Июльское солнце заливало пожелтевшую степь Скифии. От жары мучились зайцы, куропатки, степные орлы. Но больше всех мучился Уркас – молодой скиф в истрепанной кожаной одежде и пересохшими от жажды губами. Он еле плёлся от усталости и проклинал всё на свете: погоду, отсутствие растительности и водоёмов, но больше всего он проклинал вождей своего племени.
- Чтоб вы сдохли, ублюдки! – бормотал Уркас. – Не даёте людям жить! Какого черта вам понадобилось сгребать всех мужиков и идти войной на сарматов?! Наши племена ведь пару лет назад объединялись против персов, а теперь - снова между собой собачиться?! Твари! Вот сами и воюйте, а простого банщика оставьте в покое!
Внезапно до слуха Уркаса донесся топот копыт. Он догадался, что это воины из его племени, которые ищут таких, как он – нежелающих идти на бессмысленную войну. Уркас припал к земле, успев присыпать песком свою голову в капюшоне для маскировки. Он затаил дыхание, с ужасом прислушиваясь, как топот усиливался. Это значит, что всадники приближались. Вся надежда могла возлагаться только на невнимательность воинов.
Конников было только двое. Большими отрядами скифские преследователи не передвигались. Да и особого энтузиазма у них не было – бороздить степь по такой жаре. К тому же один из всадников скривился и в очередной раз схватился за живот.
- Опять? – удивился второй, глядя на своего больного напарника. – Ты что, совсем не следишь за тем, что в рот тащишь?!
- Не то слово, - выдохнул тот. – Похоже, заяц, которым меня угостил сосед, умер своей смертью. Поехали обратно, пока я копыта не отбросил.
- Думаешь, искать нет смысла? Ладно, нужно тенёк найти. Если кто и свалил этим путём, наверняка, скоро сдохнет без воды. – всадник согласился. Они вместе развернули коней и поехали обратно.
Уркас еще долго не мог поднять голову, боясь быть замеченным. Он ощущал, что действительно может не дойти, поскольку силы были на исходе. Южная граница Скифии была уже совсем близко. Можно было бы дойти до Меотиды, и на каком-нибудь плоту двинуться дальше, мимо Пантикапея через Понт Эвксинский, к землям неизвестных племён, подальше от своих воинственных вождей. Но это были слишком далеко идущие планы. А сейчас нужно было добраться хоть к какой-нибудь реке, напиться и спрятаться в тени.
Ближе к вечеру, после нескольких часов поползновений, Уркас все-таки добрался до реки. На ее берегу красовались ветвистые ивы, под которыми можно было отдохнуть. Хотя и здесь не было гарантии, что его не обнаружат скифские поисковые отряды. Подойдя ближе к реке, Уркас внезапно услышал плеск воды и смех. Женский смех. Парня это насторожило. Ну, и, понятное дело, заинтересовало. Он подполз поближе и, притаившись в камышах, увидел на берегу женскую одежду. В воде, похоже, плескались дочери какого-нибудь скотовода или торговца. Они, судя по беззаботному смеху, ни о чем не беспокоились, в отличии от скифа. Им явно не так хотелось есть или пить, они не испытывали смертельной усталости. Пользуясь случаем, Уркас утолил жажду, лежа в камышах и продолжая наблюдать за купальщицами. Беспечные девушки не чувствовали беспокойства по поводу того, что их могут заграбастать и погнать на войну.
И тут Уркаса осенило. Это ведь сугубо мужская суровая доля – бросать все свои обыденные дела и бежать на поле боя по чьей-то прихоти, чтобы там поймать сарматскую стрелу или огрести топором. А женщины остаются в стороне от войны. Так почему бы на время не стать… женщиной?!
Как раз одежда на берегу лежала как нельзя кстати. Уркас воспользовался ситуацией, чтобы украсть платье с накидкой на голову. Со своей льняной добычей он отполз подальше для облачения в обновку.
Процесс одевания оказался не таким быстрым. Сбросив свои скифские лохмотья, Уркас расправил складки на платье, набросил на голову накидку и завязал на ней шнурки, пригладил бороду…. Черт! Борода! Что же делать? По счастью у скифа имелся с собой нож, небольших размеров, но достаточно острый. Кое-как заточив его о камень, Уркас принялся за болезненную процедуру бритья, столь необходимую для маскировки. Бедный скифский банщик до этого никогда так не плакал, как в тот момент. Спустя некоторое время дело было сделано. С порезами на подбородке и со слезами на глазах, но – сделано. И теперь весьма миловидная стройная девушка среднего роста скромно шагала через степь в южном направлении. Так было гораздо быстрее, чем передвигаться ползком.
Путешествие затруднялось темнотой. Уркасу было страшно при мысли о стае диких зверей или шайке разбойников. Он осторожничал по максимуму. От голода его спасали дикие орехи и маслины, хотя этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенно в путешествии. Новоиспеченная девушка снова вернулась к способу передвижения ползком и не заметила, как отключилась от жуткой усталости.
Уркаса разбудил внезапный треск возле лица. И сразу же он ощутил что-то вязкое на подбородке и приятный вкус во рту. Кто-то разломал перепелиное яйцо и напоил уставшего путника, точнее путницу, отрубившуюся прямо в лесу.
