Памяти Лики...
Лика мечтала о Любви: мечтала страстно, грезила о ней наяву и маялась ночами. Её сердце жаждало Настоящей Любви - Неповторимой и Удивительной. Той, к ногам которой приносятся в жертву судьбы и жизни. Той, о которой снимают трепетные мелодрамы и пишут в женских романах. Той, которую Лика никак не могла описать словами, чтобы ответить на вопрос подруг:
- "Настоящая" - это какая?
Мать вызывала у Лики жалость: обычная домашняя клуша, готовая до последнего вздоха защищать своих детёнышей, начищать до блеска «семейный очаг» и наглаживать рубашки Ликиному отцу. Самое смешное заключалось в том, что родители Лики, перешагнув сорокалетний рубеж совместного проживания, по-прежнему искренне считали, что любят друг друга и, похоже, были вполне довольны заурядностью своих отношений.
Собственный муж Виктор раздражал Лику. Раздражал уже одним только своим существованием. Его рано поседевшая голова и залысины на висках, его постоянная забота и даже его покорное смирение, с которым он принимал Ликино снисходительное пренебрежение – всё это выводило её из себя. Она злилась на него, злилась на подруг, обожавших Виктора, злилась на свою мать, навязавшую его когда-то Лике в мужья («Дочунь, годы-то наши бабьи бегут быстро, а Витюша – человек надежный. Может, всё и сладится у вас – как говорится, «стерпится-слюбится»… Если уж совсем станет невмоготу – разведешься. Главное – ребёночка роди в законном браке»).
Разводиться Лика не стала, но и забеременеть у неё почему-то не получилось. Сказать, что она очень переживала по этому поводу, было нельзя. Даже напротив: она испытывала какое-то гаденькое злорадство от того, что так и не родила. Пусть вот теперь мать помучается без внуков, раз уж загнала дочь в унылое стойло трафаретного брака!
- Дочунь, а ведь ты сама себе надумала сказку, - попыталась однажды вразумить Лику мать, когда та поделилась с ней своими мыслями о Настоящей Любви. – Нарисовала себе какие-то неземные страсти между мужчиной и женщиной. А в жизни-то всё гораздо проще. Я, например, очень люблю твоего отца. Знаю, что и он меня любит тоже.
- Да брось! – отмахнулась Лика. – Выскочить замуж, родить и потом жить по накатанной схеме «работа-семья-муж-дети» - это ещё не любовь.
Мать обиженно взглянула на дочь:
- Все нормальные люди так живут. И счастливы, между прочим.
Лика пожала плечами:
- Ой, только вот не начинай... Давай по-честному: все мы хотим Настоящей Любви. Но вот приходит время «плодиться и размножаться» - и уже некогда ждать своего принца. Берем то, что под рукой. А потом живем «ради детей» - в НЕлюбви, но в согласии.
- Знаешь, что? – рассердилась мать, задетая за живое. – Хочешь «по-честному»? Давай «по-честному»: только любовь к детям бывает настоящей, а любовь между мужчиной и женщиной – это всего лишь физиология.
Лика поморщилась, но не успела ничего возразить.
- Только ребенку, моя дорогая, ты никогда не изменишь. Не бросишь его ради другого ребенка. Не станешь с годами критично оценивать прожитую с ним жизнь. И только ребенка ты будешь до последнего вздоха любить так же безоглядно, как полюбила его однажды, впервые взяв на руки!
Тот разговор стал первым и последним между матерью и дочерью. Каждая из женщин осталась при своем мнении. А вскоре на своем пути исканий Настоящей Любви Лика, наконец-то, нашла то, о чем так долго мечтала!
Они с Михаилом работали в смежных организациях, а познакомились случайно на Новогоднем корпоративе. Отношения завязались легко и сразу. Казалось бы, ничего особенного в них не было: банальный сюжет заурядного «служебного романа», в котором двое взрослых людей, не особо обремененных нравственными барьерами, временно отдыхают от наскучивших им брачных отношений. Этакая пикантная эмоциональная и физиологическая приправа к привычной семейной бытовухе.
