Мы с Вадиком поженились в то далёкое время, когда двадцатый век только что разменял свой седьмой десяток. Медовый месяц решили провести на Кавказе.
В экзотические страны тогда ещё не ездили;Крым, Кавказ и Прибалтика были излюбленными местами отдыха.
Сотрудники конторы,в которой я начинала свою трудовую деятельность, имели возможность пользоваться услугами небольшой ведомственной гостиницы в приморском городке Очамчири,что в Абхазии. Туда мы и отправились.
Море, солнце, воздух, настоянный на можжевельнике и олеандре,умиротворяющая тишина, спокойствие и размеренный ритм жизни уютного городка очаровали нас.
Казалось, что население города состоит из одних мужчин, неспешно шествующих по своим делам или мирно беседующих, укрывшись от знойного солнца в тени деревьев.
Женщины на Кавказе- истинные хранительницы домашнего очага. Они весь день в домашних делах и заботах, потому редко встретишь на улице представительницу лучшей половины человечества.
Нас приветливо встретил директор гостиницы Константин. Он предложил нам поселиться в комнате на первом этаже двухэтажного здания.
-Ближе к морю,-лукаво улыбаясь в свои роскошные усы, сказал он с колоритным кавказским акцентом.
А море было в трёх минутах ходьбы, что называется ,за углом. Закинув в комнату вещи и переодевшись, мы побежали на рокот прибоя.
Потом мы отыскали ресторанчик на набережной,в котором кормились до конца отдыха.Кавказская кухня со жгучими приправами, вина,обычаи- всё было в диковинку и впечатляло нас чрезвычайно.
Несколько дней мы с жадностью наслаждались отдыхом, купаясь в море и загорая до одури, гуляя по чистенькому городу и совершая ежедневный вояж на базар с изобилием фруктов, зелени, специй и сыров.
Постояльцев в гостинице было человек десять, все они были сотрудниками ведомства из разных городов Союза.
Котэ, так уменьшительно- ласкательно звали нашего директора, устраивал для нас великолепные экскурсии в Сухуми,Новый Афон, на Рицу. Мы ловили форель в ледяной воде горной речки, жарили шашлык на природе, пили вино и,спотыкаясь на верхних нотах, душевно пели самую красивую на свете песню « Тбилисо».Котэ сам садился за баранку видавшего виды ПАЗика и с гордостью показывал нам свою Абхазию.
За зданием гостиницы на приколе стоял большой катер.Котэ пожаловался, что больше года посудина бездействует по причине поломки двигателя, а починить некому.
Мой Вадик умел всё, он тут же принялся за дело. К середине следующего дня мотор взревел под общий восторг и одобрение присутствующих.
Котэ благодарственно пожал Вадику руку, называя его другом.
- Катайся, сколько хочешь,- с лицом счастливого человека ,сказал он.
Катались все,а Вадик,величественно восседая на корме,управлял катером и процессом.
Проснувшись утром следующего дня, мы увидели на подоконнике большущую миску со всякой снедью, здесь были лепешки,сыр,зелень,фрукты и бутыль вина в оплётке из лозы. Это Котэ пожелал нам приятного завтрака в знак благодарности
Молва об умельце быстро разошлась по округе и Вадик чинил радиоприёмники,электроплитки, велосипеды и швейные машинки, конечно же бесплатно, чем снискал почёт и уважение у местного населения.Я купалась в лучах славы любимого мужа.
Мы быстро познакомились с соседями. На нашей небольшой улочке жили грузины, абхазы, русские. Прямо напротив нашей обители жили Антон с женой Маквалой и пятилетним внуком Гочей, которого на всё лето им привезла дочь из Москвы. Антону было лет шестьдесят, он был очень интеллигентным человеком. Гоча привязался к нам, очевидно мы напоминали ему его молодых родителей. Нам тоже очень нравился смышлёный кареглазый малыш, говорящий по- грузински и по- русски, мы с удовольствием возились с ним.
