Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/06/28/1889
Поговорка эта родилась задолго до наших дней, поэтому, когда читаешь, как успешно и трудолюбиво власти обворовывают собственный народ, ничему не удивляешься. Даже в минуты самых тяжких испытаний чиновничье ворьё умудрялось всегда найти источник наживы и обогащения.
Фрагмент из севастопольских воспоминаний одного из участников Крымской войны заслуживает того, чтобы воспроизвести его полностью: «В разгар войны, в ноябре, с опаснейшей позиции из стоящей под Сапун-горой бригады,
где уже давно мрут от голода люди, которых вообще предпочитают не кормить, и дохнут лошади, которых кормят древесными опилками и стружками, приезжает офицер и является в интендантство за деньгами.
-Вы господин управляющий?
-Точно так. Что вам угодно?
-Могу ли я получить деньги для бригады по этим требованиям?
-Деньги вы получить можете… но это будет зависеть от вас самих, - добавил он глубокомысленно…
-Может быть, деньги сейчас получить можно? Не задерживайте меня, пожалуйста.
Управляющий вздохнул, потёр лоб, как будто о чём-то размышляя, наконец, проницательно взглянул на меня, хладнокровно спросил:
-А вы, сколько даёте процентов?
Я… не мог даже допустить такой патриархальной бесцеремонности и не вдруг понял вопрос управляющего.
-Какие проценты, с чего? Объясните, пожалуйста, - проговорил я, немного сконфузившись.
-Я спрашиваю вас, молодой человек, - начал управляющий наставительным тоном, сколько вы мне заплатите за те деньги, которые я прикажу отпустить для батареи вашей бригады?
Мне обыкновенно платят по 8 процентов и более, но вы, артиллеристы, народ упрямый и любите торговаться. Ну, с вас можно взять и подешевле…
Однако предупреждаю: менее 6 процентов ни за что не возьму, нельзя…
Такой бесстыдный и хладнокровный грабёж вывел меня из терпения. Всё это он излагал при многих офицерах, бывших в моей комнате. Я был тогда очень молод, очень неопытен и такое нахальное бесстыдство не мог переварить.
-Господа офицеры, - заговорил я, едва сдерживая себя, - прошу засвидетельствовать, что говорит управляющий…
Пехотные промолчали, а гусар, улыбаясь и вежливо поклонившись, ответил: «Извините, мы в семейные дела не вмешиваемся».
Ну, как тут не вспомнить чеченскую войну и то, как, по рассказам её участников, вымогали деньги у контрактников такие же тыловые крысы, окопавшиеся в финансовых частях!
Другой боевой офицер вспоминал, как играли в карты в симферопольской гостинице командиры погонских рот, провиантские чиновники, командиры фурштатских (нестроевых – прим. автора) рот и полковые фуражиры:
«Игра шла крупная; главными деятелями были провиантские чиновники и погонские офицеры (тыловики – прим. автора). Их грязные пальцы, унизанные алмазными перстнями, загибали угол иногда на несколько сотен, фуражиры же и фурштаты довольствовались более скромными ставками».
Как писал ещё один участник войны: «Вообще во всё продолжение компании интендантство было всемогуще и неуязвимо; для него не существовало ни суда, ни расправы, какие бы очевидные и наглые преступления оно ни творило».
Продолжение http://www.proza.ru/2018/07/01/1457