Прилетев из Ухты в Ленинград, быстренько сориентировалась по необходимым документам. Собрала их, сдала на Басковом переулке, и впереди у меня была неделя безделья.
Денег было в обрез, и различные увеселительные мероприятия, как-то театры, бары и гости, были не по карману. Поэтому, собрав необходимые вещички, которые мне пригодятся, уехала на несколько дней к бабушке Марусе, а это было под Кировском, что в Ленинградской области. Бабушка всегда мне будет рада, да и денег не попросит за постой.
Бабушка Маруся, конечно, очень обрадовалась моему приезду. Я рассказывала ей свои новости, а она уже строчила мне одной рукой какую-то обновку на швейной машинке, другой рукой замесила тесто для вкусных пирожков, моих любимых – с изюмом и ревнем. Да, бабушки они такие – любят своих внуков, а особенно внучек. Вместо двух дней, я провела у бабушки Маруси целых пять, возвращалась в Ленинград, нагруженная подарками, обновками и уже незастёгивающими штанами – любимые пирожки не заканчивались.
Подойдя к квартире, чтобы забрать вещи, собиралась чмокнуть ещё одну бабушку Шуру, и поехать забирать документы, которые я сдавала для оформления брони на прописку, уехав с мужем на Север.
Меня из-за этой ленинградской прописки не брали на работу на Севере – вот такая у нас была страна с этим замечательным институтом прописки, то есть осёдлость граждан страны была в жёстких государственных руках.
Звоню настойчиво в кнопочку звоночка. За дверью раздаётся тяжёлое шарканье ног по полу – бабушка Шура грузная старушка. Банальный спрос «кто там», и просьба подождать. Стою, жду, конечно – что там бабушка делает не понимаю, ну, мало ли – халат надевает…
Открывается входная дверь и бац-бац мне по щекам, очки мои полетели на пол лестничной площадки, и хорошо, что не разбились (не было тогда ещё пластиковых стёкол), я выпучив глаза, совершенно не понимаю происходящее: бабушка ударила меня по щекам своим тапочком.
А дальше был текст, который, и спустя много лет, стоит в моих ушах, как то «облико морале» в фильме «Бриллиантовая рука»: - Ага, ты что сюда приехала, шляться, от мужа уехала, пустилась во все тяжкие, ах ты… Ну, и далее шла непереводимая игра слов этого русского арго.
Бог ты мой, бабушка Шура совершенно забыла, что я ей сказала, когда поехала к бабушке Марусе. А телефонов-то не было. И бабушка для себя решила самое страшное – загуляла девка…
Мда-с… Помирились, конечно, но не сразу.
Бабушка Шура поехала меня провожать в Пулково, чтобы лично убедиться, что я улетела.
Декабрь 1984 года.