Антон уважительно к нам относился и обижался, когда видел в нашей корзинке фрукты с базара.
- Зачем обижаешь?- обращался он к Вадику,-кушай с дерева инжир, гранат кушай. Зачем на базар ходишь?
В крайнем доме у самого моря жил Хасан, он был достаточно пожилым человеком и как истинный турок носил оранжевую феску с кисточкой, а как истинный мусульманин никогда не расставался с чётками.
Говорили, что периодически в ночь чёрной луны он на плоскодонной рыбацкой шаланде под чёрным парусом, несмотря на то, что по всему побережью стоят погранпосты с мощными прожекторами на вышках, ходил в Турцию и возил что-то туда и что- то оттуда.
Каждое лето в доме Хасана останавливались «большие» люди из Тбилиси и Москвы, вот их он и радовал заморскими дарами за соответсвующее вознаграждение.Что возил Хасан. можно только предполагать.
Вечером на Ивана Купала наша многонациональная улица дружно справляла этот красивый летний праздник.Посередине улицы , потрескивая ,пылал костёр,выбрасывая в ночное небо пучки золотых искр, в зарослях лимонника пели цикады, все жители улицы от мала до велика в приподнятом настроении любовались алыми всполохами на фоне чёрной ночи. Когда пламя стало терять силу и уменьшаться в размерах, молодые люди со смехом и шутками стали прыгать через костёр, а когда огонь и вовсе исчез, дети и старики присоединились к общему веселью. Соседская бабушка Кеса, слегка приподняв подол длинной юбки,смешно перешагивала через тлеющие угли. Она и нам велела перепрыгнуть через костёр столько раз, сколько раз мы согрешили в этом году.И мы вместе со всеми, визжа от восторга, сжигали на огне и свои, и чужие грехи.Атмосфера веселья и радости царила до поздней ночи.
Утром следующего дня нас разбудил Гоча.Он забрался к нам в комнату через открытое окно и встревоженно кричал:
- Вадя, вставай, там шторм!Там спасать надо!
Было около одиннадцати часов, после затяжного ночного веселья, мы спали, как убитые.Мгновенно проснувшись и одевшись на скорую руку, мы помчались к морю.
С неба чёрно- серыми клочьями свисали устрашающего вида тучи. Из глубины свинцово- серого моря вырывалась огромная волна, и словно взбесившись, на огромной скорости мчалась к берегу,увлекая за собой песок, камни и водоросли со дна морского.Едва успокоившись, она катила свои воды прочь от берега, чтобы через мгновенье с новой силой вырваться на простор.
На берегу собрались мужчины,громко плакали две юные красавицы, неподалёку стоял синий « Москвич» с ленинградскими номерами.
Девчонки рассказали, что на пляже в Сухуми они познакомились со взрослым мужчиной, который развлекал и угощал их, а потом предложил прокатиться на своей новенькой машине.Приехав в Очамчири, они позавтракали в ресторане, пили коньяк.Дядя рассказал им, что прослужил четыре года в Балтийском флоте,повидал и шторма,и палундру, а то, что сегодня в море происходит,- это вовсе не шторм, а так... волнишка.
Он храбро нырнул под волну и поплыл, а вот обратно волнишка его не отпускала,и всякий раз тащила обратно на глубину.Поначалу храбрец пытался одолеть стихию, а когда силы иссякли,он уцепился за буй, который швыряло то вверх, то вниз.
Вот тут и побежали подружки звать на помощь,а балтийский моряк,окоченев и почти обезумев от страха, мёртвой хваткой вцепился в буй.Болтало его довольно продолжительно.
Местный парень вызвался спасти морского волка. Взрослые мужчины посовещались, разработали план действий, распределили обязанности. Константин принёс с лодочной базы длинный канат из такелажного комплекта и мотоциклетный шлем. Энвера, так звали парня, обвязали канатом, другой конец которого удерживали несколько человек.Энвер надел шлем и , нырнув под волну,поплыл.
