Раиса Борисовна Николаева
Роман
Почему мне нужна только ты? - 2
Часть 1
Глава 1
Селин поставила локти на стол, ладонями обхватила голову и протяжно застонала, но легче ей от этого звука не стало, тогда она побилась головой о столешницу, пытаясь выбить из своей головы умные мысли, которые были ей сейчас, ой, как были нужны. Но и эта процедура не дала желаемого результата. Умные мысли не приходили, хоть тресни, а отвращение к предстоящему написанию недельного отчета усилилось многократно.
«Интуиция, - жалобно простонала Селин, - где ты? Почему ты не приходишь ко мне, когда так нужна-а-а-а, - ныла она, но интуиция молчала. – Интуиция, инквизиция, полиция, - одно за другим приходили ей в голову слова, и каждое слово нагоняло тоску. – Ну, что мне писать? – спрашивала она у самой себя. – Что?!», последний вопрос был вовсе не праздным, от этого отчета зависело очень многое, например изменение соотношения часов, которые она могла провести в спортивном зале или на полигоне вместе с группой, по отношению к часам проведенном в кабинете психолога в индивидуальных занятиях. Эти занятия Селин ненавидела всей душой. Уж лучше выстоять пару спаррингов, пробежать несколько лишних кругов, поотжиматься, попотягиваться – да что угодно, только бы не заниматься с мисс Веллой Колди, или с мистером Артуром Морти. От одного воспоминания ненавистных имен Селин скривилась, но это ничего не меняло, отчет должен был быть написан. Она уронила голову на стол, мучительно раздумывая, чтобы такое написать.
Вся проблема заключалась в том, что если искренне и правдиво описать свои ошибки, недочеты, то это было весьма чревато для дальнейшего существования. Этими же ошибками, в которых ты искренне признался, тебя будут тыкать, заставляя их многократно анализировать, делая выводы различной степени значимости и глубины, да и об успехах, лучше не упоминать, поскольку, кроме головной боли, никакой радости это не принесет… Но в то же время, если ничего не написать об ошибках, а мисс Колди (не к ночи будь помянута), их уже заметила, то тогда она сделает простой вывод о том, что своих ошибок ты не осознала, и тогда вообще начнется ад.
Как раз лавирование между тем, о чем можно спокойно сообщать, поскольку об этом и так уже знают, и тем, о чем знаешь только ты, и являлось главной задачей в написании этого недельного отчета. А чтобы отчет был написан правильно, как раз и нужна была, так страстно призываемая Селин интуиция, вот только она никак не желала появляться.
Селин разлохматила волосы, и теперь они стояли дыбом, глянула на себя в зеркало, скорчив страшную рожу. Эти манипуляции немного улучшили настроение, и она стала выбивать на клавиатуре строчки отчета.
«Надо упомянуть о том, что я знала, что Ингар не сдаст зачет? Важно это или нет? – (Селин случайно задела его в коридоре рукой, когда он шел в свою аудиторию). Задела и подумала про себя, что все будет плохо - так и вышло. – Написать или нет? – мучительно думала она, тут же представив, как мисс Колди смотрит на нее со спокойным непроницаемым лицом и въедливо интересуется: « Ты почувствовала, что будет плохо. Плохо – это как? Плохо только в данный момент времени, или плохо на несколько недель вперед? Плохо из-за того, что его ожидает пересдача, или это каким-то образом может повлиять на его дальнейшую жизнь?», Селин так ярко представила себе картинку возможно разговора, что быстро забормотав: «Ну его этого Ингора!», быстро стерла, написанные строчки. О взрыве в кабинете химии, она написала спокойно, да и как она могла не написать, если единственная со всей группы успела нырнуть под стол, и вонючая бордовая жидкость, обляпавшая всех вокруг, включая преподавателя, не задела только ее. А Селин с одного взгляда на пробирку, в которой внезапно забурлила темная жидкость, поняла, что сейчас все будет очень плохо. Хотя надо признать, о том, что на лабораторной что-то случится Селин знала еще с самого утра, именно поэтому она внимательно следила за всеми манипуляциями одногруппников и успела во время среагировать. Селин никому не призналась, что заранее что-то предчувствовала, поскольку кличка «ведьма», все чаще и чаще стала мелькать, когда разговор заходил о ней и Селин это очень не нравилось. Получалось, что она предвещает несчастья и неприятности, поэтому стоило рот держать на замке. А вот в отчете об этом упомянуть было необходимо, поскольку после взрыва в лабораторию прибежало много преподавателей и мистер Морти в том числе, и уж он-то с одного взгляда обратил внимание на чистое лицо Селин – она это сразу почувствовала.
Припомнив еще несколько мелочей, Селин со спокойной душой завершила работу, и стала раздумывать, чем ей заняться дальше. По-хорошему, следовало бы найти членов своей команды и посмотреть, чем они занимаются, но Селин до ужаса не хотелось этого делать. Командиром ее назначили всего два дня назад, когда сместили с этой должности Керта, поймав его в момент приема стимулятора во время очередных зачетов. Новое назначение ее совсем не обрадовала, команда Керта числилась в списке худших. Постоянные нарушения дисциплины, ссоры, драки между членами команды, к тому же Селин подозревала, что кто-то из команды сообщает начальству обо всех происшествиях, уж слишком удачно натолкнулись на Керта в той подсобке, не было ни малейшего сомнения, что кто-то его заложил. Предателей и доносчиков Селин ненавидела всем своим существом, знать, что в твоей команде есть такой человек, было неприятно.
«Ничего, - успокаивала она саму себя, - я быстро найду его и объясню, что товарищей предавать нельзя!», Селин немного лукавила, она уже и так знала, кто доносчик. Это был Льер Лейер! Селин даже скривилась, до чего неприятно было произносить это имя, и вообще, этот Льер ей не понравился с первого же взгляда. Какой-то щуплый, неказистый, прыщавый, он вызывал отвращение всем своим обликом. А вот Льер похоже влюбился в нее, она это почувствовала, хотя чувства такого ничтожества, кроме брезгливости, в ней ничего не вызывали. «Льер, - мысленно повторила она, - Бе-е-е-е, какое противное имя, вот же не повезло парню родиться в месяце, начинающемся на букву «л». Хорошо, что я в нем не родилась, а то была бы какой-нибудь Ланой, или Леей, или еще чем-нибудь похуже! - впрочем, имя Селин, ей тоже не нравилось, и она мечтала сменить его, когда накопит денег, поскольку смена имени, была недешевым предприятием. – Жаль, что выбирать придется из имен на букву «с», - огорченно думала она. – Что за дурной такой закон! Ну почему все дети, родившиеся в центрах, обязательно должны носить имя и фамилию, начинающиеся с той буквы, в каком месяце они родились? Что за дискриминация?». Селин постоянно возмущалась этим фактом, уж очень ей хотелось иметь имя короткое хлесткое и звучное, на букву «с» таких имен ей не попадалось.
Еще немного пострадав над несправедливостью мира, Селин пошла проверять, чем занимались члены ее новой команды. Десять человек были на месте, не хватало четверых. «Керт, Марти, Катэр, и Льер, - мысленно отметила она, - странное, однако, сочетание… Черт! – ахнула про себя Селин, - эти трое сейчас где-то убивают Льера!», и она со всех ног помчалась в мужской туалет - наиболее частое место подобных разборок. И точно: Льер сидел в углу, закрыв голову руками, а трое стоящих парней лениво пинали его ногами, добиваясь ответа: он или нет, выдал Керта тренеру команды.
- Не я это, не я! – истерично орал Льер.
- Что здесь происходит? – вкрадчиво спросила Селин, неслышно подкравшись к парням. От неожиданности нападавшие вздрогнули, но очень быстро пришли в себя.
- Ты что Сэвер заблудилась? – вежливо поинтересовался Керт. – По-моему дамская комната в другой стороне коридора. – Селин иронично улыбнулась, не посчитав нужным, что-либо объяснять. Ее улыбка разозлила Керта: - А может ты соскучилась по мужскому вниманию? Так мы с радостью тебе его окажем, пристраивайся рядом с этой тварью в уголочке… - и он похабно ухмыльнулся. Ее глаза заледенели, улыбка исчезла с губ, нет, она, разумеется, понимала, что все эти мерзкие слова Керт говорит только для того, чтобы выдворить ее из туалета, но как раз это Селин не могла сделать. Она не могла бросить своего подчиненного в беде, даже такого как Льер. Керт не унимался: - Марти, Катэр, - обратился он к друзьям, - девушка хочет развлечься. Кто первый желает оказать ей честь? – парни радостно заржали и двинулись в направлении Селин, на ходу расстегивая ремни. Она только тяжко вздохнула, поскольку, совершенно не боялась их. Может потому, что интуиция подсказывала ей, что они не решаться напасть, может потому, что и Керт и его друзья знали, что о Селин идет нехорошая слава, как о девушке, не оставляющей неотмщенной даже самую мелкую обиду, а может потому, что у нее на руке был браслет, выдаваемый всем командирам отделений. Одного нажатия на кнопку было достаточно, чтобы все отделение примчалось к командиру, по срочному вызову… Селин недвусмысленно посмотрела на браслет, и парни сникли. Пнув Льера еще по разу, они молча, покинули туалет. Она вышла вслед за ними, не желая выслушивать жалобы или объяснения Льера.
Но на этом история не закончилась, в перерыве между занятиями, Селин снова почувствовала, что происходит что-то нехорошее. Она оглянулась по сторонам в поисках Льера. Его нигде не было, а вместе с ним и той троицы. Селин грязно выругалась и побежала их искать. На этот раз они обосновались в туалете на другом этаже, и предприняли меры безопасности, чтобы их не застали врасплох, как в тот, в первый раз. Марти стоял на стреме, охраняя вход в туалет, отгоняя желающих им воспользоваться.
Селин чуть не застонала: «Ну, за что это ей? Она всего два дня, как командир отделения. Почему она должна бегать и переживать?». Однако выхода не было. Селин постаралась правильно оценить обстановку. Марти был выше ее на полголовы, и, несомненно, крупнее и сильнее, значит, драться с ним, пытаясь пробиться в туалет – самое глупое занятие, которое только можно было придумать. Она еще минуту понаблюдала за ним, ее губы расплылись в улыбке. Марти то и дело отвлекался охраны и с интересом заглядывал в туалет, полностью захваченный происходящими там событиями. И вот в очередной раз заглянув за дверь, он медленно сполз на пол, от разряда электрошокера. Селин не собиралась с ним церемониться, и применила оружие без малейшей доли сомнения. Перешагнув через бесчувственное тело, она бесшумно зашла внутрь.
Все было так, как она и ожидала увидеть, только у Льера была еще мокрая голова, и Селин скривилась от брезгливости, догадавшись, что его окунули головой в унитаз. Вообще подобное наказание для предателей, которое широко практиковалось и детском доме, и в других учебных заведениях, у нее вызывало брезгливость и отвращение, поскольку водой из унитаза обычно покрыт был не только наказуемый, но и те, кто держали его. И что, спрашивается, они добивались? Открывшаяся перед Селин картина, наглядно демонстрировала ее умозаключения, у Керта и Катэра куртки и штаны были в мокрых пятнах, а на лицах были капли воды. «Бе-е-е-е, какая гадость», - подумала про себя Селин, но вслух коротко приказала:
- Немедленно отпустите его! – Керт бросил Льера на пол и угрожающе оскалившись, двинулся к Селин.
- Как же ты мне надоела, - с ненавистью, сквозь зубы прошипел он. – Бегаешь, выслуживаешься перед начальством, что ты хочешь доказать? Что ты лучше меня? Что ты лучший командир? - Керт забыл и о Льере и о Катэре, поскольку истинным чувством, которое заставляло его вымещать злобу на Льере, была горечь и обида, что он так по-глупому потерял свой статус. Селин – вот кто была настоящим источником его злобы, и вот теперь, забыв обо всем, он медленно двинулся к ней. – Ты себе командирское местечко ротиком выбила? – издевательски спросил он. – Долго тренировалась? – лицо Селин окаменело, в глазах загорелась ненависть, появилось желание броситься на Керта и вбить кулак в его рот, вместе с этими словами . Керт намекал на оральный секс, на грязный оральный секс, Селин не выносила подобных намеков. Бешенство заклокотало в ее душе, но она смогла справиться с собой, и даже криво улыбнуться:
- Вот и хорошо, что ты теперь знаешь, как снова стать командиром. Попрактикуешься на досуге. Туалетов в Академии много, как и желающих…
- Ах ты, тварь! – Керт рванулся к ней. А в руке Селин, неизвестно откуда появился заточенный штырь. Она ждала нападения, чуть прищурив глаза, не двинувшись ни на шаг.
- Керт, не надо! – Катэр повис на плечах друга. – Помнишь, что говорил отец? Не связываться с ней! Ее хотели приговорить к установке чипа, когда она чуть не убила ножом полицейского! – Веко Селин дернулось. Эта информация была засекреченной, и ее уверяли, что об этом никто не узнает. Керт мерзко улыбнулся.
- Надеюсь, ты понимаешь, что если ранишь меня или Катэра, то тебе будет очень-очень плохо?
Селин это понимала, вот только в эту секунду, ей было все равно, что с ней потом случится. Она пристально посмотрела ему в глаза и медленно сказала:
- Может мне и будет плохо… потом, - она особенно подчеркнула последнее слово, - а вот тебе будет плохо сейчас… очень плохо, к тому же, это будет навсегда! – Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и во взгляде Селин было что-то такое, что Керт не выдержал. Отвернувшись, он махнул Катэру рукой и двинулся к выходу. В дверях он остановился и с ядовитой усмешкой напомнил Льеру:
- Надеюсь, ты не забудешь о встрече, и нам не придется тебя разыскивать? - Льер не отвечал, а Катэр и Керт подхватили, пришедшего в себя Марти и потащили его в комнату.
- Керт хочет, чтобы я вечером пришел в клуб, - дрожащим голосом сказал Льер, - а я не хочу! – Он явно рассчитывал на сочувствие и защиту.
- Не хочешь – не ходи, - равнодушно и безразлично бросила Селин и быстро вышла из туалета.
Селин была настолько зла на Льера, втянувшего ее в это ненужное и опасное противостояние с Кертом, что сначала, действительно, решила больше не вмешиваться. Однако здравый смысл, подсказывающий ей, что если со Льером, что-то случится и будет проводиться настоящее дознание и расследование, то эти два случая в туалете сразу же станут известны. А поскольку она была обязана о них доложить, но не доложила, то и она будет признана возможной соучастницей… Короче говоря выходной день накрывался медным тазом. Вместо того, чтобы отдыхать, Селин, ругаясь про себя самыми ужасными словами, какие только знала, поплелась к клубу, где должно было состояться «продолжение банкета». Она немного опоздала и пришла в тот момент, когда троица парней, пьяных вдрызг, раскачивала четвертого, ухватив его за руки и за ноги, а потом с пьяным улюлюканьем сбросила в овраг. Овраг был не глубокий, так что сильно пострадать Льер не мог. Селин тяжко вздохнула, понимая, что ей сейчас придется лезть по грязи за Льером, а потом тащить его на себе в общежитие… Но Селин ошиблась, дальше все пошло совсем не так как она думала.
Глава 2
Дэвэр очнулся в темноте, и, судя по ощущениям, он лежал на земле, уткнувшись лицом в грязь. Тело, в которое он попал, слушалось плохо, но ему удалось перевернуться на спину. «Мертвый, убитый бродяга, - с брезгливостью подумал Дэвэр о бывшем владельце тела, что временно приютило его. Впрочем, в его положении выбирать особенно не приходилось. Радэ предупреждала его, что предугадать, где он окажется, было невозможно, поскольку должны были быть соблюдены несколько условий: во-первых, тело которое он смог бы занять, должно было быть телом недавно умершего человека. Во-вторых, оно должно было быть мужским, а в-третьих, оно должно было находиться на расстоянии как можно более близком от тела той, в которой находилась душа Леэль. – Хоть бы он не был болен какой-нибудь неизлечимой болезнью, - продолжал размышлять Дэвэр. Его убили и бросили в канаву, интересно, как он умер? – Дэвэр замер, прислушиваясь к ощущениям. Он множество раз был ранен и знал, что будет чувствовать при ранении в живот, или разбитой голове. Он ничего не ощущал. Так небольшие царапины и синяки. – Может этот бродяга умер от лихорадки или чумы? – размышлял Дэвэр, удивленный отсутствием ран, но ни жара, ни озноба, он тоже не ощущал. – От чего же ты сдох? – Уже с раздражением задал себе вопрос Дэвэр и вдруг услышал: «Ой, кто вы?!».
- Так ты что, живой? – удивился Дэвэр. – Не ожидал… хотя так даже лучше. Поможешь мне побыстрее адаптироваться….
- А-А-А-А! – прервал его несмолкаемый крик владельца тела.
- Ты чего орешь? – уже начиная раздражаться, спросил Дэвэр.
- Так… вы… у меня в голове… это же шизофрения, да? – каким-то заискивающим голосом спросил у Дэвэра бывший хозяин.
- Я не знаю, что такое шизофрения…
- Это сумасшествие или безумие, - тут же любезно объяснил Дэвэру его новый сосед.
- Если ты раньше был здоровым, то таким же и остался, - коротко ответил Дэвэр, решив, что будет лучше, если он объяснит мужчине ситуацию. – Мне нужно было тело. Я думал, что придется занять мертвое, но оказалось, что и бесчувственное тоже подходит. Раз уж так получилось, то я предлагаю тебе выбор: или я немедленно уничтожаю тебя, или оставлю в живых, и как только получу то, для чего я сюда явился, то немедленно покину тело, и ты останешься его единственным владельцем. Разумеется, при условии, что ты не будешь мне мешать. Что ты выбираешь? – Дэвэр был уверен, что мужчина ухватится за вторую возможность, но он оказался не так прост.
- А для чего вы явились сюда? Чем я вам могу помешать? – сразу же стал задавать он вопросы. Дэвэр не собирался говорить правду, поэтому в лучших традициях дипломатии, спросил:
- А ты сам, что думаешь?
- З-з-захватить мир? – заикаясь от ужаса тихо спросил мужчина, а потом истерично закричал:
- Ты ильдирец! Ты решил внедриться в мое сознание и уничтожить нашу планету наш народ?! Я не дам тебе этого сделать! Я не…
- Заткнись! – коротко приказал Дэвэр, понял, что совершил глупость. – От твоего визга у меня заболела голова. Значит так: твой народ, вместе с этой планетой и этим миром, мне и даром не нужен, у меня семь миров в подчинении, и поверь управлять ими нелегкая задача. Мне нужен один конкретный человек. Как только я его найду и смогу отправить туда, куда мне нужно, я освобожу тебя.
- А что за человек? – тут же последовал новый вопрос. – Может, я его знаю?
- Может и знаешь. Об этом поговорим позже. Начнем с основного: как тебя зовут, и что ты делаешь в этой канаве?
- Мое имя Льер Лейер, а в канаве… - голос Льера сделался плаксивым. – А в канаву меня сбросили три урода. Раскачали и бросили, - пожаловался Льер. В этот момент новое происшествие прервало разговор Льера и Дэвэра.
- Эй, Лейер! – закричал откуда-то сверху пьяный голос. Ты там, что в обмороке валяешься, может на тебя побрызгать, чтоб ты быстрее пришел в себя? – и вслед за этими пьяными словами и веселым гоготом на Льера полилась переработанная жидкость.
- Они что мочатся на нас? – не поверил в происходящее Дэвэр.
- Ага, - всхлипнул Льер. Дэвэр коротко рыкнул и рванулся вверх по откосу. – Ты что?! – заверещал Льер. – Они намного сильнее меня, к тому же их трое! – Дэвэр остановился на мгновение, осмотрел склон оврага, выковырял два увесистых камня, а когда взобрался наверх, вырвал железный прут из хлипкого ограждения, что шло вдоль оврага. – Ты собираешься с ними драться? – не унимался Льер.
- Я не собираюсь драться, я собираюсь убить их одного за другим, - равнодушно объяснил Дэвэр.
- Что?! – ахнул Льер, мгновенно поверив его словам. – Ты не можешь убить их! Это противозаконно! Тебя, то есть меня, посадят в тюрьму и вставят чип! – но Дэвэр его не слушал.
- Смотрите, кто выбрался из канавы! – с пьяным весельем закричал Марти. – Я же говорил, что ему на голову надо было побрызгать. Смотрите, как он быстро выскочил! – издевательски захохотал он. = Обращайся, мы тебе теперь всегда поможе… - он осекся на середине фразы, с недоумением глядя на ржавый, грязный прут, торчащий под его правой ключицей, который метнул в него Льер с расстояния пяти метров. – А это что? – шепотом, растеряно, посмотрел Марти на друзей и рухнул навзничь на спину.
- Ты что тварь наделал? – взревел Катэр, бросаясь к Льру, но камень, метко брошенный в лицо с такой силой, раздробившей переносицу, остановил его на полпути, и Катэр упал на землю рядом с Марти. Керт, мгновенно трезвея, двинулся к Льеру. От летящего камня он уклонился, последние метры, разделяющие их, он преодолел в два прыжка, и уже занося руку для удара, почувствовал, как ребро ладони Льера полоснуло его по горлу. Хрипя и задыхаясь, он упал на спину, а Льер склонился над ним и жестоко стал бить его кулаком в лицо, но этого Льеру показалось мало, найдя глазами валяющийся камень, он подобрал его и занес над головой Керта, собираясь размозжить ему голову.
- Ты что, придурок делаешь?! – заорал над его ухом девический голос, а рука Дэвэра с камнем, оказалась в захвате. Дэвэр с яростью дернулся и глянул на ту, что посмела его остановить…
- Только не это! – простонал он. – Пожалуйста, только не это! – воззвал он, неизвестно кому.
- Льер, ты что наделал? – шипела ему в лицо девушка, продолжал блокировать руку. – Ты же чуть не убил его! Ты что хочешь, чтобы тебе установили чип и отправили отбывать наказание? – Льер ничего не отвечал, продолжая смотреть на нее каким-то ошарашенным взглядом. – Что ты застыл, как столб? - закричала Селин. – Что ты пялишься на меня, словно в первый раз видишь?
Ее слова привели Льера в чувство. Он выпрямился, одёрнул куртку и с достоинством поклонился. Теперь пришла очередь Селин вытаращить на него глаза. Поскольку этот поклон выглядел очень странным. Он выглядел… естественным, как если бы Льер кланялся так годами.
Изысканно и непринужденно, вежливо и с достоинством. В поклоне не было и тени подобострастности или заискивания, но не было также сарказма или издевки. Селин неожиданно для самой себя смутилась, а поскольку она ненавидела подобные проявления собственной слабости, то спросила несколько грубее, чем обычно:
- Ты чего тут, как шут выделываешься? – Льер не отвечал, застыв на несколько мгновений, как статуя
- Шут, скоморох, паяц, - тихо и удивленно пробормотал он про себя, - странное, сравнение… Как это не кланяются? – возмущенно спросил он в пустоту, словно ведя диалог с невидимым собеседником. Поведение Льера все больше и больше настораживало Селин, впрочем, в данный момент ей было не до выбрыков этого придурка. Керт, Марти и Катэр лежали на земле и похоже были очень серьезно ранены. Селин опустилась на колени перед лежащими парнями.
- Сами сможете идти? – спросила она, все трое дружно в ответ отрицательно покачали головами. – Придется вызывать медицинскую помощь, - со злостью сказала она, - а заодно и полицию. Ты, Льер, надеюсь, понимаешь, чем тебе это грозит? – Льер секунду стоял неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то, а потом возмутился:
- Какая медицинская помощь? Я не мог их настолько сильно покалечить, поскольку собирался убивать по очереди и очень медленно, чтобы они хорошо прочувствовали, то что совершили! – на Льера в безмолвном ужасе воззрились и Селин, и Марти, и Керт и Катэр, но Льер этого даже не заметил. Вслед за Селин он также склонился над лежащими. Одним движением выдрал стержень, вызвав при этом истошный вопль Марти, небрежно дернул за нос Катэра, вправляя сломанный нос, что-то сделал с горлом Керта и тот, наконец, смог издавать хоть какие-то звуки. Довольный проделанной работой, Льер выпрямился, всем своим видом, демонстрируя, что все проблемы позади.
- Прут грязный и ржавый, - дрожащим голосом сказал Марти. – У меня будет заражение крови! – Льер нехотя взглянул на железку.
- Можно промыть рану ромом или водкой, - предложил он, соглашаясь с тем, что рана может загноиться.
- А где мы возьмем водку? В баре продается только пиво! – простонал раненый. Льер недовольно скривился, а потом предложил новый вариант:
- Можно раскалить прут и прижечь рану. - Марти зажал рану рукой и со страхом посмотрел на Льера, изо всех сил отрицательно мотая головой. – Ну, тогда пусть твои друзья помочатся на рану, - теряя терпение, предложил Льер последний вариант.
- Что? – переспросил Марти.
- Пусть Керт и Катэр обоссут тебе рану! – рявкнул Льер в лицо Марти.
- А? – переспросил Марти, думая, что ослышался, но внимательно вглядевшись в лицо Льера, понял, что услышал все правильно. – Никаких… - Марти поперхнулся: - Я не дам мочиться на мою рану, - с трудом выдавил он.
- Слушай, Льер, - раздраженно и резко сказала Селин, - Я не знаю, где ты набрался сведений по средневековой медицине, но прошу тебя оставить все свои выдающиеся знания при себе! – Слова, а тем более тон, каким они были сказаны, очень не понравились Льеру. Он перевел на нее тяжелый взгляд.
- Скромная, благовоспитанная девушка всегда стоит молча, когда разговаривают мужчины, - веско сказал он. – Она никогда не вмешивается их в беседу и держит рот всегда закрытым! – Последнюю фразу Льер очевидно добавил, когда заметил, как у Селин от таких слов медленно отвисла челюсть и приоткрылся рот. Впрочем, рот и отвисшая челюсть наблюдались не только у девушки. С точно такими же открытыми ртами сидели и трое парней.
Селин, словно рыба, вытащенная из воды, несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь что-то сказать, а потом, повернулась к Керту и в бешенстве спросила:
- Вы зачем били его по голове?!
-Мы не били его по голове, - прохрипел Керт. – Пару раз ударили в живот и все.
- Тогда почему у него крыша поехала?!
- Поехала крыша, - неожиданно не то спросил, не то сказал Льер, и сам же себе ответил: - Означает сойти с ума… - чувствовалось, что Льер был безмерно удивлен своим же собственным словам. Он несколько секунд помолчал, а потом гордо сказал: - Я не думаю, что преподать урок вежливости девушке начисто лишенной любых представлений о достойном поведении, может считаться безумием или сумасше…
- Вы, что с ним, идиоты сделали? - с истерическими нотками в голосе перебила его Селин.
- Да ничего мы не делали! – также истерично заорал Керт. – Немного попугали, и все!
- Так это он от страха двинулся? – в голосе Селин проскользнули брезгливые нотки. – Льер, ты знаешь, кто ты? – фальшиво ласковым голосом, спросила она у парня.
- Мое имя Льер Лейер, - медленно начал говорить Льер. У Селин возникло ощущение, что он к чему-то прислушивается, а потом повторяет чужие слова. – Я курсант второго курса Высшего летного училища, группы по подготовке пилотов дистанционного управления малыми летательными аппаратами на околопланетной орбите … Такое длинное название, - тут же прибавил он, - словно его придумал не военный, а какой-то пустоголовый болтун. И я не сошел с ума от страха, - в голосе Льера явно зазвучал гнев. - Я наказал негодяев, оскорбивших меня, на этом, думаю, я могу откланяться…
- Откланяться?! – заорала Селин. – Нет, мой милый, сейчас приедет полиция и врачи, и как только ты им все объяснишь, как только они тебя отпустят, вот тогда и сможешь уйти.
- И насколько времени мне придется задержаться?
- Кто его знает? – саркастически улыбнувшись, ответила Селин, которую уже начал бесить этот странный разговор. – Это решит суд. Может через несколько недель, может через несколько месяцев, а может и через несколько лет.
- Несколько лет? – почему-то удивился Льер такой перспективе, хотя в свете всего что случилось, она была наиболее вероятной. – Нет. Несколько лет мне не подходит… - он тяжело вздохнул: - Рану в плече так быстро не вылечить, - тихо пробормотал он. – Придется пользоваться магией… Черт, мне нужна каждая капля, а из-за этих уродов я должен расходовать свой магический резерв! – с глухой злобой сказал он и с ненавистью посмотрел на лежащих. – Впрочем, - он немного подумал. – Эмоциональный всплеск может в какой-то степени его компенсировать… - он еще несколько секунд над чем-то размышлял, а потом спросил у Керта: - Здесь есть доступные женщины?
- Какие?! – потрясенно переспросила Селин, но Льер не удосужился ей ответить.
- В каком смысле доступные? – поддержал Селин и Керт.
- Шлюхи, проститутки, куртизанки, - спокойно начал перечислять Льер. – А вам девушка, о подобных вещам спрашивать недопустимо. Скромная, порядочная…
- Заткнись! – рявкнула Селин, не в силах выслушивать снова этот бред. Но она тут же взяла себя в руки и злорадно ответила: - Если ты забыл, то я напомню тебе, что здесь нет ни шлюх, ни проституток, ни публичного дома. И в училище интимные отношения между курсантами категорически запрещены, в случае, если подобное откроется – то из училища вылетают оба, - Льер внимательно посмотрел на нее, а потом серьезно сказал:
- Это хорошо. Такие ограничения в некоторых случаях очень полезны, поскольку защищают мужчину от назойливого приставания дам, которые ему неприятно.
- Что?! – ахнула Селин, а Льер, решив, что она не поняла, любезно разъяснил. – Вот, допустим, возьмем вас (Селин только сейчас обратила внимание, что Льер обращался к ней на «вы»), - и Льер окинул Селин быстрым взглядом. – Ну, какой же мужчина захочет вступить в любовную связь с девушкой остриженной коротко под наемника, берущего самые дешевые и самые грязные заказы? Ответ прост: никто. А если учесть к тому же, что волосы синего цвета… - Льер сделал многозначительную паузу, чтобы всем стало понятно, насколько ужасен этот цвет, но этого ему показалось мало, и он тут же еще добавил: - Разумеется, такая девушка будет отвергнута всеми мужчинами, но в то же время кодекс мужской чести не позволяет не удовлетворить желания женщины, если она откровенно демонстрирует эти желания…
- Дайте мне кляп, чтобы заткнуть его рот! – теряя остатки выдержки, прорычала Селин, но Льер словно и не слышал ее.
