Вдовий узел 9

Нина Джос
    Я вот что заметила - стариков слушаться надо! Они много чего полезного знают, много мудрости за долгий век накопили. Я с детства любила старых людей послушать и всё запоминала.
 
   Вот, к примеру, дед мой рассказывал, что лес для сруба надо зимой валить. Нельзя деревья летом пилить - они ведь живые и им больно. Зимой деревья спят, будто под наркозом. Если летом лес для дома заготавливать, то в таком доме счастья не будет жильцам. Древесина боль впитает и стены будут стонать по ночам. Все вокруг нас живые в природе - и деревья и камни, с ними следует бережно обращаться. Злое дело всегда человеку аукнется, даже если боль растению или животине причинил.
 
    Я и цветы не рву в последнее время. Сорвешь цветочек, а вдруг его кто-нибудь любит? Глядишь и другой рядом завянет от тоски. Гармонию в природе нельзя нарушать. Я живыми цветами любуюсь: много их в саду развела для души. А глядеть, как цветы в вазе умирают - что за радость?

   Этому старики меня научили. Любила летом в деревню к деду с бабкой ездить. Бабушка у меня мудрая была, царство ей небесное! Вот такой случай запомнился:
 было мне тогда лет пять всего, а деревня, где мои старики жили далеко от трассы стоит и нравы там жестокие. Парни, ох и злые - чужаков не любят. Особенно если приезжие за деревенскими девчатами ухлестывать начнут - тут уж держись! Наваляют по полной!
 
    Вот сидим мы раз вечерком с бабушкой на крыльце и семечки лузгаем. Бабушка толстая была, в длинной широкой юбке до полу. Вдруг из проулка парнишка выбегает молодой, запыхался весь и просит бабушку:

    - Спрячьте меня, ради Бога, за мной ребята гонятся, убить хотят, - и смотрит так жалобно. 

    - Полезай, сынок, под крыльцо, - говорит бабушка, - я тебя прикрою. Встала, отодвинула доску - он и нырнул туда. Она села на место и юбкой щель закрыла. Продолжает сидеть и грызть семечки. А мне строго наказала молчать про то, что видела. Вскоре подбегает к нам толпа парней деревенских - человек шесть, да все злые, возбужденные.
 
    - Ты, - говорят, - бабка, парня видела? Не пробегал тут, такой длинный да лохматый?
 
    - Видела, - говорит бабушка, - вон в ту сторону побёг. Может успеете догнать, - ну они и побежали дальше, а мы сидим себе тихо.

    Когда стемнело, она выпустила парня и наказала быть впредь осторожным. Поцеловал он старухе руку в знак благодарности и растворился в темноте. Тут бабушка мне и говорит:
 
    - Может мы ему жизнь спасли, а ребят от тюрьмы, да от греха уберегли. Головы-то у них горячие! Парня покалечат, а сами в тюрьму сядут - глядишь, сколько судеб сломается - у всех матери по домам сидят! Ты, Валюша, не ленись добро людям делать. Добрые дела у Бога зачтутся на Страшном суде.
 
    Я про этот случай только сейчас тебе и рассказала, а все эти годы молчала. Вот, думаю, сделаю я доброе дело мужику - мне это не трудно, а ему могу судьбу выправить. Потому Махмуда в дом и приняла. Мужик он горемычный, а на ласку ответный. Только ревновать он меня стал - вот ведь беда!
 
    Я как с Махмудом жить начала, у меня старые женихи один за другим возвращаться стали. Знать, на старух нынче спрос пошёл! Спим мы ночью, а тут стук в окно. Сперва тихо, потом настойчиво. Я вскочила, спрашиваю, мол, кто там?
 
    - Открой, - говорит, - это я - Фархад. Люблю тебя, забыть не могу!

    - Я замуж вышла, - отвечаю ему тихо, - уходи!
 
    - Кто ещё там? - спрашивает Махмуд. Пришлось ему рассказать про Фархада. С той поры, стал он ревновать меня и контролировать где была и куда ходила, кто звонил - всё выспрашивает, обо всём допытывается. А я к такому контролю не привычная! Свободу за пять лет полюбила.
 
    продолжение http://www.proza.ru/2018/06/23/34