- Бедняжка! Она совсем истощена. Наверное, заблудилась. – скиф услышал приятный женский голос над собой. Когда он открыл глаза, то увидел над собой двух девушек, странно одетых и вооруженных копьями и луками.
- Похоже на то. Думаю, сбежала от своего мужа-тирана. – более жесткий голос второй девушки выражал сильнейшее негодование и еле сдерживаемую злость. – Я бы этих мужиков всех до единого перебила!
Странный холодок пробежался по телу Уркаса. Смутные сомнения стали подтверждаться. Похоже на то, что его спасли… амазонки. Да! Те самые женщины-воительницы, о которых ему рассказывал еще его дед. Тётки, поголовно вырезающие мужское население, поедающие своих детей-мальчиков, агрессивные, лютые, безжалостные. Всё! Влип! И он сейчас жив только потому, что они ошибочно приняли его за женщину. А это значит, что выходить из образа сейчас было нельзя.
Изображая обморочное состояние, Уркас с помощью двух спасительниц добрался до лагеря амазонок. Кассия и Лия – именно они во время охоты спасли несчастного, - усердно тащили на своих плечах ряженого мужика. Уже в лагере, его заботливо напоили молоком и отвели в шатер отдохнуть с дороги. Попытки удивленных воительниц снять накидку с головы Уркаса не увенчались успехом – тот сопротивлялся со всей женской капризностью. Парень понимал, что когда они увидят его прическу, то сразу его расколют. Скифы как раз и отличались от остальных народов тем, что остригали свои волосы. Как у большинства скифов, волосы Уркаса были светлые, и торчащая из-под накидки чёлка добавляла ему шарма, удачно гармонируя с перепуганными серыми глазами. И скиф все активнее кутался в свое одеяние и принимал радушие от своих спасительниц, которые его тут же убьют, как только узнают, кто он на самом деле.
У себя в деревне, которая располагалась на северо-западе от лагеря амазонок, на пути к греческому городу Ольвия, Уркас был банщиком. В своем деле он славился мастером: умело натягивал шатер из шкур вокруг каменного очага, в котором мог поддерживать постоянную температуру, знал, какие травы необходимы для полного расслабления и очищения тела и мозга. Он видел глубинный смысл в своем ремесле. Баня оказывала умиротворяющий эффект на человека, и он выходил из шатра уже другим – чистым, светлым, добрым. Уркас не раз предлагал вождям своего племени почаще принимать банные процедуры, но те в погоне за славой и трофеями были заняты подготовкой к очередному военному походу. Единственное, чем любил махать Уркас – это банный веник, сплетенный из разнотравья и древесных веток. Он ненавидел мечи, копья, луки и вообще все виды оружия. И уж тем более не любил находиться в опасной обстановке, как сейчас - среди опасных людей, вооруженных до зубов.
- Кто ты и как тебя зовут? – спросила гостью царица Гелена, осматривая ее очень внимательно. Окруженный толпой девушек, Уракс медлил с ответом и то и дело оглядывался по сторонам.
- Меня зовут Ур… Уркас…сэлла. Да, Уркассэлла – уже более твердо произнес скиф, стараясь сделать свой голос тоньше. – Я из скифской деревни.
- Ты сбежала, потому что тебя гнобил муж?! – резко выпалила Лия, но, поймав на себе строгий взгляд Гелены, тут же осеклась и притихла.
- Да, - неуверенно начал Уркас, но потом опомнился. – То есть нет. Мы с мужем… очень любили друг друга, но его забрали на войну, а я была вынуждена уйти из племени.
- Потому что тебя домогались другие мужики?! – снова не удержалась Лия.
- Ну,… да. Они только и любят, что воевать да … удовлетворять свою похоть! – Уркас сам себе в этом момент показался самой искренностью.
Царица Гелена смерила гордым взглядом Уркаса.
- А вот мы вовсе не против повоевать! Оставайся с нами, и мы сделаем из тебя настоящую воительницу. – предложение царицы стало для Уркаса полной неожиданностью.
Да уж! Из родной деревни бежать от войны, чтобы найти приют у женщин, любящих воевать. Это было просто верхом невезения. Уркас не знал, что и ответить.
- Я… Я просто совсем не рас…положен…а к военному делу. – начал оправдываться парень.
- Об этом я слыхала! Скифские женщины в основном заботятся о доме, хозяйстве и детях. Скука смертная! – прозвучал где-то сзади голос Чучи. Амазонки, завидев шаманку, расступились, и та подошла к Уркасу, чтобы повнимательнее его рассмотреть. Старейшая женщина племени лукаво прищурилась, глядя на скифа. От этого взгляда Уркаса передернуло.
- Обычно женщина, устав от мужского гнёта, приходит к нам в племя, чтобы примкнуть к нашему воинству и с оружием в руках защищать свою новую семью, обычаи, свой новый дом, - продолжила шаманка, не сводя пристального взгляда с Уркаса. – Но если ты, Ур… как там тебя…?
- Уркас…сэлла, - уточнил скиф.
- Так вот, если ты, Уркассэлла, не можешь быть нам полезной, отвергая идеалы войны, то что тебе тогда делать среди нас? – вопрос Чучи заставил Уркаса напрячься. - Мы можем дать тебе переночевать и накормить, но дальше ты пойдешь своей дорогой!
