашают, за съемную часть квартиры (на двоих) платит 21 тысячу. Гена язычник. Он думает, что таланта достаточно, чтобы выбиться в люди. Если бы я ему сказал, что через постель в Москве таланты, и не только таланты, в люди выбиваются, он бы меня не понял, как едва ли понимает и его сын, когда намекают ему на что-то подобное. Сам я в свое время был таким же непонимающим.
Такая система в этом мире работает, что вначале Эго устраивает своё благополучие за чей-то счет, а потом создаются исключения из правил: мол, всё у нас по справедливости. Так было, то есть скрывалось истинное лицо Системы, пока американцы не решили, что могут не скрывать свои захватнические намерения, поскольку преимущество у них слишком большое. С КНДР американцы сейчас хотят сделать то же самое, что они сделали с Ливией. И на Ливию ссылаются при этом, что, мол, там не было такого уговора с Каддафи, чтобы он остался живым. Здесь они, мол, Ким-Чен-Ына оставят управляющим, если договорятся. О том, как американцы могут быть верны своему слову, говорят сейчас (2018-05-27) все политологи. Словно бы в подтверждение американской неверности новый президент Трамп сегодня говорит одно, а завтра противоположное: намечает встречу с Ким-Чен-Ыном, потом после ликвидации ядерного испытательного полигона в КНДР отказывается от неё, а сейчас опять хочет встретиться, как и было намечено, 12 июня. Главная цель Эго – отхватить чужое, а что будет потом, так это потом, когда украденное в кармане и можно, поскольку сила есть, не только прятать украденное, но еще и хвастаться своей силой и ловкостью при этом. Хвастается Хилари Клинтон, показывая снимок с растерзанным Каддафи, вот, мол, мы как его. Еще больше будет хвастаться Трамп, если ему удастся обмануть Ким-Чен-Ына.
Горбачева американцы не растерзали, как Каддафи, и не судили, как югослава Милошевича, потому что сумели с ним договориться о полной сдаче СССР. Договорились так, что и десант свой прислали для экономической помощи из ЦРУ и денег, чтобы народ утихомирить, дали столько, что доллары коробками таскали в российском правительстве. До народа эти деньги не дошли потому, что нарождающиеся в России капиталисты хватали всё, что в их руки попадало. Капиталисту важно ухватить, пока есть что хватать, а там – видно будет. У нас в Коврове Дерипаско ухватил экскаваторный завод, который развалил и частями распродал. Есть такая схема у американцев – ликвидации конкурента путем скупки его собственности, чтобы её продать и на продаже заработать. Зачем Дерипаске экскаваторы, если он может купить их за границей для государства и на купле-продаже их еще заработать?! О шести тысячах работников завода Дерипаско тоже позаботился, отправив их на биржу, где государство, опять же за счет общих народных денег, выдаст пособие. Зато сейчас (2018-05-26) на месте термогальванического цеха, в котором я работал механиком, открылся огромный развлекательный центр Ковров-молл с кинотеатром, многочисленными кафе, торговлей, всё кругом сверкает. Выпил я там бокал пива за сто рублей, полюбовался на красоту отделки, на молодежь, которая с удовольствием ест, пьет, общается. Всё прекрасно, если не думать о том, что должны быть деньги у этой молодежи откуда-то, чтобы развлекаться в этой красоте. С нашего пособия, какое дают на бирже, не очень побежишь развлекаться.