- У девушки должны быть длинные волосы. Это же так красиво, когда пряди волос струятся по обнаженной спине, - мечтательно проговорил он. – Рукой захватываешь волосы, отодвигая их в сторону, и губам касаешься кожи, целуя плечи и шею…
- Льер ты так говоришь, - судорожно сглотнув, сказал Керт, - словно сам все это испытывал.
- Испытывал, - спокойно пожал плечами Льер, - что тут такого удивительного?
- Испытывал? – взорвалась Селин. – Интересно где же? Не в своих ли грязных фантазиях?! – Льер дернулся, словно от пощечины и посмотрел на нее так, что ей на секунду стало страшно, показалось, что это не Льер смотрит на нее, а кто-то грозный и очень опасный. Но она тряхнула головой и наваждение исчезло. - Что вы его слушаете? – продолжала она. – Вы же видите, что у него с головой не в порядке. Пять минут назад он собирался вылечить рану на плече Марти с помощью магии, используя свой магический резерв! - Она хотела еще что-то добавить, но вместо этого бессильно махнула рукой. – В общем так: вы эту кашу заварили, вы и расхлебывайте. Можете сдать Льера в полицию, можете в психушку – мне все равно!
С этими словами Селин резко развернулась и быстрым шагом пошла назад в общежитие. Уйдя достаточно далеко, она услышала истошный вопль не то Марти, не то Катэра, она дернулась, чтобы бежать обратно, но силой воли остановила свой порыв, решив ничего более не предпринимать. Разум кричал ей, что ее жизнь рухнула, что теперь ей стоит ждать самого плохого и страшного, может даже ей установят этот проклятый чип! А вот интуиция говорила, что все будет хорошо и ничего плохого не произойдет.
Глава 3
Селин зашла в свою комнату, устало разделась, натянула халат, взяла полотенце, мыло, шампунь и пошла в душевую. Мысли о том, что же теперь будет, не оставляли ее. Теплая, приятная вода не принесла облегчения, и Селин решительно снизила температуру до минимальной. В первую секунду она просто задохнулась, ощутив как ледяные струи обрушились на лицо, живот и спину. Показалось, что вода не холодная, а наоборот кипяток, но она терпела, поскольку эта процедура была проверенным средством, чтобы привести себя в чувство.
«Что же теперь будет? – уже намного спокойнее думала она, мучительно ища для себя оправдания и пути выхода с наименьшими потерями. Она, словно наяву представляла как на место происшествия приехала полиция и скорая помощь, как парней допрашивают, а потом на Льера надевают наручники и отводят в камеру. Потом начинается допрос. Льер рассказывает о том, что случилось… - Черт! – с яростью выругалась Селин, представив как Льер рассказывает о ней, о том, что и она была на месте происшествия. – Сколько полицейским понадобиться времени, чтобы приехать за мной? – размышляла она. – Не меньше часа. Пока то, да се», – Селин переоделась в чистую одежду, сходила в столовую и перекусила, потом стала ждать полицейских, следя за тем как меняются цифры на часах. Полицейские не приехали ни через час, ни через два… а потом она уснула. И приснился ей странный и удивительный сон. Будто бы живет она в чудесном волшебном мире. Она стояла на поляне посреди сказочного леса. Вокруг были деревья с могучим кронами, а под ногами мягкая зеленая трава и… цветы.
Селин даже во сне понимала, что этот мир волшебный, поскольку настоящие живые цветы она видела всего один раз в жизни еще детском центре, когда их возили на экскурсию, а настоящих деревьев она вообще никогда не видела, только в фильмах. «Какой удивительный сон? – подумала Селин. – Я чувствую запах травы и цветов, ощущаю дуновение ветра… наверно это из-за стресса, что я пережила по вине этих уродов! – сделала она неожиданный вывод и с интересом стала оглядываться вокруг. – Надо же, - восхищалась она сама собой, - я и не знала, что у меня где-то в воспоминаниях могли остаться такие картинки. Что же это за фильм? Когда я его смотрела? Наверно в раннем детстве? А что если пойти в какую-нибудь сторону? – и картинка перед глазами сместилась вправо и через некоторое время она увидела какого-то странного зверя, с интересом смотрящего на нее. – Ух-ты! – восхитилась Селин. – Вот это у меня и воображение. Никогда не видела такого странного… тигра? – Селин немного запнулась, поскольку не знала как называется этот странный зверь. Такого она никогда еще не видела. Зверь выглядел опасным, но Селин, точно понимала, что спит и поэтому нисколько его не боялась. – Кис-кис-кис, - ласково позвала она, не зная как еще по-другому подзывать животных похожих на больших кошек. Зверь оскалил клыки и припал на передние лапы, готовясь к прыжку. И тут Селин стало страшно. Нет, не потому что она поверила в реальность происходящего, а потому что она решила, что ей снится кошмар. А кошмары опасны, от них можно и умереть во сне. – А-а-а-а! – закричала она. И тут кошмар получил новое воплощение, поскольку она услышала чужой взволнованный голос:
- Леэль?! – в ужасе кричала какая-то женщина. – Леэль? Это ты? Он нашел тебя?! – Селин эти вопросы не понравились и она, на всякий случай промолчала. – Но женщина не унималась: - Леэль, ответь мне! Леэль, это ты? – Селин осторожно оглянулась по сторонам, в поисках этой самой Леэли (что за противное слащавое имя!- мимоходом скривилась она), но вокруг никого не было. Не были и леса с тем самым странным тигром, Селин находилась в большой комнате и стояла около окна. Она с интересов выглянула наружу и замерла в восхищении. Такой красоты она еще ни разу не видела. Огромные деревья, что были почти вровень с окном, буйно цвели. Их запах был непередаваем, и Селин с наслаждением вдохнула этот аромат. – Леэль, - не унималась женщина, - ответь мне!
- Здесь нет никакой Леэли, - осторожно ответила Селин. – Тут только я…
- Леэль, девочка моя! – чуть не рыдая закричала женщина. – Дэвэр все-таки нашел тебя. Бедная, несчастная, моя девочка!
- Э-э-э-э, - только и смогла сказать Селин не зная, что отвечать этой страной особе. – Простите, но я не Леэль, и где находится эта ваша Леэль, я не знаю, - вежливо добавила она.
- Ты все забыла, - грустно констатировала женщина. – Ничего, я сейчас помогу тебе вспомнить! – Наступила тишина. Селин подождала немного, но поскольку ничего не происходило, то она решила, что женщина оставила ее в покое. Равнодушно пожав плечами, Селин стала рассматривать комнату. Комната, как комната. На стеллаже какие-то побрякушки, книги. Селин заинтересовала лампа. Легкий невесомый прозрачный шар, висящий на невидимой нити. Никаких соединений с источником питания Селин не нашла, поэтому решила, что светильник работает от аккумуляторной батарейки, спрятанной внутри, вот только батарейка была невидима! « Ух-ты, - подумала Селин. – Классный светильник. Жаль, что он мне только сниться и в реальности такого не может быть». – Ну, теперь ты все вспомнила? – неожиданно снова подала голос женщина.
- Вспомнила что? – переспросила Селин.
- Свою прошлую жизнь, что же еще? – в голосе женщины почувствовалось раздражение такой непонятливостью.
- Нет, не вспомнила, - с некоторым злорадством ответила Селин, поскольку незнакомка со своей истеричной напористостью нравилась ей все меньше и меньше.
- Как же так? – растерялась та. – Ты должна была все вспомнить.
- Не-а, ничего не помню, - радостно сказала Селин. – Совсем ничего.
- Где же находится этот мир, что я не могу дотянуться до тебя? – простонала женщина. – Где же ты? – Селин могла только пожать плечами. Проблемы этой женщины ее ничуть не волновали. – Но если твой мир находится настолько далеко, - задумчиво продолжила незримая собеседница, - то и Дэвэр, чтобы дотянуться до тебя должен потратить немыслимое количество сил… да, да, да, - быстро забормотала она. Дэвэр ослабеет, его связь с магическим источником ослабнет настолько… Леэль! Ты должна убить его! – торжественно провозгласила женщина, ни секунды не сомневаясь, что Леэль, или девушка в чьем теле она находилась, не раздумывая выполнит этот приказ. Вот тут-то она крупно просчиталась.
Во-первых, фраза «ты должна» была для Селин самой ненавистной на свете еще с самого детства. «Ты должна вести себя так и так-то; ты должна говорить то-то и то-то; ты должна поступать так-то и так-то. Ты должна, ты должна!» - эти «ты должна» окружали ее повсюду, вызывая жгучее желание поступать наперекор, как Селин частенько и делала.
Во-вторых, она хорошо знала по фильмам, что маньяки-убийцы часто рассказывали, что убивать людей им приказывали голоса, которые они слышали. И вот теперь голос приказывающий убить какого-то Дэвэра очень напугал Селин. «Неужели у меня психическое расстройство? – с ужасом думала она. – Может мне надо рассказать об этом мисс Колди? – и тут вдруг Селин засмеялась: - Какая Колди, какие голоса – ведь ей это все только снится!». И все же приказной тон незнакомки ей очень не понравился.
- И за что я должна убить этого Дэвэра? – любезным и участливым голосом, каким говорят с буйно помешенными, спросила Селин.
- Как за что?! – закричала женщина и тут же устало добавила: - Ты же ничего не помнишь… ну так смотри, я покажу тебе за что! Я раньше скрывала это от тебя, зная твою ранимую душу, но сейчас, смотри!
Перед глазами Селин появилась сцена из какого-то исторического фильма. Только одно портило впечатление, у Селин возникло ощущение, что она является не зрителем, а свидетелем происходящего, тем не менее, она с интересом стала наблюдать за разворачивающимися перед ней событиями. А посмотреть было на что.
Молодой мужчина (очевидно главный герой) гордо и величественно двигался к большой группе людей, укрывшихся за какими-то каменными развалинами. В одной руке мужчины был меч, лезвие которого светилось голубоватым светом. В другой он держал очень странный щит, постоянно меняющий свои размеры и цвет. Мужчина был прекрасен. Селин просто не могла отвести от него взгляд, отметив про себя, что ассистент режиссёра, занимающийся подбором актеров, недаром ест свой хлеб. У него истинный талант выбирать актеров настолько подходящих для своей роли. Селин с жадностью рассматривала малейшие детали одежды и прически, она знала, что завтра перевернет всю сеть, но найдет этот фильм. Главное задать правильные параметры поиска, и описание одежды играло в этом процессе немаловажную роль.
…В сторону мужчины полетели огненные шары, ледяные стрелы, облако странного зеленого дыма, корни растений пытались ухватить его за ноги, яростный ветер, подняв тяжелые камни, смерчем кружил вокруг него, пытаясь уничтожить. Мужчина легко уклонился и от стрел и от шаров, одним ударом отсек корни, что сплетали ноги. Дунул на облако дыма, и оно унеслось прочь. Дольше всего его задержал смерч. Было видно, что ноги мужчины, буквально врастают в землю, чтобы противостоять ветру, но этого было мало. Он вбил меч в землю, и опирался на него, чтобы ветер не сбил его с ног. Щитом он прикрыл лицо, очевидно, чтобы защитить глаза, и замер ненадолго в такой позе. Ветер стал понемногу стихать, камни и булыжники, горкой осыпались у ног воина. Небрежно перешагнув через них, он продолжил путь к развалинам.
… Селин смотрела свой удивительный сон, отмечая про себя, что это не исторический фильм, а очевидно фэнтези, а может и сказка… нет, сказкой такой фильм быть не может, поскольку едва мужчина добрался до людей, прятавшихся в развалинах, началась настоящая бойня. Селин поморщилась, сцены битв она никогда не любила, но поскольку ничего другого ей смотреть не предлагали, пришлось наблюдать, как воин в одиночку расправлялся почти с сотней врагов. Селин снова поморщилась, подобная сцена была совершенно неправдоподобна. Чтоб один воин да против сотни… Скорее всего это были кадры из второсортного или даже третьесортного фильма.
«Где же я могла видеть этот фильм? – мучительно думала она. – Ведь такого же не может быть, чтобы фильм сам появился в моей голове? У меня нет таких способностей, - она замерла в задумчивости, равнодушно наблюдая, как воин крошил последних из оставшихся. – Где я могла видеть этот фильм? Где я могла видеть этот фильм? – как заклинание повторяла Селин, и вдруг хлопнула она себя по лбу. – А! Это наверно в том подвале, когда я накачалась той дряни! Точно. Я ничего не соображала, и просто тупо смотрела на экран, вон тогда-то я, наверное, и увидела этот фильм!
Как только объяснение нашлось, Селин сразу успокоилась и продолжила наблюдение.
…Врагов больше не осталось, но воин не позволил себе расслабиться. Настороженным внимательным взглядом он осматривал все вокруг. Селин понравилось, что актер, играющий главную роль, не пытался изобразить из себя супермена, наоборот он вел себя абсолютно реалистично. Чувствовалось, что он смертельно устал, и как только выдастся подходящая возможность, он свалится без сил, но пока существует угроза, он не позволит себе этого. Чуть в стороне раздался какой-то шорох, и снова мужчина стал, словно натянутая струна, все мышцы напряжены, в глазах готовность к битве. Он сжал руками меч, приготовившись ударить, шорох усилился и большая черная птица, взмахнув крыльями, взлетела в воздух, мужчина качнул головой и чуть заметно усмехнулся.
У Селин сжалось сердце, улыбка совершенно преобразила угрюмое, мрачное сосредоточенное лицо, сделав его невероятно привлекательным. Его не портили ни растрепанные смерчем волосы, падающие на лицо, ни ссадины и порезы, сочащиеся кровью и оставляющие на лице и всем теле грязные полосы. Селин понимала, что это все грим, но как же реалистично он был наложен!
…Мужчина вновь сосредоточился и внимательно стал осматриваться. Его взгляд пытливо осматривал каждый камень, каждый уголок развалин. Что-то его снова насторожило, мужчина резко развернулся и вдруг взглянул прямо в глаза Селин. Она понимала, что он не может видеть ее, но все равно ощутила как невидимая, но прочная нить соединила их в одно мгновение. Он смотрел на нее как-то странно, словно не видел, а только чувствовал ее присутствие. Селин не боялась абсолютно, поскольку ни минуты не сомневалась, что смотрит увлекательный фильм. Не в силах выдержать его взгляд, она опустила глаза, а когда вновь посмотрела на него, то чувство будто бы они снова связаны, исчезло. Она горестно вздохнула, ей понравилось ощущение единения, на минуту показалось, что это не экранный образ, а живой настоящий человек, который пусть на долю секунды стал ей очень близким и родным. Селин с жадностью продолжала следить за воином.
Он устал. Безумно устал. Но это не имело никакого значения. Если внезапно появится опасность, он найдет в себе силы и продолжит бой. Потому что так надо!
Селин восхищенно вздохнула. Именно такой тип мужчин она уважала больше всего. Взрослый, состоявшийся. Имеющий собственные суждения и принципы.
Она попыталась представить этого актера в современной одежде с современной прической, но у нее ничего не получалось. Ему так шли эти длинные, эти кожаные доспехи! Он был совершенно гармоничен в этом антураже, словно вокруг были не декорации, а жизнь, которой он жил.
Неожиданно картинка стала мутной и Селин вновь услышала голос женщины:
- Теперь ты понимаешь, почему его надо убить? После того что он сделал, Дэвэр не заслуживает право на жизнь!
Селин пробурчала в ответ что-то неразборчивое. Ей совершенно не интересно было слушать эту женщину, поскольку с этой минуты актер, а вернее образ, который он воплотил на экране, занимал все ее мысли. Селин влюбилась. Влюбилась по уши, заранее зная, что ее любовь останется безответной. Это ее немного испугало, поскольку она помнила как страдала от неразделенной любви в двенадцать лет, а потом в шестнадцать. Ну и что, что первый раз она влюбилась в андроида, вообще не способного любить,, к моменту ее рождения почившего лет уже сто. Ее чувства были самыми, что ни есть настоящими. А еще ее мучения усиливались тем, что она никому не могла рассказать о своих чувствах. Интуиция жестко удерживала ее от подобных опрометчивых шагов. И вот теперь это случилось снова.
К счастью она не успела пострадать по этому поводу, поскольку сразу провалилась в сон, но уже без голосов и исторических картинок.
Глава 4
Селин проснулась и несколько секунд ощущала себя очень счастливой, и тут воспоминания вчерашнего дня обрушились на нее ледяной волной. Она не застонала, закатив глаза, как гламурная девица из молодежного фильма, вспомнившая о пересдаче зачета или о неудачном свидании, не выругалась самыми грязными словами, как крутой мачо из боевика, нет, Селин забилась в угол между кроватью и тумбочкой, села на пол, сжалась в комок и замерла. Так она всегда поступала еще в воспитательном центре, когда неприятности накатывались волной, и она не могла с ними справиться.
«Может парни обо мне не рассказали? – вяло думала она, совершенно забыв и о сне, и о мужчине из сна. – Может они сказали, что просто подрались и никакого углубленного расследования инцидента проводиться не будет? Ага, щас! – с яростью возразила она самой себе. – Может Керт, Марти и Катэр так бы и поступили, но этот ублюдок Льер! – Селин почти ненавистью представила унылое, какое-то несуразное лицо своего одногруппника. Глаза бесцветные, ресницы редкие и светлые, нос длинный, уши торчат, да еще и рост подкачал. – Вот же урод!» – с отвращением подумала она. Но Селин отвращала не внешность Льера, а его характер. Едва увидев его она сразу же поняла, что перед ней трус, завистник и предатель.
Селин тяжело вздохнула и несколько раз легонько стукнулась затылком о стену, это движение сразу же напомнило ей о том месте, где она, сидя у стены, постоянно, в отчаянии, стучала точно так же. Селин сжала зубы, чтобы удержаться от стона. Воспоминание было ужасным, о самых страшных и тяжелых неделях в ее жизни. Пустая комната с серыми серебристыми стенами и только глазки видеокамер смотрели на нее с потолка неотрывно и неусыпно. Под их взглядами приходилось принимать душ и отправлять естественные нужды.
Унитаз, выезжающий из скрытого отверстия в стене, и наоборот, открывающаяся ниша, в которой она принимала душ. Было так стыдно и унизительно. А еще эта спецодежда, по сигналу оператора способная стянуть кисти рук за спиной, и щиколотки ног, а потом подтянуть щиколотки к кистям, заключенный, при этом, падал лицом вниз и даже не мог выставить руки для смягчения удара. Селин поежилась. «Может, надо было остаться с парнями и дождаться приезда врачей и полиции? - грустно подумала она. Сожалеть о том, что она так не поступила, было поздно, и она отбросила эту мысль. – А что, собственно, мне могут предъявить? – с настающей агрессией подумала она. – Скажу, что видела драку, а не обратилась в полицию, потому что испугалась, они мне угрожали… Хотя нет, - одернула она себя, - об угрозах лучше не говорить, а то у парней будут неприятности. Скажу, что просто испугалась!», - но Селин на самом деле беспокоил не приезд полиции, а то, что после разбирательства этого инцидента она больше не будет командиром отделения. А этот проклятый куратор от Департамента исполнения наказаний инспектор Ледер сказал вполне определенно: если ее лишат этого звания – она вернется в камеру, и ее больше не защитят ни Велла Колди, ни Артур Дэрк. – А может все обойдется? – вдруг со слабой надеждой подумала она, поскольку интуиция, до этого регулярно сообщавшая ей о грядущих неприятностях, в этот раз почему-то упорно молчала. Стало легче. Первый приступ паники и страха прошел, и Селин смогла выползти из своего укрытия и отправиться в душ. А когда возвращалась обратно, то увидела у своей комнаты Керта, Марти и Катэра, которые громко стучали в ее дверь.
- Ау! Я здесь, - крикнула она им, ожидая увидеть поцарапанные, покрытые синяками лица, во всяком случае, Катэра точно. Но когда парни к ней повернулись, никаких, даже самых малейших следов драки на их лицах она не обнаружила. Мало того, облегающая футболка Марти не оставляла никаких сомнений, что на его плече нет ни повязки, ни лейкопластыря, который прикрывал бы рану, что ему вчера нанесли. Селин замерла, не понимая, что происходит. – Я думала, у тебя сломан нос, - растеряно сказала она, обращаясь к Катэру. В ответ он как-то неуверенно потер переносицу, словно не веря, что нос принадлежит ему. – А твое плечо, – обратилась Селин к Марти, - оно же было проткнуто ржавым прутом?
- Сам не понимаю, - совершенно убитым голосом ответил Марти, и также как Катэр потер плечо рукой. – Мы как раз пришли поговорить с тобой о вчерашнем вечере. У нас в голове какая-то каша из обрывков воспоминаний… - Селин не стала дослушивать путаные слова Марти и просто распахнула дверь своей комнаты.
- Расскажите, что вы запомнили последним? – спросила у парней Селин, когда они с трудом разместились в ее маленькой комнате.
- Последним был твой уход. Ты повернулась и пошла, - за всех ответил Керт, и поймав удивленный взгляд Селин (мол, откуда ты знаешь), сразу объяснил: - Мы уже это обсуждали, и у всех у нас последним ясным воспоминанием остался твой уход.
- А дальше? Что было дальше? – спросила Селин.
- А дальше – пропасть, - уныло ответил Керт. – Хотя, вроде бы помню как шли в общежитие, а потом переодевались в кустах… Наверно, чтоб пятна крови не привлекли ничьего внимания, - неуверенно добавил он.
- А кто принес вам чистую одежду? – Керт только пожал плечами. Разумеется, если рассуждать логически, то одежду им должен был принести Льер, просто больше было некому, но этого никто из парней не помнил.
– Проснулись, каждый в своей комнате, - продолжил Марти, - а раны на плече у меня уже нет, - с каким-то суеверным испугом в голосе сказал он. – А в корзине для грязного белья лежит футболка с дыркой в районе плеча, вся залитая засохшей кровью.
- Покажи плечо, - коротко приказала Селин, которой очень не понравился рассказ ребят. Марти стащил футболку через голову и показал совершенно здоровую кожу. Не было даже синяка. – Как такое может быть?! – поразилась Селин. – Я своими глазами видела прут воткнутый вот в это место! – и Селин пальцем ткнула в плечо Марти.
- Ай! – скривился он. – Больно. Внутри еще немного болит.
- Так, - постаралась успокоиться Селин, чтобы как-то объяснить необъяснимое. – Вчера, когда я немного отошла от вас, я слышала как ты Марти, орал истошным голосом, а Льер тебе говорил: «Ты чего так орешь? Эта боль вполне терпимая! - ты ему что-то сказал, а он тебе в ответ: - Я не собираюсь тратить свой резерв, чтобы обезболить твое излечение. Так что терпи и закрой рот!», - Селин обвела взглядом парней, надеясь, что хоть кто-нибудь из них даст разумное объяснение вчерашнему происшествию. Все молчали, но неожиданно Катэр как-то неуверенно кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Я не рассказывал вам, - тихо начал он, - но у меня есть пси-способности и со мной индивидуально занимается менталист-психолог. – Катэр на некоторое время замолчал, а потом уже более уверенно продолжил: - Оказалось, что я обладаю способностью блокировать ментальные атаки, совершаемые не только по отношению ко мне, но и по отношению к тем, кто находится рядом. Этакий щит от ментального воздействия, - неловко пошутил он.
- Второй контур обороны, - задумчиво сказала Селин и с грустью взглянула на Катэра. Менталисты, защищающие сознание людей во время атаки врага – были смертниками, их старались убить в первую очередь, чтоб иметь возможность манипулировать сознанием оборонявшихся. К тому же менталисты были вынуждены стоять впереди всех, закрывая ментальным куполом, тех, кто стоял за ними. Разумеется, их старались прикрыть и защитить всеми возможными способами, вот только едва враг вычислял менталиста и направлял на него всю свою мощь… никто из менталистов не выживал во время таких прорывов.
- Я это к чему говорю, - встрепенулся Катэр. – Чтобы понимать и ощущать ментальное или как правильно говорить пси-воздействие, я должен был сам ему подвергнуться. Скажу ощущения не из приятных, - засмеялся он, очевидно припомнив какой-то случай. – Так вот, я могу точно сказать, что вчера мы втроем подверглись такому пси-воздействию. Вернее, - запнулся он, не зная, как правильнее сформулировать свои мысли, чтоб и остальным стало понятно. – Пси-воздействие было несколько иным, чем то, которое я когда-то ощущал. Мягче что ли, как-то обтекаемее. Обычно ощущение от пси-удара такое, как будто в мозг возилось раскаленное сверло, но это ощущение мгновенно проходит, и ты уже не чувствуешь ничего. А вот вчера… я ничего не почувствовал, и только сегодня по косвенным признакам понял, что на нас ментально воздействовали, очевидно, принуждая забыть ту часть вечера, когда наши раны исчезли.
- Получается, что Льер враг? – с ненавистью сказала Селин, внимательно выслушав Катэра. – Хотя… - она задумалась. – Если бы он был врагом, то зачем ему себя обнаруживать? Зачем применять пси-воздействие?
- А если у него не было выхода? – возразил Керт. – Если он так поступил, чтобы не привлечь внимание полиции?
- Тогда она должен был бы закрыть память и мне! – возразила Селин. – И не на последний час этого вечера, а на весь вечер, начиная с той минуты, когда он выбрался из оврага.
- А ты не думаешь, что мы бы не забеспокоились, поняв, что не помним несколько часов из жизни? – вступил в спор Марти.
- А так мы что не забеспокоились? – иронично спросила Селин. – Наоборот, так мы насторожились еще больше!
- Ну, не знаю, - вынужден был сказать Керт, которого поколебали доводы Селин. – Но вы все равно должны признать, что Льер очень странный, и то, что он вчера сделал похоже… тоже очень странно, - решительно закончил Керт, не желая признать, что действия Льера можно назвать чудом или волшебством.
- Надо его найти и поговорить с ним, - предложила Селин. – Сделать это надо сегодня в выходной день. Завтра начнутся занятия и тренировки, и говорить будет некогда, а мы должны знать, что с Лейером и как нам с ним поступить. Марти, ты пойдешь в его комнату, Катэр в столовую, Керт – в душевую, я – пойду в спортзал. Кто первым его найдет, пусть вызывает остальных, в одиночку с ним лучше не разговаривать.
Если парням и не понравился командный тон Селин, то они этого никак не показали, и молча, отправились в разные стороны.
Льер обнаружился в тренажерном зале. С каким-то остервенением он отжимался от пола, что-то выговаривая себе под нос на выдохе. Селин была поражена. До этого дня Льер никогда не был таким ярым приверженцем спорта. Желая выразить свое удивление и одобрение, она даже лениво пару раз хлопнула в ладоши.
- Не ожидала, - с явным сарказмом в голосе, начала она, - Лейер и отжимание! Кто бы мог подумать? А может я сплю?
При первых звуках ее голоса Льер прекратил отжиматься и выпрямился, с каким-то странным интересом рассматривая ее, но едва в ее голосе зазвучали насмешливые нотки, губы Льера плотно сжались, глаза сощурились и полыхнули гневом. Селин стало не по себе, и она благоразумно замолчала, ожидая пока подойдут Керт, Марти и Катэр.
- Чем обязан? – нарушил молчание Льер, вновь как-то странно чуть поклонившись, и тут же с раздражением прошипев на самого себя: - Не кланяться! Когда же я запомню? Вот же… привычка! – Селин, ничего не понявшая из этих слов, но уловившая слово «кланяться», не смогла удержаться, чтобы ядовито не ужалить:
- Да кланяйся сколько хочешь, если тебе так это нравиться. Мне, лично, все равно. Нравится – кланяйся! – Льер промолчал, злобно сверкнув глазами. – Я вот что хотела спросить, - стараясь говорить спокойным, даже каким-то небрежным тоном сказала Селин. – Преподаватели знают, какими пси-способностями ты обладаешь? – несмотря на легкомысленный тон, взгляд Селин был полон настороженности, от ответа Льера зависело очень многое. Если бы вдруг выяснилось, что он так же, как и Марти, не афиширует свои способности, но с ним занимаются, и его способности находятся под контролем – это одно, но если о его способностях никто не знает… то Селин очень крупно влипла, не дождавшись прихода парней. Если он смог всем троим стереть или закрыть часть памяти, то с ней вообще сможет сделать, что угодно! Но снова ее проклятая интуиция молчала, косвенно сообщая о том, что угрозы нет.
Льер несколько секунд внимательно смотрел на нее, и Селин показалось, что он тщательно обдумывает ответ, взвешивая каждое слово.
- Разумеется, о моих пси-способностях знают, - медленно сказал он, и Селин перевела дух. Так грубо врать он ни за что бы не посмел, ведь его слова очень легко было проверить.
- И какие же это способности? – не удержалась она от вопроса, хотя хорошо понимала, что подобное любопытство, по меньшей мере, не прилично. Захотел бы – сам сказал, как это сделал Марти. К тому же зачем далеко ходить, она, например, никому не сказала о своих способностях, боясь, что ее замучают просьбами предсказать то или иное событие. – Можешь не говорить, - торопливо сказала она. – Это я так из любопытства.
Их разговор прервали Керт с Марти и Катэром. Парни как-то так бочком, бочком зашли в зал и встали рядом с Селин.
- Льер как ты так сделал, что рана Марти и сломанный нос Катэра так быстро зажили, что не осталось ни малейшего следа? – прямо спросила Селин. – И если ты к тому же упомянешь зачем закрыл им кусок памяти, это тоже будет нелишним, - быстро добавила она.
- Ты спрашивала о пси-способностях, - все так же медленно сказал Льер. – Моей пси-способностью является ускорение регенерации тканей. Как видите ничего особенного. Рана Марти не была сколько-нибудь серьезной. Кости были не задеты, связки не порваны, даже мышечные волокна не слишком пострадали. Так что я только ускорил процесс регенерации, заживления и восстановления. То же с Кертом и Катэром. А память я немного подтер, поскольку этот процесс очень болезненный, мне не хотелось, чтоб боль впечаталась в их сознание.
- Как ты добр, - сквозь зубы ядовито процедила Селин.