Парень осознал, что, по сути, ему пока что деваться некуда, а еще одного такого длительного перехода он, скорее всего, не переживет. Поэтому нужно было проявить свою полезность для этого общества, но не в боевой сфере.
- Простите, – скиф начал искать слова уже не в мозгу, а в самом сердце. - Я вам очень благодарна за приют и помощь, и понимаю, что не могу вам пригодиться, поскольку война – это совсем не мое. Я ее ненавижу, в ней нет ничего хорошего. Но у себя в племени я старалась принести пользу по-своему. Когда мы с мужем готовили баню для наших воинов или скотоводов, то мы гордились, когда эти люди выходили из нее. Они буквально светились….
- Так, погоди! – перебила Уркаса Гелена. – Что это еще за баня?
Уркас заметил удивленные взгляды амазонок и царицы, когда они услышали о таком новшестве. Скиф понял, что настал его звездный час.
- Вы не знаете, что такое баня? – Уркас постарался как можно мягче показать свое изумление, чтобы не раздражать своих спасительниц. – Это место, где можно очистить свое тело, очистить свой дух, избавиться от дурных мыслей, глупых желаний и болезней…. И от … неприятного запаха. – уже более осторожно и приглушенно добавил Уркас, принюхавшись к парочке воительниц, только что вернувшихся с охоты и изрядно вспотевших.
- Громкое заявление, - парировала Чуча, продолжая сверлить подозрительным взглядом парня. – Сейчас лето, и мы можем искупаться в реке и очиститься без всякой бани.
- А что вы делаете зимой? Тоже купаетесь в реке? – не отступал банщик. – И как потом ощущение после холодной воды? Радость, чувство легкости и умиротворения?!
- Так, девушка! А можно покороче и побыстрее?! – повысила голос царица, чем заставила Уркаса немедленно приступить к объяснениям.
- Складываем каменный очаг, вокруг ставим каркас из шестов, обтягиваем шкурой, и когда огонь разведен, распространяем благовония. Вдыхаешь, потеешь, очищаешься, и ощущения – сказочные, - во время этой лекции у Уркаса горели глаза. В каждом слове звенела любовь к своему делу. – И можно очищаться не только летом, но и в любую погоду.
- Смотри, как заливает! – съехидничала Чуча. – Действительно, охота испытать. Я слышала о такой ерунде у скифов. Кажется, и эллины таким балуются.
- Эллины! – насмешливо произнес Уркас. – Эллины просто занимаются смыванием грязи. У них нет таких благовоний, таких трав, которые есть у нас. Был у нас один из них, записывал истории разных народов. Херо… Нет, Геродот, кажется его звали.
При упоминании знакомого эллина Чуча и царица переглянулись.
- Так вот, - продолжил Уркас, - это Геродот очень пристально изучал нашу баню и удивлялся, как они там у себя до этого не додумались.
- Уркассэлла! – повелительно произнесла Гелена. – Я хочу испробовать эту баню, и чтобы мои девочки тоже узнали, что это. Построишь нам свое чудо?
- Да! – ответ Уркаса был наполнен самым пылким энтузиазмом и светлой радостью от предстоящей работы.
И работа закипела. Некоторые девушки по указанию Уркаса несли ему длинные прямые шесты для каркаса шатра. Раб по имени Муни приносил камни с округлой поверхностью для очага. Муни по происхождению был персом, и изначально содержался в рабстве у одного из полководцев самого царя Дария. Во время набега персидского воинства на племя амазонок, после победы последних он был взят в плен и стал заниматься по сути тем же самым, только служить другим господам, вернее, госпожам. Находиться в обществе прекрасных, хоть и грозных дам, для него было не хуже, чем суетиться для своих смуглых бородатых хозяев. Имея похотливую натуру, лысый, неприглядный Муни даже радовался, когда глазами поедал соблазнительных девушек и неистово фантазировал прямо во время выполнения своих служебных обязанностей. Но открыто флиртовать с девушками он не смел, - это закончилось бы для него как минимум лишением какой-нибудь конечности. Ведь все девушки в племени вооружены. Почти все! Кроме этой хорошенькой банщицы, которая кажется весьма безобидной!
И вот Муни решил приударить за новенькой, которая совсем не воин и совсем не имеет оружия. Уркас несколько раз еле сдержался, чтобы не врезать нахальному персу по его похотливой роже, когда тот делал «ему» недвусмысленные намёки и даже украдкой ущипнул за зад.
Но работа – прежде всего. И она совместными усилиями подходила к завершению. Девушки наблюдали, как Уркас с видом настоящего знатока осматривал шатер, на котором не должно быть щелей, чтобы пар не выходил наружу. Также Уркас собственноручно сложил очаг из камня, принесенного Муни. А уж за специальными травами, которыми впоследствии должна окуриваться баня, скиф отправился сам. Когда вернулся, то увидел толпу амазонок, которым не терпелось испытать новшество, дарящее чистоту и особые ощущения.
- Вы только понюхайте, как пахнет! – с восторгом хвастался перед девушками Уркас, потрясая собранным букетом из разных трав.
- А я могу сказать, чем пахнет! – внезапно Уркас услышал позади голос Чучи. Парень обернулся и от хитрого взгляда шаманки чуть не выронил букет из рук.
Девушки расступились перед шаманкой, не сговариваясь. Чуча подошла к Уркасу и прислонилась губами к его уху.