Стояло молчание,все наблюдали за ходом операции. Хасан,как опытный мореход,был назначен дозорным, он смотрел в бинокль, не выпуская при этом из рук чётки.
Доплыв до места, Энвер,то взлетая вверх на гребне волны,то стремительно падая в пропасть, долго возился, пытаясь оторвать от буя потерпевшего, но тот словно прирос к спасительной железяке.
Наконец он подал знак взмахом руки. Оставаясь на месте и продолжая смотреть в бинокль, Хасан громко, но спокойно сказал:-Давай!
Мужчины слаженно, каким- то специальным способом стали перехватывать канат,как бы передавая его из рук в руки и удерживая в натяжении, вытащили из пучины обоих.В считанные минуты плюгавенький мужичишко лет сорока, синий и скрюченный от переохлаждения, был укутан в одеяло с заднего сидения его автомобиля. В глотку горемыке влили остатки содержимого из бутылки со звёздочками на этикетке.
Постояв немного на берегу и перебросившись парой фраз, все разошлись по домам.Константин с Энвером смотали канат и понесли на базу нехитрую экипировку.Запихнув в машину героя дня с подружками, Антон сел за руль и привёз компанию к себе во двор. Он закрыл ворота,запер в машине одежду и обувь,ключи положил в карман и приказал всем оставаться в доме до завтра.Девчонки, обливаясь слезами и вспоминая маму, которая будет волноваться,просили отпустить их ,но Антон молчал,а Маквала не то жалея, не то осуждая, качала головой и растирала чачей несчастного, тихонько что- то бормоча по- грузински.
Утром следующего дня,накормив случайных гостей завтраком,Антон отдал ключи хозяину и распахнул ворота.Виновато отводя глаза,без пяти минут утопленник, имени которого никто не спросил,бормотал какие- то благодарственные слова и протянул на прощанье руку.Антон не подал ему руки.
- Тебе домой ехать нужно, в Ленинград,-настоятельно сказал Антон.
Наше путешествие заканчивалось,вскоре и мы попрощались с полюбившимся нам Очамчири,с замечательными людьми,нашими новыми друзьями. Мы увозили с собой самые приятные впечатления и кучу подарков.В нашей корзине были лаваши,хачапури, сыр,банки с настоящей грузинской аджикой и конечно же вино, которое добрые люди передали для наших родителей.
- Пусть мама выпьет,пусть папа выпьет и пусть они будут здоровы-сказал Антон.
А Константин,улыбаясь и пожимая на прощанье Вадику руку,сказал:
- Приезжай в следующем году, автобус ремонтировать будем.Совсем ездить не хочет.Отремонтируем и спокойно на пенсию пойду.
Весной следующего года у нас с Вадиком родился первенец. Мы взрослели, постигали трудную науку жизни, работали. Потом родилась дочка,потом получили квартиру.Детей растили,учили,на путь истинный наставляли. Крартиру всю жизнь ремонтировали,дачу строили и перестраивали, картошку сажали, огурцы поливали... Не успели оглянуться, как стали бабушкой и дедушкой.
Иногда, вспоминая наше свадебное путешествие, мы мечтали съездить в Абхазию хоть разочек, да всё не получалось. То семейные дела, то вечное безденежье. Но надежда на лучшие времена никогда не оставляла нас.
А когда двадцатый век разменял свой последний десяток,не стало нашей большой страны,которая называлась СССР,а в маленькой Абхазии была война.
К тому времени наверняка уже обрели вечную жизнь на небесах Хасан,Антон и Константин.Отважный Энвер вне всякого сомнения сражался на баррикадах за независимость своей страны.
Где в ту пору жил Гоча, которому уже было за тридцать,как сложилась его судьба и как он воспринял события в Абхазии,мне трудно предположить.