Городок просыпался медленно и лениво, как будто до сих пор не отошёл от многомесячной зимней спячки. Улицы, ещё несколько недель назад занесённые снегом, оживали, наряжались во все оттенки зелёного: где-то робкого салатового – неподготовленного и неискушённого, где-то малахитового – уверенного и надолго, где-то благородного фисташкового, а местами – дерзкого и безудержного цвета чистого изумруда. Казалось, любую палку сейчас воткни в землю и она тут же распустится, наполнится жизнью, воспрянет духом и зазеленеет. В садах и огородах закопошились разные жучки-червячки. Птицы встречали первых сородичей, вернувшихся издалека, и весело чирикали, обсуждая и сравнивая жизнь заморскую со здешней – привычной и знакомой до мелочей. Хозяйские псы с удовольствием покидали свои будки, чтобы облаять прохожих или бродячих своих собратьев – голодных, а потому наглых и навязчивых. Даже дома засверкали и заиграли на весеннем солнышке вымытыми окнами, а кое-где и подновлёнными боками, пахнущими свежей краской. Весна как будто сняла крышку, которой городок был накрыт всю зиму, и жизнь забулькала внутри него с новой силой, одаривая окружающий мир новыми запахами – особенно вкусными и яркими после освежающей грозы.
***
Мария смотрела в окно автобуса и мечты о новой жизни переполняли её. Она очень устала физически за время крестного хода, но набралась внутренних сил, стала увереннее и твёрже. А ещё она как будто избавилась от чего-то ненужного и инородного – чего не могла увидеть глазами и понять головой, но что ощущалось сердцем и мешало ей жить, заполняя собой внутри неё место, которое предназначалось для совсем другого, тоже, не совсем понятного, но очень нужного, по ощущениям. Это тяжёлое и чужое, что угнетало её в последние годы, осталось там, в лесной непролазной чаще, отвалилось и исчезло. Мария это почувствовала сразу. Встала утром как-то и поняла: всё, свободна! И легче было идти с этим чувством, оно помогало, подбадривало в пути, не давало опускать руки…
Автобус резко остановился. Послышался звук открывающейся двери. Водитель вышел на улицу. Марии со своего места не было видно, что происходит впереди. Сбоку, в окне, набирало силу весеннее солнце и резво карабкалось по невидимой небесной дуге вверх, как эквилибрист в цирке. В памяти ни с того ни с сего всплыло слово «вольтижёр». Кажется, оно обозначает воздушного гимнаста.
В салон, вместе с водителем, зашёл инспектор полиции.
- Граждане. У нас информация штаба МЧС: в нескольких километрах ниже разлилась река и затопила большой участок дороги. Дальнейшее следование по маршруту опасно для жизни. Оставайтесь на местах до выяснения новых обстоятельств. Спасибо.
В автобусе повисла неловкая тишина. Суть сказанного доходила до всех медленно. Зашушукались первые:
- То есть, мы дальше не едем, что ли?
- Вроде, да. Пока что стоим…
- А когда поедем?
- Когда вода спадёт, наверное?
- А кто местный? Вас тут часто затопляет?
Мария решила позвонить по телефону и предупредить мужа о том, что не доехала сорок километров до дома и задерживается. Но телефон отвечал, что «абонент временно недоступен – перезвоните попозже».
***
Надежда Петровна решила сегодня встать пораньше и на работу пойти пешком, а не, как обычно, ехать на машине. Ночью, правда, был нешуточный ливень и молнии сверкали, как сумасшедшие, но утром, выйдя во двор и окунувшись в обновлённый и чистый, как будто звенящий, воздух, Надежда Петровна ещё больше захотела не спеша пройтись по тихим улочкам родного городка. Так и сделала.
Она ступала по мокрому тротуару, опьянённая ароматами весны, так вдруг пробудившимися и бьющими наповал неподготовленного городского жителя, привыкшего больше к бензиновым выхлопам и запахам плавящегося от солнца асфальта. Утро казалось сказочным и ненастоящим. Будто не Надежда Петровна шагает по городской улице на работу, а маленькая Наденька топает с ранцем за плечами по сельской дороге в школу. Вокруг всё та же весна, те же птицы поют, то же солнце светит.