- Сам себе поражаюсь, - совершенно искренне ответил Льер. Селин не знала, что еще ему сказать, обычно, проблем с общением у нее никогда ни с кем не возникало, а уж тем более с Льером. Она всегда подсознательно чувствовала, что очень ему нравится, даже не так: он восхищался ею, это давало ей власть, власть говорить что хотелось, и Селин не сдерживала себя в подколках и грубостях. Но сейчас… Льер был спокоен и уверен в себе. А еще ей не нравился его очень внимательный и оценивающий взгляд. Он рассматривал ее, рассматривал со всех сторон, не только внешне, но и внутренне. Оценивал каждое ее слово, перехватывал ее взгляды, улавливал малейшее изменение ее мимики, он ее… изучал. Да «изучал», было наиболее точным словом, характеризующим отношение Льера к ней. Это ее нервировало.
Не придумав, что ему еще сказать, Селин повернулась и пошла к выходу. В принципе все было в порядке. Инцидент исчерпан, никто ее наказывать не будет, а Льером пусть занимаются те, кому по должности положено этим заниматься… И все же, и все же, и все же… Она была слишком азартным, слишком увлекающимся, слишком небезразличным человеком, чтобы так просто успокоиться. Она знала себя, теперь, пока она не найдет ответов на все вопросы, от Льера она не отстанет.
- И что теперь делать? – в спину ей спросил Марти. Селин оглянулась и с удивлением обнаружила, что Керт, Марти и Катэр все это время плелись за ней, она остановилась, поджидая их. Теперь они были похожи на шайку заговорщиков, или банду. Последнее слово заставило Селин мучительно дернуться, поскольку она знала его не понаслышке. Банда… Банда в которую она входила, и из членов которой осталось в живых только трое и она в том числе. Но сейчас было не время об этом думать, Селин тряхнула головой, и удивленно переспросила:
- Что делать? А в чем проблема? Льер объяснил, что вчера воздействовал на вас с помощью пси-способностей, о которых знают преподаватели и которые он развивает…
- И ты ему веришь? – поразился Керт.
- А почему нет?
- А тебя не удивляет, что Льер, этот трус и предатель, за один день стал совсем другим человеком?
- Может, - неуверенно предположила Селин, - он просто скрывал свой характер?
- Ага, - ядовито возразил Керт, - и визжал, как недорезанная свинья, когда мы его стукнули пару раз. Нет, вчера вечером что-то случилось. В овраг он улетел одним, а поднялся из ямы совсем другим.
- Может он в яме обо что-то ударился, и у него произошло переключение сознания? – начал придумывать Марти. Помнишь, мы фильм такой смотрели? Или в него вселился пришелец из других миров, страшный и ужасный? – последние слова Марти прохрипел страшным замогильным голосом и все четверо рассмеялись.
- Не болтай ерунды! – строго сказала Селин. – Но со Льером что-то не то, и я это же чувствую. Что ж, будем следить за ним, а если заметим, что-то подозрительное – я обращусь к куратору.
Прода от 10.04.2019, 08:57
Глава 5
Селин вернулась в свою комнату, по дороге решив выбросить все проблемы, связанные с Льером, из головы, и сосредоточится на поисках фильма, отрывки из которого сегодня ей приснились. Те эмоции, что она испытывала во сне, изрядно потускнели, и только ее привычка (больше похожая на обычное упрямство), все принятые решения доводить до конца, заставила ее вбивать в поисковик сети те параметры, по которым она надеялась найти фильм и имя актера.
Сеть предлагала ей десятки, фильмов, демонстрировала сотни лиц – но все это было не то. Как только Селин не изощрялась, какие только не придумывала способы найти желаемое – результата не было.
- Да что же это такое! – стукнула она с досадой по столу и глубоко задумалась. – Как же мне тебя найти, как же мне тебя найти, как же мне тебя найти? – тихонько напевала она (совсем не замечая этого) на мотив известной песни, выбивая пальцами такт. Было еще одно объяснение, почему она не могла найти этот фильм. Так могло бы случиться, если бы он относился к категории «зет», то есть к порнографическим фильмам, в которых присутствует крайняя жестокость. Учитывая тот кусочек, что она видела, Селин такому маркеру совсем бы не удивилась. Плохо было одно: хоть в Академии все курсанты и были совершеннолетними, допуска к просмотру подобных фильмов на территории базы не было. Селин мгновенно уверила себя, что это был именно такой фильм, отчего желание увидеть этого красавца в пикантный момент и полностью обнаженным, усилилось еще больше. Селин снова задумалась: – Если предположить, - начала она рассуждать вслух, - что я видела этот отрывок фильма в том подвале, а больше просто было негде, - постаралась она убедить саму себя, - то вернувшись воспоминаниями в тот день, я возможно смогу увидеть название фильма, и имя актера, а уж потом, когда вырвусь с базы… - Она мечтательно улыбнулась. Вырваться с базы, на которой размещалась Академия – была ее давняя мечта. Два года она неотлучно находилась здесь, с того самого момента, как ее привезли сюда в наручниках.
Теперь перед Селин стоял только один вопрос: стоит ли мужчина из ее сна, тех страшных эмоций, которые она непременно ощутит, вернувшись воспоминаниями в свое прошлое? А прошлое у Селин было очень непростым. До четырнадцати лет она была обычным среднестатистическим подростком, милым и добрым, до тех пор, пока ее внутренний мир не рухнул, едва не похоронив ее под своими обломками. И произошло это в самой, что ни на есть мирной обстановке, а точнее на математическом конкурсе, куда ее послали от Воспитательного центра, в котором она росла, как одну из лучших учениц. Да, до четырнадцати лет Селин хорошо училась и входила в первую сотню из нескольких тысяч учащихся своего возраста по суммарному значению самых разных показателей, по которым оценивали всех воспитанников.
На конкурсе она не победила, но была в числе призеров, обогнав сына какого-то высокопоставленного чиновника, и вот как раз этот сын, пылая, душившей его ненавистью, и открыл Селин глаза на мир.
- Инкубаторская, - злобно прошипел он, встретив Селин в коридоре гостиницы, в которой ее поселили на время проведения соревнований.
- Инкубаторская? – непритворно удивилась Селин, поскольку так ее никогда еще не обзывали.
- А кто же еще? – насмешливо засмеялся Питер. – Ты выращена в инкубаторе – значит инкубаторская.
- Какой еще инкубатор? – возмутилась Селин, мимоходом прикидывая, что ей будет, если она хорошо стукнет, этого Питера, поскольку его слова и тон, очень сильно задели ее, хотя откровенно оскорбительных слов он не сказал. По всему выходило, что ей влетит по полной, поскольку он ниже ее ростом, и явно слабее, к тому же слова – это слова, а действия – это совсем другое. Поэтому, решив больше не спорить, она хотела сбежать в свою комнату, но Питер преградил ей путь.
- Инкубатор – это такой центр, где выращивают эмбрионов, полученных из замороженных мужских и женских половых клеток, - с видом знатока процитировал он. – Потом дети, полученные таким способом, находятся до совершеннолетия в Воспитательных центрах, - добил он Селин своими знаниями.
- Каких клеток? – всерьез испугалась она, поскольку, внутренне, мгновенно поверила словам Питера. – У меня были мама и папа, но они погибли, поэтому я живу в Воспитательном центре.
- Ну-ну, - ехидно сказал Питер и Селин взвилась.
- Вот их фотографии, можешь сам посмотреть! – и Селин протянула ему самое дорогое, что у нее было: фото молодого мужчины и молодой женщины. – Это мои мама и папа! – Питер недоверчиво посмотрел на фотографию и вдруг что-то решив, сказал ей:
- Пошли со мной. Папа до вечера будет занят, прогоним фото твоих родителей через специальную программу, там храниться вся информация, какая только существует. – Селин хотела сначала отказаться, но потом мысль о том, что она узнает о родителях нечто большее, чем имя и дату рождения и гибели, заставила ее пойти вслед за Питером.
- Кара Девильг и Норман Сэвэр, - ввел Питер данные, продиктованные Селин. Несколько минут ничего не происходило, а потом появилась странная запись: «Данные не найдены, рекомендуем обратиться в архив», далее шел код архива. – Ну что попробуем? – спросил Питер, Селин вяло кивнула в ответ. И снова задержка в несколько минут. На экране появилась надпись: «Кара Дельвинг: ассистент доктора Сэвиджа военного госпиталя базы «Дарига»… - Селин вытаращенными глазами смотрела на монитор, но не потому что ее удивила профессия мамы или название базы, Селин поразила дата ее рождения. Согласно этой цифре маме уже должно было бы исполниться триста лет.
- Что это за дата рождения? – с ужасом спросила она.
- А я тебе про что говорю? – с торжеством ответил Питер. Как только его правота подтвердилась, от агрессии не осталось и следа, наоборот, в его голосе то и дело проскакивали сочувствующие нотки. – Так, давай посмотрим, что там с отцом? - и Питер ввел соответствующее имя. – Смотри, тут написано, что на фотографии не Норман Сэвэр, а Норман Крайт…
- Как же так? Получается, мое имя должно было быть Селин Крайт, а почему у меня Сэвэр? – растеряно спросила Селин, уже не удивляясь, что и ее отцу должно было бы уже исполниться триста с хвостиком.
- Так в том-то и дело! - голос Питера был радостно-возбужденным, он просто обожал быть в центре внимания, упиваясь чувством собственного превосходства, особенно когда обладал настолько значимой информацией. – Всем детям, рожденным в инкубаторе присваивают имя и фамилию, начинающуюся с буквы того месяца, когда они родились. Ты Селин Сэвэр, спорим, что ты появилась в серте? - Селин судорожно глотнула. Питер был прав, у нее день рождения было в серте. – Поэтому родители никогда не дают своим детям, появившимся естественным способом имя, начинающееся с той же буквы, что и фамилия, - наставительным тоном, явно, кому-то подражая, продолжал Питер. – Это дурной тон. – И снова горький спазм, сжал горло Селин. – В твоем личном деле наверняка рядом с твоим именем указан шифр, по которому можно выяснить, на какой базе хранился биологический материал, когда этот мужчина сперму, а женщина - яйцеклетку… - каждое слово Питера било наотмашь: биологический материал, сперма, яйцеклетка. Селин показалось, что она не человек, а какое-то искусственно созданное существо, биоробот. Было так горько, так больно! Та история любви, которую она придумала для своих родителей, не имела и не могла иметь ничего общего с действительностью – ее родители никогда не встречались и никогда не видели друг друга…
- А почему клетки моих родителей использовали лишь через триста лет? – с трудом выдавила она.
- Я слышал, как папа говорил: «Уничтожена база на спутнике Зерры. Погибло больше ста тысяч, придется вскрывать еще одно хранилище генетического материала, если так дальше пойдет, то скоро нечем будет восполнять потери», - я так понял…
- Я без тебя догадалась, - перебила его Селин. Ее грубый тон сначала удивил Питера, но потом он догадался о ее чувствах. Он страшно покраснел, поскольку, в сущности, был не злым и сострадательным… если, конечно, понимал, когда надо сострадать. Он неловко помолчал, а потом воодушевленно предложил:
- А хочешь я посмотрю были ли еще у твоих родителей дети, твои братья и сестры, если не родные, то хотя бы по отцу или по матери.
- Ничего я больше не хочу знать! – закричала Селин (о чем не переставала жалеть по сегодняшний день, поскольку она больше не смогла найти тех, у кого бы был доступ к такой информации, а искала Селин таких людей просто отчаянно), и быстро выбежала из комнаты.
С этого дня ее жизнь изменилась, вернее изменилась она, а потом уже и жизнь. Метаморфоза произошла не быстро, почти год понадобился для того, чтобы умная, милая и добрая девочка превратилась в наглую, лживую и лобную стерву. Потом она сбежала из Воспитательного Центра и две недели ее не могли найти, что было очень удивительно, ведь везде, где только возможно во всех торговых центрах, аэропортах, вокзалах, автомобильных перекрестках, на зданиях, вдоль дорог, во всех кафе, ресторанах и любых точках питания камеры днем и ночью фиксировали каждое мгновение жизни, что бурлила вокруг. Но Селин ни разу не попала ни на одну из этих камер (потом ее расспрашивали, как ей это удалось, но она только нагло улыбалась в ответ). Поймали ее случайно, она уснула (пьяная) на чьей-то клумбе и ее снова водворили в Воспитательный Центр. Однако, свобода, которую Селин вкусила в полной мере, снова позвала ее, и она снова сбежала, в этот раз ее поймали только через два года во время совершения преступления.
С Селин долго работал психолог и он-то, наконец, смог достучаться до ее сознания, объяснив несколько вещей, во-первых, она стала совершеннолетней и к ней теперь были применимы очень жесткие меры наказания, но учитывая многие факторы, тем не менее ей предлагали два варианта по которым она могла двигаться дальше. Первый - это учеба в военном училище, где готовили смертников (чего уж там скрывать), и второй путь – это установка чипа, который будет контролировать ее жизнь, не позволяя не то, что совершить что-то противоправное, а даже по позволяя ругаться, сквернословить, повышать голос и даже молчаливо злиться. Селин была умной девушкой и выбрала первый вариант.
У нее выявилась способность предвидения. Способность была редкой (как она потом догадалась, именно из-за этой способности с ней и поступили так мягко). Теперь Селин тренировала свои способности, стараясь усилить их насколько возможно. Ей приказали вести журнал, в котором она описывала малейшие проявления своего дара, даже самые незначительные. А еще ее заставляли описывать свои эмоции в этот момент. Селин догадалась, что кураторы пытаются выявить закономерность какие эмоции заставляют дар Селины работать в полную силу и потом искусственно вызывали такие эмоции проверяя правильность своих выводов. Чувствовала себя Селин во время этих экспериментов подопытным кроликом, но ни выхода, ни выбор у нее не было.
…Все эти воспоминания пронеслись нее в голове быстрым потоком. Селин не хотела задерживаться ни на одном из них, она хотела одного вспомнить тот день в подвале и постараться понять, какой фильм она тогда смотрела, поскольку желание узнать, что же это за актер, приснившийся ей во сне, становилось уже навязчивой идеей.
Разочарование Селин, когда она все же добралась до своих воспоминаний невозможно было описать. Какая-то комедия об астронавтах, попадающих в глупые и смешные ситуации из-за сбоя в главном компьютере управляющем системами жизнеобеспечения корабля. Последняя надежда Селин испарилась. Чтобы выбросить образ этого воина из головы Селин пришлось почти час медитировать, только тогда она смогла если не забыть, то запрятать эти воспоминания глубоко-глубоко внутри себя. Ей сейчас было не до этого актера, первым на повестке дня стоял Льер и его странное поведение.
Глава 6
- Селин, Селин, - в дверь комнаты Селин забарабанили кулаками. – Открой. – Узнав голос Керта Селин нехотя встала с кровати и распахнула двери. На пороге стояла вся неразлучная троица.
- Что на этот раз случилось? – усталым голосом спросила она. О том что что-то случилось Селин знала еще за десять минут до прихода парней. Именно тогда нехорошее предчувствие сдавило ей сердце. Она быстро в уме перебрала всех, кто мог бы быть причастен к такому ее состоянию, вспомнила и кураторов Веллу Колди и Артура Лэрка, вспомнила и ненавистного инспектора Ледера, но мысли о них не отозвались никакими плохими или тягостными эмоциями, тогда она подумала о Керте, Катэре и Марти, мысли о них также не несли никакого негатива. Льера Селин оставила на десерт, поскольку в глубине души она с первой секунды знала, что источник грядущей неприятности именно он. Так и вышло.
- Что сейчас было! – в полном восторге сказал Керт и без спроса прошел в комнату, нагло сев на кровать. – Мы немного опоздали и не знаем с чего все началось… - сбивчиво стал рассказывать он, но Селин, которая была сильно не в духе грубо его перебила:
- С кровати встал! – приказала она. – Вон два стула и подоконник – устраивайся, где хочешь, но не на кровати, - коротко объяснила она. Керт все понял и не обиделся, послушно пересел на подоконник, ноги поставил на сиденье стула и продолжил рассказ.
- Короче говоря, - начал рассказывать Керт уже намного обстоятельнее, - решили мы найти Льера и еще раз с ним поговорить. Ну не сходиться ничего, - почти жалобно объяснил он. – Раньше о том, что у Льера есть пси-способность усиливать регенерацию тканей никто и не слышал, ну сама вспомни, он сколько раз попадал в госпиталь и ни разу не вышел раньше времени. У него было все как у всех, а тут вдруг такие способности. Мы, конечно, никому об этом не скажем, но еще раз с ним поговорить было нужно. И вот идем мы по коридору и слышим на нижнем этаже какая-то заварушка начинается, мы сразу туда. А там… - Глаза Керта округлились от восторга. Как потом выяснила Селин, шел себе Лейер по коридору, а навстречу ему Брет Тэн со своей обычной свитой из пяти человек. Брет Тэн учился на курс старше и у него была такая репутация, что даже Селин старалась держаться от него подальше. Физически сильный, тренированный, гибкий и очень жестокий, но эта жестокость была не жестокостью буйвола в открытую мчавшегося на противника, нет, это жестокость была жестокостью хищника караулившего добычу в засаде и никогда не выпускающего жертву из своих когтей, а пятеро его друзей прихлебателей очень сильно напоминали небольшую стайку гиен. И вот Льер Лейер столкнулся с этой группой в коридоре.
- Кого я вижу? – дурашливо воскликнул Брег. – Это же Лейер. Какая встреча! – Лейер коротко глянул на него и молча продолжил движение. Такое пренебрежение мгновенно взбесило Брета, и он уже открыто преградил Лейеру дорогу.
- Я тебя трогал? – учтиво поинтересовался Льер, вызвав такое удивление своим опросом, что на несколько секунд повисло всеобщее молчание. — Вот и иди куда шел, - все также учтиво предложил Льер, сочтя молчание положительным ответом на свой вопрос.
- Что ты сказал? – не поверил своим ушам Брег.
- Ты не дослышал? – в свою очередь удивился Льер. – Или мои слова можно как-то иначе истолковать? – Лицо Брега перекосило, но устроить открытую драку и избить Льера до полусмерти он не мог, поскольку камеры слежения фиксировали все происходящее, поэтому он, злобно ощерившись протянул руку, чтобы схватить Льера за нос и потянув нос к земле, унизительно заставить наклониться Льера перед ним. Но едва он протянул руку, Льер молниеносным скользящим движением так ударил его по печени, что Брег скрючившись рухнул на пол.
- Ну, тварь держись, - прошипел он, едва придя в себя от удара, забыв и о камерах, и о возможном наказании, вообще обо все на свете. Вшестером они окружили Льера, прижавшегося к стене.
- А тут как раз мы подоспели, - продолжил рассказ Керт. – Хоть Льер и не из нашей компании, но бросить его мы не могли. Нас четверо, их шестеро, да еще во главе с Брегом. Ясно, что расклад был не в нашу пользу, но выхода не было. Но тут подоспела охрана. Наверно на мониторах заметили этот конфликт и пока ничего не случилось, быстро прислали охранников. Мы разошлись в разные стороны, а напоследок Брег Тэн сказал:
- Завтра понедельник, жду не дождусь начала спаррингов. Я лично попрошу, чтобы нас поставили вместе, вот тогда и поговорим. – Услышав эти слова, Селин застонала. Лейер уже стоял один раз против Брега и закончилось это противостояние недельным лазаретом для Лейера и все отделение было лишено возможности в выходной день выйти в город.
- Я этого Лейера убью, - прошипела Селин, накидывая спортивную кофту, застегивая ее на ходу уже на пороге комнаты. – Куда пошел Лейер не знаете, - спросила она у парней.
- Кажется на плац, - неуверенно ответил Марти. Селин быстро пошла к выходу их здания. Лейер, действительно, оказался на площадке. Он отжимался от земли. Селин подошла к нему и не в силах сдержать свою ярость, стукнула его носком ботинка, угодив по щеке.
- Ты что, урод себе возомнил? - негромко шипела она. - На фига ты нахамил Брету Тэну и его прихлебателям? Ты забыл, как они раздели тебя догола и вытолкнули из аудитории, и ты бегал в таком виде по коридору? Ты забыл, что это я отбила тебя у этих ублюдков, когда они хотели засунуть тебя головой в унитаз… Впрочем, - она глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, - это в конце концов твои проблемы… - она на секунду замолчала, а потом с гневом продолжила: - Нет, не только твои, – противореча самой себе зло прошипела она. - Через три дня соревнования, а этот утырок хочет в понедельник встать с тобой в спарринг, можешь быть уверен, он это сделает, чтобы проучить тебя, так сказать на глазах у всех. А после всего того, что сегодня произошло, уверяю тебя сломанной скулой, и треснутой надбровной дугой, как в прошлый раз, ты не отделаешься.
- Ты пришла сказать мне все это, потому что переживаешь за меня? – каким-то странным, каким-то нахальным, наглым голосом… и смелым спросил Льер. Таким тоном он еще ни разу с Селин не разговаривал.
- Что?! – потрясенно спросила она. – Я за тебя переживаю? Да ничуточки! Только понимаешь, ты чмо тупое, - Селина с бешенством снова стукнула его носком ботинка, но теперь по руке, - пока ты будешь прохлаждаться в госпитале со сломанным носом, ребрами и челюстью и чем там еще не знаю, наше подразделение снова окажется в отстающих и нам снова не дадут увольнительные!
- Сидела бы себе дома и каждый день тебе бы была увольнительная, - вполне резонно сказал Лейер. В воздухе повисло звенящее молчание, поскольку Селин хватала ртом воздух, словно рыбы, вытащенная на берег.
- Ах ты козел, - прерывающимся шепотом, видимо, не в силах осмыслить такое оскорбление, сказала девушка. – А я тебя, урод… Да я… Пятьдесят отжиманий на кулаках, - резко, громко, командным голосом приказала она, и чуть снизив голос добавила: - И мне плевать если ты сейчас тут сдохнешь, получив солнечный или тепловой удар. Такому… такому… Короче: сдохнешь – так тебе и надо! – с этими словами Селин, резко развернувшись, и двинулась к зданию. Но ответственность за отделение, в котором она была командиром, заставила ее остановиться и снова вернуться к Лейеру.
- Ори как можно громче, - немного презрительным тоном сказала она, - никто не посчитает это постыдным в такой ситуации.
- А почему я буду должен орать? – удивился Льер.
- Да чтобы это урод не искалечил тебя, как Каэна, и не смог бы заявить, нагло хлопая глазами, мол он не у слышал, как Каэн признал поражение и хлопнул по мату, и только поэтому он продолжил добивать. А так, может ты сможешь потом до среды оклематься. Нужно, чтобы ты хотя бы присутствовал, а так нам навесят штрафные очки….
- То есть, - перебил ее Льер, - если Брег будет на больничной койке и в среду не сможет принять участие в соревнованиях, то наша команда получит дополнительную фору?
- Помечтай, помечтай, - ядовитым голосом сказала Селин. – Губу только сначала закатай. – Она быстро пошла прочь, с удивлением слыша, как Лейер бормочет:
- Закатать губу – это значит избавиться от несбыточных надежд и желаний. Как странно, - продолжил он, - какой дурак придумал все эти сравнения. – Селин только потрясла головой, она явно чего-то не понимала.
Понедельник приближался со стремительностью несущегося звездолета. С самого утра Селин была сама не своя, но она мужественно отсидела все пары, стараясь думать только о предметах и ни о чем больше. Спарринг проходили в спортивном зале после занятий, она как на каторгу поплелась в зал, мечтая о том, чтобы все поскорее закончилось. Сначала она не хотела ни во что вмешиваться, но проклятая совесть все-таки заставила ее подойти в кабинет инструктора и поговорить с ним один на один.
- Между Льером Лейером и Брегом Тэном произошел конфликт, - ровным, покойным голосом сказала она. – И вот Брег Тэн в присутствии нескольких свидетелей пригрозил, что разделается с Льером на сегодняшнем спарринге. – Селин замолчала, предлагая инструктору самому додумать остальное. Он додумал.
- Ты хочешь сказать, что Брег умышленно выберет Льера своим партнером по спаррингу, чтобы избить его? – уточнил он.
- Скорее искалечить, - угрюмо поправила Селин.
- Н-да, - неопределенным тоном протянул наставник. – Понимаешь, Брег чемпион и ему предоставлено право самому выбирать себе партнера.
- Когда это право ему предоставляли, то все считали, что он будет выбирать партнеров равным по мастерству и силе, Льер ни по тому, ни по другому критерию не подходит, вы разве не видите? – уже раздражаясь сказала она. Инструктор недовольно посмотрел на Селин, потом на расписание тренировок и решительно сказал.
- Хорошо. Если, как ты говоришь Брег выберет Льера, то я разрешу Льеру не принимать вызов. – Успокоенная Селин побежала к своему отделению строиться. Занятие шло как обычно. Легкая разминка, потом силовые упражнения, потом бег, прыжки, перевороты. Брега на занятиях не было, у него сейчас были другие пары, и он должен был подойти только на спарринги. Отличный боец, гордость тренера. Спарринги с ним добавляли противникам мастерства… если он, конечно, тренировал, а не калечил умышленно и жестоко, выдавая все за случайность.
- Слушай, - подошел к Селин Керт. – Может мне как-то Брега спровоцировать, чтобы он со мной в пару встал и оставил Льера в покое?
- Успокойся, - тихо сказала Селин. – Я поговорила с тренером, боя Брега со Льером не будет. – В этот момент в зал вошел Брег. Инструктор объявил первый бой. Брег встал перед строем, намеренно медленным взглядом прошелся по лицам, притворяясь, что делает мучительный выбор, но долго кривляться от не смог, с мерзкой ухмылкой указав на Лейера.
- Первый бой я буду драться с ним. – Селин дернулась и с надеждой посмотрела на тренера и тот ее не подвел.
- Вы в разных весовых категориях, - спокойно и убедительно сказал он, - к тому же уровень подготовки Лейера намного ниже, поэтому если Лейер откажется учавствовать в этом бое, я приму его отказ и тебе придется выбрать другого партнера. – Селин тихо и незаметно выдохнула, успокаиваясь, кажется, проблема миновала, и тут…
- Почему я должен отказываться? – с искренним удивлением спросил Лейер, и Селин чуть не заорала от злости, ну что за дурак! – Я согласен! – И Лейер сделал шаг вперед. Бойцы стояли друг против друга, а все остальные расселись кто где, освободив центр зала.
- Как же я рад, что ты не отказался от этого боя! – Голосом, переполненным счастьем и радостью сказал Брег. - А то потом бегай, карауль тебя по разным углам – столько проблем, - с ленивой угрозой закончил он.
- Надеюсь, что и после окончания этого поединка вы сохраните те же самые чувства, - предельно вежливым тоном ответил Льер, не только назвав Брега на «вы», но еще и отвесив столь же вежливый полупоклон. Но за этой вежливостью, только глухой и слепой не услышал бы и не увидел бы издевательской насмешливости.
- Ну, урод, я тебя сейчас здесь укатаю, - с яростью в голосе прошипел Брег.
- Укатаю, - тихо пробормотал Лейер, - уничтожу, убью, искромсаю, покалечу, - он с сарказмом посмотрел на Брега. – Что-то я в этом сомневаюсь.
Глава 7
Они стояли друг против друга в центре обрисованного круга. У Селин от волнения руки сжались в кулаки. Она и сама не понимала, почему так переживает за Льера, он был ей чужой, он раздражал и злил ее, он вызывал презрение в ее душе… вызывал… именно так в прошедшем времени, поскольку к тому Льеру, что сейчас стоял против Брега, она презрения не испытывала от слова совсем. Раздался гонг, сигнализирующий о начале боя, Брег, как и ожидалось первым пошел в атаку. Начала он с серии быстрых ударов по корпусу, в смысле начал бы, если бы этот самый корпус оказался под его кулаками. Льер ушел от атаки настолько легко, настолько незаметно и спокойно, что со стороны все казалось случайностью. Случайно чуть откинул голову назад– и кулак Брега прошел в пол сантиметре от носа Льера, чуть развернул корпус и кулак Брега врезался в пустоту. Дальше весь бой был непрерывным повторением этих первых минут. Брег атаковал яростно и свирепо, а Льер просто уходил от ударов, не позволив ни одному из них задеть себя даже по касательной. Наконец Льеру это надоело. Когда они в один из моментов остановились, он спросил со спокойной уверенностью в голосе:
- Что ты предпочитаешь, чтобы я тебе сломал: ногу, руку, ключицу, ребра, челюсть, переносицу или быть может все это вместе? – Брег озлобленно рыкнул, не отвечая на вопрос. – Понятно, все также спокойно сказал Льер, — значит, выберу на свое усмотрение.– Дальше все произошло настолько быстро, что никто толком и рассмотреть ничего не успел. Неожиданно Льер (до этого тщательно уклоняющийся от атак Брега), сам пошел в атаку. Он подсек ногу Брега, а когда тот, пошатнувшись попытался удержать равновесие, Льер ногой ударил в коленную чашечку Брега одним точным и быстры движением. Колено Брега выгнулось в обратную сторону. Он заорал от боли. Тренер бросился к нему, все забегали, засуетились, Брега отнесли в лазарет. Тренер вернулся назад только через полчаса с известием, что Брегу придется провести в лазарете минимум четыре дня и это с условием использования всех самых современных приборов, многократно усиливающих регенерацию тканей и костей. Турнир продолжился, но уже без прежнего воодушевления. Все технично выполняли упражнения, спокойно признавали поражение, никому не хотелось оказаться на больничной койке, как Брегу. А Льер… Льер спокойно ждал окончания турнира с ленивым любопытством следя за поединками, ни радости, ни гордости за свою победу - ничего. Селин его не понимала от слова совсем.
Академия гудела, как встревоженный улей. Поединок Льера и Брега обсуждали все без исключения и студенты и преподаватели, исключением был только один человек – сам Льер. Он все также в одиночестве проводил все время либо на открытой, спортивной площадке, либо в зале. Ни с кем не разговаривал, ни на кого не обращал внимание, изнуряя свое тело бесконечными физическими упражнениями, тихонько шепотом все время чем-то возмущаясь.
Селин теперь думала об этом проклятом Льера днем и ночью. Злилась на него не передать как, и вот однажды ей в голову пришла мысль поговорить о прошедшем поединке… с Брегом. И повод к этому был вполне достаточный. Все видели, как Льер и Брег о чем-то тихо говорили, перед тем как Брег получил травму и вот Селин решила попытаться выяснить, о чем же они говорили.