- Пахнет переодетым мужиком, - прошипела Чуча еле слышно, но для скифа эти слова были как гром среди ясного неба.
Бедняга не знал, что ответить грозной тётке. Он просто учащенно моргал и, затаив дыхание, ждал разоблачения и неминуемой смерти. А в голове шумели мысли: как быть, что предпринять? И спасительная мысль нашлась. Уркас наклонил свою голову к уху шаманки и прошептал ей в ответ:
- От Вас ничего не утаишь. Но я Вам не враг. И чтобы убедиться, что я могу быть для Вас полезен, испытайте первой баню. И я обещаю, что Вы будете меня умолять делать для Вас это еще и еще.
Чуча, видимо, не ожидала такого дерзкого ответа. Она некоторое время помолчала, не сводя глаз с Уркаса. Чтобы сделать ситуацию еще более выгодной для себя, банщик отобрал из букета несколько стеблей и протянул старушке.
- А вот это – не для бани. Это для Вашей трубки, - и Уркас лукаво улыбнулся Чуче.
Шаманка взглянула на растение. Она его вроде и видела в здешних местах, но в своих снадобьях никогда не использовала, и ей даже было неловко, что какой-то молокосос знает о чудесных травах больше, чем она сама.
Спустя совсем немного времени УРКАС вышел из дымящейся бани, предварительно окурив ее изнутри дымом тлеющих трав. А Чуча уже успела вернуться из своего шатра, захватив свою любимую костяную трубку.
По своей площади баня могла вместить в себя четырех человек. Поэтому первыми ее посетителями стали шаманка Чуча, царица Гелена и боевая наставница Лидия. Перед входом в баню дамы разделись догола и вошли внутрь. Уркас был вынужден последовать за ними в качестве обслуживающего персонала. Как же ему было трудно сохранять невозмутимый вид при виде прекрасных обнаженных женских тел (кроме, конечно, шаманки Чучи). На вопрос царицы, почему Уркассэлла не раздевается, банщик ответил, что ему так удобнее выполнять свои функции.
Когда пар распространился по всему шатру, шаманка раскурила свою трубку с подаренными Уркасом травами. После пары затяжек ее глаза округлились, рот приоткрылся, а брови приподнялись так, что на лбу собрались глубокие складки.
- Вот дерьмо! – выдохнула Чуча. – Я такого в жизни не пробовала. Да ты просто бог бани!
Чуча заметила на себе удивленные взгляды Гелены и Лидии, и тут же постаралась исправиться.
- Я хотела сказать – богиня бани! – и шаманка поспешила снова сделать несколько затяжек.
- Ты права, Уркассэлла! – заметила Гелена. – Эта твоя баня – просто какое-то чудо. Кожа скрипит от чистоты, и чувствуется невероятная легкость.
- Ага, - добавила Лидия. – Такая лёгкость, как будто за целый день не брала в руки ни копьё, ни лук, и совсем не тренировалась.
Уркас подлил воды на раскаленные камни и снова окурил помещение. Женщины закрыли от удовольствия глаза, а Уркас смущенно отводил свои глаза в сторону.
- Я чувсвтую, насколько сильно разомлела и насколько упал во мне боевой дух, - томно произнесла царица. – Понимаю, что такое положение может быть неполезно для моих девочек, но все же я хочу, чтобы каждая из них побывала здесь.
Ну вот. Уркас уже мысленно представил огромную очередь в свой банный шатер из молодых красивых девушек, на которых он насмотрится, пока будет их обслуживать. Банная процедура подходила к концу, и разомлевшие и чистые посетительницы собрались уходить.
Когда Гелена и Лидия вышли, Чуча задержалась в шатре и обратилась к Уркасу.
- А ты молодец, - довольным тоном произнесла она. – Как видишь, я тебя не выдала. Но и ты не забывай, что мой запас твоих чудесных трав должен регулярно пополняться.
Чуча подмигнула Уркасу и покинула шатёр. Скиф еще некоторое время оставался внутри, размышляя над своим положением, которое было не таким уже и плохим.
С тех пор баню он готовил трижды в неделю. Толпы амазонок с радостью окунались в мир чистоты и скифских одурманивающих трав. Взамен Уркасу не приходилось охотиться, воевать, добывать себе пищу. Он получал все необходимое для жизни. Только нужно было следить за состоянием своей щетины и постоянно бриться.
Довольны были все. Золотко заметила, что после похода в баню ее волосы стали еще более золотистого цвета. У Лии пропала сыпь на теле, кожа стала бархатистой. Кассия постройнела еще больше. А настроение царицы поднялось основательно, она стала намного мягче по отношению к своим подданным. Шаманка вообще была без ума от бани и не входила в нее без своей костяной трубки.
В один из дней, когда к бане подошла очередная партия желающих попариться, Уркас, уже почти привычный к почти спокойному созерцанию обнаженных женских тел, услышал за своей спиной звонкий нежный голосок.
- Эй, подруга, пустишь попариться?
Уркас оглянулся и увидел Её. Это была самая прекрасная девушка на всей земле. Воплощение любви и чистоты. Уркас ее раньше не видел в лагере. Вероятно, она ушла на охоту или на разведку еще до прибытия скифа сюда, и только теперь вернулась. Слава о бане разлетелась по всему племени, и было неудивительно, что новые люди просили Уркаса устроить им экскурсию в незабываемые ощущения.