- Эх… Хорошо!!!
И тот же колокольный звон слышится от церкви. Только странный какой-то, непривычный.
«Разве сегодня праздник?.. Не помню…»
Счастливую идиллию нарушил резкий визг тормозов.
- Надежда Петровна, мы Вас обыскались! Телефонная связь в городке не работает. Ночью вышла из строя телефонная станция из-за грозы. Пытаются починить – пока безрезультатно…
- А что случилось-то?
- Выше по реке – наводнение, и судя по прогнозам МЧС, в ближайшие час-два та же участь ждёт и нас. Может затопить городок!
- Поехали!
***
Иван из-за грозы не выспался, и ходил по церкви смурной и сосредоточенный. Что-то мешало ему радоваться первым, по-настоящему весенним, денькам: с ласковым солнышком, птичьим пересвистом и зелёным неистовством пробуждающейся природы. И это что-то не было переживанием за Марию. Он, конечно, беспокоился за неё, но был уверен, что ничего дурного с ней не случится: вернётся с крестного хода и заживут они, как раньше, а может быть и лучше. Что-то другое – смутное и неясное – тревожило его душу.
Вдруг загудели колокола. И это был, явно, не благовест – короткие одиночные удары монотонно пугали округу.
Иван выскочил во двор и побежал к звоннице. Мгновенно взлетел наверх и увидел там одного из мальчишек-алтарников, неистово лупившего в большой колокол. Страх в его больших глазах переливался разными цветами и эти переливы завораживали своей странной силой.
- Ты чего балуешь?
Иван старался кричать громко и словами попадать между ударов колокола.
- Батя приказал бежать и бить в колокол. К нему на машине только что дядя Коля приехал с семьёй и сказал, что сверху реки на нас идёт большая вода – надо спасаться и людей спасать!!!
- Ясно! Молодец! Беги домой! Я дальше сам.
Над городком летел набат: призывно, тревожно и взволнованно.
***
«Ё-мо-о-о-о-ё-ё-ё-ё!!! Это что ещё за нафиг!!!»
Федька ёжился спросонья на крыльце, а внизу, через две ступеньки от порога, «раскинулось море широко…» Куда ни глянь – везде стояла вода. Вернее, даже, не стояла, а потихоньку прибывала. Пока Федька нервно выкуривал сигарету и думал, что делать дальше, вода «съела» ещё одну ступеньку.
«Надо запереть дом и валить отсюда. Забираться куда-нибудь повыше…»
Так и сделал. Закрыл дверь старым затёртым ключом. Хотел положить его, как обычно, в небольшой схрон под козырьком крыльца, но, потом, передумал.
«Вдруг, вода и туда доберётся… Да, ну… Нет…»
Но ключ, всё же, спрятал в карман курки и застегнул молнию – так надёжнее. Начал осторожно спускаться по ступенькам, чувствуя, как мутная вода шевелится вокруг ног. Ему стало страшно. Федька нащупал правой ногой траву и понял, что можно потихоньку двигаться дальше. Идти, преодолевая сопротивление воды, было непривычно и странно. Ощущение такое, как в детстве, когда одеваешь резиновые сапоги и идёшь мерить глубину в огромной луже возле соседского дома. И страшно, и интересно одновременно.
Федька вышел за калитку, зачем-то аккуратно закрыв и её. Навстречу, как в сказке, плыл корабль. На ковчег из Библии эта лодка явно не тянула, а на корабль вполне себе.
«Ну, раз такое дело, то поработаем дедом Мазаем сегодня? Раз уж оно само плывёт в руки?»
Федька одной рукой остановил лодку, тихо качающуюся на волнах, а другой, в два приёма, выломал широкую штакетину из соседского забора.
«Потом обратно пришпандорю…» – будто извиняясь, про себя подумал он, запрыгнул в лодку и начала грести, как заправский каноист, стоя на одном колене.
«Блин, а как же там «слепая москвичка»? Как же я сразу про неё не вспомнил-то?»