- Привет! – доброжелательно сказала она, входя в палату. Раньше Селин Брега терпеть не могла за его высокомерие, заносчивость, жестокость и злопамятность. Но сейчас почему-то никакой злости и ненависти к нему не было.
- Привет! – невесело, но вполне доброжелательно ответил Брег. – Хорошо, что ты пришла, - неожиданно сказал он. – Я уже хотел кого-то посылать за тобой.
- Зачем это? – подозрительно спросила Селин.
- У меня к тебе разговор, - загадочно ответил Брег и задал очень нужный Селин вопрос: - Ты в Льере ничего странного не замечаешь? – Селин засмеялась.
- Я пришла к тебе точно с таким же вопросом, только еще хотела спросить, о чем вы говорили во время боя?
- Не поверишь, - с какой-то грустной усмешкой сказал Брег. – Льер у меня вежливо поинтересовался, чтобы я хотел, чтобы он мне сломал: руку, ногу, ключицу, ребра или челюсть…
- Что? – поразилась Селин, перебив Брега.
- У меня была точно такая же реакция, поэтому Льер решил действовать по своему усмотрению и покалечил мне коленный сустав.
- Даже не знаю, что тебе на это сказать, - Селин была явно растеряна, поведение Льера полностью выбивалось из привычных рамок.
- Но я не за этим тебя хотел позвать, - начал Брег. – Ты знаешь какой пси-способностью я обладаю? – Селин отрицательно качнула головой. – Я вижу эмоции человека, - спокойно сказал Брег. Селин понимала, что в эту минуту Брег высказал ей огромное доверие, среди курсантов Академии не принято было делиться подобной информацией. – Я вижу истинные эмоции, - уточнил Брег, - меня невозможно обмануть напускной храбростью, или внешней уверенностью в себе и своих силах, нельзя обмануть притворной скромностью или стеснительностью, я вижу настоящие эмоции, - с ударением на слове «настоящие», сказал Брег.
- Классная способность, - не могла не восхититься Селин.
- А вот в этом ты ошибаешься, - в голосе Брега мелькнула тень непритворной горечи. – Ты знаешь, какие эмоции наиболее чаще всего возникают у людей? - Селин на секунду задумалась и медленно кивнула, теперь в ее взгляде явно читалось сочувствие
- Злость, обида, зависть, - наугад ответила она, теперь кивнул Брег и скривившись сказал:
- Я только в Академии научился закрываться от чужих эмоций и теперь я вижу их только когда сам этого хочу, а раньше… - Он махнул рукой. – Как я с ума не сошел, не представляю. Обошелся только нервным срывом, я поздно рассказал о своей способности, только в больнице это и обнаружили. Но я не об этом, - спохватился он. – Я это рассказал к тому, чтобы ты восприняла мои слова очень серьезно. Так вот: со мной много занимались и научили меня абстрагироваться от чужих эмоций и воспринимать их не через себя и свои чувства, а смотреть на них как бы со стороны. Мне стало намного легче жить, - честно признался он. – Так вот, теперь чужие эмоции воспринимаются мной как разноцветная картинка, окутывающая человека. Понятно, что злость и ярость выглядят как оттенки красного цвета, влюбленность – переливается всеми цветами радуги, - засмеявшись добавил он, каким-то чутьем угадав, что Селин хотела спросить его именно об этом. Ненависть – черная или даже черно-сизая, любопытство, интерес – синие, а вот равнодушие, безразличие – серые. Я это тебе рассказываю к тому, что раньше Льер переливался, как мыльный пузырь на солнце. И обида, и страх, и желание быть лидером и зависть, и… - он замолчал, как-то хитро посмотрев на Селин и она поняла, что Брег намекает на чувство влюбленности, которое Льер испытывал к Селин. Она презрительно фыркнула, показывая Брегу, что догадалась, о чем тот хотел сказать и одновременно показывая, как она к этому относится. – А в тот день, когда приключилась вся заварушка, я встретил в коридоре Льера, а его эмоции бели серыми и бесцветными, собственно, именно это меня и зацепило. Он увидел нас, - продолжал Брег, - но никаких эмоций у него это не вызвало. Ни страха, ни беспокойства, а ведь ему от нас очень досталось… ну ты сама помнишь, - чуть смутился он. – Мне даже на секунду показалось, что он принял какой-то успокаивающий препарат или лекарство какое-то, но я ошибся. Едва я его задел как его эмоции полыхнули алым цветом яростного гнева. Не страха, нет, только гнев и ярость. Когда Керт, Марти и Катэр встали рядом с ним, алое пламя на секунду сменилось сиреневой дымкой, означающей одобрение, поддержку и симпатию.
- Да, - не могла не согласится с Брегом Селин. – На Льера это не очень-то похоже.
- Но это еще не все, - многозначительно сказал Брег. – Самое удивительное я заметил в зале. Когда тренер фактически предложил Льеру выход, чтобы избежать боя со мной, то Льер вышел вперед… Вот как ты думаешь, - сам себя перебил Брег. – Какие эмоции он испытывал в этот момент? – Селин задумалась. Вопрос оказался интересным.
- Ну, волнение – однозначно. В этот момент невозможно было не волноваться, он не знал как закончится бой, этого никто не мог знать. Значит, Льер не мог не понимать, что в случае проигрыша ему при самом благоприятном исходе грозит позор, ну, а при неблагоприятном… - Селин обвела рукой пространство палаты, показывая, где Льер должен был бы оказаться. – Итак, подытожила она, я ставлю на то, что Льер испытывал волнение, немного страха, и крохотную надежду на удачу.
- Ничего подобного! – засмеялся Брег. – Собственно именно это он и испытывал – НИЧЕГО! Эмоции Льера были серыми и тусклыми как затяжной моросящий дождь. Он не волновался, не боялся, ни на что не надеялся, поскольку точно знал, что произойдет во время боя. Он знал, что выиграет. Знал с первой секунды. А как ты думаешь, что он испытывал после окончания боя? – не унимался Брег.
- Ну… не знаю… - Селин уже не была такой самоуверенной.
- Снова – ничего! – торжествующим голосом сказал Брег. – Мне хоть в ту минуту было не до него, но серое безразличие я заметить успел. Ни радости от победы, ни ликования. Да он мог бы хоть на секунду испытать переживание за то, что сломал мне ногу, или, наоборот, злорадство, что он смог отомстить мне за все свои неприятности – но ничуть не бывало! Льер ничего подобного не испытывал.
- Действительно, странно, - не могла не согласиться Селин.
- Но я хотел позвать тебя не за этим, - голос Брега стал немного загадочным и таинственным. – Вы уже все были в зале, а я еще находился в коридоре и у меня была пара минут, чтобы понаблюдать за всеми, и знаешь, что я тебе скажу: единственный человек, который его интересует – это ты. Едва ты попадаешь в поле его зрения, как серая блеклость сменяется насыщенным синим цветом. Льер не просто смотрит на тебя, он за тобой наблюдает, замечая малейшие нюансы твоего поведения: на кого ты посмотрела, с кем разговаривала, кто прикасался к тебе… Ой, чуть не забыл, - хлопнул Брег себя ладонью по лбу, - насчет прикасался. Когда ты отошла с тренером в сторону, в вас полетел мяч. Тренер дернул тебя за плечо, выводя из-под удара, в эту секунду эмоции Льера окрасились черно-бордовым цветом. Мне аж стало не по себе, - поежился Брег. – В общем похоже, что Льер тот еще псих и я хочу предупредить тебя, чтобы ты была с ним настороже. Мало ли что придет ему в башку. – Селин кивнула головой, не то, чтобы она испугалась, но с Брегом она была солидарна, от Льера лучше держаться подальше. – А, еще, - спохватился Брег, - радужной окраски влюбленности у Льера больше нет. – Селин вышла из лазарета и задумчиво пошла по коридору. Она думала о Льере, вернее перебирала в уме наиболее правдоподобные версии объясняющие, что с Льером происходит. Но о чем бы она не думала, все казалось глупым, единственное вариант, что хоть немного ее страивал заключался в том, что Льер тщательно скрывал свои способности и свой настоящий характер, по какой-то причине натянув на себя личину малодушного труса и предателя, но теперь (опять же по какой-то причине), надобность в таком маскараде отпала и Льер стал самим собою.
Несомненно, такая версия имела право на жизнь, хотя сразу же возникало множество вопросов. Для чего Льер терпел все унижения и даже издевательства от одногруппников, почему не оказывал им никакого сопротивления, почему скрывал свои пси-способности, и куда в конце концов делось его чувство влюбленности?! Надо сказать, что как Селин не притворялась, а известие о том, что Льер в нее больше не влюблен очень болезненно задело ее. Хоть она Льера ни во что не ставила и его влюбленность воспринимала как само собой разумеющуюся, непонятная потеря такого рычага влияния на Льера была Селин неприятна, к тому же она не понимала, почему и из-за чего это случилось. Все что было для Селин непонятно, раздражало ее, заставляя искать ответы на свои вопросы, и теперь как раз был подходящий момент, чтобы обдумать, что же ей делать дальше, тем более, что интуиция (в этот раз решившая выползти из своего закутка сознания), настойчиво подсказывала, рассказать обо всем куратору, переложив на его плечи все вопросы связанные с Льером.
Глава 8
Народная пословица гласит: «На ловца и зверь бежит», в правдивости народной мудрости Селин убедилась, дойдя до поворота коридора, поскольку в этот момент нос к носу столкнулась со своей головной болью. Льер Лейер собственной персоной! Они остановились друг против друга, и Селин чуть ли не впервые за все знакомство со Льером стало неловко и неуютно. Но Селин умела перебарывать такие чувства, поэтому недружелюбно усмехнувшись спросила с явной издевкой:
- Идешь в лазарет к Брегу? Хочешь извиниться перед ним? – Льер на секунду замер, видимо вникая в смысл ее слов, потом удивленно сказал:
- И с какой стати я должен извиняться? Насколько я помню, после предыдущей нашей встречи я был в лазарете со сломанной скулой, и Брег не удосужился ни навестить меня, ни извиниться. Почему я должен поступать по-другому? – Льер был прав, Селин не могла этого не отметить. О чем еще с ним говорить она не знала, разговора явно не получалось.
- А почему именно синие? – вдруг спросил Льер и увидев удивленное лицо Селин, быстро пояснил. – Почему у тебя синие волосы? Тебе очень нравится этот цвет? – Селин хотела сказать: «А тебе какое до этого дело?», но в этот момент она взглянула Льеру в глаза и почему-то почувствовала, что вопрос о цвете ее волос вовсе не праздный. Этот вопрос не дает Льеру покоя, поэтому вместо того, чтобы нагрубить ему, она несколько раздраженно сказала:
- А ты невнимателен. В прошлом месяце у меня были голубые волосы, в следующем будут фиолетовые. Я каждый месяц окрашиваю волосы по цветам радужного спектра. У меня были и красные, и оранжевые волосы, сейчас синие.
- Зачем?! – искренне до глубины души поразился Льер.
- Мне так нравится… - Селин была поражена не меньше. Кому какое дело до того, что кто-то, что-то делает со своей внешность?
- Ты считаешь, что ты становишься красивее, когда красишь волосы в разные цвета? – въедливо уточнил Льер. – Тебе кто-то посоветовал красить волосы в разные цвета, чтобы привлечь к себе внимание? – задал он новый вопрос, и хоть вопрос был задан очень заинтересованным и доброжелательным тоном, он мгновенно привел Селин в состояние бешенства.
- Я нравлюсь себе любой, - сквозь зубы процедила она. – С разноцветными волосами мне веселее, понял? А еще запомни: никто и никогда не будет мне указывать что носить и в какие цвета красить волосы, тем более для того, чтобы привлечь таких уродов, как ты! – последние слова Селин прошипела, но на Льера это не произвело никакого впечатления.
- Мое внимание разноцветными короткими волосами ты бы точно не привлекла, - совершенно спокойно сказал он. – Мне нравятся девушки…
- Помню, помню, - раздраженно перебила его Селин. – Тебе нравятся светловолосые девушки с длинными волосами, и чтобы волосы струились по спине, а ты скручивал их в жгут и ну и тогдалие, - в голосе Селин звучало откровенное презрение и отвращение. – Что тут скажешь, - с ядовитым сарказмом продолжала она. – Не видать мне твоего восхищения! Что поделать – не судьба, - развела она руки в шутовском поклоне.
- Почему же, - совершенно спокойно парировал Льер. – Как только ты отрастишь длинные волосы и восстановишь их естественный цвет…
- Да пошел ты! – уже не сдерживаясь рыкнула Селин, и оттолкнув Льера плечом быстро пошла в свою комнату, поражаясь про себя глупости разговора. Давно она не вступала в такие идиотские споры. А Льер смотрел ей вслед, смотрел долго, пока Селин не скрылась за поворотом, мысли, которые при этом витали в его голове были более, чем удивительными.
«Это же надо, - с возмущением думал он. – Эта … Селин (почему-то обзывать девушку мерзкими словами Дэвэру совсем не хотелось) утверждает, что если я предложил бы ей изменить цвет и длину волос, то она бы отказалась это сделать. Да что за бред?! - Дэвэр прекрасно знал и прекрасно помнил сколько усилий тратили женщины, что были рядом с ним даже самое короткое время, на то, чтобы понравится ему. Как они осторожно выясняли его малейшие предпочтения и как изощренно использовали эти знания, чтобы привязать его к себе. И речь шла не только о красивом лице и теле, речь шла и о душевной привязанности. Девушки шли наперекор своим убеждениям, своим верованиям, не говоря уже о вкусах и обычных предпочтениях в еде, питье, одежде, музыке, стихах и обо всем остальном, что составляет огромную часть жизни, помимо удовлетворения сексуальных желаний. - И это были не какие-то простые… курсантки захудалой провинциальной Академии! - Гнев Дэвэра нарастал подобно снежному кому. – Хотя… - он вдруг успокоился, поскольку ему в голову пришла здравая мысль, что все дело в Льере, чье тело он сейчас занимал. – Да, да, да, - уже с веселой ноткой, все еще не прошедшей злости, думал Дэвэр. – Интересно, что бы ты сказала, милая (даже мысленно произнеся слово «милая» Дэвэр вложил в него столько яда, что самому стало смешно), если бы попала в мой дворец?» – И тут воспоминание о Леэль так ясно всплыло в его сознании, Леэль, которая осталась равнодушна и к его дворцу, и к нему самому, и палец о палец не ударила, чтобы понравиться ему хоть на капельку.
– Вот же, зараза! – вслух выругался Дэвэр и только грозно зыркнул на удивленные лица, случайных свидетелей выплеска его гнева. Мысль о том, что его желаниями может кто-то пренебречь, так задела Дэвэра, что на другой день, ловко подкараулив Селин, когда та осталась одна, Дэвэр снова спросил ее об этом. Сначала Селин хотела отмахнуться и от вопроса, и от Льера, но что-то в его глазах заставило ее задуматься над его словами.
- Льер, неужели ты не понимаешь, что желание подстроиться под чужие взгляды и вкусы – ложь, причем самая наипротивнейшая, поскольку ты самого себя скручиваешь в бараний рог, убивая все свои мысли, самого себя в конце концов и ради чего? Я, конечно, не знаю может какая-то там невероятная любовь и может принудить меня к этому, но если хорошо разобраться, то человек, ради которого ты себя будешь морально калечить не имеет права требовать от тебя такой жертвы. Как он может принимать твою любовь и дарить свою, если знает, что ты внутри ломаешь себя, подстраиваясь под его вкусы и идеалы.
- А может он этого не знает? – резонно спросил Дэвэр.
- Так пусть узнает! – раздраженно рявкнула Селин. – Кто ему мешает расспросить любимую, что ей нравится, а что нет? Разве плохо, когда между людьми искренность и никакого притворства? – спросила Селин Льера. – Понимаешь, искренность чем хороша, что ты видишь человека… например, как ты меня. Видишь синие волосы и короткую стрижку, понимаешь, что это не твое, что девушка с подобными вкусами тебе чужда до глубины души и ты спокойно идешь искать такую, чьи вкусы совпадают с твоими. Правильно я говорю? – В славах Селин определенно был смысл и Льер неохотно кивнул. – Разве хорошо, если девушка притворяется не такой какая она есть на самом деле? - продолжила она. - И ты потом вопишь в небеса: «Она была такой милой, такой робкой, а теперь стерва каких свет не видывал!». – Селин внимательно посмотрела на Льера, словно убеждаясь, доходят ли до него ее слова. — Вот поэтому я против притворства. Я такая, какая есть: нравится – бери, не нравится – беги! – засмеялась Селин собственной шутке, перефразировав поговорку. – Но Льер не смеялся, он смотрел на Селин и в его глазах все больше и больше читалась какая-то обреченность (мысль о том, что ему, возможно, придется привыкать к синему цвету волос уже забрезжила на краешке его сознания). – Мне надо идти, - решительно сказала она, намекая на то, что им пора распрощаться, но Льер и не думал ее отпускать.
- Если бы ты на секунду представила, что оказалась в другом Мире, где бы ты хотела быть? – неожиданно спросил он.
- Льер! Ну что за бред ты несешь? – уже с заметным раздражением сказала Селин, которая терпеть не могла болтать о всяких глупостях и пустяках… тем более с Льером. – Какие еще Миры? Ты прекрасно знаешь, что существуют только две планеты, населенные разумной жизнью. Мы и ильдирцы, у нас общие предки – это доказано генетически, но или их, или нас каким-то образом перебросило на разные планеты. Мы встретились и теперь между нами идет война за владение планетами с богатыми природными ресурсами. Ты хочешь, чтобы я к ним попала?
- Нет, - быстро сказал Льер. – Я хотел спросить, хотела бы ты оказаться в мире, в котором существует магия?
- Конечно! – уверенно ответила Селин. – Все бы этого хотели. – Она не понимала почему Льер вдруг довольно заулыбался (так, наверное, выглядел бы кот в человеческом облике, обожравшийся сметаной), и Льер, наконец, расстался с Селин и быстро пошел… в тренажерный зал, что-то насвистывая и не обращая внимая на стоны настоящего Льера, который всей душой ненавидел тренажерный зал.
А Селин около своей комнаты столкнулась с Кертом, Катэром и Марти.
- Мы видели, как ты долго разговаривала со Льером, - начал Катэр, - не хотели вам мешать, может ты о нем что-то интересное узнаешь?
- О, да! – с явной иронией ответила Селин. – Льер спросил у меня хотелось бы мне жить в магическом мире?
- В смысле магическом? – удивились парни.
- Ну в смысле хотелось бы мне кататься на единороге по цветной радуге и просыпаться в окружении фей, исполняющих любые мои желания…
- А феи красивые? - сразу же заинтересовался Керт. – И… какие именно желания они исполняют? - Селин только тяжко вздохнула в ответ на эти похабные намеки, парни поняли ее без слов и заговорили вполне серьезно: - А Льер больше ничего не говорил?
- Льер не говорил, а вот Брег рассказал много чего интересного. Например, он сказал, что раньше эмоции Льера переливались всеми цветами радуги, что означало совершенно разные и часто прямо противоположные эмоции, то сейчас у него нет никаких эмоций, кроме некоторого интереса. Ни страха, ни восторга, ни беспокойства. Это Брега очень сильно поразило, а еще Брега поразил вопрос, который ему задал Льер по время боя. Льер спросил Брега, что тот предпочитает, чтобы ему сломали: руку, ногу, ребра, нос?
- Ничего себе! – поразились парни.
- Брег посоветовал держаться от Льера подальше, - продолжала Селин. – Я и стараюсь, но Льер мне постоянно попадается на пути, куда бы я не шла.
- Может он того… влюбился в тебя? – со смешком в голосе спросил Керт.
- Пусть он свою любовь знаешь куда себе засунет? – мгновенно взбесилась Селин, которую безумно раздражала мысль о том, что Льер может испытывать к ней хоть какие-то нежные чувства.
- Знаешь, Селин, - вдруг сказал Марти, до этого все время молчавший, - вообще-то будет лучше, если ты сама поговоришь со Льером и объяснишь ему, что надеяться не на что, что он тебе совсем не нравится и ты никогда не будешь с ним встречаться. Понимаешь, пока в лицо все это не сказать, где-то в глубине души будет жить надежда, мешая двигаться дальше, а так – один раз пострадать, зато потом можно начинать жизнь с чистого листа. – Селин задумалась, но потом согласно кивнула головой. Это было правильно, и она решила поговорить со Льером в ближайшее время. Случай представился уже на следующий день. Это было после соревнований, на которых отделение Селин выглядело очень достойно, заняв второе место. Льер был молодцом. Он и по канату поднялся быстрее соперников и через трехметровый забор перемахнул без видимых усилий, и пять километров пробежал, не остановившись ни разу. Селин не могла его не похвалить, но почему-то ее похвала лишь вызвала на его лице какую-то странную ухмылку, словно ее слова о том, что он молодец его насмешили.
Селин не хотелось делать ему больно, но эта насмешка в глазах, это какое-то незримое превосходство над ней, что она ощущала с каждым днем все сильнее и сильнее, вызвали в Селин такую волну раздражения, что она начала без обиняков:
- Льер, между нами, ничего не может быть, поэтому, если у тебя есть ко мне какие-то чувства, советую забыть о них, - глядя Льеру прямо в глаза, сказала Селин. Она думала, что Льер стушуется, смутиться или в крайнем случае в нем полыхнет гнев или ярость, но ничего подобного не произошло. Льер как-то замер, глядя на нее остановившемся взглядом и Селин вдруг поняла, что в эту секунду он прокручивает в голове каждое ее слово, обдумывая его со всех сторон. Ей стало неуютно захотелось немедленно уйти, что она и попыталась сделать, шагнув к двери.
- Ты куда? – внезапно ожил Льер. Он схватил ее за руку. – Мы еще не договорили.
- А мне кажется, что договорили, - резко ответила Селин, пытаясь вырвать руку из захвата.
- Ты не объяснила почему у нас ничего не получится? – Льер руку Селин отпустил, но встал у двери, не давая ей выйти.
- А тебе это непонятно? – искренне поразилась Селин.
- Нет, непонятно, - ни по тону, ни по выражению лица Льера невозможно было понять говорит ли он это серьезно или с иронией.
- Что ж объясняю по слогам, - с яростью сказала Селин: - ТЫ-НЕ-В-МО-ЕМ-ВКУ-СЕ! – действительно по слогам громко с нажимом ответила она. – Теперь понятно?
- А кто в твоем вкусе? – так и не отойдя от двери, продолжил спрашивать он.
- А тебе не все равно? Мне кажется, это не твое дело!
- А мне кажется, что я должен это знать, - с каким странным спокойствием ответил Льер. – Мне кажется я должен увидеть, чем мой соперник (при слове соперник, у Льера ощутимо скрипнули зубы, видимо, он ненавидел это слово), лучше меня.
- И что тебе от этого станет легче? - снова поразилась Селин такому мазохизму.
- Знать, что кто-то в чем-то лучше и стараться обойти того, кто лучше – это значит двигаться вперед. – Как неразумному дитю, стал объяснять ей Льер. Но Селин уже настолько выбесил этот разговор, что она плюнула на любые дипломатические выражения, ответив с милой улыбочкой на губах.
- Рожа у тебя противная… ясно? Да и сам ты тоже… - она не закончила, но было и так понятно, что она хотела сказать. Странно, но Селин безошибочно почувствовала, что Льер нисколько не расстроен ни этим ответом, ни этим обстоятельством.
- Ну, - протянул он, - были бы деньги и внешность можно поменять на какую хочешь.
- Льер, - уже порядком уставшим голосом сказала Селин. – Какая бы у тебя ни была внешность – ничего у тебя не получится. Мое сердце в данный момент занято. И никто кроме того в кого я сейчас влюблена, мне на ну… - Селин замерло недоговорив с ужасом глядя на Льера. Его лицо вдруг неуловимо изменилось. Глаза из голубых стали черными. Черты лица стали трансформироваться, словно под личиной Льера скрывался совсем другой человек и вот теперь он рвался на волю. - Льер, что с тобой?! – со страхом закричала Селин. Ее слова, словно отрезвили парня, две секунды и перед Селин стоял все тот же Льер. – Что с тобой было? У тебя глаза стали черными! – все еще не конца придя в себя, спросила она.
- Наверно зрачок расширился, затопив радужную оболочку, - чуть подумав, ответил Льер. – А что тут удивительного? – продолжил философствовать он. - Не каждый день твоя… - он на секунду замолчал, словно обдумывая, как назвать Селин: возлюбленная – не подходит, подруга – не подходит, девушка – не подходит, ничего не придумав он просто продолжил: - Сообщает тебе, что любит другого. – Льер старался говорить веселым непринужденным тоном и у него это хорошо получалось, аж до того момента, пока он спросил: - И кто он? — Это «Кто он?», было произнесено таким страшным тоном и таким страшным голосом, что Селин искренне порадовалась, что ее возлюбленный не имеет имени и является экранным героем.
- Понятия не имею! – честно ответила она.
- Ты хочешь сказать, что не знаешь ни его имени, ни где он живет? – все тем же замогильным голосом спросил Льер и Селин поежилась, поскольку внезапно ощутила себя так, словно она находилась в следственном изоляторе и ее допрашивал следователь.
- Именно так! – пытаясь сбросить с себя неприятное наваждение, ответила она.
- Где ты с ним познакомилась, где вы встречались? – продолжал Льер. Селин вдруг осознала, что она отвечает на вопросы Льера, словно тот имеет право ей их задавать. Селин вскинула голову, собираясь грубо послать Льера куда подальше, но потом передумала, и в голову пришла веселая мысль, а почему бы не рассказать Льеру о своем новом увлечении? Она знала, что ему будет неприятно выслушивать ее восторг по поводу другого мужчины, и это показалось ей прекрасной возможностью поставить Льера на место, постаравшись сделать ему как можно больнее. Уж слишком этот недомерок охамел. Указывать и приказывать ей?!
- Он мне приснился, - начала она. – Это был какой-то фрагмент фильма-фэнтези, но сон был настолько ярким и реальным, что я помню его в мельчайших подробностях. Думаю, - немного помолчав добавила она, — это произошло из-за того, что я страшно переволновалась. Сон мне приснился как раз после той твоей стычки с Кертом, Катэром и Марти около бара. – Льер кивнул, подтверждая, что помнит, а глазами просто впился в лицо Селин, весь превратившись в слух. – Сначала какая-то бабка мне что-то говорила, - безразличным голосом, рассказывала Селин, но ее сразу же перебил Льер.
- Какая бабка? – Селин пожала плечом, показывая, что понятия не имеет и продолжила:
- Та бабка что-то прокричала, и сразу же после ее слов, закрутились кадры этого фильма. Какие-то развалины, за которым прятались люди, и вот навстречу им идет воин. Если бы ты знал какой это был мужик! – с восторгом сказала Селин. – Я бы того, кто подбирал актеров для этого фильма, просто расцеловала, - засмеялась она. – В одной руке мужчины был очень странный щит, а в другой руке очень красивый меч. В сторону мужчины полетели огненные шары, ледяные стрелы, корни растений оплетали ноги, яростный смерч крутил камни… ну это, конечно, перебор, - со вздохом добавила Селин. - Обрушить на героя вот прям все магические фишки, какие только могли придумать. Там еще и зеленый дым был… - Селин посмотрела на Льера и замерла в недоумении. Глаза Льера светились таким весельем, что ей захотелось смеяться вместе с ним, и это веселье разгоралось в его глазах все ярче и ярче.
- А ты не помнишь, как выглядел меч этого воина? – Льеру было очень интересно, он с нетерпением ждал ответа Селин и это не было притворством.
- Меч? – Селин глубоко задумалась, поскольку оружие фэнтезийных героев ее интересовало меньше всего. – Ну такой большой длинный меч… - неуверенно стала описывать она.
- Какое лезвие у него было? Вернее какое острие? – упорно подталкивал ее к воспоминаниям Льер.
- А, вспомнила! – обрадовалась Селин. – Там где рукоятка меча, меч был темным… таким темно-синим… но тускловатым, - Селин изо всех сил пыталась правильно описать оружие, при этом она старалась не смотреть на Льера, поскольку все своей кожей чувствовала, как он веселится слушая ее рассказ. – Потом меч становился все светлее и светлее и острие лезвия было прозрачным и сверкало на солнце, как бриллиант.
- Скорее, как лед, - поправил ее Лейер. – Этот меч носит название Арг-Йерас, что переводится как Ледяная смерть или смертельный лед.
- Ты видел этот фильм?! – ахнула от радости Селин.
- Можно сказать и так, - как-то кривовато усмехнулся Льер и отвернулся к окну.
- И как он называется? – не отставала от него Селин. Льер посмотрел на нее и неохотно сказал:
- Взятие основного оплота мятежников, - Льер тяжело вздохнул, а потом продолжил, словно что-то припоминая. - Те развалины — это все, что осталось от огромного величественного замка, встроенного в скале. Замок красовался на этом месте еще два дня назад, но в момент боя от него остались только те осколки камней. Вокруг этих развалин маги возвели магический бартер такой силы, что только я… - Льер быстро взглянул на Селин и сразу же поправился, - только тот воин смог его пройти, оставив все свое войск за этой преградой. Но это было даже хорошо, давно мне… давно ему хотелось испытать предел своих магических и физических сил. Тренировки – это все не то, когда речь идет о жизни, вот тогда можно и узнать свои реальные силы.
- Льер, - со смехом сказала Селин, - ты говоришь об актере, кусок фильма с котором быть может снимали не одну неделю. Это же все компьютерные прорисовки. И стрелы, и дым, и огненные шары, и корни растений. – Поскольку Льер молчал, Селин продолжила: - Там столько всего обрушилось на главного героя, что, по-моему, мнению это был явный перебор. Это мужчина перерубил стели, удерживающие его ноги, уклонился от стрел, дунул на облако дыма…
- Мерзкая штука, - неожиданно вставил Льер. – Этот дым мгновенно разъедает кожу до кости, - Селин грозно глянула на Льера, требуя, чтобы тот оставил свои замечания при себе и снова продолжила:
- Он немного задержался из-за смерча с камнями, но потом справился и с ним. Потом был бой на мечах… но я ненавижу смотреть сцены побоищ, - быстро прибавила она, - поэтому я прикрыла глаза, и открыла, когда все закончилось. Конечно, это смешно, чтобы один воин перебил с сотню если не больше врагов…
- Их было, значительно больше, - спокойно уточнил Льер, снова прервав ее, но Селин больше не рассердилась, наоборот, она обрадовалась, что сможет расспросить Льера о фильме. Раз он помнит такие подробности, значит этот фильм смотрел не один раз и точно знает как его найти.