- Меня зовут Алеста, - произнесла незнакомка. Это была щупленькая, невысокая, стройная шатенка с изумрудными глазами и самыми правильными чертами лица. В ее улыбке светилось что-то неземное.
Уркас едва сообразил, что не мешало бы что-нибудь и ответить, поскольку пауза немного затянулась.
- Да, конечно. Сейчас я всё приготовлю! – начал было суетиться Уркас. Он впопыхах снял с натянутой между ветками акации веревки пару пучков уже засушенных трав и занес их внутрь бани. Алеста сбросила с себя одежду у входа и вошла следом.
Увидев обнаженную амазонку, Уркас по привычке хотел отвести глаза, но… не смог. Он залип. Он так залип на воительнице неземной красоты, что не заметил, как его рука коснулась очага, и жар огня привет парня в чувство. Уркас тут же вскрикнул от боли, и получилось у него это не совсем по-женски.
- Дай, я посмотрю! – предложила Алеста.
- Нет, спасибо. Это ерунда, ничего серьезного, - отмахнулся Уркас. – Ты сюда пришла попариться, а не целительством заниматься.
- Это тебя поселили в шатре рядом со мной? – спросила амазонка.
Уркас вспомнил, что его действительно поселили в четырехместный шатер, где пустовало одно место, а на двух других расположились Лия и Кассия.
- Вроде, да, - ответил Уркас. Он удивился, как лихо распорядилась судьба, что эта красавица оказалась его соседкой. И это обстоятельство помогло ему ненадолго забыть про боль от ожога.
- Давай, я тебе добавлю одних особенных трав! – заботливо предложил Уркас, и, не дожидаясь ответа, полез в сумку за пучком растений.
Запах дыма полностью расслабил Алесту. Она была на седьмом небе от счастья.
- Мне так хорошоне было целую неделю, - промурлыкала она.
- Целую неделю? – удивился Уркас. – А разве ты была неделю назад в бане?
- Нет, в бане я не была, - ответила, смеясь, амазонка. – Да, и какая разница, где я была. Кстати, тебя как зовут?
- Уркас…сэлла, - неуверенно ответил скиф.
- Давай, раздевайся, Уркассэлла! – весело выпалила Алеста, и внезапно потянулась к Уркасу, чтобы снять с него его платье. ОН в ужасе отшатнулся назад. Отказывать девушке, в которую он с первых мгновений уже втрескался по уши, было неловко, но….
Внезапно снаружи раздался крик. Причем мужской крик. Взволнованный Уркас выскочил из шатра и увидел, что рядом стояла Чуча и держала за ухо Муни, который скривился от боли.
- Этот засранец подглядывал за вами, девочки! Внимательнее будьте! – пожурила шаманка Уркаса. – Алеста, а ты где была?
- На охоте! – быстро ответила девушка, но ее прекрасные глаза нервно забегали.
- Ну-ну, охотница, - буркнула Чуча и, подмигнув Уркасу, потащила Муни за ухо к своему шатру.
- Этот раб все никак не угомониться! – не скрывал досады Уркас.
- Он что, тебя домогался? – рассмеялась Алеста. – Неудивительно. Ты хорошенькая.
О боги! Это были самые приятные слова для Уркаса. Объект его страсти сделал комплимент, от которого внутри у скифа запорхали бабочки.
- Но уж больно ты стеснительная! – добавила Алеста. – Сидеть одетой в бане. Что может быть бессмысленнее?
Скиф смущенно потупил взгляд и слегка улыбнулся.
- Ладно, подружка. Увидимся в шатре. – Алеста хлопнула по плечу Уркаса и пошла домой. Парень мечтательно смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида.
***
Спустя пару дней в лагере наблюдалось оживленное движение. Амазонки столпились вокруг женщины, которая, по ее словам, пришла сюда с целью обучиться воинскому искусству. Это была стройная дама около тридцати лет, с темными вьющимися волосами. Карие глаза сердито смотрели из-под густых бровей, а тонкие губы были плотно сжаты, выражая всю серьезность их обладательницы. На точеном носике виднелась небольшая горбинка, а кожа отливала бронзовым загаром. С виду она была родом из Эллады, и имя у нее было соответствующее – Аида.
Желание Аиды приобрести боевые навыки и примкнуть к племени амазонок с одной стороны польстило царице, но с другой – заставляло задуматься. Что-то странное было в поведении этой южной красавицы. Ее представили Лидии, и та, осмотрев новобранку, согласилась ее тренировать. Но, от взгляда этой Аиды просто бросало в дрожь. Он буквально пронзал холодом каждого, на кого она смотрела. А смотрела она по сторонам очень и очень внимательно, при этом проявляя холодную сдержанность.
И вот такой суровый взгляд поймал на себе Уркас. И ему стало страшно, даже очень. Он не мог для себя объяснить, почему. Может быть, потому что Аида – сильная и волевая женщина, намного жестче, нежели сам Уркас. А, может, он учуял что-то недоброе, необъяснимо даже для себя самого.
Наставница Лидия одобрила желание Аиды сразу же приступить к тренировкам. Но вот для остальных девушек это имело весьма печальные последствия. Те, кто попадал к ней в спаринг-партнеры, потерпали от излишней жесткости Аиды.