Федька несколькими резкими гребками развернул лодку и поплыл к нужному дому. Улица была, на удивление, пустынной: слышно было только шуршание прибывающей воды, которая змеилась, просачиваясь сквозь дырки в заборах, обтекая деревья и кусты, захватывая всё большую территорию, медленно, но верно поднимаясь вверх, пытаясь заглянуть в окна домов, любопытствуя: «А как же они там живут – никогда не видела».
Вот и дом, в котором живёт москвичка.
«Может, покричать? Если дома, услышит…»
***
Она проснулась сегодня довольно поздно – солнце вовсю намекало, что нормальные люди давно на ногах и приносят пользу обществу. Или, на крайний случай, копаются у себя в огороде. Тоже, кстати, нужное дело.
Она вспомнила ночную грозу, свой испуг и улыбнулась в ответ яркому солнцу. За окном всё блестело и переливалось.
«Как красиво!» – была первая мысль.
«Откуда во дворе столько воды???» – это, уже, вторая.
Она выскочила на крыльцо в чём была, и поняла, что городок затопило.
«Неужели это гроза так постаралась?» В Москве довольно часто можно было наблюдать картину, когда после сильного дождя на проезжей части скапливалось много воды из-за плохо работающих «ливнёвок».
Она успокоилась, зашла обратно в дом, приготовила завтрак, с аппетитом начала есть. В это время с улицы послышались крики.
«Наверное, показалось…»
Через несколько секунд они повторились.
Москвичка выглянула в окно, но ничего, толком, не увидела. Накинула плащ. Открыла входную дверь. И ахнула. Вода стояла у порога – ещё несколько сантиметров и начнёт затекать под дверь.
- А я кричу-кричу… Думал уже плыть дальше, без вас.
Федька смущённо улыбался, глядя на растерянную женщину, что стояла в дверях, переминалась с ноги на ногу, не зная, что делать.
- Переоденьтесь, возьмите тёплые вещи, немного еды и прыгайте в лодку – спокойно, но твёрдо скомандовал Фёдор. И добавил в шутку. – Наш теплоход отходит через несколько минут.
Москвичка заскочила внутрь, молниеносно переоделась в спортивный костюм, обула кроссовки, бросила в небольшой рюкзак куртку и запасные носки, а также пакет с едой: батон хлеба, колбасу, сыр и несколько яблок.
- А сапог у вас нету? В кроссовках ноги быстро промочите.
- Нет.
- Ну ладно, я сейчас причалю к крыльцу, а вы отдадите мне рюкзак и запрыгните в лодку – сможете?
- Попробую…
Она неуклюже плюхнулась в лодку, так, что та довольно сильно раскачалась, но, к счастью, не перевернулась.
Фёдор с интересом смотрел на женщину.
- Что вы на меня так странно смотрите?
- А я сразу понял, что ваша слепота – ненастоящая… Ещё осенью…
- Гребите, уже, сыщик…
Некоторое время прошло в тягостном молчании.
Вдруг, москвичка охнула, умоляюще посмотрела на Фёдора и попросила:
- А мы не могли бы доплыть до бабы Вали – может, она дома сидит и не может выбраться...
***
Роман вернулся из армии вчера вечером. Соблазн сразу же броситься к ногам возлюбленной Джульетты (как она называла себя в городском чате), конечно, был. Но Роман не хотел торопиться – дело серьёзное. Он решил, что посидит с родителями, переночует дома, а утром, предварительно зайдя в цветочный магазин и ювелирный салон, отправиться на судьбоносное свидание.
Всю ночь он ворочался и не мог уснуть. Причиной тому были явно не раскаты грома – Роман переживал, как всё пройдёт: не отошьёт ли его девушка? готова ли она к замужеству? любит ли его так же сильно, как он её? Вопросов было много, а ответы можно было получить только утром…
- Рома, твоя свиданка отменяется! У нас потоп, кажется.
Отец всегда говорил и в шутку, и всерьёз, одновременно. За год службы Роман успел отвыкнуть от такой манеры общения – в армии всё было чётко и понятно, без намёков.
- Папа, ты шутишь?