- Мне понравилось, что, когда все враги были перебиты, - откровенничала Селин, – этот воин не стал прыгать по поляне, как обезьяна или как какой-нибудь супергерой, выкрикивая слова победы. Нет, он оперся на меч и было понятно, что он смертельно устал, но вся его фигура, его лицо, его взгляд, просто дышали уверенностью, что если появится какая-то опасность, он найдет в себе силы и снова ринется в бой! И вот тут-то произошло нечто странное, - голос Селин стал задумчивым. – Мужчина, в который раз все вокруг обшаривал глазами и вдруг он вскинул голову и посмотрел прямо на меня! Клянусь тебе Льер мы смотрели друг другу в глаза, и я почувствовала, что нас словно соединяет какая-то незримая нить. Понимаешь на долю секунды я ощутила себя так, словно мы с ним одно единое целое… в смысле мы вместе. И плевать что, между нами, разница в статусе, происхождении, да хоть в чем. Это такое чувство, что не боишься ничего. Можешь делать ошибки, можешь… ну все что угодно, он прикроет, поможет, защитит, будет рядом, чтобы не случилось… и я буду рядом, чтобы не случилось с ним, - торопливо добавила она, - Я тоже не предам, не брошу, буду рядом и в беде, и в радости… Короче, тебе этого не понять, - грубо оборвала себя Селин, злясь на ни с того, ни с сего прорвавшуюся откровенность.
- А дальше, что было? – примирительно спросил Льер.
- Ничего. Сон закончился, и наша зрительная связь прервалась.
— Значит, ты влюбилась в этого… актера? – настойчиво допытывался Льер.
- Ну, да. Нет я понимаю, что сам актер может быть хамом, и вообще еще тем козлом. Я влюбилась в ОБРАЗ, который этот актер создал на экране. Понятно?
- Понятно, - почему-то тяжело вздохнул Льер и вдруг стукнулся лбом о косяк двери. – Что же делать, что же делать? – с глухой тоской простонал он.
- А что у тебя за проблема? – снизошла до вопроса Селин.
- Понимаешь, - каким-то трогательным, вызывающим сочувствие голосом начал Льер. – Если перетягивать через пространство одну духовную составляющую это хоть и требует огромного количества энергии, тем не менее вполне реально осуществимо, а вот если с ней перемещать еще и телесную оболочку, то количество необходимой энергии увеличивается в разы! Но! Если перемещать одну духовную составляющую, то память о предыдущей жизни полностью теряется. Раньше меня это не особенно волновало, а теперь… - Он с тоской посмотрел на Селин. – Я не знаю, что мне делать! Но теперь мне надо все целиком! – искренне поделился он с ней своими проблемами.
- Льер, тебе говорили, что ты псих? - спокойно спросила Селин, услышав всю эту белиберду о перемещениях духовной сущности.
- Нет, никогда не говорили.
- Так вот я тебе говорю: Ты – псих! А все, кто тебя окружает, отъявленные лжецы и обманщики, так и знай. - Льер на секунду задумался.- Думаю, дело тут совсем в другом, - серьезно ответил он. – Они, наверно, просто очень сильно хотят жить. – Селин покрутила пальцем у виска, показывая, что она думает о душевном здоровье Льера, и быстро пошла прочь (от греха подальше).
Глава 9
Однако Льер не желал оставлять Селин в покое. Следующий раз он прицепился к ней, как пиявка с самыми что ни наесть идиотскими (на взгляд Селин) вопросами. И первый вопрос был таким:
- А ты хотела бы жить в мире, в котором существует магия? – Селин как раз в этот момент обдумывала, чтобы ей такого написать в ежедневном отчете миссис Колди, чтобы это было одновременно и интересно, и не особенно затрагивало интересы самой Селин и всего ее отделения (Льера в том числе). Честно говоря, получалось плохо… и очень подозрительно. Чутье Селин просто кричало, что подобный отчет приведет к тому, что ей снова придется отвечать на очень неприятные вопросы и отвечать честно и искренне, а как может быть по-другому, если тебе будет введен особый препарат, а на голову будет водружен шлем, фиксирующий любую ложь или недомолвку. Поэтому такой «важный» и так своевременно заданный Льером вопрос о магическом мире, вызвал такое раздражение у Селин, такую ярость, что она и сама удивилась. Сначала она попыталась ударить по Льеру сарказмом и иронией.
- А тебе на фига это знать? – с милой улыбкой спросила она. – Ты что собрался перебраться туда на постоянное место жительства? Скатертью дорога, мы так по тебе будем скучать! – Она думала, что на этом беседа будет окончена, но Льер не собирался уходить, все также спокойно дожидаясь ее ответа. – А! – догадалась она. - Ты ищешь компаньона? Если ты меня приглашаешь отправиться с тобой, то я пас, перебирайся в свой магический мир один…
- Там хорошо, - словно не слыша ее сказал Льер. Селин посмотрела в его глаза и как-то вдруг поняла, что лучше ему ответить. Есть такой тип людей, которым проще уступить и дать то, чего они хотят, чем объяснить почему это им дать невозможно. Льер, очевидно, был именно из этой породы людей. Она со вздохом отодвинула компьютер, в котором писала отчет, сложила руки на груди и, вздохнув еще тяжелее, вполне серьезно сказала:
- В магическом мире хорошо тем, у кого есть магические способности, и чем эти способности сильнее, тем этим людям лучше. У кого же нет таких способностей, то их участи не позавидуешь. Вот и ответь мне: хотелось бы мне попасть в такой мир, если у меня нет магических способностей? – Льер молчал, и Селин удовлетворенно сказала: - Правильно, на фиг мне этот магический мир, в таком случае, нужен.
- Способности могут быть, например, у твоего мужа... – каким-то неопределенным голосом сказал Льер, но при этом так пытливо посмотрел ей в глаза, что Селин стало не по себе.
- Еще хуже! – совершенно искренне ответила она. – Зависеть от кого бы то ни было, в том числе и от мужа – противно. Тем более, что он может оказаться дураком, или тираном. Нет, нет, нет, никакой зависимости. – Льер раздраженно дернул плечом, он видимо ожидал другого ответа, но он не сдавался.
- А дворец, огромный, роскошный дворец, ты хотела бы иметь?
- Дворец? – переспросила Селин. – Это такое здание со множеством комнат с высоченными потолками?
- Да, - явно обрадовался Льер ее заинтересованности. – Тысяча или чуть больше роскошно обставленных комнат…
- То есть, - перебила его Селин, - ты хочешь спросить, захотела бы я жить в помещении с таким количеством комнат, что некоторые мне пришлось бы видеть раз в два с половиной - три года? – Селин посмотрела на Льера как на сумасшедшего. – И это, еще не считая уборки!? Ты представляешь, что даже вытереть пыль, не говоря уже о протирке полов, понадобятся недели!
- Так убирать комнаты будут слуг, - быстро сказал Льер.
- Ага… - Селин сделала вид, что задумалась. – Значит вокруг будет уйма слуг, которым мне надо платить деньги за работу, но надо и контролировать выполнение этой работы, значит, нужны те, кто будет за ними присматривать, и нужны те, кто будет контролировать тех, кто присматривает за слугами, а еще эти все люди должны есть, и мне нужен целый штат поваров, а еще мне нужна (исходя из всего этого), целая система сантехнических приспособлений и в туалет ходить, и купаться, и стирать вещи, постельное, скатерти, полотенца…. – Селин с ужасом посмотрела на Льера. – Ты вправду думаешь, что подобное мне может понравиться? – Льер отвернулся, тихо пробурчав:
- Обычный дворцовый комплекс. Ничего страшного, к нему вполне можно привыкнуть… - Он немного подумал: - А что бы тебе хотелось иметь? – продолжал въедливо интересоваться он.
- Что бы мне хотелось… - протянула Селин. – А! Вот придумала. Прогулочный авиакар последней модели. Говорят, у него такая мощность и такой класс безопасности, что разрешается стыковка на одной из Лун Земли, представляешь? – в восторге сказала Селин. – Вот такой авиакар я бы очень хотела. У тебя такой есть? – со смехом спросила она.
- Такого нет, - вынужден был признать Льер. – Зачем мне авиакар, когда порталом перемещаться намного быстрее и удобнее?
- Ах, порталом, - ехидно передразнила его Селин. – Ну порталом ясно, что удобнее, вот и перемещайся! – Она хотела уйти, но Льер ее снова удержал:
- А драгоценности? Ты хотела бы иметь украшения такие, какие только захочешь, причем, в любом количестве? Огромные сундуки с драгоценными камнями и драгоценными металлами? Все девушки любят украшения, - уже более уверенным тоном, добавил он.
- Льер! – простонала Селин – Ну зачем мне сундуки украшений? У меня всего два уха и одна шея. Зачем мне тысяча сережек и миллион колье? – Глаза Селин вдруг на секунду стали грустными. – У меня было колечко… Вот его бы я хотела вернуть больше всего на свете, но у меня его отобрали перед тем, как отправить сюда. Я только о нем жалею, только его хотела бы носить…
- Что за кольцо? – как-то подтянулся, сгруппировался и насторожился Льер. – Оно из какого-то особого металла? Почему оно тебе дорого? Из того, что с ним связано или само по себе? Можно ли его восстановить по рисунку? Можно ли купить подобное?
- Льер! – заорала Селин. – Отстань! Ты так спрашиваешь, словно собрался мне это кольцо покупать. – Она ядовито улыбнулась. – А деньги у тебя для этого есть? – Льер замер, и Селин вдруг показалось, что он мысленно с кем-то разговаривает, потому что он вдруг с бешенством прошипел: - Как это совсем нет денег? Как это нельзя нигде заработать? Что за бред? – с яростью тихо сказал он и угрюмо замолчал.
- Не парься, - пренебрежительно сказала Селин. – Мне обещали, что после окончания Академии вернут все вещи и кольцо, скорее всего, тоже. Зачем оно им?
- Оно золотое, серебряное? – снова спросил Льер.
- Нет. Оно совсем простое и стоит, наверное, немного…
- Тебе его подарили? – Льер смотрел в окно, но плотно сжатые губы говорили о том, что этот вопрос отнюдь не праздный.
- Нет, я его стыри… в общем оно ко мне попало случайно. Такое белое, ровное керамическое кольцо, примерно, пять миллиметров шириной. Не знаю почему, но это кольцо мне так понравилось. А потом случилось кое-что и я осталась жива только благодаря тому, что кольцо не металлическое, а керамическое, и с того момента оно стало моим талисманом. Я никогда его не снимала, только когда… - она замолчала и с удивлением посмотрела на Льера. Селин думала, что увидит снисходительную усмешку на его лице, но Льер был серьезен и сосредоточен.
— Это кольцо нужно немедленно забрать, - коротко сказал он.
- Зачем? – удивилась Селин. – Через четыре года мне его вернут.
- Нет, ждать четыре года… - он не договорил, но Селин и так поняла, что по какой-то причине четырех лет у Льера ну никак нет.
- Слушай, - начиная раздражаться сказала она. – Тебе-то какое дело до моего кольца?
- Если бы кольцо было золотым или серебряным, или из любого другого металла – то никакого дела мне не было бы, но керамика — это обожженная глина и самые сильные амулеты, и артефакты как раз из нее и получаются, - как неразумному дитю, стал объяснять Льер. – Ты кольцо не снимала очень долго и даже сама не желая того, напитала кольцо своей энергией. Кольцо нужно забрать, - безапелляционно сказал он.
- Забирай! – великодушно разрешила Селин. - Скорее всего оно находится вместе с моими вещами в подземном хранилище, так что вперед и с песней! А я лучше подожду четыре года. – Ее слова немного остудили пыл Льера, но отцепляться от Селин он не собирался.
- Ну, хорошо, дворец тебе не интересен, украшения тоже, но может наряды тебя интересуют? Ты же девушка, тебя должны волновать и интересовать подобные вещи? – со скрытой надеждой в голосе спросил Льер.
- Моя одежда меня вполне устраивает, - с полным равнодушием в голосе к дизайнерским брендам ответила Селин. Льер потер руками лицо.
- Я никогда. Я никогда, никогда, никогда не встречал и не общался с девушкой такой как ты, - тоскливым голосом сказал Льер, но его слова не польстили Селин, потому что в них не слышалось ни восторга, ни восхищения, всего лишь простая констатация факта. – И поэтому я вообще не представляю как с тобой общаться! – неизвестно кому пожаловался он. – Не знаю и не понимаю. Если бы мы были у меня я попробовал бы секс…
- Что?! – ахнула Селин. – Какой еще секс? Что ты о себе возомнил? Льер, ты что вообще дурак? – Селин была настолько потрясена словами Льер, что сначала даже сердиться как следует на него не могла, но постепенно злость, что какое-то чмо может что-то ей говорить о возможном сексе, да еще с таким самодовольным видом, стала брать верх и Селин пришла в бешенство. – Ах, тебе секса со мной хочется? – язвительно спросила она. – Ну подойди попробуй и посмотришь, что получится! - Она с откровенным презрением и насмешкой смотрела на Льера, но казалось, что такое пренебрежение его не только не задевает, а наоборот – радует. Льер посмотрел на Селин и вдруг сказал нечто такое несусветное, что Селин замерла на несколько секунд, пытаясь понять, что же он хотел сказать ей своими словами.
- В этом теле я к тебе не прикоснусь, - спокойным тоном начал Льер. – Я даже откажусь поцеловать тебя, хотя не скрою, мне бы этого очень хотелось… - он усмехнулся какой-то грустной улыбкой. – Скажу честно, если бы кто-то пять дней назад сказал мне об этом, я ни за чтобы не поверил. – И вот после этих слов Селин зависла на некоторое время, ну совершенно не понимая, что Льер имеет в виду. Постепенно фраза, что он ни за что ее не поцелует, ни при каких обстоятельствах, дошла до ее сознания, всколыхнув в ее душе азарт, заставить его поцеловать ее. В другое время Льер собой мог бы гордится, за секунду вызвать в Селин желание сделать то, чего бы он не смог добиться бы даже ухаживая годы, вот только Дэвэр говорил чистую правду, от одной мысли, что это занятое им тело прикоснется к Селин, ярость затапливала все его сознание. Нет, не сейчас. Потом, все будет потом. Вот только Селин до его планов не было никакого дела. Вожжа попала под хвост – вот, примерно такими словами можно было бы охарактеризовать ее состояние.
Когда Селин попала на улицу, она неожиданно обнаружила, что может соблазнить практически любого мужчину (потом она догадалась, что так проявляла себя ее интуиция, вернее одна из разновидностей интуиции). Этой способностью ей приходилось пользоваться очень часто и отнюдь не в благовидных целях. Обычно она таким способом отвлекала охранника, пока ее подельники грабили или взламывали хранилище. Таких случаев было много, и Селин старалась не вспоминать о них, поскольку на душе становилось невыразимо гадко. Обычно ей не приходилось переходить черту, но несколько раз пришлось дойти и до постели. Об этом вспоминать было особенно противно, но что было, то было и прошлого не вернуть. В Академии Селин ни разу не пыталась использовать такую свою способность. Во-первых, ей ни от кого ничего не было нужно, во-вторых, она помнила, как потом тяжело отвязаться от человека, на которого она пыталась воздействовать. Два таких прискорбных случая у нее были, и в обоих случаях ей пришлось бежать без оглядки в другой город, поскольку влюбленные в нее не давали ей жить. В-третьих, она до дрожи боялась, что о такой сомнительной ее способности узнают в Академии. Поэтому она держала свои способности при себе, тщательно их скрывая.
Как могли глупые, ни к чему не обязывающие слова Льера, зажечь в ней такой азарт, оттеснив страх за возможные последствия далеко-далеко назад, Селин и сама не могла бы объяснить, но факт остается фактом. Желание принудить Льера поцеловать ее, затмило рассудок и похоронило под собой все старые неприятные воспоминания. Селин прикрыла глаза и искоса посмотрела на парня, словно прощупывая его, находя в его сознании слабые точки.
Глава 10
Обычно Селин чувствовала, что такому типу парней (к какому принадлежал, по ее мнению, Льер), самым завораживающим, самым притягательным было ощущать собственную силу, ощущать собственное превосходство, в сочетании с желанием опекать, оберегать хрупкую, ранимую девушку, тем самым еще более приподнимая уверенность в своей значимости в своих же собственных глазах. Поэтому чаще всего Селин так и поступала. Нет, она не хлопала ресничками, изображая доверчивую, слабую дуру, с восторгом смотрящую на своего защитника, нет, так откровенно она не лгала и не притворялась, но тем не менее, всем своим видом, всей своей энергетикой, она давала мужчине понять, что думает о нем именно так. Он для нее защитник, он для нее крепость, он для нее укрытие, в чьих объятиях она хочет оказаться. Такая тактика срабатывала на сто процентов, ведь свои эмоции Селин всегда подкрепляла тактильными ощущениями. Девичья ладонь в мужской руке, когда хрупкие нежные (поцарапанные, с обкусанными ногтями и шероховатыми мозолями) пальчики, переплетаются с пальцами своего спасителя, когда девичья головка утыкается в мужскую грудь и прижимается со всей силой, слушая, как стучит сердце ее героя. Самое главное в этом образе было то, что нельзя было допустить ни грамма пошлости, ни грамма похабности, ни грамма сексуального подтекста… это все подразумевалось потом, а сначала, только душевное сближение.
Селин посмотрела, посмотрела на Льера и решительно отбросила этот вариант. Во-первых, она за эти месяцы столько гадостей ему наговорила, откровенно демонстрируя свое пренебрежение, во-вторых, не произошло ничего такого, из-за чего она могла бы так резко поменять к нему свое отношение, и в-третьих… (это было самым важным), Селин почувствовала, что… она и сама не понимала, что она чувствует, вот только ей ни при каких обстоятельствах нельзя показывать этому новому Льеру ни свою слабость, ни свою ранимость, нет, нет, нет, и еще раз нет. Сила, внутренняя, духовная сила – только это могло его покорить. И губы Селин, словно по команде, уже готовящиеся изображать робкую, несмелую улыбку, вдруг дрогнули в высокомерно-вызывающем изгибе, но губы это было еще не все, главное глаза. А глаза Селин говорили о ее бесконечной, уверенности в себе, в своей неотразимости, в своей красоте и в своей… власти над этим конкретным мужчиной. Она подошла ко Льеру вплотную, потерлась щекой о его щеку и шепнула ему с придыханием на ухо:
- Если я захочу, ты меня поцелуешь столько раз, сколько мне это будет нужно. Если я захочу, ты покроешь поцелуями мое тело от макушки до пят, если я захочу… - С каждым словом ее голос становился в все тише и тише, сначала перейдя на шепот, потом на едва слышный шелест. – Она немного отстранилась от него, совсем чуть-чуть, чтобы хорошо видеть его лицо. Она знала, что видит он в ее глазах. Высокомерие, вызов? И да, и нет. В ее взгляде вызов был, но было нечто, что невозможно увидеть, а можно лишь почувствовать не незримом неосязаемом уровне – призыв. Селин звала его навевая, обещая, соблазняя, дразня. Радужка глаз Лейера стала черной, и он рванулся к ней. Селин ожидала этого рывка, поэтому успела быстро отскочить в сторону. Она думала, что Льер бросится за ней, но он, словно окаменев, смотрел в одну точку, явно стараясь взять себя в руки. Как ни странно, это ему удалось сделать просто в рекордные сроки. Он посмотрел на Селин, его глаза снова были обычными, и он не выглядел ни взволнованным, ни возбужденным. Селин даже на секунду растерялась, но быстро поняла, что инициативу упускать неразумно.
- Ты дернулся и точка! – самодовольным тоном сказала она (про себя удивившись, что он только дернулся, она-то ждала, что ей придется отбиваться от него, изо всех сил). – Это я к тому, чтобы ты помнил об этом, и в следующий раз не бросался пустыми словами. - Льер резко отвернулся, но промолчал. Селин почувствовала, что он сам в шоке от того, что только что случилось. Хотя, казалось бы, такая мелочь. Селин не понимала почему он так переживает, но с удовольствием еще раз наступила на «его больной мозоль». – Не переживай ты так, - с деланным добросердечием, продолжила Селин. – Ты просто не мог не дернуться, я еще ни разу не встречала мужика, который устоял бы передо мной, если бы мне захотелось с ним замутить, а тут какой-то поцелуй… вообще-то я ни секунды не сомневалась, что так и будет, - проникновенным голосом, высокомерно поглядывая на Льера, говорила Селин (честно сказать она и сама в эту минуту не понимала, почему ей так хочется как можно сильнее разозлить Льера, казалось бы зачем это делать? Но нет, Селин снова и снова напоминала ему, что она сильнее, что она может делать с ним все что захочет и он не сможет ей противиться). – Я знала, что твои слова о том, что ты ни за что меня не поцелуешь… Какая же я дура! – прервала она саму себя, хлопнув ладонью по лбу. – Нужно было заключить с тобой пари, и ты сейчас бы бегал по коридорам, или делал что-нибудь столь же занимательное. – Взгляд Льера из расстроенного стал яростным.
- Я тебя не целовал, - попытался он прибегнуть к юридической уловке, ведь поцелуя действительно не было.
- Милый мой, - ласково сказала Селин, - будь мои губы хоть на полсантиметра ближе, поцелуй был бы самым, что ни на есть настоящим. Но, видишь ли, Льер, - уже с явным сарказмом сказала Селин. – Одно дело показать тебе, что я могу добиться от тебя все чего захочу, и совсем другое дело целоваться с тобой по-настоящему! Понял разницу.
Он несколько секунд с бешенством смотрел на нее, а потом голосом, в котором ей явно послышались нотки обиды, но ярость все равно превалировала, сказал:
- Что ж, зато я увидел, как себя ведут распоследние проститутки! – Он сказал это осознанно, заранее понимая, что смертельно оскорбит ее – но, увы и ах, так возможно и случилось бы, но только не в этот раз. Обижаться Селин была не в настроении.
- Я распоследняя проститутка? – переспросила Селин. - А почему, собственно, распоследняя? Может распервая? – добавила она. - Кстати, возможно ты не знаешь, но проститутка – это та, что берет оплату за свои интимные услуги, я же сплю только с тем, с кем хочу! – Льер дернулся от ее слов, будто кто-то ударил его под дых, а его глаза полыхнули черным, но Селин не обратила на это внимания, вернее ей было по фиг. — Это, во-первых, - с пафосом говорила она. - Во-вторых – это не твое дело. А в-третьих – я четыре года жила на улице. Ты должен представлять, что это значит! – И снова Льеру не понравились ее слова, но в этот раз он просто резко развернулся, чтобы она не видела ни его лица, ни глаз. Он что-то пробормотал, но его слова были настолько странными, что Селин решила, что неправильно их поняла. Он сказал что-то о том, что теперь еще раз хорошо подумает, стоит ли ему перетаскивать всю эту злобную змею целиком, или потеря памяти (в этом конкретном случае), совсем даже неплохой вариант.
— Это же надо, какая двуличная дрянь! – продолжал бубнить он, идя по коридору, поскольку все никак не мог успокоиться, после разговора с Селин. – А ведь я уже хотел пересмотреть свою перевоспитательную концепцию в отношении этой… ведьмы, - с досадой сказал он и в этот момент услышал голос настоящего Льера.
- Так ты… вы пришли сюда за Селин? Зачем она вам? – голос Льера дрогнул, видимо девушка была ему по-настоящему дорога.
- Да, за ней, - не стал отпираться Дэвэр. – Селин – моя жена только в другом перерождении. Она умерла… и только сейчас вновь возродилась в образе Селин… Неужели у той тихони Леэль был такой характер? – вдруг поразился он. – Ни за что бы не подумал. На вид рохля, рохлей, слушающая чужие советы и не имеющая собственного мнения. Надо же.
- Вы любите ее? - тихо спросил Льер.
- Да я ее… - Дэвэр замолчал, поскольку хотел сказать, что он ее ненавидит и мечтает сделать ее жизнь невыносимой, и вдруг понял, что это не так. Ненависти не было, как и ни бывало, а вместо желания делать ее жизнь невыносимой… короче говоря и это желание исчезло тоже. Ему страстно захотелось, чтобы Селин, не Леэль, а именно Селин, увидела те Миры, и восхитилась и ими… и своим мужем, которым смог их покорить.
Глава 17
Льер обиделся на Селин, обиделся по-настоящему, она это поняла, потому что он не приближался к ней несколько дней, вернее до воскресенья, когда всех не проштрафившихся курсантов отпускали с базы не несколько часов в город. О! Это был для всех самый счастливый день, однообразная монотонная жизнь на базе надоедала всем, а в городе было столько развлечений, что рассказов о них хватало на целую неделю. Отделение Селин в эту неделю заняло шестое место из двенадцати, она была этим очень довольна и особенно довольна за своих подчиненных. Они могли провести день в городе, в отличии от той команды, что заняла последнее место. Кстати, до того, как Селин стала командиром, ее команда два раза подряд оказывалась на последнем месте, это обстоятельство также повлияло на то, что Керта заменили на Селин. Шестое место из двенадцати – это была победа и Селин вполне заслуженно гордилась собой (прошлую неделю, когда ее отделение заняло второе место, она в расчет не принимала, поскольку хорошо понимала, что это было случайностью, ну там неожиданная травма Брега, полная деморализация его команды, то, сё, а вот шестое место – это настоящее честное достижение).
В самом отличном расположении духа Селин стояла на третьем этаже и в окно наблюдала, как курсанты покидали базу. Она им не завидовала, просто радовалась за них… хотя, чего уж греха таить, Селин просто смертельно хотелось вырваться с базы хоть на несколько часов. Эту базу она не покидала уже два с половиной года, и иногда просто ненавидела и эти стены, и эти коридоры, и все-все вокруг. Но она брала себя в руки, напоминала себе, что могло (и даже еще может) быть все намного хуже, поэтому она успокаивалась и продолжала жить.
- А ты, что не идешь в город? - раздался за спиной голос Льера. Селин не услышала, когда он подошел, поэтому невольно вздрогнула от его голоса.
- Ты что забыл? – спокойно спросила она. – Я же осужденная, поэтому лишена многих льгот, в том числе и выхода в город.
- До конца обучения? – поразился Льер, Селин уныло кивнула, потом все же призналась.
- Вообще-то здесь используют в качестве воспитания не только кнут, но еще и пряник… -она замолчала, поскольку определение пряника никак не подходило к тем условиям, которые ей необходимо было выполнить, чтобы получить увольнительную. – Скорее не пряник, а морковка, - невесело уточнила она. – Знаешь перед мордой ослика вешают морковку, и он идет, идет за ней вперед… вот такую морковку предложили и мне.
- Морковка, ослик, - тихо бормотал Льер, — это похоже на… пусть будет ослик с морковкой, - не стал спорить он, и тут же спросил: - И какую морковку предложили тебе? – Селин тяжело вздохнула:
- Сначала мне предложили кнут, - тихо сказала она, - то есть меня предупредили, что если отделение, которым меня назначили командовать, три раза подряд займет последнее место, то я прямым ходом отправляюсь в тюрьму, а оттуда, таким же прямым ходом – на установку чипа. – Селин засмеялась, только смех был совсем не радостным.
- То есть, если бы мы заняли не второе место, а последнее, - начал Льер.
- Нет, думаю, в этот раз со мной так бы не поступили. Формально я же не была командиром в предыдущих двух проигрышах, скорее всего мне засчитали бы только этот раз. Но все равно, ходить, объяснять, обещать так противно… - Она замолчала, чувствуя, что Льер и так ее хорошо понимает.
- Ну а морковка? – снова напомнил он.
- Но если мое отделение займет первое место, то в качестве награды меня на один день отпустят в город, - с горьким смешком сказала она.
- Но это же вполне осуществимо… - начал Льер.
- Ты так считаешь? – не скрывая сарказма, спросила Селин.
- Ну один-то раз можно прорваться на первое место…
- И как? – не дослушав перебила она его.
- Ну… - Льер задумался. – Я мог бы поговорить с командирами лидирующих команд, просить или даже пригрозить…
- Попросить, пригрозить, - перекривила его Селин. – Даже просто произносить такие слова противно, а уж так поступать. Я не хочу! К тому же за первое место команда получает такие плюшки, что добровольно от них никто не откажется. Нет. Пусть все идет так, как идет. Я потерплю, ничего со мной не случиться, лишь бы хуже не было. – Тихо добавила она, и снова почувствовала, что Льер ее понимает и полностью с ней согласен.
- Все равно попробовать пробиться на первое место стоит, - немного подумав сказал он. -Не получится, так не получится, это же не бой за выживание, - увидев, что Селин ничего не поняла из его слов Льер неохотно пояснил.
- Мой отец практиковал такой способ обучения будущих воинов элитного корпуса. Бой до смерти одного из бойцов и плевать, что ты бьешься со своим другом… - Глаза Льера стали такими страшными, словно он полностью погрузился в воспоминания… и Селин погрузилась вместе с ним, поскольку ничем иным невозможно было объяснить то, что она спросила:
- Ты тоже участвовал в таких боях?
- Я – нет. Ну там первый наследный принц и все такое… к тому же характер у меня такой, что если на меня надавить, то всем будет очень-очень плохо… а вот моего младшего брата Сэнэ, заставили в таком бое участвовать. Он был вторым наследным принцем, им так не дорожили, как мной… Отец считал, что он слишком мягкий и добросердечный, он же хотел воспитать из него жесткого бездушного воина.
- Воспитал? – почему-то шепотом спросила Селин, абсолютно поверившая рассказу Льера.
- Нет, - с горечью ответил Льер. – Он его, наоборот, сломал. Вот поэтому наша мама и захотела уйти из жизни, она не могла…
- А ты? – голос Селин зазвенел от возмущения. – Почему ты не вмешался?!
- Я? Я был очень-очень далеко. У нас с братом огромная разница в возрасте, даже не на десятки лет, а больше, чем на сотню. Я был в другом Мире и все это узнал значительно позже, когда мама позвала меня… попрощаться, - голос Льера дрогнул.