- Эй, ты что, с цепи сорвалась?! – кричала Лия гречанке, держась за травмированные пальцы после попадания деревянным шестом. – Аккуратнее!
- А ты будь внимательнее! – без всяких угрызений совести парировала Аида.
Та же участь постигла и других соперниц гречанки. В бою она не щадила никого, забывая, что это – просто тренировка. Новенькая вкладывала в каждый удар всю свою злость, чем заставляла ненавидеть себя всех, кроме Лидии. Лидия восторгалась успехами гречанки и втайне надеялась, что нашла будущую самую сильную воительницу в племени.
Каждый день продолжалась эта мука, и что странно – каждый вечер Аида просила для себя новое место для ночлега. Каждый вечер она кочевала из одного четырехместного шатра в другой, не минуя шестиместные. Это вызывало недоумение у амазонок, но по протекции Лидии просьба Аиды выполнялась.
Даже баня не помогла Аиде стать мягче и добрее. Суровость и свирепость продолжали лезть из всех щелей ее натуры. Единственная недовольная клиентка Уркаса все также пугала банщика.
Хотя для Уркаса это не было главным. В основном его мысли были обращены к своей возлюбленной Алесте. Иногда он, отправляясь за новой порцией трав, собирал для девушки синие полевые цветы с густым соцветьем. Они росли на болотах и лиманах, и на удивление могли храниться без воды месяцами, украшая шатер. Алеста воспринимала подарки своей «банной подруги» очень тепло, правда иногда удивлялась этому. А в глазах скифа все больше появлялось грусти, поскольку он не видел перспективы развития их отношений, ведь для любимой он – всего лишь подружка. Это было так тяжело – находиться рядом и в то же время быть несоизмеримо далеко. Но, понимая безысходность ситуации, он довольствовался и этим.
***
Как-то ночью девушки услышали шорох у себя в шатре. Лия, приоткрыв глаза, увидела Аиду, которая шарила по вещам амазонок, пытаясь что-то найти.
- Я так и знала, что с тобой что-то не так! – громко воскликнула Лия, глядя на Аиду. Та, вздрогнув от того, что ее застали врасплох, довольно быстро пришла в себя и вызывающе посмотрела в ответ.
- Воровка! – обвинила гречанку Лия.
- Воровка?! – гневно возмутилась Аида. – Я как раз ищу воровку! И когда найду, ей не поздоровиться!
На крик со своих лежаков повскакивали остальные девушки.
- Ничего не хочешь объяснить?! – не отставала Лия. – Какую еще воровку ты ищешь?!
- Можешь не рыпаться! Мне до тебя дела нет! – ответила Аида.
- Нет, подруга, ты все-таки объяснишь всё, причем не только нам, но и царице!
С этими словами Лия наставила копье на Аиду, остальные девушки сделали то же самое.
***
Во дворе при свете факелов собралась толпа амазонок, в центре которой стояли друг напротив друга Аида и Гелена. Царица, скрестив руки на груди, грозно смотрела на гречанку, а та смело смотрела на нее в ответ.
- Ну, так что тебе здесь нужно?! – грозно произнесла Гелена.
- Найти среди вас ту сучку, которая спуталась с моим мужем! – Аида ни капельки ничего не боялась и продолжала разговаривать с царицей самым дерзким тоном.
- А с чего ты взяла, что та, которая спуталась с твоим мужем, находиться у нас! – поинтересовалась Гелена, понимая, что зарвавшуюся новобранку уже ничем не испугать.
- Вот почему! – с этими словами Аида достала из-за пазухи кожаную наручь. – Эту вещь я нашла в нашей с мужем постели. Она точно из вашего племени. Муж – торговец, и любит ходить налево, просто до этого не попадался, а тут, недалеко, в одном селении, через которое мы везли свой товар, я все-таки его накрыла. Отыскать ваше племя не составило труда: мой отец был следопытом. Так что я ищу ту, у которой не все доспехи на месте! И собираюсь завтра вызвать ее на смертельный поединок!
Гелена задумалась. Положение было неприятным. Кто-то из ее подданных опозорил племя. И проблему нужно было как-то решать. Просто взять и убить Аиду, чтобы спасти свою нерадивую воительницу, было нельзя: это противоречило бы всем правилам и устоям племени, к тому же просто опозорило бы и царицу, и всех остальных.
- Завтра утром мы устроим смотр всех воительниц, и та, у которой не хватает наручи, сразится с тобой. – произнесла Гелена. - Если ты выживешь, то покинешь племя немедленно!
- Еще бы я оставалась после всего в вашем сраном клоповнике! – дерзко выкрикнула Аида.
- Ты зарываешься! – пригрозила царица, которую с одной стороны восхищала смелость и нахальство бой-бабы, но с другой стороны это стало раздражать и задевать царское самолюбие.
- Мне бояться нечего! Как и Вам, царица! Поскольку Вы живы потому, что на Вас – обе наручи! – прошипела Аида и развернулась и пошла, расталкивая всех девушек на своем пути.
Амазонки стали понемногу расходиться. Гелена продолжала задумчиво стоять и напряженно думать о произошедшем. К ней подошла Чуча и взяла за плечо.
- Пойдем, девочка. Сейчас нужно поспать. Завтра предстоят трудные хлопоты.
