Глава 18
Вот так всё и получилось. Папе я ничего не рассказывала, и не знала, прокололся ли ему Эдик. Всё-таки находясь в одной квартире сложно хранить секреты, а живя в одной комнате - подавно. Мы сами не могли толком понять, что между нами происходит. Эдик ждал меня после вечерних курсов, гулял со мной по темным улочкам в абсолютной тишине. Мы бродили между пятиэтажных домов со светлыми окнами, вдыхали запах приближающейся полноценной весны и иногда разговаривали. Я рассуждала о своих отношениях с мамой, Эдик – о сектантском прошлом родителей, но делал это больше с неохотой, чем с воодушевлением. От проблемы полностью избавляешься только когда можешь свободно о ней говорить, и я ненавязчиво старалась выручить человека, который многое успел сделать для меня. Один раз, когда мы пришли с прогулки позднее обычного, папа молча обнял нас обоих и сказал:
- Я за вас рад. За вас и ваше будущее.
То ли Эдик разболтал, то ли папа сам догадался… Как бы там ни было, мне стало еще лучше внутри. Не осталось недомолвок, пусть даже нестрашных, и туман над грядущими тропами окончательно рассеялся. Впереди виднелась не только учеба, но и возможная семья с Эдиком. А почему бы и нет? Я с ним об этом не говорила, но разрешала своим мечтам улетать в таком направлении.
… Тогда был синий апрельский вечер. Я возвращалась с библиотечных курсов одна: Эдику нужно было допоздна готовиться к экзамену. Но меня ничто не могло выбить из колеи. По улице гулял ветерок, так нежно трогающий лицо и руки, которые покрывались мурашками и словно благодарили меня за то, что я надела кофту с коротким рукавом. На площадке, через которую лежал мой путь, играли дети. За ними следили наспех одетые в мятые платья мамы, вальяжно разваливавшиеся на лавках отцы и заботливые бабушки, предупреждающие веселые подвижные комки о том, что за гаражи ходить опасно. Я улыбалась.
А дома всё было окутано мраком и духотой. Шторы задернуты, окна закрыты. В прихожей валялась швабра, неаккуратно поставленные ботинки. Даже соседей слышно не было.
- Есть кто? – крикнула я. Совсем не так представлялось завершение чудесного вечера.
Никто не ответил. Я разулась, помыла руки и пошла проверить большую комнату. На своем диване, спрятав лицо в волосах и подушках, лежал Эдик. Рядом в складках жесткого покрывала была пристроена Библия.
- Ты чего?
Я схватила его за плечо, Эдик повернул голову. Слабый свет из-за штор показал мне мокрое и красное лицо.
- Ты чего? Что случилось?
- Не поймешь, Ольхова.
- Не скрывай от меня ничего, что же ты плачешь, как я могу помочь тебе? – как было плохо чувствовать себя настолько беспомощной!
- Лучше бы я умер. Эта ноша для меня непосильна.
- Не говори так, - у меня тоже покатились слезы. – Почему?! Что тебя тревожит?
- Лучше б меня продали на органы сектантам еще до переезда. И я бы никогда не встретил Владимира.
- Почему ты так говоришь, ты же любишь папу!
- Я плачу за свое предательство слишком высокую цену. Я должен был думать, прежде чем вот так бросить его, только взяв и ничего не отдав. Я мог бы расплатиться иначе. Но теперь цена взлетела до самого верхнего уровня.
- Тебя же давно простили! Не нужно ничего платить, какая еще цена?
- Ты ничего не знаешь. Пожалуйста, оставь меня одного.
- Не оставлю. Я люблю тебя.
- Сама-то не слишком стала разбрасываться этим словом? – огрызнулся Эдик. – А чем докажешь? А? Я-то вон для тебя что-то делаю, а ты? – он резко сел на диване и схватил меня за руки. – Если ты меня любишь, то поцелуй!
Я осторожно взяла его ладонями за лицо и приблизила к себе. Поцеловала в губы. Совсем детские, влажные от слез. Кто бы еще поцеловал Эдика, кроме меня? А я дарила ему свою любовь с искренностью, чтоб он не заподозрил меня в фальши, чтоб все было честно.