- Ты… ты отомстил отцу? Ты сказал ему какой он… плохой? – Селин не нашла подходящего слова, поскольку сказать негодяй отцу было невозможно.
- Ничего я ему не сказал, - резко ответил Льер. – Он отец и воспитывает своего сына так как считает нужным. – Селин фыркнула с такой яростью, что слюни вылетели изо рта. – Ты чего плюешься? Засмеялся Льер, вытирая лицо. – Его смех отрезвил ее.
- Ой, прости, - виновато сказала она. – Просто ты так рассказывал… я этого твоего отца… я бы его…
- Ничего бы ты ему не сделала, - тихо перебил ее Льер.
- Да, вот это ты мастер рассказывать, - уважительно протянула она. – Я словно жила в том дворце, я чувствовала боль и страх… хорошо, что это все придумано. Представить, что такое могло произойти на самом деле – просто страшно. – Льер как-то странно на нее посмотрел, но не сказал ничего. Они замолчали, думая каждый о своем.
- Кстати, - неожиданно сказал он. – Если наше отделение займет первое место, и ты получишь увольнительную, по пообещай, что этот день мы проведем вместе. Вместе уйдем с базы, вместе будем весь день и вместе вернемся. – Селин сначала хотела сказать, что выполнение этого требования сведет всю радость от увольнительной на нет, но потом она решила ничего не говорить Льеру, ведь они все равно не победят, поэтому просто кивнула, принимая его условие, удержавшись даже от саркастических и ехидных слов. – Я пойду в город, - неохотно сказал Льер. – Надо же хоть немного ориентироваться, чтобы знать, куда тебя повести на следующей неделе. – Льер говорил это абсолютно серьезно. Возможно поэтому промолчала и Селин, лишь иронично приподняв брови и слегка изогнув уголки губ, мол, давай, давай.
Глава 18
После разговора с Льером настроение Селин, как ни странно, заметно улучшилось, и она спокойно сделала все запланированные на этот день дела. Написала для мисс Колди два отчета, один за прошлые сутки, другой за всю неделю, пробежала несколько кругов по стадиону, поотжималась, поподтягивалась, попрыгала на батуте, посмотрела пару фильмов, само-собой, позавтракала, пообедала, пополдничала и тут к ужину стали возвращаться курсанты из увольнительной. Селин заранее сморщилась, теперь всю неделю предстояло слушать похабные и пошлые (на сто процентов выдуманные) истории наглядно демонстрирующие какие неотразимые курсанты учатся вместе с Селин. За два года она таких историй наслушалась великое множество и сейчас почти не обращала на них внимания. Хотя… в этот раз ей как раз было интересно послушать, что же расскажет (считай придумает) Льер… но, как раз Льер и молчал.
Селин провела быструю разведку и выяснила, что Льера видели в компании Керта, Марти и Катэра, поэтому выследив, когда троица пошла в туалет, Селин отправилась вслед за ними, без предупреждения появившись на пороге, да еще прикрыв и припечатав ногой дверь, чтобы они не сбежали.
- И каким боком занесло Льера в вашу компанию? – сразу задала она прямой вопрос, показывая тем самым, что знает о том, что они были вместе.
- Льер сам нас остановил, - не стал отпираться Керт.
- И что ему было нужно? – с нажимом продолжила Селин, поскольку интуиция подсказала, что честного ответа ей придется добиваться долго и нудно.
- Какая тебе разница? – попытался грубо ответить Керт, но Силин только поморщилась.
- Льер спрашивал у нас, куда тебя можно повести в следующие выходные, - неожиданно ответил Катэр. – Чтобы это было приличное место, и чтобы тебе было интересно…
- И что вы ответили, - подтолкнула Селин Катэра, видя, что тот умолк.
- Я сказал, что моей сестре очень нравится одно кафе, она говорит, что такие вкусные пирожные она больше нигде не встречала. Мы всегда ходим в это кафе, когда отец с мамой и сестрой приезжают ко мне. Я повел Льера показывать кафе, он хотел посмотреть на цены…
- Он испугался, что я его обожру? - с отвращением спросила Селин.
- Он испугался, - неожиданно заступился за Льера Керт, - что, когда принесут счет у него, не хватит кредиток его оплатить, поэтому хотел заранее знать, какая сумма может понадобиться. – Селин дернула плечом, но спорить не стала.
- Еще я сказал, - продолжил Катэр, - что моя сестра любит кормить птиц и рыб в парке животных и еще она любит аттракционы…
- А сколько лет твоей сестре? – вдруг подозрительно спросила Селин.
- Тринадцать, - убитым голосом ответил Катэр, поняв на что Селин намекает, но он не сдавался. – Но вы же девочки и значит…
- Ничего это не значит, - оборвала его Селин и снова спросила: - О чем еще вы говорили?
- Ну он сказал, что хочет, чтобы наше отделение заняло первое место. Только первое и ни какое другое. Сказал, что у нас только один шанс этого добиться, никто не ожидает от нас этого, но в следующий раз нам не позволят…
- А он не сказал, как собирается добиваться первого места? – с сарказмом в голосе спросила Селин.
- Нет, не сказал, но предупредил, чтобы мы держали рот на замке иначе… в общем попросил никому не говорить о своем плане. – Селин, не отвечая раздраженно дернула дверь и вышла из туалета, не обращая внимания на удивленные взгляды случайных зрителей, туалет-то был мужским. Такие решительные приготовления Льера его не на шутку стали беспокоить, и не ее одну, на Льера, наконец, обратили внимание и преподаватели. Да и как было не обратить на него внимание, если у Льера по всем предметам и по важным, и по неважным были только высшие баллы. О и этого мало, он стал принуждать и остальных членов команды Селин улучшить свои оценки. На вопрос Селин зачем он это делает, Льер ответил, что в случае равных результатов в соревновании будут учитываться и результаты учебы, поэтому будет лучше, если и по этому показателю отделение Селин обгонит своих соперников.
На следующий день Льера неожиданно вызвали в кабинет психолога на внеплановую проверку. Селин об этом узнала, когда проверка была закончена и Льера направили в особый кабинет, в котором кроме Селин побывало всего двадцать-двадцать пять курсантов. Слышав эту новость, Селин побледнела и со всех ног припустила в подвальный этаж базы, где этот кабинет и находился. Льер спокойно стоял в коридоре у стены, привалившись к ней плечом, видимо, ожидая, когда кабинет подготовят к обследованию.
- Льер! – тихо позвала его Селин. Он обернулся, удивился, увидев ее здесь, но тем не менее немедленно к ней подошел.
- Почему тебе назначили сканирование мозга? – все также тихо спросила Селин. – Что ты такое наболтал Колди, что она решила устроить тебе ТАКУЮ проверку? – Льер спокойно пожал плечами, хотя слово «такую», которое Селин выделила голосом, его насторожило.
- Я проштудировал несколько форумов с советами что и как отвечать психологу... – начал он.
- Ты что дурак? – разъярилась Селин. – Колди сразу же заметила разницу между тем, что ты говорил в прошлые разы и тем, что ты говорил сейчас! Конечно, она заподозрила, что ты врешь… Льер, что же ты наделал?! Теперь не только ты… вернее не столько ты, а в первую очередь я, очень сильно пострадаю.
- В чем это будет выражаться? – с заметным беспокойством спросил Льер.
- Сначала тебя заставят рассказать правду. Потом когда ты расскажешь о том, что случилось, когда ты ударил камнем Катэра и ранил Марти прутом, накажут меня, поскольку я, как командир, была обязана об этом сообщить и не сообщила… меня предупредили, что если я что-то подобное сделаю, что-то утаю, или солгу, меня отправят с базы прямиком… - Селин не договорила, Льер и так все понял.
- Не переживай, - мягко сказал он. – Я ничего не расскажу…
- Да что ты говоришь? – язвительно перекривила его Селин. – Там в кабинете тебе вколют особый препарат, потом оденут на голову шлем, а потом под действием голоса психолога ты впадешь в трас и будешь абсолютно искренне отвечать на все вопросы… на все! – припечатала Селин. – А если будешь сопротивляться воздействию, то концентрацию препарата усилят, и ты вообще перестанешь ощущать себя человеком. Ты будешь полностью подчиняться голосу… это ужасно. Потом несколько дней не можешь прийти в себя. Во рту сухость, мысли все перепутаны, - быстро говорила Селин, вспоминая свои ощущения. – Соврать нельзя, все что ты говоришь тут же транслируется на экране, не слишком четко, но все же понятно врешь ты или нет, и быстро нельзя придумать картинку, которая смогла бы настоящие воспоминания заменить ложными, слишком много сыпется вопросов, сконцентрироваться невозможно…
- Селин, - Льер накрыл ее руку своей рукой. – Меня невозможно ни загипнотизировать, ни опоить зельем, ни что-то внушить, ни что-то навязать. Никакие препараты не лишат меня воли…
- Ха-ха-ха, - горько засмеялась Селин. – В таком случае, как только обнаружат, что препарат на тебя не действует, тебя сразу же направят в секретную лабораторию… и я не знаю, что хуже тюрьма, или такое существование.
- Селин, верь мне, - спокойным уверенным голосом сказал Льер. – Все будет хорошо. Я пройду эту проверку и у тебя не будет никаких неприятностей.
- Хорошо, хорошо, - разговаривая, как разговаривают с душевно больными, - сказала Селин. – А я пока пойду собирать свои вещи. – После этих слов она развернулась и быстрым шагом пошла в свою комнату.
Глава 19
Селин сидела на кровати, в ожидании незваных гостей, или вызова к начальнику Академии. Время тянулось чудовищно медленно. Терпение Селин лопнуло, она набрала номер Керта и попросила того спуститься в подвальный этаж и выяснить как продвигается проверка Льера. Керт отрапортовал через пятнадцать минут:
- Они вышли из кабинета и идут к лифту. Льер помогает ей нести какие-то пособия, - на всякий случай добавил он.
- Велла Колди взволнована, рассержена? – стала уточнять Селин.
- Да, нет, все как обычно. Идут вдвоем, о чем-то разговаривают… вернее Льер ее о чем-то расспрашивает, а она отвечает. Все лифт закрылся, – сообщил Керт. Селин сбросила номер и задумалась, чтобы все это могло означать? Сорвалась проверка? Сломалось оборудование? О том, что Льер все-таки смог обмануть приборы она даже не думала, хорошо понимая, что это невозможно. Селин надеялась, что Льер придет к ней и расскажет, как прошла проверка, но его все не было и не было. Пришлось идти на розыски самой. Льер нашелся в спортзале, где он внимательно следил за занятиями одной из команд соперников.
- Что ты здесь делаешь? – задала Селин нейтральный вопрос перед тем, как перейти к расспросам о проверке.
- Хочу посмотреть на самых сильных игроков и подумать, что я могу им противопоставить. – Голос Льера был серьезен до невозможности. Селин вдруг не на шутку перепугалась.
- Льер, - обеспокоенно сказала она. – Мне не нужна победа любой ценой. Фиг с тем первым местом, не нужна мне увольнительная! Если ты им переломаешь ноги или руки, то я сама никуда не пойду!
- Ничего я им не собираюсь ломать! – Льер засмеявшись повернулся к ней. – Я просто радуюсь, что эти ребята отработали прохождение полосы препятствий до автоматизма.
- И что ж тут такого радостного? – не поняла Селин.
- Ты же слышала о таком, - издалека начал Льер, - что если человек много раз спускается по одной и той же лестнице, уже не глядя себе под ноги, что если высоту ступеней изменить хоть на полсантиметра, он с этой лестницы скатится кубарем?
- Ну слышала, - непонимающе сказала Селин.
- Я хочу использовать тот же принцип, - заговорщицки подмигнул ей Льер.
- Посмотри сама, - он указал ей на парня, который как раз проходил участок с веревочными лестницами. – Все лестницы висят на одной высоте и на одном расстоянии друг от друга. Видишь, он хватает по очереди перекладины, даже не глядя на них, он смотрит только вперед… это правильно, это помогает ускорить движение, - наставительно добавил Льер. – Но в тоже время такой автоматизм может сыграть мне на руку. Если перекладину отодвинуть на пару сантиметров, или слегка приподнять можешь не сомневаться, промахнувшись, он мгновенно полетит вниз…
- Он же упадет?! – испугалась Селин.
- Ну и что? – пренебрежительно ответил Льер. - Высота небольшая, внизу маты, ничего с ним не случится.
- Льер, - взмолилась Селин. – Прошу тебя не делай мне этого подарка, он мне не нужен!
- Нужен, еще как нужен! – не согласился Льер. – Ты обязательно в субботу попадешь в город, даже если мы не займем первого места и мне придется стереть память всем находящимся в зале и внушить им, что победители мы! – каким-то странным тоном сказал он. – Пусть мне для этого придется использовать огромное количество резерва – плевать! Наша команда займет первое место, и ты получишь увольнительную. - Селин с ужасом смотрела на Льера. С одной стороны она понимала, что он псих, поскольку говорит и обещает такие невыполнимые вещи, с другой стороны она ему верила. Вот верила и все, почему-то в душе появилась убежденность, что он может сделать так, как обещает. А Льер между тем продолжал:
- Представляешь, я вдруг понял, что это будет первый по-настоящему стОящий подарок, который я сделаю своей девушке! Дарить то, что для тебя не составляет никакой ценности – мне не хочется. Я хочу подарить то, что тебе, действительно нужно. Я предлагал тебе украшения, потому что такой подарок сделать легко. В подвалах сотни сундуков с какими-то украшениями, я понятия даже не имею что там лежит, да мне и не интересно. Опять же ткани на платья. Целые склады забиты тканями. Это не то. А вот вырвать тебя в город…. Ты обязательно пойдешь, иначе, я скручу шею и твоим кураторам, и всем, кто станет на твоем пути… кураторам с особым удовольствием, - с какими-то кровожадными нотками в голосе добавил Льер. – Так издеваться! Предлагать тебе что-то очень желанное, но при этом ставить невыполнимые условия и смотреть, как ты… Нет, скручиванием головы они не отделаются, я им поотрываю…
- Льер! – рассердилась Селин (вернее испугавшись не на шутку), услышав такие его слова, и чтобы перевести разговор на другую тему, спросила.
- Как ты смог пройти проверку?
- Спасибо тебе, что предупредила меня о том, что если открыто сопротивляться действию препарата, то вколют еще дозу, и спасибо, что сказала о том, что психолога насторожила разница в моих ответах между сегодняшним и предыдущим сеансом. Я быстро покопался голове…
- В чьей голове? – не поняла Селин.
- В своей, - быстро успокоил ее Льер. – Нашел те предыдущие воспоминания, потом придумал убедительную причину, почему в этот раз я отвечал по-другому, и все! Проверка подтвердила, что в этот раз я не врал и мисс Колди успокоилась. Кстати, - Льер внимательно посмотрел на Селин. – Если бы ты захотела, то тоже смогла бы обмануть этот прибор, даже с введенным тебе препаратом. Там в моем Мире я осторожно пытался воздействовать на тебя, так чтобы ты не ощутила, но я воздействовал достаточно сильно. Так вот, ты прекрасно смогла противостоять той силе, а она была намного сильнее, чем во время подобной проверки… - Селин вытаращив глаза смотрела на Льера, не понимая ни слова из того, что он говорил, а Льер между тем продолжал: - Отличный препарат, хочу потом попробовать его создать. Я у мисс Колди спросил состав препарата, к сожалению, некоторых компонентов в моем мире нет, но я поищу аналоги…
- Я пошла, - сказала Селин, прерывая его восторженную речь. Она развернулась и двинулась к трибунам. Можно было, конечно, обойти пол зала, потом подняться по лестнице к выходу, но Селин предпочитала другое перемещение. По спинкам скамеек она легко попрыгала вверх, потом перемахнув через перила, оказалась у входной двери. Она почувствовала словно жжение между лопаток, оглянувшись она увидела, как Льер пристально, словно зачаровано смотрит ей вслед.
Из-за всех этих волнений и переживаний Селин и не заметила, как наступил день соревнований. С Льером после разговора в зале она больше толком не общалась, так, перекидывались парой слов и все. И вот они уже на спортивной арене, им снова зачитывают надоевшие до жути условия. За столько недель повтора наизусть им не мог выучить только глухой, и соревнования начались. Если бы Селин не знала на что обращать внимание, она ни за чтобы не заметила никаких странностей, что стали твориться вокруг. Да один из главных игроков команды-соперницы, свалился вниз, но по крикам командира стало понятно, что упавший полночи играл в игры вместо того, чтобы хорошо выспаться. Девушка слетела с бревна, но тут же выяснилось, что она пропустила несколько тренировок. Но и этого было недостаточно для победы команды Селин.
Два неповоротливых, медлительных толстяка тащили команду назад и вот с этими толстяками также произошли тоже удивительные истории. Один из них бежал длинную дистанцию, бежал, разумеется, самым последним, и вдруг при приближении финиша, он значительно ускорился, пусть он не прибежал первым, но и этот результат оказался очень важным трофеем в копилке общих результатов. Такой всплеск резвости мог бы показаться подозрительным, если бы парень в полном восторге не рассказывал, как у него открылось второе дыхание, о котором он и слыхом не слыхивал. Он был настолько искренним, лохматым, уставшим до невозможности, что никаких вопросов, никаких сомнений ни у кого не возникло. Со вторым тяжеловесом нечто подобное случилось во время подтягиваний, ему удалось побить свой собственный «рекорд» на два подтягивания, но и они были важны.
Короче говоря, команда Селин победила, победила… не очень уверенно, поскольку нашлись уважительные объяснения для проигрыша бывших победителей. Всем из команды Селин (кроме нее) пришли небольшие денежные призы и все радостно предвкушали выход в город на следующий день. Селин не знала, что ей делать. С одной стороны выигрыш был нечестным, но с другой стороны, если она откажется от увольнительной это будет настолько подозрительно, что ее обязательно подвергнут психологической проверке. Не с самыми радостными чувствами, она подписала все необходимые бумаги, получила пропуск на выход на завтрашний день… и легла спать. Прошедшие дни ее просто вымотали.
Глава 20
Селин хорошо выспалась несмотря на то, что проснулась очень рано. Неспеша сделала зарядку, потом также неспеша душ, неторопливо позавтракала и тем не менее у пропускного пункта она оказалась раньше Льера. Керт Марти и Катэр увидев ее радостно предложили идти с ними, Селин в ответ на это предложение пришлось только вздохнуть.
- Я сдуру пообещала Льеру, что если мы займем первое место и я получу увольнительную, то весь день проведу с ним. Теперь хочешь не хочешь, а обещание нужно выполнять. – Она только успела это договорить как появился Льер. Он только глянул на парней, окружающих Селин, как те сразу же предпочли по-быстрому ретироваться.
- Прости, что заставил тебя ждать, - извинился Льер. – Честно говоря думал, что ты будешь собираться намного дольше. Там прическа…
- Какая прическа? - поразилась Селин. И правда ее короткая стрижка в укладке не нуждалась. – Тебе не нравится, как я выгляжу? – подозрительно спросила она.
- Очень нравится, - быстро сказал Льер, мысленно ругая себя на чем свет стоит, что вообще коснулся вопроса внешности девушки. Уж он-то хорошо знал, насколько болезненна и щекотлива эта тема, поэтому Льер постарался как можно быстрее отвлечь Селин. – Куда ты хочешь пойти в первую очередь? Катэр посоветовал парк аттракционов или в природный парк. В парке аттракционов установили какую-то новую вертушку, он говорит, что адреналин хорошо в крови разгоняет, но можно и что-то поспокойнее, например покормить уток и других птиц, что плавают в прудах. – Селин в ответ громко захохотала.
- Разгоняет адреналин, говоришь? – сказала она, все еще смеясь. – Знаешь, Льер, однажды мне пришлось прыгать с крыши семнадцатиэтажного здания, на крышу двенадцатиэтажного, и хоть эти здания стояли достаточно близко, между ними был только узкий проход, скажу тебе честно, прыгать над этим провалом без страховки, это такой адреналин, что уверяю тебя никакие аттракционы с этим и близко не сравняются. А уток, - она понизила голос почти до шепота, - мы с пацанами воровали и жарили уток, когда нечего было есть, только не в этом городе, а в другом, там тоже был похожий парк, так что кормить уточек, занятие скажу тебе не самое интересное для меня. – Настроение Селин улучшилось, инцидент с обсуждением ее внешности был забыт.
- Ну тогда в кафе? – неуверенно предложил Льер.
- Кафе – совсем другое дело! – и они направились в сторону кафе порекомендованного Катэром. – Мне кофе со сливками, бисквитное пирожное и заварное, - сделала Селин заказ, совершенно не смущаясь тем, что вычищает денежные накопления Льера. – А ты что будешь? – спросила она его.
- Ничего, - улыбнулся Льер. – Я равнодушен и к кофе, и пирожным, к тому же денег совсем мало, а я хочу, чтобы ты могла купить себе побольше вкусняшек, - ответ Льера Селин понравился, она улыбнулась, а потом с удовольствием съела пирожные, и с наслаждением выпила чашечку кофе. Она не пила его больше двух лет.
- Так куда мы пойдем? – спросила она его, когда они вышли из кафе.
- Знаешь, здесь есть одно место… мне кажется, что тебе оно очень понравится, - начал Льер. – Только до него идти больше часа, но если мы пробежимся… Ты не против?
- Веди меня, мой Господин! – с ироничным пафосом в голосе громко возвестила Селин. Льер замер на месте, а потом вполне серьезным голосом, но с легкой смешинкой в глазах сказал:
- Надо говорить мой Повелитель. Ко мне так положено обращаться моим женщинам.
- Что!? – презрительно фыркнула Селин. – А не пошел бы ты Господин-Повелитель в… - дальше Селин предложила такие варианты места прибытия, о которых Льер даже не подозревал.
- Как же ужасно ты ругаешься! – с укором сказал Льер. – Ну разве может молодая девушка говорить такие слова?
- Ты опять? – мгновенно взвинтилась Селин. – Ты хочешь мне снова прочитать лекцию о том, как подобает девушке себя вести и как не подобает? Если так, то лучше я сразу вернусь на базу, и будем считать, что свое обещание я выполнила, - она развернулась и правда направилась к базе. Нет она не собиралась так бездарно убить свой единственный выходной, она лишь хотела пройти пропускной пункт, и с этой минуты считать себя выполнившей обещание Льеру, то есть уйти с ним с базы, походить и вместе вернуться. Но время еще оставалось вполне достаточно, чтобы потом походить по городу без всяких нудных и странных Льеров. Льер встал у нее на пути.
- Прости, - покаянно сказал он. – Понимаешь правила этикета, правила поведения, которые вбивались в тебя десятилетиями за две недели так быстро не исчезнут… но ты все равно очень грубо ругаешься, - все-таки не смог не упрекнуть он ее еще раз. Селин сердито сдвинула брови, Льер поднял руки вверх, показывая, что сдается и принимает ее правила общения. – Ну, пошли, - нетерпеливо сказал он. Селин с минуту подумала, потом поняла, что одной гулять не очень-то интересно и хоть без особой охоты, пошла вслед за Льером. Впрочем, скоро ее настроение изменилось, уж очень необычным маршрутом вел ее Льер. Сначала они пробежались, и так хорошо пробежались по мысленным подсчетам Селин никак не менее пары километров. Путь, по которому двигался Льер, вывел их за пределы городской черты в пригород. Почему-то здесь ощущалось некоторое запустение и чем дальше они продвигались, тем это запустение ощущалось все острее и острее. Они приблизились к ржавому шаткому мостику.
- Не побоишься идти по нему? - спросил Льер, первым вступая на это хлипкое сооружение. Селин в ответ тихо буркнула, что она ничего не боится, просто не понимает, куда же он ее ведет. – Уже близко, - успокаивающе сказал он. Действительно, они подошли к высокому железному забору, Льер немного отогнул лист железа снизу и знаками показал Селин, чтобы она пробиралась сквозь эту щель внутрь.
- Ты что?! – испугалась она. – Это же частная территория! Если меня здесь поймают…
- Не поймают, - уверенно ответил Льер. — Это старый заброшенный сад. И контур охранной сигнализации фиксирует нарушения только если попробовать перебраться через забор, а если через эту щель, то никакой опасности. Я уже был здесь на прошлой неделе, и внутрь заходил и как видишь все в порядке. – Но Селин так просто не сдавалась.
- А как ты вообще узнал об этом саде? Как ты сюда попал?
- Очень просто, - пожал плечами Льер. – Я задал своему Дару поисковые ориентиры, он меня сюда и привел. Не бойся, там так чудесно, тебе обязательно понравиться, - и он почти затолкал Селин в этот лаз. Он насторожено посмотрела по сторонам, потом прислушалась к своей интуиции, но никакой тревоги и вправду не ощутила, тогда она уже смелее двинулась вглубь сада, все сильнее и сильнее ощущая какое-то странное волнение, словно она вернулась домой, после длительного отсутствия. И это было очень странно. Деревья Селин, разумеется, видела, но только группой не более пяти деревьев, а тут их было десятки, а может даже сотни. Она в каком-то трансе ходила между старых рассохшихся, кое-где разломанных стволов, но в большинстве сильных и здоровых деревьев и поражалась их мощи, их жажде жизни. – Прижмись к какому-нибудь стволу, - посоветовал ей Льер, постарайся почувствовать его внутреннюю силу, а потом постарайся слиться с ней.
- Ага, - ядовито сказала она. – Я буду прижиматься к дереву, а ты будешь угорать от смеха…
- Селин, мягко, но при этом стараясь быть убедительным, сказал Льер. – Я могу жизнью поклясться, что смеяться не буду. Но если ты не хочешь, чтобы я это видел, найди самый толстый ствол и встань так, чтобы я тебя не видел. – Селин недоверчиво на него посмотрела, но потом потребность поступить так как он посоветовал стала так непреодолима, что Селин, отойдя на десяток метров от Льера, не выбирая прижалась к первому же дереву и затихла, наслаждаясь обрушившемся… покоем. Ей было так хорошо. Она раскинула руки, словно это были ветви, глубоко вздохнула, а потом ей захотелось помочь этим умирающим деревьям, захотелось вдохнуть в них новую жизнь…
Она очнулась, когда Льер отдирал ее от ствола, ругаясь на каком-то неизвестном языке, она хотела спросить, что это за язык, но вместо этого потеряла сознание. Дальше она происходящее помнила урывками. Вот Льер протаскивает ее в щель, вот он несет ее на руках по мосту. В голове мелькнула мысль, что они с Льером почти одного роста, и он явно не силач, но тем не менее он нес ее почти бегом, и нес уже не малое расстояние. Потом она помнила, как он поставил ее на ноги, упрашивая потерпеть, пока они сядут за столик в какой-то забегаловке. Потом в ее руках оказалась чашка горячего кофе, но она не была способна эту чашку удержать и Льер осторожно поил ее. Только после третьего глотка слабость стала отступать и мысли прояснились.
- Что со мною? – дрожащим голосом спросила она.
- Я все объясню, но чуть попозже, а пока ты должна съесть этот гамбургер, ничего более сытно здесь нет. Тебе надо обязательно покушать, чтобы силы вернулись. Он хоть и не очень вкусный, - явно оправдываясь, - добавил Льер, - но ты им не отравишься... – Селин, не слушая его больше зубами вонзилась в гамбургер и чуть не застонала от наслаждения. Еда, действительно, вернула ей часть сил, и она уже на своих ногах вышла из кафе, Льер заставил ее обнять его за талию, сам обнял ее за плечи, без всякого пошлого контекста, просто для того, чтобы поддерживать, и не дожидаясь вопроса Селин, сразу начал рассказывать:
- Понимаешь, единение с природой – это твоя духовная сущность, которая пока спит, поскольку вокруг нет ни лесов, ни садов. Когда я нашел этот сад, то сразу решил, что он поможет тебе вспомнить, кто ты есть, я думал, что он наполнит тебя силой… Вот я идиот, - горестно сказал он. – Я думал ты почерпнешь силу у деревьев, а ты, наоборот, отдала им свою. Я едва успел тебя остановить. Но ничего, в любом случае то, что случилось было для тебя полезно. Духовная энергия, находящаяся у тебя в застое, начала движение. Сейчас мы зайдем в кафе, в котором были утром, по-моему, на счету осталось немного денег на пару пирожных. Заберем их с собой, съешь после ужина перед сном. Посмотришь, утром проснешься полной сил и будет такое непередаваемое ощущение бурлящей энергии. – Селин слушала его в пол уха. Встрепенулась она только когда перед ней на тарелочки появились пироженки и чашка по-настоящему вкусного кофе.
- Ты говорил забрать пирожные с собой и съесть после ужина? – спросила она с набитым ртом. – А фиг ты угадал, - засмеялась она, приканчивая и второе.
- Селин! – в шутливом ужасе закричал Льер. – Скоро ужин.
- И ужин я тоже съем безмятежно ответила она.
- Кошмар, пожалуй, мне надо начинать переживать, как тебя прокормить, - несмотря на такие обидные слова Селин было вообще не обидно и не стыдно, она как-то ощущала, что Льеру невыразимо приятно угощать ее и заботиться о ней. Они подошли к своему корпусу. – Не вздумай уснуть, пока не поужинаешь, строго предупредил ее Льер. – Я, конечно, прослежу, но ты после всего можешь очень крепко уснуть и тарабанить кулаками по двери, пытаясь тебя разбудить будет неправильно.
- Хорошо, - лениво ответила Селин и сладко зевнула. Спать хотелось неимоверно.
- Селин! – на ухо ей рявкнул Льер, не давая устроиться у него на плече. – Иди умойся холодной водой и жди ужина.
- Хорошо, - уже по-честному ответила она и поплелась в туалетную комнату.
Глава 21
Льер был прав. Утром Селин проснулась полной сил и полностью отдохнувшей. Теперь, все неясные обрывки воспоминаний выстроились в один ряд, и хоть кое-где еще оставались провалы, в целом Селин вспомнила все, вспомнила и поразилась… самой себе.