Но вот Лика отнеслась к этому совсем иначе: она нежилась на волнах новых ощущений, мечтала и даже строила планы на совместное будущее с Михаилом, пока однажды случайно не увидела его с женой и сыном-студентом в торговом центре. Разумеется, Лика знала, что её любимый женат, но в тот момент женщину неприятно поразила семейная идиллия, которую буквально излучала вся эта троица. Словно не было Настоящей Любви, которая связала навеки Лику с Михаилом, словно не шептал он ей в минуты близости волшебные слова, словно не обещал однажды уехать с ней далеко-далеко…
Почувствовав себя глубоко уязвленной, она решительно направилась прямо к своему любовнику. Тот засуетился, замямлил:
- Тамара, знакомься – это Анжелика Николаевна, мы с ней вместе работаем. Анжелика Николаевна – это Тамара Петровна, моя жена.
Лика недобро усмехнулась:
- А три дня назад была не «Анжеликой Николаевной», а «Личкой-земляничкой».
Михаил вмиг побагровел. Его сын исподлобья уставился на отцовскую сотрудницу и заметно напрягся. А вот Тамара Петровна, вопреки ожиданиям Лики, всего лишь оглядела её с ног до головы и, погрозив шутливо мужу наманикюренным пальцем, насмешливо произнесла:
- Наш затейник и не такие «пуси-муси» придумывает, когда на «вольных пастбищах» резвится. Но если Вы, милочка, не возражаете, мы продолжим наш шопинг…
Лика растерялась. Все заготовленные язвительные слова куда-то исчезли и она, захлебываясь бессилием, молча развернулась и ушла. Боль и ненависть, ярость и недоумение - всё смешалось-перекрутилось тогда в её голове, оставив надолго послевкусие обиды и стыда.
Дома Лику встретил Виктор, взглянул на её лицо и поспешно отвел глаза. Она с раздражением отмахнулась от протянутых им тапочек, грубо отказалась ужинать и прошла, не раздеваясь, в комнату. Несколько последующих дней Лика демонстративно игнорировала мужа, словно тот был в ответе за подлую натуру всего мужского населения планеты.
Но вскоре жизнь опять покатилась по привычной колее. Лика с головой ушла в свои бухгалтерские отчеты, встречалась время от времени с подругами, перекидывалась вечерами с мужем ничего не значащими репликами о погоде, о здоровье родни, об офисных новостях. Читала на ночь книги, смотрела фильмы и продолжала мечтать о Настоящей Любви.
А потом Виктор умер…
Как это произошло, Лика толком так и не поняла. Ещё утром он привычно хлопотал, готовя себе завтрак. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить свою «Ликусю», быстро собрался и отправился на работу. В обед пришел домой, по дороге купив свежий хлеб. Заглянул к Лике в комнату, позвал за стол. Та нехотя поплелась на кухню вслед за мужем и некоторое время с отвращением выкладывала на край тарелки кусочки говядины, нудно выговаривая Виктору за то, что тот забыл о её нелюбви к вареному мясу. Через полчаса Виктор снова засобирался на работу, но вдруг тяжело осел в прихожей прямо на пол, растерянно глядя на Лику.
- Вот… - хрипло вытолкнул он из себя. – Вот…
Потом голова его упала на грудь, рот приоткрылся. Лика, словно загипнотизированная, смотрела, как по подбородку мужа медленно стекает слюна, и никак не могла осознать случившееся. Очнулась она от звука сработавшей на чьем-то автомобиле сигнализации. Не отводя глаз от тела мужа, нашарила на тумбочке его мобильник. Механически набрала номер матери…
Та примчалась на такси, запричитала при виде зятя, попыталась обнять дочь, но Лика остановила её тяжелым взглядом.
- Наверное, надо позвонить… - глухо выговорила она. - В «Скорую», что ли… Или в милицию… Я не знаю…
- Сейчас, дочуня, сейчас, - суетливо закивала головой мать и начала куда-то звонить, о чем-то договариваться, кого-то приглашать.
Милиция приехала почти одновременно со «Скорой». Криминальных следов при внешнем осмотре тела никто не обнаружил, и Виктора повезли на вскрытие. Вскоре на пороге квартиры появились шустрые парнишки из ритуальной службы с дежурно-вежливыми словами соболезнования и с заранее заготовленным договором, который Лика механически подписала.