Наступили выходные. Ранним субботним утром я выехала в сторону родного городка в гости к брату. С собой у меня был пакет с полезными продуктами, тортик и сюрприз от папы – качающийся пластмассовый цветочек в машину. Всё это было высоко оценено Валериком, который хоть и выглядел все еще каким-то опухшим, но в меньшей степени. Он даже не предложил мне коньяк и прочее. Сразу порезал торт, налил чай.
Пока он возился на кухне, я ходила по комнатам. Наша с сестрами была совсем пустой. Матрасы с бельем были убраны в шкаф, на столе ничего не стояло, кроме электрической лампы. Все дремало под тонким слоем пыли, под потолком на стене в обоях копошились жуки, как раньше. В грязное окно стучала все та же береза.
А комната мамы и Валерика была более обжитой. В ней пахло чем-то автомобильным. Мамину одежду, постельные принадлежности и остальные вещи Валерик отнес в церковь, и там их раздали бедным. О ней напоминала только наша общая фотография пятилетней давности, висящая на стене, и притаившийся в серванте среди фигурок и икон отдельный мамин фотопортрет на документы. Я взяла и передвинула его на более светлое место.
- Лида, переезжай сюда. Сделаем вместе ремонт, всё разберем. Не хочешь? Мама была бы рада.
- Прости, но… Я живу с родным отцом сейчас.
- Ну а со мной ты всю жизнь жила, - грустно улыбнулся Валерик. – Я иногда ночью просыпаюсь и так тоскливо становится, хоть вой. Ни Розы, ни мамы, ни Маши, никого рядом. Одному тяжко. Я стараюсь сейчас не пить, срываюсь порой, но это очень редко бывает. Если бы ты ко мне переехала, то я б совсем завязал.
- Валер, ты меня тоже пойми…
- Я понимаю. Но я твой родной брат, а В… Виктор?... нет, Владимир, точно, Владимир Георгиевич… Еще не факт, что твой родной отец. Ты бы осмелилась сделать тест ДНК, скажи честно?
- Факт, это факт, Валера.
- Тебе только хуже будет, если там останешься. Нутром чувствую. Мне мама снилась недавно. Просила, чтобы я тебя забрал оттуда.
- Эдик говорит, что такие сны от дьявола, - усмехнулась я. – Мне мама тоже иногда снится.
- Ты говоришь, а мне все неспокойнее становится. Ты пойми простую вещь, сестренка, твой отец и Эдик – это отдельная ячейка, а ты сбоку припека. Это видно со стороны.
- Глупости говоришь!
- Какие у тебя отношения с Эдиком? – Валерик так напрягся, что даже имена верно произносил. Меня это умиляло.
- Хорошие.
- Что между вами?
- Мы друг друга любим. Конечно, это не нужно знать Кашиным.
- Лида, беги оттуда, - Валерик откинулся на спинку стула и тяжело вдохнул. – Ты попала в их личную перипетию, беги, пока не поздно. Обещаю, я не буду пить, пойдем и закодируем меня, куда угодно лягу! Останься со мной!
- Ты просто хочешь меня переманить сюда и мелешь бред какой-то. Я хочу другую жизнь. Хочу большего, понимаешь! Большего, чем вот это маргинальное существование!
- И под большим ты подразумеваешь отца и Эдика?
- Да, Валера! – с надрывом ответила ему и стало так неприятно внутри. Брат сидел и просто плевал на мои амбиции и выход из застоя.
- Они не большее, сестренка, ты их идеализируешь.
- Ладно, мне пора. Автобус скоро.
На пороге Валерик остановил меня. Взял за плечи и с горечью произнес:
- Учись на чужих ошибках, сестренка.
Я прекрасно поняла, что он имел в виду. Мне не хотелось думать об его словах, всю обратную дорогу меня переполняла обида и гневные эмоции.
Глава 19
http://www.proza.ru/2018/06/26/1416