…Селин ненавидела быть от кого-то зависимой или быть кому-то хоть чем-то обязанной, поэтому она никогда не принимала подарки, если знала, что ей нечем отблагодарить в ответ. Никогда не принимала знаки внимания от кого бы то ни было, если знала, что что с этим человеком ей не интересно и он ей не нужен. Она сначала хотела также поступить и с Льером. Нет, она заранее никаких планов не составляла, просто она знала себя, знала, что как только ей предложат помощь, или предложат подарок (пусть даже в виде похода в кафе), внутри нее поднимается какой-то непробиваемый щит, который не позволит ей согласится принять подарок. Возможно, это была гордость, возможно упрямство, возможно и то, и другое, но скорее всего, это была осторожность зверя, боящегося попасть в ловушку или капкан. С этим чувством Селин жила постоянно, никогда ни от кого не принимая ни подарков, ни внимания, если не знала, что может отблагодарить в ответ. Так что же с ней случилось? Почему она в кафе совершенно беззастенчиво, без всякого смущения опустошала крошечные денежные накопления Льера (стипендия была очень маленькой, поскольку считалось, что курсанты живут на всем готовом, поэтому в деньгах они не нуждаются), и совесть ее, при этом, не мучила ну ни капельки! Селин надолго задумалась над этим обстоятельством. Интуиция шептала ей, что ответ лежит на поверхности и Селин его нашла.
Если кто-то пытался оказывать ей внимание, Селин всегда четко ощущала, что от нее ждут в ответ секса (ну, во всяком случае страстного поцелуя, точно). Секс между курсантами был запрещен, но разве такой запрет может остановить жаждущих? Всегда имелись несколько местечек, не просматриваемых камерами, все курсанты знали о них (да и преподаватели тоже Селин в этом не сомневалась), и вот в эти места обычно и предлагалось прогуляться, когда подразумевалось что-то запрещенное правилами. За такие предложения лично ей, Селин била жестоко и безжалостно, она знала и болевые точки, и болевые приемы… жизнь научила. К Селин с откровенными предложениями больше никогда не подходили, а вот вскользь, исподволь очень часто пытались «подкатить», но Селин всегда была настороже, и тут вдруг она себя так странно повела. Может дело в том, что Льер, действительно, не хотел с ней… секса? Да как такое может быть?! И все же едва это предположив, она точно почувствовала, что Льер отказался бы от секса с ней, даже если бы она его сама предложила. Получается он не врал, когда говорил, что никогда не даже не поцелует ее… в этом теле? Селин поняла, что все ее выводы и предположения смахивают на какое-то сумасшествие, но интуиция твердила ей, что она права. Она так спокойно приняла помощь Льера, поскольку ощущала только его искреннюю заботу и желание порадовать ее без всякого сексуального подтекста. Вот так!
И тут Селин подумала еще кое о чем. Получается, что Льер за весь день ничего не съел? Он потратил на нее все деньги, тащил на руках, бежал, разумеется, потратил силы и был голодный, как волк, но не съел ни крошки, тратя все деньги только на нее? Казалось, совесть Селин должна была проснуться и начать ее мрачно упрекать, но вместо этого Селин улыбнулась и вдруг поняла, что ей безумно приятно ощущать такое внимание и такое желание сделать ей приятное. И да, не стыдно было ни капельки, ну вот ни чуточки.
О том, что случилось в саду, Селин старалась пока не думать. Она разложила все странности вчерашнего дня по полочкам (пока только по двум полочкам), все остальные странности отложила на потом, быть может со временем придет понимание, что же с нею тогда произошло?
А пока, она решила найти Льера и поблагодарить его хотя бы за кофе, пирожные и гамбургер, вчера она даже этого не сделала. Как всегда, Льер нашелся в спортивном зале. Он шел по проволоке, натянутой почти под самым потолком, и шел… без страховки. Селин от ужаса закрыла рот рукой, боясь вспугнуть его неожиданным и неосторожным звуком. Льер был сосредоточен и спокоен. Шел, раскинув руки в стороны для балансировки.
- Ты что дурак?! - набросилась она на него, когда он благополучно спустился вниз. Льер усмехнулся и покачал головой, словно поражаясь тому, что кто-то осмелился так его обзывать, но Селин было наплевать на его удивление, она злилась на Льера, что он так глупо рискует жизнью.
- Селин, - мягко сказал он, - уверяю тебя со мной бы ничего не случилось. В крайнем случае я бы повис, держась за проволоку и потом либо снова бы взобрался на трос, либо на руках, добрался бы до стены. Просто, понимаешь, это тело можно заставить что-либо делать только напугав владельца до полусмерти. – Селин ничего не поняла из этого объяснения, но слова «это тело», напомнили ей, зачем, собственно, она Льера искала, и Селин сказала сразу прямо, то что она хотела сказать.
- Льер, спасибо за кофе, пирожные, гамбургер. Ты потратил на меня все свои деньги, и я только сегодня поняла, что вчера весь день ты был голодным. – Льер засмеялся.
- Об этом можешь не переживать. Я легко переношу отсутствие пищи, трое суток я вообще не почувствую нехватки энергии, какой бы тяжелой не была физическая или эмоциональная нагрузка. Но за то, что ты об этом подумала -спасибо. Мне очень приятно это было слышать. – Селин хотела, по обыкновению, презрительно фыркнуть на такие (по ее мнению) высокопарные слова, но почему-то вместо этого села на ближайшую скамью, явно настраиваясь на долгий разговор. Льер это понял и сел рядом с ней. – Ты что-то хотела спросить? - задал он наводящий вопрос. Без сомнения Льер думал, что Селин спросил его о прошедшем дне, но вместо этого она сказала:
- Льер, ты недавно сказал, что я могла бы противостоять введенному препарату, который заставляет говорить правду… - Селин взглянула на него и увидела очень внимательный и сосредоточенный взгляд, Селин коротко вздохнула и продолжила: - Ты еще сказал, что знаешь об этом, поскольку в другом каком-то Мире проверял мои возможности… - она вопросительно посмотрела на него, взглядом спрашивая правильно или нет она истолковала его слова. Льер кивнул подтверждая. – Так вот… - она помолчала, потом твердо сказала. – Если представить на мгновение, что я поверила тебе… а это не так, - быстро добавила она. – Мне хотелось бы спросить, при каких обстоятельствах мы оказались вместе, что ты смог проверить мои возможности… и что потом с нами случилось? – Льер тяжело вздохнул (ну хоть не расхохотался и то хорошо), потом тихо сказал.
- В моем Мире мы были мужем и женой…
- Да ты что?! – искренне поразилась Селин, ожидающая чего угодно, но только не этого. – И… и мы любили друг друга? – тихо спросила она. – Какие чувства мы друг к другу испытывали. – и снова Льер тяжело вздохнул.
- Ты меня боялась и ненавидела, а когда твоя ненависть достигла предела, ты попыталась меня убить, - спокойно сказал Льер. Селин смотрела на него вытаращив глаза не понимая, говорит он серьезно, или издевается над ней, а Льер между тем продолжал: - А я испытывал к тебе отвращение и злость. Трудно испытывать другие чувства, зная, что тебя так сильно ненавидят… - в его тоне звучало легкое оправдание своим таким «светлым» чувствам.
Глава 22
- Ничего себе! – присвистнула Селин. – А почему я тебя ненавидела? За что?
- Ненависть ко мне тебе внушали с пеленок, а страх… страх ко мне присутствовал и у твоего отца, и у матери, и он просто не мог не передаться тебе. Ненависть и безумный страх.
- А почему тебя ненавидели родители этой… Леэль, - Селин нехотя назвала имя девушки, она почему-то была уверена, что стоит его произнести как чувства, а может и воспоминания этой девушки вернуться к Селин, а ей этого почему-то совершенно не хотелось… но ничего не произошло, это чужое имя ничего с собой не несло ни эмоций, ни воспоминаний.
- Была война… она началась еще задолго до моего рождения. – Твой… дед встал на сторону противоборствующей стороны. Помнишь тот свой странный сон? – Селин кивнула. – Так вот те лианы, что пытались удержать меня, это как раз магия твоего Мира. В общем они проиграли, твой дед погиб, на престол взошел твой отец и именно на его голову упали все «прелести» военного поражения. Неудивительно, что тебе прививали ненависть ко мне, но страх ты не могла не ощущать, вот и получилось… - Льер замолчал, а Селин все не могла успокоиться.
- А ты не пытался как-то перебороть мою ненависть к тебе?
— Это было невозможно, - спокойно возразил Льер. – Ну подумай сама, какие такие поступки я должен был бы совершить, чтобы ты вот так резко воспылала любовью? Если бы ты повелась на подарки, я просто перестал бы тебя уважать. Что же тогда еще? Совершил бы какой-нибудь хороший в твоем понимании поступок, ну там спас котенка или щенка? Это было бы вообще смешно. Если бы ты не поняла, что я лицемерю, чтобы найти к тебе дорогу, то я посчитал бы тебя тупой дурой. Что еще? Я мог бы дать послабление бремени проигрыша для твоего народа, в виде каких-то бонусов, но понимаешь… Такие просьбы жены к своему мужу логичны и понятны, и то что супруг соглашается на них, обычно означает, что в семье лад и гармония и супруга нашла подход к своему мужу упросив его помочь ее народу. Но в нашем случае согласием и гармонией и не пахло, а значит, любые мои послабления для твоего Мира, означали бы только одно – ты скрутила меня в бараний рог, заставляя исполнять все свои капризы и желания, но не в виде просьб и мольбы, а в виде приказов и требований. Разумеется, я такого не мог допустить… но, честно говоря, ты мне настолько не нравилась… эти опущенные в пол глазки никак не сочетались со стиснутыми зубами, стиснутыми до такой степени, что на скулах алели пятна. Я не хотел тратить на тебя ни силы, ни время…
- Ты меня изнасиловал? – с дрожью в голосе спросила Селин.
- Я к тебе пальцем не прикоснулся! Да мне и не хотелось. Вот поверишь, даже целовать тебя не было никакого желания.
- Ну… - Селин искоса на него посмотрела. – У тебя с поцелуями и в нашем мире не складывается. Ты мне сам сказал, что ни за что не поцелуешь меня… - Льер засмеялся, Селин поймала его с поличным. Он отвернулся от нее, а потом вполне разборчиво пробормотал:
- Леэль я не целовал, потому что мне этого не хотелось, а тебя… От мысли, что этот поцелуй будет помнить Льер, от мысли что его губы к тебе прикасались… - он помолчал. – Я даже не подозревал, что настолько ревнивый. – они немного помолчали, потом Селин сказала:
- Допустим, с этими вопросами мы немного разобрались. Теперь я хочу спросить, а как я умерла?
- Твоя сестра тебя убила, - сразу ответил Льер.
- Моя сестра? У меня была сестра?
- Да. Ее звали Вилия. Сестрами вы были только по отцу, матери у вас разные, но тем не менее вы были похожи настолько, что вас почти невозможно было отличить. Мне сначала Вилию подсунули вместо тебя, надеясь, что я этого не пойму.
- И что случилось, когда Вилия попала к тебе? – обеспокоенно спросила Селин. Льер быстро отвернулся и, прежде чем ответить некоторое время обдумывал свои слова.
- Я ее взял в свой гарем…
- У тебя есть гарем?! – потрясенно спросила Селин.
- Селин, - устало отозвался Льер. – Разумеется у меня есть гарем, если бы его не было то поползли бы слухи сомнений в моей мужской силе… да и вообще, я молодой, сильный, здоровый мужчина, как ты себе представляешь мою личную жизнь? – Селин что-то хотела сказать, потом нахмурившись замолчала. Льер тяжело вздохнул.
- Мой младший брат Сэнэ отказался от гарема, но это на меня не произвело бы никакого впечатления, учитывая, как сильно он любит свою жену, - неожиданно сказал Льер. – Я бы только посмеялся, услышав это, если бы… от гарема не отказался, в свое время, и мой отец. Это случилось, когда он встретил Даллу. Вот тогда это для меня был шок, это было что-то невероятное, выходящее за рамки моего понимания! Ты не знаешь моего отца, он был… - Льер не договорил, но Селин догадалась, что он намекал на слово кобель, которое, вероятно, как нельзя более полно охарактеризовало отца Льера – Отец не отказывался от гарема, когда был женат на моей маме, не отказывался от гарема, когда в его жизни появлялись другие женщины, надолго приковавшие его внимание. А еще меня удивило и даже задело то обстоятельство, что моя мама была в десять раз красивее Даллы. Но мама не вызвала у отца таких чувств, хотя любила его без памяти. А вот Далла… я не понимал, что происходит, я такое тогда вытворял… Далле досталось от меня, - невесело усмехнулся Льер. - А сейчас, кажется, начинаю понимать… В это невозможно поверить, но я уже не только не замечаю твои синие волосы, и мужскую стрижку, я вообще не замечаю твою внешность. Ты – это ты и точка. – Сердце Селин внезапно застучало, словно она пробежала пять километров. Слышать слова Льера было… приятно, но Селин быстро справилась со своими эмоциями и излишне сурово спросила:
- Льер, я не понимаю одного: ты меня не любил, я была тебе противна… зачем ты вообще тогда на мне женился? Этот союз был тебе настолько политически выгоден и нужен? – Льер в ответ захохотал.
- Селин, я обладаю такой властью, что никакие политические или материальные блага от союзов мне не нужны. В случае с моей свадьбой все было совсем по-другому. – Льер сказал эти слова таким голосом, что Селин поняла, что сейчас он расскажет что-то очень интересное.
Глава 23
- Далла была Провидицей, - тихо начал Льер, Селин хотела сначала пренебрежительно фыркнуть, ведь она сама была провидицей в какой-то мере, поскольку ИНОГДА могла предчувствовать какие-то события, и Селин по себе знала, насколько неточны и неопределенны такое предсказания, но поскольку Льер был очень серьезен, свои сомнения она оставила при себе. Однако Льер ее понял. – Я тоже не особенно верил предсказателям, подтвердил он сомнения Селин. – Но Далла была особенной. Жаль я сразу не поверил в ее способности, иначе я смог бы узнать много больше, но что было, то было. Так вот перед своим уходом она сделала мне два предсказания. Об одном я тебе говорить не буду, а вот о том, что касалась моей женитьбы расскажу. Далла посоветовала мне довериться слепому выбору. Вернее, не посоветовала, а сказала, что моя жизнь будет двигаться по замкнутому кругу и разорвет этот круг лишь моя женитьба на девушке, чью кандидатуру я выберу вслепую… я выбрал тебя, то есть Леэль.
- Ты, не глядя выбирал себе жену? – рассказ Льера просто потряс Селин. – А если бы она была уродиной каких свет не видывал?!
- Такого не могло быть в принципе, - засмеялся Льер. – Любой недостаток внешности или фигуры можно легко исправить с помощью магов и лекарей и это будет не иллюзия, все будет по-настоящему. Так что о внешности невесты я не переживал… сначала. Видишь ли, Леэль энергетическая сущность того Мира, - Льер засмеялся (он только недавно стал употреблять технические термины и разные научные определения, и явно получал удовольствия вставляя такие фразы в свою речь, - … избрала тебя Верховной Жрицей. Об этом догадались потому, что на твоем лице проступил несмываемый и не убираемый рисунок в виде плетущейся лозы, заканчивающейся распустившимся небольшим цветком. Этот рисунок издалека выглядел так, что казалось, что лицо изуродовано шрамами или ожогами. Наверно это делалось для того, чтобы никто к Верховной Жрице не испытывал романтических чувств, - цинично предположил Льер, - и не пытался ее совратить… хотя как показала жизнь, такая защита не эффективна… – увидев непонимающий взгляд Селин, Льер объяснил: - Твоя сестра Вилия – дочь Верховной Жрицы, той что была до того, как избрали тебя, так что…
- Ты мне рассказываешь какой-то сериал? – перебила его Селин. – Как в реальной жизни такое может быть? Это только в бесконечных сериалах можно наворотить столько событий и столько совпадений!
- Я говорю правду, - пожал плечами Льер. -Так все было на самом деле.
- Хорошо, - с нажимом сказала Селин, - и как эта женитьба могла разорвать какой-то там замкнутый круг твоей жизни? - с явными нотками иронии в голосе, спросила Селин. – Твоя любовница убила ненавистную тебе жену, убила своими руками, твоей явной вины в этой трагедии нет – живи и радуйся! Теперь можешь выбирать ту, которая, действительно, придется тебе по душе! – Вопрос Селин, казалось бы, такой простой, заставил Льера надолго задуматься. Селин была права, он мог успокоиться, увидев прах Леэль и Вилии, и просто жить дальше, над ним даже необходимость женитьбы не висела бы лет семь, а то и больше, поскольку официальный траур составлял семь лет, а не официальный, мог бы длиться до бесконечности и даже его дорогой Первый Советник, не смог бы ему сказать ни слова упрека… в сущности ведь так и было. К Дэвэру триста лет никто не приставал с предложениями жениться во второй раз, вот только причина была в том, что все знали, что Дэвэр во что бы то ни стало хочет найти душу Леэль и вернуть ее обратно пусть и в другое тело, и сделать он это хотел не от большой любви, а как раз наоборот…
Льер сидел, отвернувшись от Селин, и ему страшно не хотелось говорить ей правду, не хотелось, а приходилось. Дэвэр поклялся себе, что расскажет Селин все как есть. Он не мог допустить, чтобы Селин оказалась в его Мире ничего не понимающей и не готовой к тому, что она там увидит, но в то же время ему так не хотелось выглядеть в ее глазах мстительным, злобным чудовищем, каким он, вероятно, и был, когда начал поиски души Леэль.
- Когда я выбрал тебя в жены, то сразу почувствовал, что вместо радости от таких радужных перспектив (ведь понятно же, что через тебя будут осторожно воздействовать и на меня, добиваясь каких-нибудь льгот и уступок), наоборот, яростное сопротивление этому союзу. Это меня взбесило, и теперь настоять на своем было уже делом принципа. Правитель, который не может заставить подданных подчиниться своей воли не достоин уважения – это закон наших Миров. – тихо, но твердо сказал Льер. – А в этом случае было не только не подчинение, но и откровенный обман, подлог и открытое противление. Я не мог этого допустить…
— Это понятно, - с раздражением в голосе, перебила его Селин. – Я не понимаю, почему ты не успокоился после ее смерти! Ты же ведь не успокоился? – на всякий случай спросила она.
- Не успокоился, - подтвердил Льер. – И снова это было делом принципа. Когда я понял, что за смертями Леэль и Вилии стояла Верховная Жрица…
- А как ты это понял? Может ты ошибаешься? – снова перебила его Селин.
- Я никогда не ошибаюсь, - уверенным пафосным тоном начал Льер, но увидев насмешливый, скептический взгляд Селин, продолжил уже нормальным голосом. – Моя Сила, мой Дар позволяет мне и после чьей-то смерти услышать, почувствовать, а иногда и увидеть последнее, что слышал, видел и чувствовал погибший. Сэласиль – вот кого я увидел и почувствовал. Это она управляла сознанием Вилии и, значит, она убила вас обоих.
- Сэласиль? – переспросила Леэль.
- Так зовут Верховную Жрицу, чьей преемницей ты стала, это, кстати и есть та самая старуха, что разговаривала с тобой во сне, - объяснил Льер. – Так вот, когда я нашел Сэласиль, она подтвердила, что убила тебя, но после этого рассмеялась мне в лицо, заявив, что я никогда-никогда не найду твою душу после твоей реинкарнации. Это был настоящий вызов лично мне… и я его принял. Теперь вся моя жизнь была посвящена поиску тебя…
- И ты меня нашел здесь, - закончила за него Леэль. – Ты это хотел сказать?
- Не все так было просто, - уклончиво ответил Льер. – Сначала я не поверил словам Верховной Жрицы, но год шел за годом, а ты все не возвращалась. Сэласиль смеялась мне прямо в лицо.
- Ты… ты ее простил? – осторожно спросила Селин.
- Нет, не простил, но и убивать не стал. Сначала хотел, чтобы она увидела, как я отыщу ее драгоценную Леэль, потом мне стало не до этого. Я не понимал почему ты не возрождалась. Ты должна была вернуться в свой Мир, где родилась, или в мой Мир, где погибла, ну на крайний случай в один из семи Миров… но ты не возрождалась нигде! Как же я жалел, что во время брачной церемонии отказался от ритуала единения душ, если бы я его провел, то очень быстро нашел бы тебя, а так…
Прошло триста лет. Лучшие Провидицы пытались предсказать твое возвращение – все было напрасно. Я злился, бесился, приходил в ярость, но только это не могло помочь мне в поиске. И вот однажды, во время одного из сеансов, я с бешенством отбросил шар выточенный из магического кристалла, шар покатился по столу и я едва успел его поймать и в туже самую секунду я увидел небольшую шкатулку парящую в черноте, а шкатулке твой портрет с заключенной внутрь его твоей душой, - Селин зябко поежилось, во время рассказа Льера она словно видела то, что видел он: пустоту и резную шкатулку из прозрачного камня похожего на хрусталь. – Где эта шкатулка находилась? В какой части мира? Неизвестно. Но это уже было кое-что. Я собирал магов со всех миров и заставил скачать часть своей силы в магические амулеты. Потом я многократно усилил свои способности и узнал в какой части мироздания находится твоя душа. Потом я снова копил силы, и смог осмотреть пустоту вокруг шкатулки. Мне повезло, сравнительно недалеко полыхало светило, и шкатулка уже попала в гравитационное поле звезды, медленно и неуклонно падая на нее. Всей силой, что у меня была я ускорил движение шкатулки, дальнейшее я видеть не мог, мои силы были на исходе. Скорее всего шкатулка сгорела вместе с портретом, освобождая твою душу для следующего перерождения, а я снова стал копить силы, но уже для того, чтобы сначала найти тебя, а потом возвратить в мой Мир.
Глава 24
Слова Льера о возвращении ее в его Мир не понравились Селин. От них веяло деспотизмом и тиранией. Она недовольно локтями оперлась о спинку скамейки и запрокинув голову вверх стала рассматривать потолок. Льер искоса взглянул на нее и вдруг, словно пружина взвился со скамьи и почти отпрыгнув от нее на пару шагов и повернувшись спиной, коротко приказал:
- Сядь ровно! – От таких слов, да еще сказанных приказным тоном, Селин на миг офигела, не зная как на это все реагировать, потом она быстро проанализировала действия Льера, а потом свои, вспомнила его быстрый взгляд, брошенный ей на грудь, сама посмотрела в этом же направлении и чуть не расхохоталась. Когда она оперлась локтями о спинку скамейки, футболка на груди плотно облегла грудь, не оставляя места для фантазий. Вместо бюстгальтера Селин носила эластичный, тончайший, почти прозрачный топик. Бесформенная футболка отлично скрывала грудь от нескромных взглядов сокурсников (а такие взгляды преследовали ее постоянно). Футболка, больше на пару размеров позволяла Селин чувствовать себя защищенной и вот на тебе. Тем не менее она выполнила его просьбу-приказ и даже скрестила руки на груди, чтобы уж совсем не было никакой фривольности. Льер удовлетворившись увиденным снова сел рядом с ней на скамью, но посмотрел на нее с нескрываемой укоризной, видимо, желая устыдить ее за подобную откровенную демонстрацию своего тела. Только Селин вместо стыда и неловкости стало безумно смешно, и она спросила, не скрывая язвительности:
- Ты же говоришь, что у тебя целый гарем, неужели ты ни разу не видел женской груди? – Льер хмуро взглянул на нее.
- Я тысячи раз видел обнаженных девушек… я не хочу, чтобы Льер видел тебя! – резко припечатал он.
- Подожди, подожди, - забеспокоилась Селин. – А не собираешься ли ты меня упрятать в какой-нибудь подвал, чтобы только ты мог мною любоваться? – слово любоваться она произнесла с издевкой, поскольку реально оценивала свою внешность, и хоть эта внешность ей самой очень нравилась, Селин понимала, что очень далека от канонов красоты. Но в данный момент, ей важен был сам факт, что ее хотят куда-то упрятать, и это ее совсем не устраивало.
- Дворец, роскошнейший дворец, - возразил Льер. – Сотни человек будут прислуживать тебе, выполняя любое твое желание.
- Льер! – рявкнула Селин. – Представь на секунду, что наша база — это дворец и я сижу взаперти два года, да даже пусть все курсанты ползают передо мной на четвереньках, мне этого не нужно, мне нужна свобода! Понимаешь, Свобода! – Льер снова вскочил и заходил перед нею взад-вперед, - обдумывая ее слова. Довод Селин, сравнившей базу с дворцом показался ему разумным, и он пытался найти компромисс в этой дилемме.
- Хорошо, - неохотно сказал он. – Я понимаю, твоя сущность – единение с природой… - Он тяжко вздохнул. – Так и быть. Ты получишь в подарок огромные территории, на которых будешь бывать в сопровождении свиты. Посадишь там сады, леса, разведешь зверушек каких-нибудь, будешь их лечить…
- Сам будешь разводить и лечить зверушек, - ледяным, непреклонным тоном, сказала Селин. – Я хочу летать на авиакаре, я тебе уже об этом говорила. Снова спрашиваю: у тебя есть авиакар?
- Что ты пристала с этим авиакаром?! – взбесился Льер, но потом успокоился и недовольно сказал: - Если так уж сильно захочется полетать, то есть магические амулеты, позволяющие перемещаться по воздуху…
— Вот! Это уже кое-что! – радостно вскинулась Селин. – Если мы соберем владельцев таких амулетов, а потом устроим соревнование на дальность перемещения, а потом грандиозную попойку в честь чьего-то выигрыша… - договорить ей Льер не дал. Он жестко взглянул на нее и коротко ответил:
- Никаких амулетов, никаких полетов – я передумал.
- Ах, ты передумал?! – в свою очередь взбесилась Селин. – Тогда фиг ты заберешь меня из этого Мира! Я с тобой не пойду!
- У тебя не будет выбора, - хмуро сказал Льер.
- Выбор всегда есть, - не согласилась Селин.
- И какой же? - интерес в голосе Льера был изрядно разбавлен сарказмом и недоверием. Селин с торжеством посмотрела на него:
- Я могу умереть, вот прям сейчас, и ты не получишь ни меня, ни мою душу в ближайшие столетия, но и потом, если ты снова сможешь прорваться в этот Мир, то я могу быть где угодно, вплоть до того, что лететь в звездолете к другой звездной системе… - Льер, не дослушав ее вскочил но ноги и снова начал наматывать круги вокруг скамьи, на которой сидела Селин. Ему под ноги попала шестнадцатикилограммовая гиря, Льер размахнулся и ударил ее ногой. Селин уже приготовилась расхохотаться, зная, что он сейчас запрыгает на одной ноге, вопя от боли, но гиря вдруг взмыла вверх, словно футбольный мяч. Селин остановившемся взглядом следила за ее полетом, отстраненно думая о том, что сейчас гиря врежется в окно и оно разлетится осколками стекол, и объяснить, что это окно разбила пролетающая гиря, будет совсем не просто, но у самого стекла гиря остановилась и начала медленный спуск сначала бешено вращаясь вокруг своей оси, но потом все более и более замедляясь. Потом последовал негромкий стук об пол, и гиря замерла на месте, и вот тогда, только в эту самую секунду, Селин поверила, что слова Льера вполне могут оказаться правдой. Как ни странно, но это обстоятельство заставило ее взглянуть Льеру в глаза твердым голосом потребовать: - Поклянись, что не будешь держать меня взаперти и позволишь мне делать что я захочу и вести себя так как я захочу. – Льер прищурился и недолго помолчав спросил.
- А ты не боишься, что какие-то твои поступки могут привести кого-то к несчастью или смерти?
- Льер! Я не идиотка и вполне понимаю человеческую речь, поэтому если мне объяснить, что нельзя делать то-то и то-то, нельзя говорить то или, то, нельзя поступать так-то и так-то, я как адекватный человек прислушаюсь к таким советам… Клянись! – снова потребовала Селин. Льер посверлил ее тяжелым взглядом, но потом все сказал:
- Я, Дэвэр Гэдэр Каир, прозванный своим народом Необузданный обещаю, что внимательно выслушаю любую просьбу жены и если выполнение ее желания не навредит ни ей, ни мне, ни моей семье, ни моей Империи, ни Моему миру, то сделаю все возможное, чтобы ее желание исполнилось. – Селин хотела усмехнуться, как-то не верилось в серьезность этих слов, как вдруг на несколько секунд фигуру Льера окутало голубоватое свечение, которое тут же исчезло. – Обещание принято, - спокойно сказал Льер.
- Какое-то странное обещание, - недовольно нахмурилась Селин. – Какие-то неопределенные, расплывчатые слова…
- Уверяю тебя, - перебил ее Льер. – Это обещание дает тебе просто безграничные возможности… а теперь ты, - вдруг сказал Льер.
- Что я? – не поняла Селин.
-Теперь ты поклянись, что добровольно пойдешь со мной…
- Что?! Я тебе ничего такого не говорила! Я… - Селин стало немного неудобно, словно она и вправду пыталась обмануть Льера. – Я могу только пообещать, что не буду пытаться умереть, а помогать тебе перетащить меня в другой Мир я не собираюсь, так и знай! – Льер гневно посмотрел на нее, Селин постаралась придать лицу самое глуповатое выражение какое только смогла и также посмотрела на него. Повисла тяжелая пауза.
- Тебя с радостью примут в Лигу самых хитрых торговцев и самых ушлых мошенников, - пытаясь уколоть ее побольнее, сказала он (три раза ха!), такими упреками Селин было не пронять.
- Торговцы – хорошие ребята, - задумчиво сказала она. – попасть к ним в Лигу уж получше, чем оказаться в Лиге Самых тупых, глупых и недалеких девиц, а ты, кажется, именно в эту лигу и хотел меня записать. – Они замолчали, думая каждый о своем. – Льер, - вдруг сказала Селин. Ее тон и голос были такими, что Льер сразу понял, что сейчас Селин скажет что-то важное. – Льер, - повторила она. – Зачем я тебе нужна? Ну скажи, зачем? Ты хочешь вернуть душу Леэль назад, только чтобы доказать всем насколько ты силен и что никто не имеет права поступать вопреки твоим желаниям и требованиям? – Селин говорила спокойно, но с каждым произнесенным словом ее гнев нарастал и Льер чувствовал это. – Ты хочешь вернуть Леэль чтобы потешить свое самолюбие и эгоизм? Ты хочешь…
- Селин, - перебил ее Льер и снова вскочил со скамьи. – Ты, разумеется, права, - неохотно не желая говорить то, что он говорил, ответил Льер. – В моем желании вернуть Леэль изначально были только те мотивы, о которых ты говоришь… но когда я попал сюда…
- То воспылал ко мне неземной страстью, - ядовито, закончила Селин фразу вместо него, и даже лениво несколько раз хлопнула в ладоши.