А через пару часов за столом на кухне, наскоро убрав с него в раковину тарелки и стакан с не допитым Виктором чаем, уже восседали скорбящие родственники и Ликины подруги. Они о чем-то говорили вполголоса, украдкой поглядывая в сторону Лики, неподвижно сидевшей в коридоре.
- Теперь-то, наконец, поймет, что Настоящая Любовь всё это время рядом с ней была, - с непонятным ожесточением вдруг заявила одна из Ликиных подруг, нисколько не беспокоясь о том, что вдова может её услышать. – Виктор в ней души не чаял, все её похождения прощал, лишь бы быть рядом со своей «Ликусей».
- Что имеем – не храним, потерявши – плачем, - изрекла, кивнув согласно головой, тетка со стороны матери. – На такого мужика, как Виктор, молиться надо. Всё при нем и сам – умелец на все руки. Не муж, а мечта…
- Был… - вполголоса уточнила мать Лики и заплакала. Всхлипнула тетка, почти в голос зарыдала подруга.
«А ведь она в него была влюблена», - неожиданно сообразила Лика, услышав рыдания, и тут же отмахнулась от этой мысли, занятая уже совсем другой: а почему ей самой сейчас ни рыдать, ни скорбеть вовсе не хочется?
Лика прислушалась к себе: жалко ли ей Виктора? Конечно, жалко, как и любого скончавшегося знакомого. Чувствует ли она, что стала вдовой? А вот это вряд ли, ведь ничего, по сути, не изменилось: она и до этого жила своей собственной жизнью.
Лика встала и, не обращая внимания на скорбящих, прошла в свою комнату, плотно притворив за собой дверь.
- Тяжко ей, - вздохнула мать. – Проглядела свою любовь девка. Под самым носом проглядела, глупая! А годы-то уже не вернуть…
- Виктора не вернуть! - с надрывом выкрикнула подруга. – Виктора! Такой человек был! А к нему, как к собаке…
- Тише-тише, - засуетились за столом. – Нельзя так… Не место…
Вдова, услышав из комнаты новый выкрик подруги, недовольно поморщилась: ну, а её-то, Ликина, вина в чем? Никто Виктора насильно на себе не женил. Да и не одни они с ним такие: сколько пар женятся лишь потому, что «так принято» или «время пришло»! И даже любят потом, наверное, друг друга по-своему: за уют в доме, за поддержку, за заботу, за детей.
Она Виктора не держала. Он мог в любую минуту уйти на все четыре стороны. Но заставить себя полюбить его она не могла! Им всем не понять, что Настоящая Любовь – это состояние души, её ни описать, ни объяснить невозможно. Это совершенно особое чувство между мужчиной и женщиной, которое выше самой жизни. А они там все, начиная с её матери, пытаются втиснуть свои убогие отношения с противоположным полом в оправу Бессмертного Чувства. Цитируют великих, Википедию и даже своих бабушек с дедушками.
Жизнь проходит, а они – как слепые кутята… Жизнь проходит! Её жизнь тоже прошла…
Через час, заглянув к дочери, мать лишь отчаянно-страшно вскрикнула. Тётка вызвала «Скорую», но к тому времени подруга уже обнаружила пустой пузырек из-под снотворного…
Некоторое время после двойных похорон городок взволнованно обсуждал историю Неземной Любви Анжелики Николаевны и Виктора Антоновича.
- Не пережила смерть любимого, - судачили обыватели и завистливо вздыхали.
- Дошло, что дурой была! – не могла простить покойную подруга, вновь и вновь оплакивая Виктора.
- Профукала жизнь с нелюбимым, - откликалась им с Небес Лика. Но её никто не слышал…
ПОСТСКРИПТУМ
Исходный вариант был опубликован в 2017 году с иной концовкой - Лика оказывается в клинике для душевнобольных.
Второй вариант имел иное завершение истории - Лика выходит замуж за престарелого вдовца и доживает жизнь как "семейная клуша".
Третий вариант - Лика находит свою Настоящую Любовь.
Но в этом году я решила вернуться к реальной концовке (рассказ написан по событиям, которые случились пару десятилетий назад в семье моей коллеги по работе). И Лика добровольно уходит из жизни.