- Нет… Выгляни в окно…
Роман выскочил на балкон и ахнул. Весь двор был залит водой. Кто-то пытался завести легковушку. Кто-то помогал нести коляску женщине с ребёнком. Кто-то тащил бабушку на спине, как разноцветный рюкзак. Картина была фантасмогоричной. Не хватало только крика «Мотор!» и бутафорских взрывов, как в кино о войне.
- Мам-пап, собирайте самое необходимое и выдвигайтесь к церкви – она стоит на холме, до неё вода, вряд ли, доберётся!
Уже в дверях крикнул:
- Я убежал к Лизе…
***
Не смотря на то, что жители городка впервые столкнулись с наводнением, никакой паники не было. Сначала людей пугала неизвестность: кто-то был на работе, кто-то в школе, а кто-то остался дома, и не ясно было что и как. Но телефонную станцию удалось быстро запустить. Связь наладилась. Люди успокоились. МЧС и военные снимали жителей с крыш и доставляли в ту часть городка, что повыше.
Многим удалось добраться до церкви. Двор был усеян людьми, которые сидели, стояли, лежали, ходили, разговаривали, обсуждая случившееся и то, как будут восстанавливать своё жильё. Рядом с людьми валялся их нехитрый скарб: кто что успел схватить – баулы,рюкзаки, пакеты, несколько коробок, даже.
- Митяй, ты что там слушаешь сам на сам в своём приёмнике?
Баба Валя устало повернула голову к пареньку, который приложил к уху небольшой портативный приёмник.
- Музыку слушал, а сейчас новости нашего городка передают...
- Так ты погромче включи, пусть и люди послушают.
- Пожалуйста, мне не жалко!
Митяй покрутил ручку громкости.
"Сегодняшний день никак нельзя назвать обычным для жителей городка. и причиной тому стало наводнение. Нижняя часть городка находится во власти стихии. Но, надо отдать должное людям - горожане не поддались панике, помогая друг другу, они сумели эвакуироваться в безопасные места. Все службы городка работают в усиленном режиме. В том числе и медицинские учреждения. Наш собеседник - врач одной из бригад скорой помощи Владимир Листов".
- Ой, так этож наш Володька! Сделай ещё громче,Митяй!!!
"- Скажите, Владимир, как начался у Вас сегодняшний день?
- Как и у всех... Утром проснулся после дежурства и понял, что в городке наводнение... Пробежался по соседям, а потом побежал на работу, потому что было понятно - лишние руки сейчас не помешают на скорой...
- Вы сегодня спасли несколько десятков человек! Вы чувствуете себя героем?
- О чём Вы говорите? Какой героизм? Я всего лишь делал свою работу... Всё как обычно...
- То есть, Вы хотите сказать, что спасать людей - это для Вас обычное дело?
- Не только для меня - для всех, кто здесь работает... Кто-то учит детей в школе, кто-то руководит городом, кто-то продаёт нам сигареты в магазине, кто-то спасает наши души в церкви, а мы спасаем жизни людей. Мы по-другому не можем... Для любого человека - любимая работа, как наркотик. Может быть, не очень удачное сравнение, но, по-моему, точное... Для меня, счастье - спасать жизни, чувствовать свою нужность людям... И знаете, что я только что ещё понял: самое главное, что у нас в городке живут люди, которых хочется спасать не по долгу службы, а по долгу сердца..."
...Отец Иван организовал поздний обед. Все выложили какую-то свою еду, женщины сварили суп, и получилось нормально перекусить.
Вода, потихоньку, отступала. Уже к вечеру в церковном дворе остались единицы. Кто ушёл домой, кого забрали спасатели и определили на ночлег в ближайшей школе, которая совсем не пострадала. К ночи на скамейке виднелась только одинокая фигура отца Ивана.
- …да, Мариша… У меня всё нормально… К утру обещают пропустить автобус? Вот и слава Богу!.. Целую тебя, родная…
Он посмотрел наверх. Небо пестрело звёздами.
Городок засыпал. Уставшие от дневных треволнений люди тут же проваливались в глубокий сон. Им, тоже, снились звёзды.