Царица молча развернулась и вместе с шаманкой ушла к своему шатру.
***
После случившегося разбора полетов Уркасу не спалось. Казалось бы, его эта проблема не касалась, но его что-то мучало изнутри. Он ворочался на своем лежаке и вдруг заметил, что Алеста тоже не спит. Ее прекрасное лицо было мрачнее тучи.
- Алеста, что случилось? – взволнованно спросил ее Уркас.
- Так, ничего…. – пробормотала девушка. – Просто меня завтра, похоже, убьют.
Уркас приподнялся и с удивлением посмотрел на Алесту.
- Что ты такое говоришь?
- Это я опозорила племя. Я спуталась с мужем торговки. – уже не пряча слез, стала всхлипывать амазонка. – Это была моя наручь. И завтра меня убьет Аида, поскольку она способна победить любую из нас.
Уркас не знал, что ответить. Он был в ужасе. С одной стороны он испугался за жизнь Алесты, а с другой – ему было невыносимо больно, что его возлюбленная имела связь с каким-то греческим торговцем, как какая-то…. Он даже не хотел и мысленно произносить это слово. Ему хотелось уткнуться лицом в свой лежак и зарыдать, хотя он понимал, что поддержка нужно сейчас Алесте. Уркас собрал все свои силы.
- Зачем ты это сделала? – шепотом спросил он амазонку.
- Ну, бывает у меня. – нервно произнесла девушка. - Стало так скучно и одиноко. С нашими такое часто случается, просто они виду не подают, поскольку это противоречит законам племени. Но мы – все равно женщины. Трудно противостоять природе. Вот, захотелось приключений, так сказать… на свою голову.
- Чем я могу помочь? – обессиленным голосом спросил Уркас.
- Ничем, Уркассэлла, ничем. – сказала Алеста. – Ты была моей самой лучшей подругой.
- Не говори «была», пожалуйста.– просил ее Уркас. - Ты ведь не знаешь, что будет завтра.
- Давай спать, - предложила Алеста, чтобы уйти от темы.
Уркас молча повернулся спиной и закрыл глаза. Он не мог понять, чего ему хочется сейчас: то ли лезть на стенку, тот ли выть на луну, то ли бежать, куда глаза глядят. Но, тут же, после того, как он вдруг осознал, что теряет Алесту во всех смыслах, ему стало ясно – он хочет умереть.
***
Рано утром Алеста проснулась, как только услышала шум снаружи. Она приподнялась со своего лежака, хотела взять свою наручь, но той не оказалось на месте. Как не оказалось рядом и Уркассэллы. Она все поняла. Подруга решила ее спасти. Вот же дура!
Алеста вскочила и побежала во двор. Там она увидела столпившихся сестер по оружию, стоящих кругом площадки, на которой стояли друг напротив друга Аида и Уркас с мечами в руках. На запястье Уркаса была надета наручь Алесты. Девушка попыталась что-то предпринять, но ее остановила царица.
- Алеста, не вмешивайся! – сказала Гелена. – Уркассэлла призналась во всем. Хорошо, что она – не наша воительница, иначе пятно позора действительно лежало бы на нашем племени!
- Моя царица, умоляю, остановите бой! – просила Алеста Гелену. – Аида ведь убьет Уркассэллу!
- Значит, такова ее судьба! – холодно ответила Гелена.
Царица знаком приказала двум амазонкам присмотреть за Алестой, чтобы та не наделала глупостей. Воительницы скрестили перед Алестой копья, загородив ей путь к площадке.
Аида, вращая мечом вокруг кисти, с презрением осмотрела Уркаса с головы до ног.
- Да уж, моего мужа обычно тянуло на таких, как ты, - язвительно произнесла Аида, глядя в глаза Уркасу. – Светленьких, щупленьких, смазливых и … подлых! Но сегодня я принесу ему подарок – твою отрубленную голову! Пусть вспоминает о своей интрижке!
Уркас не смог ничего ответить, только сжал покрепче меч, готовясь к своему первому и, кажется, последнему бою. Глаза Аиды сверкнули холодной яростью, и она сразу же ринулась атаковать Уркаса. Не имея опыта, парень защищался, как мог, но каким-то чудом сблокировал удары. Вероятно, сказалась привычка быстро размахивать букетом подожженных трав во время окуривания бани. Ему так же помогла вертлявость. Он не проводил атак, а только защищался, и это раззадоривало Аиду, которой не терпелось отправить на тот свет подлую соперницу. Гречанка ударила Уркаса в живот прямым ударом ноги. Парень согнулся, но устоял на ногах, и в это время Аида атаковала его ударом сверху, от которого Уркас еле уклонился. После чего последовала серия быстрых ударов со всех сторон, и скиф получил несколько не слишком глубоких ран на обоих плечах и левой части туловища.
Алеста еле сдерживала слёзы, прикрыв лицо руками. С не меньшим переживанием, но не так эмоционально, за боем наблюдала Чуча. Она сочувствовала банщику, не смотря на его половую принадлежность.
Уркас в очередной раз из последних сил сблокировал боковой удар Аиды, не заметив, как она сделала ему заднюю подсечку и опрокинула на землю, наступив на руку с мечом. Уркас был обречен. Все амазонки разом охнули, а Аида, чтобы насладиться триумфом, схватила Уркаса за подбородок, пытаясь произнести что-то пафосное. Но тут она пальцами ощутила … щетину. Что за дела?! Щетина на лице у бабы! Аида была в замешательстве. Она быстрым движением сорвала накидку с головы Уркаса, и всё племя увидело его короткую стрижку.
- Вот дерьмо! Да ведь это – мужик! – крикнула Аида, и в толпе поднялся невероятный шум. Царица Гелена вскочила с места. Уркас понял, что это конец. Но больше всех была удивлена Алеста.
Гелена поняла, что нужно вмешаться и разобраться во всём. Она вышла в центр площадки. Аида все еще держала Уркаса прижатым к земле.
- Кто ты такой?! – грозно спросила Гелена Уркаса.
- Я – Уркас, банщик из племени скифов. – ответил Уркас, тяжело дыша.
- Зачем ты затесался в наше племя?! – не давала покоя скифу царица.
- Убегал от воинской повинности, потому что хотел мирной жизни! Я не люблю воевать, в отличие от наших кровожадных вождей! – Уркас перешел на крик, поскольку ему уже не нужно было осторожничать.
- Но у нас нет мирной жизни! Мы все – воительницы! – заметила Гелена. – Мне жаль тебя! Ты нам подарил баню, но ты – мужчина, значит ты – враг!
- Да какой же он на хрен мужчина, если он валялся с моим мужем?! – вклинилась Аида. Ей все так же не терпелось убить парня.
- Это я спуталась с твоим мужем! Я не знала, что он женат! – раздался позади Аиды звонкий голос Алесты. Гелена удивленно приподняла бровь, взглянув на девушку.
- Это моя наручь! А Уркассэлла,… вернее, Уркас… взял вину на себя. – прокричала Алеста.
- Зачем? – спросила у скифа царица.
- Потому что я люблю её! – громко произнес Уркас после короткой паузы.
Девушки снова хором ахнули. У Алесты заблестели глаза.
- Не убивайте его, прошу вас! – взмолилась она то ли к Гелене, то ли к Аиде. – Лучше убейте меня! Это я заслуживаю смерти!
В этот момент на площадку вышла Чуча.
- Интересные дела у нас творятся! – медленно произнесла она. – Мужик переодевается в бабу и прячется в нашем племени от войны, но готов отдать свою жизнь за любимую. А вот эта, - и Чуча ткнула пальцем на Аиду, - приперлась издалека, чтобы отомстить за мужа, который не стоит того. Наверное, я стала слишком старой, чтобы понимать людей.
- Что ты хочешь сказать, Чуча? – спросила Гелена.
- Я хочу сказать, чтобы Аида возвращалась к себе домой и надрала задницу муженьку, а Уркас пусть занимается своей баней. У него это славно получается. А вот Алеста….
И шаманка строгим взглядом смерила девушку. Алеста потупила взор, но тут же перевела его в сторону Уркаса.
- Алеста, - продолжила Чуча, - пусть отблагодарит своего спасителя. Да поднимите вы его с земли?! Чего он валяется?!
Аида отошла от Уркаса, а Алеста бросилась ему помогать подняться.
- Но Уркас – мужчина, а Алеста опозорила наше племя связью с иноземцем! – в очередной раз Гелена попыталась расставить все точки над и.
- Я знаю, девочка. – спокойно ответила Чуча. – Но, если уж ей в племени не место, и ему тоже – не место, то пусть они вместе и уйдут. А не реже одного раза в полнолуние будут навещать нас и устраивать нам баню. Что скажете, голубки? – шаманка обратилась к Алесте и Уркасу.
- Если вы решили меня изгнать, то пусть так и будет. – ответила Алеста. - Если честно, я устала от войны и хочу быть просто счастливой. Я благодарна всем вам за то, чему я здесь научилась. Но самое главное – я нашла здесь свое счастье, - и Алеста посмотрела на Уркаса.
Гелена внимательно слушала Чучу и Алесту. Немного подумав, она улыбнулась своей неземной улыбкой и величественно произнесла:
- Твои заслуги, Уркас, действительно велики. И ты, Алеста, нам не чужая, поэтому мое решение таково: вы уйдете из племени, но не в изгнание. Я вас направлю к соседнему племени царицы Астарты, которое живет в нескольких днях пути в сторону Танаиса. Думаю, ей будет полезна банщица и ее телохранительница. Вы меня поняли? Не банщик, а именно банщица.
Уркас и Алеста переглянулись между собой. Они просто светились от счастья. Чуча подошла к ним поближе.
- Но не забывайте навещать тётушку Чучу. – сказала шаманка. - Она будет скучать за новыми травами и дымящей баней.
Шаманка позволила себе обнять и Алесту, и Уркаса. К ней подошла Аида.
- Меня можешь не обнимать! – произнесла она. – Ладно, что тут скажешь? Было весело. Придется действительно пойти и надрать мужу задницу, тем более, что этому я у вас научилась, как надо.
Аида вышла из племени в одну сторону, а Уркас в обнимку с Алестой – в другую. Впереди у них было интересное приключение и целая жизнь, полная взаимной любви.
Чуча подошла к Гелене, когда все стали расходиться по своим шатрам.
- Ну, что теперь будем делать, девочка? – спросила она царицу.
- Что делать, что делать…. – буркнула Гелена. - Искать новую банщицу.