- Совсем наоборот, - тихо буркнул Льер. – Я когда увидел тебя пришел в ужас.
- Почему? – поразилась Селин. Льер резко отвернулся. Было понятно, что ему очень-очень не хочется о чем-то рассказывать, но в то же время он хорошо понимал, что если не объяснит Селин мотивы своих поступков, то та эмоциональная связь, зыбкая и тонкая, что между ними образовалась, оборвется, и последствия этого разрыва будут страшными.
- Селин, - вздохнув начал он. – Я видел тебя и знал о твоем существовании еще задолго-задолго не только до твоего рождения, но и до рождения Леэль. – Увидев недоверчивый взгляд Селин, Льер еще тяжелее вздохнул и продолжил. – Мне тебя показала Далла. Речь шла о человеке, который будет значить для меня очень много, - быстро сказал Льер (ну не мог он сказать, что Далла говорила о Единственной роковой любви и о том, что если эта любовь будет безответной, то она станет страшным Проклятием и перечеркнет всю его жизнь), - В этом видении я увидел плац, парня лежащего на земле и тебя, как раз в тот момент, когда ты носком ботинка ударила его в плечо. Я слышал, о чем вы говорили, но даже не подозревал, что в тот момент в теле этого парня нахожусь я! – Льер тихо засмеялся, действительно, ситуация была очень неординарной. - Я тогда не поверил Далле… нет, я поверил, потому что она доказала свои способности, но я не поверил, что могу испытывать это чувство вот к этой конкретной девушке…
- Какое чувство? – перебила его Селин. Льер чуть не прикусил себе язык за болтливость. – Ты же говорил о важном человеке в твоей жизни, это совсем не значит, что этого человека надо тащить черти куда. Может тебе достаточно только пообщаться, поговорить… - Селин и ахнуть не успела как оказалась на руках Льера. Он крутанулся вокруг своей оси держа Селин на руках и так ее стиснул, что у нее появилось сомнение, что интеллектуальное общение в виде бесед и разговоров его удовлетворит, что в его планах присутствует и совсем другое общение, как бы сказать… более тесное. Казалось бы, вот он идеальный момент, чтобы поцеловать девушку, которая тебе нравиться и Селин не сомневалась, что именно так все сейчас и произойдет, но вместо этого, Льер снова усадил ее на скамейку и даже отошел на пару шагов, а потом сказал спокойным голосом (настолько спокойным, что Селин на секунду показалось, что эмоциональный порыв Льера ей только привиделся):
- Ты, наверно, забыла, но наше общение (особенно в первые дни), выражалось исключительно в оскорблениях, которыми ты меня осыпала. – Селин густо покраснела (что с ней случалось нечасто) и недовольно нахмурилась (намного приятнее быть судьей для кого-то, чем признавать, что и сам не такой уж белый и пушистый, каким сам себе кажешься). – Вот как бы ты поступила на моем месте? – продолжал говорить Льер. – Тебе показали человека, сказав, что он в твоей жизни очень-очень важен, и ты этого человека встречаешь…
- Подожди, подожди, - остановила его Селин, заметив в словах Льера огромное логическое упущение.
Глава 25
- Ты пришел в наш Мир за душой Леэль, - Льер кивнул. – А почему ты решил, что душа Леэль в моем теле? В Академии много девушек, вдруг окажется так, что Леэль сама по себе, а я сама по себе? Интересно, - сразу оживилась Селин, представив такую картину, - если бы это было так в действительности, кого бы ты выбрал?
- Тебя. – Не колеблясь ни секунды сказал Льер. – Леэль мне не нужна.
- И как бы ты это объяснил своим подданным, пошел за душой жены, вернулся неизвестно с кем…
- Я никому и ничего объяснять не обязан, - с высокомерными нотками в голосе начал Льер, но увидев насмешливый взгляд Селин, заговорил обычным тоном: - Но ты перерожденная Леэль, иначе Сэласиль не смогла бы прорваться в твой сон. Еще одним подтверждением этому было твое поведение в саду. Ты мгновенно ощутила единение с энергией деревьев, думаешь каждая девушка в Академии на это способна? – Селин не отвечала, она что-то припоминала (как оказалось слова обещания, произнесенного Льером).
– Значит твое имя…? – она вопросительно посмотрела на него, поскольку не запомнила его имя полностью.
- Дэвэр – это мое личное имя, Гэдэр – имя моего отца, Каир – имя матери. У меня короткое имя, - зачем-то стал рассказывать он. – В моем Мире самое короткое мужское имя состоит из пяти букв, и когда отец дает сыну такое короткое имя – это означает, что он больше не хочет, чтобы женщина, родившая ему сына родила еще одного ребенка… - Льер замолчал, и Селин вдруг ощутила такую боль Льера, боль за свою мать, с которой так жестоко поступил мужчина, его отец, сразу показавший жене, как он к ней относится. – Каждому следующему ребенку дают имя короче на одну букву, и поскольку имя Дэвэр самое короткое, то, когда родился мой брат, он получил имя Сэнэ, - с легким смешком закончил он, садясь на скамью рядом с Селин. – А так его имя было бы Сэнэр. Нашему первому сыну я дам самое длинное имя, какое только смогу придумать, - неожиданно добавил Льер и закинув голову, мечтательно посмотрел в потолок. От таких неожиданных слов Селин чуть не поперхнулась, а потом так стала смеяться, что сползла со скамейки на пол.
- Делим шкуру неубитого медведя, - все еще смеясь сказала она. – Льер, тебе не кажется, что ты слишком рано заговорил о детях, - Льер лениво повернул голову, и Селин поняла, что он полностью уверен в своих словах и в том, что они сбудутся. - Наше с тобой место в дурдоме, это однозначно – посерьезнев, сделала Селин единственный, вытекающий из их разговора, вывод. Селин села на скамью, немного подумала и вдруг сказала: - Ты говоришь, что твоего отца зовут Гэдэр? – Льер кивнул. – Но это ведь тоже короткое имя. Получается, что твой дед не собирался больше иметь детей…
- Иметь детей от этой женщины, - уточнил Льер. – Другие женщины родили ему нескольких сыновей, но мой отец оказался единственным выжившим. – Седин хотела задать вопрос и спросить, как это произошло, но вдруг страшная мысль, что, возможно, отец Дэвэра и убил своих братьев, закралась ей в голову. Ведь если рассуждать логически (и поверить Льеру на слово, что он сильнее всех), то получается, что братья отца Дэвэра были такими же сильными, и, значит, что уничтожить их было не просто, разве что они сами друг друга уничтожили, и получается, что дед Дэвэра был самым сильным, самым хитрым, и, вероятно, самым жестоким. Жестоким не только по отношению к врагам, но и к женщине, что любила его. Мысль о бесправии женщин в Мире Льера, обрушилась на Селин страшной воной, она только в исторических фильмах и в книгах по истории, читала о подобном неравенстве и всегда ей хотелось, все изменить и исправить, но самой оказаться в таком мире и в таком обществе она не хотела никогда.
- Слушай, Льер, без обид, - Селин положила Льеру руку на плечо. – Ты мне описал настолько жуткий Мир. Мир, в котором женщину ни во что не ставят, обращаются с ней, как с постельной игрушкой, выбрасывая без жалости, когда она надоедает… прости, но в твой мир я не хочу. – Льер резко отвернулся и также резко дернулся корпусом, сбросив руку Селин со своего плеча.
- Я мог бы наврать тебе, - медленно сказал он. - Мог бы насочинять кучу красочных историй о моем Мире, но я хочу, чтобы ты знала правду…
- И что, ты думаешь мне от этой правды станет легче? От того, что я знаю, насколько тяжело женщинам в твоем Мире мне что будет легче смириться с таким к себе отношением? Да даже если речь будет идти не обо мне, ты что думаешь я смогу остаться в стороне, если увижу какую-то вопиющую жестокость или несправедливость?!
- Ну и не смиряйся, - вдруг легко согласился с ней Льер. – Если чье-то преступление будет доказано, я всегда поддержу тебя в вопросе наказания преступников.
- Нет, нет, нет, - засмеялась Селин, махая руками (то, что Льер так ей ответил, Селин очень понравилось и она немного успокоилась). – Сначала надо издать справедливые законы, а потом уже добиваться их исполнения. Ты прекрасно понимаешь, что дилетант вроде меня может такое придумать! Бывает, что дурак, хуже врага, – со вздохом призналась она. Льер как-то сладко потянулся.
- Селин, с каждой секундой я все больше и больше восхищаюсь тобой. Умна, смела до безрассудства, но там, где нужно осторожна… красива… желанна… как же ты мне желанна! – шепотом добавил он. – А ведь знаешь, я тогда тоже твой взгляд почувствовал, - все таким же тихим голосом сказал Льер, круто меняя тему разговора.
- Когда это? – сначала не поняла Селин.
- В твоем сне. Когда тот бой закончился, я начал внимательно осматриваться, проверяя, не пропустил ли я чего-нибудь. И тут я почувствовал чей-то взгляд. Я замер, в надежде определить источник, но взгляд вскоре исчез. Понимаешь, так на меня не смотрел никто в жизни… ну, может быть Сэнэ, когда был еще маленьким. Восторг – вот что я ощутил в этом взгляде. Ни страха, ни подобострастия, ни подхалимства… восторг! Это ощущение было таким невероятным…
- Я же не знала, что все было по-настоящему! – закричала Селин. – Я думала, что смотрю фильм!
- И тем не менее. Ты проснулась и не видела продолжение, не видела, как я искал того, кому мог принадлежать этот взгляд. На меня могла смотреть ведьма, например, глазами птиц или животных, или очень сильная магиня, используя облака, ветер или капли дождя. Я проверил все эти возможности, все напрасно! Убедил себя, что это мне привиделось, только тогда смог успокоиться… ну откуда я мог знать, что на меня смотрит девушка из другого конца Вселенной, к тому же из далекого будущего! – Они снова замолчали, думая каждый о своем. Селин удивило, что молчать рядом с Льером для нее было вовсе не тягостно. Она посмотрела на него, пытаясь представить на его месте того воина из сна, и вдруг она подумала, а где сейчас находится тело Льера… или правильнее сказать Дэвэра.
- Льер, я, конечно, с каждой минутой все больше и больше верю тебе, хотя мой мозг кричит, что это все неправда, - издалека начала Селин. – Если все же допустить, что все, о чем ты рассказал существует на самом деле… а где сейчас твое настоящее тело? Я так понимаю сюда ты переместился в виде своей энергетической сущности (Селин не могла не улыбнуться, употребляя такую формулировку), то тело где-то должно храниться? С ним ничего не случится? Его не уничтожат? А если уничтожат, то, что ты будешь делать? – засыпала Селин вопросами Льера.
- Ну если случится самое худшее, - начал отвечать Льер с последнего вопроса. - То я убью бывшего владельца тела и начну жить этой жизнью… Слышала бы ты, как он сейчас вопит, - засмеялся Льер. - Но такого не случится. Мое тело в моем Мире охраняет брат и его жена Ладин… Ладин-Селин у вас с ней очень созвучные имена, - заметил он.
- А ты полностью доверяешь жене брата? – неуверенно спросила Селин (неуверенно потому, что не знала имеет ли она право задавать подобные вопросы).
- Если бы я доверил ей охранять мое тело в первые пять лет после того, как они с Сэнэ поженились, то за свою жизнь я не дал бы и ломанного гроша. Она обязательно постаралась бы от меня избавиться, но за те годы, пока я искал тебя и ждал твоего перерождения, случилось столько всего, что теперь Ладин знает, что только я являюсь гарантом сохранения их с Сэнэ жизней. И хоть она очень недовольна перспективой того, что ты, возможно, появишься во дворце, тем не менее ее собственная жизнь для нее дороже.
Глава 26
В который раз услышав имя Ладин, Селин вдруг подумала, что если так случится, и она в самом деле окажется в Мире Льера, то с этой самой Ладин ей придется очень часто пересекаться и что Селин не сможет ее проигнорировать, поэтому она с интересом спросила:
- А эта Ладин… какая она?
- Амбициозная, авторитарная, эгоистичная и очень красивая, просто невероятно красивая, - подчеркнул Льер. Его слова о красоте Ладин вполне так ощутимо царапнули самолюбие Селин. В ее душе вдруг всколыхнулась ревность. Это чувство Селин ощутила едва ли не в первый раз в жизни, но она его безошибочно узнала его, и это чувство ей о-о-о-чень не понравилось.
- Странно, - как можно безразличнее сказала она. – Судя по твоим характеристикам, данным этой девушке, она должна была выбрать тебя, а не твоего брата…
- Она и выбрала, - с таким же безразличием ответил Льер. – Я был ее главной мишенью. Но в качестве жены она мне была не нужна… знаешь, неприятно, когда на тебя смотрят оценивающим взглядом, решая, как тебя можно лучше использовать. У Ладин были только такие чувства. Я мог предложить ей только место фаворитки, она отказалась и переключилась на моего брата. В его отношении ее планы осуществились, и она стала его женой.
- Но… но… - Селин не могла подобрать подходящих слов. – Но ведь получается она вышла за него замуж не по любви?! – Она таким страшным голосом произнесла эти слова, что Льер громко засмеялся, нет он просто захохотал.
- О любви там не было и речи, - отсмеявшись подтвердил он. – Только трезвый расчет и больше ничего.
- Но зачем тогда твой брат на ней женился? – все еще не понимала Селин.
- С ее стороны голый расчет, с его стороны безумная любовь, в сумме – достаточно счастливый брак… ну с некоторыми подстраховками с моей стороны в отношении Ладин, чтобы она не наделала совсем уж больших глупостей, – спокойно перечислил Льер. Селин передернула плечами. Казалось бы, она горячо и искренне должна была поддержать такие меркантильные чувства этой неизвестной Ладин, ведь обычно каждое слово Селин, касающееся даже намеков на чью-то любовь, чьи-то чувства, звучало с жестокой циничностью, но в этот раз у нее почему-то возникли совсем другие ощущения. Стало жалко Сэнэ, захотелось пожелать ему счастья, а еще Селин поняла, что такие отношения были бы ей просто отвратительны. Хоть Селин частенько и вела себя, как циничная, злобная стерва, хоть ей и пришлось в силу непреодолимых обстоятельств переспать с несколькими мужчинами не то что без любви, а даже с трудом преодолевая отвращение, в глубине ее души жила мечта, сказочная и невероятная, что когда-нибудь в своей жизни она встретит такую любовь, ради которой можно будет пойти на любые жертвы, пройти любые испытания… и даже боль. Селин никому и никогда об этом не говорила, наоборот, вела себя так, чтобы никто и догадаться не смог о таких ее тайных чувствах.
- Я бы ни за что не вышла замуж, руководствуясь только выгодой! – горячо сказала Селин. Льер как-то косо посмотрел на нее, тяжело вздохнул и вдруг выдал:
- А я уже склоняюсь к мысли, что с радостью принял бы тот факт, что ты вышла за меня замуж только ради привилегированного положения, ну и всего того, что этому положению сопутствует… чем совсем остаться без тебя, - совсем тихо закончил он. К Селин вдруг почему-то защемило сердце, если начало фразы Льера заставило ее сердце бешено застучать от злости, то окончание фразы, заставило ее сердце замереть замереть от восторга, потому что Селин безошибочно почувствовала, что Льер не врет. Она как-то растерянно замолчала, а потом спросила его еще об одном важном моменте, на который она обратила внимание, но все не удосуживалась спросить.
- Льер, получается ты бессмертный? – с каким-то благоговейным шепотом спросила она. Льер усмехнулся и кивнул:
- Почти. Убить меня можно, а вот от старости я не умру, разве что сам захочу уйти из жизни, как мой отец, и не состарюсь… это очень удобно, - засмеялся Льер.
- А женщины? Жены твоего отца, да та же Ладин, они тоже бессмертные? – продолжала допрашивать Селин.
- Ладин смертная. Конечно, срок ее жизни длиннее человеческой, но не так уж и намного.
— Значит, Ладин скоро умрет? – не унималась Селин.
- А ты об этом? – наконец сообразил Льер. – Срок жизни любой женщины неизмеримо короче нашего с братом, но мы можем делиться жизнью. Иногда каждый цикл или каждый промежуток времени на который нам хочется, чтобы была продлена жизнь и молодость женщины, но если пройти ритуал единения душ в нашем Храме, то жить, оставаясь молодой, женщина будет столько, сколько лет отведено тому, с кем этот обряд был проведен. То есть смерть от старости им не грозит, но если убьют мужчину, то умрет и женщина. Сэнэ провел с Ладин обряд единения душ, так что смерть ей не грозит, если только погибнет Сэнэ, но тем больше поводов ей думать о сохранении его жизни.
- Ужас какой! – подвела Селин итог этому рассказу. – Все для мужчин, для их радости, для их удовольствия, для их спокойствия…
- Мужчина должен обеспечивать семью, женщина должна радовать его.
- Дулю с маком! – мрачно изрекла Селин. – Я буду обеспечивать семью, а мой муж… пусть меня радует, - только Селин это произнесла, как сразу ощутила всю двусмысленность этой фразы. Она стушевалась. Льер весело взглянул на нее.
– Хотелось бы мне на это посмотреть, - доверительно произнес он, слегка наклонившись к ней. – Возможно тебе нравятся какие-то особые способы… доставления радости? – голос его зазвучал так, что щеки Селин стали малиновыми, сердцебиение ускорилось в два раза и неясные картинки чего-то крайне возбуждающего замаячили на краю ее сознания. – Селин сердито тряхнула головой, потом немного успокоившись серьезно спросила:
- А ты смог бы прижиться в моем Мире? В мире, в котором все для тебя чуждо и каждая мелочь вызывает отторжение? – Льер пожал плечами:
- Ну если бы не было другого выхода…
- В том-то и дело! – со страстью перебила его Селин. – А у меня-то есть выбор! Как я могу согласиться доброво…
- У тебя нет выбора, - тихим каким-то глухим голосом перебил ее Льер. – Ты вернешься в мой Мир в любом случае: либо в этом теле, либо в виде своей сущности.
- Нет, - твердо и решительно сказала Селин. – В твой Мир я не вернусь. – Она вскочила на скамью, потом на спинку скамьи и стала подниматься вверх самым быстрым способом, который она больше всех любила. На середине подъема ее нога вдруг резко соскользнула со спинки, и Селин грохнулась вниз, очень больно ударившись плечом, животом и коленом. Ничего не понимая, с трудом поднялась на ноги и сразу увидела, как Льер (по своему обычаю смотревший ей вслед), вдруг резко развернулся. Не было ни малейшего сомнения, что ее падение, его рук дело. – Козел, - тихо, сквозь зубы прошипела Селин, в полной уверенности, что Льер хорошо ее услышал, но он даже не дернулся. Хромая она доковыляла до лестницы, и пошла к выходу, как обычно поступали все курсанты.
Глава 27
Все познается в сравнении – эту простую истину, Селин осознала на следующий день после разговора с Льером в спортзале. Как же Селин ненавидела Льера! Это в спортзале она бросила ему: «Козел!», потом в своей комнате она обзывала его так, что козел, было просто ласкательным словом. Какие только пожелания она ему не адресовала, причем самого мерзкого сексуального характера, какими только унизительными эпитетами она его не награждала, с каждым новым витком злости и раздражения все более и более изощряясь в остроумии. Только так она немного успокоилась и не рвалась на поиски Льера, чтобы поотрывать ему все, что только могло оторваться. Злость и бешенство не давали возможности вспомнить и обдумать весь разговор, последняя его выходка с ее падением затмила все! Однако как следует выспавшись Селин успокоилась и даже повеселела, решив полностью игнорировать этого урода. Внутри, правда, билось какое-то ощущение, какое-то предчувствие, чего-то очень плохого, но Селин решила, что это отголоски ее вчерашней ярости. С такими светлыми позитивными мыслями она отправилась на занятия, но тут ее ждала новость: лично для нее первая пара отменялась, поскольку Артур Дэрк вызвал ее в свой кабинет для разговора. Селин испугалась просто до жути, его она боялась намного больше, чем Веллу Колди, и этот страх бывало доходил до настоящих панических атак.
Артур Дэрк был одним из кураторов Академии, но это не была его основная работа поскольку в Академии он появлялся раз в неделю и проводил здесь не более четырех часов. Селин догадывалась, что скорее всего он работает в силовых структурах, такому выдающемуся менталисту только там было самое место. Дэрк разговаривал всегда жестко, четко, стараясь как можно быстрее донести до собеседника свою основную мысль. Именно так он всегда разговаривал с Селин. Она без дрожи не могла вспоминать эти «беседы». Именно он объяснил ей ее шаткое и зависимое положение, именно он рассказал о всех тех «прелестях», что ее ожидают, если она вылетит из Академии, именно он ставил перед ней невыполнимые условия, которые, тем не менее, заставляли ее двигаться вперед. Он разговаривал с нею пять раз и воспоминание о каждом этом разе, заставляло сердце сжиматься от страха и безысходности. Но Селин надеялась на лучшее и пока эти надежды сбывались, однако сейчас, идя на очередную беседу, Селин почувствовала, что эта «беседа» закончится очень и очень плохо.
Она зашла в кабинет, вежливо поздоровалась и села на жесткое кресло, расположенное напротив стола куратора. Селин всей душой почувствовала, что Дэрку тяжело и неприятно начинать разговор, хотя по его лицу ничего не было заметно. Он внимательно посмотрел на Селин, а потом начал говорит спокойным, уверенным голосом:
- Я не буду пытаться запутать тебя или как-то приукрасить существующее положение дел… - у Селин задрожали руки, и она крепко стиснула подлокотники кресла, чтобы куратор не заметил этого дрожания, хотя скрывать такое было бесполезно, он, разумеется, ощутил ее волнение. - Надеюсь ты адекватно воспримешь мои слова… – Селин стало еще страшнее, она вся подобралась, сгруппировалась, как она поступала всегда, готовясь к преодолению любых проблем, что перед ней появлялись. – Тебе ведь скоро исполнится двадцать один год? – полувопросительным тоном сказал Дэрк, - Селин кивнула. – Значит, в Академии ты уже два с половиной года и полгода ты пробыла в тюрьме? – Селин снова кивнула. Воспоминания такие тяжелые и непрошеные старались проникнуть ей в голову, но Селин усилием воли прогнала их. – Это же все произошло в день твоего восемнадцатилетия? Какой срок наказания тебе назначили? – Куратор отлично это знал, но ему почему-то потребовалось, чтобы Селин произнесла это вслух.
- Двадцать лет тюрьмы строго режима, - бесцветным тусклым голосом сказала Селин. – Максимальный срок, который может быть назначен женщине.
- Да, если бы все случилось хоть на день раньше, мера наказания была бы несопоставимой, - спокойно, просто констатируя очевидный факт, сказал Дэрк. Селин судорожно глотнула. О том, что один календарный день сыграл в ее судьбе такую страшную роль Селин думала так отчаянно (особенно в первые дни после оглашения приговора), что чуть не сошла с ума. Один день, один долбанный день! Но ничего изменить уже было нельзя, Селин смогла тогда смириться с неизбежным, а тут еще подоспело это предложение поступить в Академию… но зачем Дэрк сейчас ей об этом напоминает? До этого дня он касался темы того страшного и злополучного дня всего один раз и то вскользь. Селин насторожилась насколько это было возможно. – Пять лет учебы в академии плюс мои отличные характеристики, которые я тебе дам, плюс твои личные достижения, за все за это твой срок наказания будет значительно уменьшен, уменьшен настолько, что по окончании Академии он сократится до семь лет… - Дэрк внимательно посмотрел на Селин, и она поняла, что сейчас начнется самая тяжелая часть разговора. – Селин, как ты думаешь, почему тебе предложили учиться в Академии? – задал он неожиданный вопрос.
- Потому что у меня есть Дар предвидения? – неуверенно предположила Селин, хотя до этого разговора она была уверенна, что это была основная причина. – Дэрк рассмеялся.
- Да, эта твоя способность тоже имела значение, но, если бы она только одна была у тебя, поверь ни о какой Академии и речи бы не было, - он на секунду замолчал, а потом сказал коротко и решительно: - Селин, я знаю, что у тебя есть способность влюблять в себя мужчин – вот это по-настоящему уникальный и редкий Дар и именно он дал тебе пропуск в Академию.
- Откуда вы знаете? - охрипшим голосом сказала Селин, в ужасе от того, что ее тайна стала известна.
- Плохим бы я был специалистом, если бы этого не узнал, - спокойно ответил Дэрк и продолжил: - После окончания Академии у тебя будет несколько вариантов дальнейшей жизни. Первый – отсидеть в тюрьме семь оставшиеся лет. Второй – согласиться служить на точке семь лет, выживаемость на которой будет ноль целых ноль десятых. Третий… вот о третьем варианте я и хочу с тобой поговорить. Третий вариант включает в себя использование твоей уникальной способности, но перед этим тебе помогут развить эту способность до максимума. Я правильно понимаю, что ты умеешь только влюблять в себя? Вызывать к себе безразличие, заставляя себя не замечать ты не умеешь? – Селин отрицательно качнула головой. – А между прочим это две стороны одних и тех же способностей – резюмировал Дэрк. – Специалисты, которые будут с тобой заниматься научат тебя полностью раскрыть свои способности и управлять своим Даром в полной мере. Кроме этого, ты пройдешь курс изучения мужской психологии, всех психотипов мужчин. Тебя научат делать все виды массажей, в том числе и смертельных, тебя научат выбирать и носить одежду и обувь, чтобы ты могла бывать даже в высшем свете, тебя научат танцевать, вести светскую беседу, танцевать, правильно флиртовать…
- Короче говоря, - тихим голосом перебила его Селин, - вы хотите подготовить меня к роли элитной проститутки? – Дэрк взглянул ей в глаза, увидев, что такое предположение не слишком шокировало Селин, довольно улыбнулся.
- Разумная, серьезная, здравомыслящая - я раз что мои надежды оправдались, и ты именно такая, какой я тебя вижу. Нет, Селин, - успокаивающе сказал он. – Становиться элитной проституткой никто тебя заставлять не будет. В отношения с мужчинами вступать тебе придется, но это будет нечасто, и они будут недолгими. Понимаю, это все звучит очень отвратительно, но ты должна успокаивать себя тем, что ты будешь на свободе, будешь жить в красивых местах, в роскошных квартирах, носить дорогую одежду… а выполнение небольших заданий… ну знаешь нигде не бывает такой работы, от которой только одни удовольствия. Утешай себя тем, что все это продлиться только семь лет, потом ты станешь свободной. – Дэрк замолчал, предлагая Селин обдумать то, что она услышала. Селин и думала… но совсем о другом. Она не понимала, почему Дэрк завел этот разговор сейчас, когда до окончания учебы еще почти три года. Гораздо эффективнее было бы ей все сказать, если бы до окончания оставался месяц и Селин изводила бы себя мыслями о неопределенности, которая маячила бы перед нею. А все эти массажи, занятия по психологии или развитию ее способностей, вполне можно было бы осторожно ввести в основной курс обучения, но этот разговор Дэрк завел именно сейчас, значит есть еще что-то, что-то очень отвратительное.
Селин сжалась в комок, взгляд ее стал колючим, холодным, она приготовилась защищаться. – Твоя интуиция просто поражает, - одобрительно качнул головой Дэрк. – Да ты права, есть кое-что еще. Понимаешь, все твои отношения с мужчинами будут не просто для твоего или его удовольствия… ты же это понимаешь. Это все будет нужно для получения информации. Но прослушивающие устройства всегда можно обнаружить, а это недопустимо. Разработан специальный чип, который после введения полностью растворяется в организме и который, вследствие этого невозможно обнаружить… - Заметив ужас в глазах Селин Дэрк быстро сказал: - Срок действия чипа не более пяти лет, потом он через кровеносную и лимфатическую систему полностью выходит из организма. Мне надо, чтобы ты сейчас подписала все документы согласия на установку такого чипа! – Селин смотрела на него и четко понимала, что если она согласится на эту установку, то она труп. Ее убьют обязательно, только сначала используют, а потом убьют. Чип перечеркнет ее жизнь жирным крестом, ни надежды, ни будущего. Она невесело засмеялась.
- Вы мне решили рассказать волшебную сказку со счастливым концом? – с нотками сарказма в голосе поинтересовалась она. – И вы, и я прекрасно понимаем, что живой меня не выпустят, поскольку, судя по всему, мне придется узнать много чужим, грязных и опасных секретов…
- Ну, ну, - успокаивающе произнес Дэрк. – Не драматизируй. Никто тебя убивать не собирается… только немного подчистят память – и все.
- И все?! – поразилась Селин, которая слышала немало страшных историй, что потом происходит с людьми, которым «немного» подчищали память. В лучшем случае это были странные, растерянные ни в чем не уверенные люди, а в худшем… а в худшем это были овощи. Дэрк догадался, о чем подумала Селин, и снова попытался ее успокоить.
– Селин, твою память буду подчищать лично я, значит, ничего с твоей личностью не произойдет, ты будешь ощущать себя точно также, как и сейчас! – Дэрк слегка повысил голос, но Селин это не испугало.
- А что будет, если я откажусь подписывать эти документы? – фальшиво спокойным голосом, хотя в душе все дрожало от внутреннего напряжения (и что там скрывать от страха тоже), спросила она.
- Ничего, - пожал плечами Дэрк, - … потому что ты их подпишешь. Подпишешь здесь и сейчас! – Селин стиснула зубы, решительно мотнула головой и твердо сказала:
- Я ни за что не подпишу эти документы. Ни за что не соглашусь на установку чипа. – Дэрк досадливо вздохнул, потом посмотрел в глаза Селин и сказал, каким-то особым теплым, успокаивающим и убаюкивающим голосом:
- Тебе нечего волноваться. Все будет хорошо. Это только подпись. Этот чип несет не угрозу, а безопасность, теперь с тобой никогда и ничего плохого не случится, при любой опасности тебе сразу придут на помощь. – Селин видела, как зрачок куратора стал черным, а потом увеличился в размере настолько, что полностью затопил радужку. Одна часть сознания Селин с радостью подчинилась словам Дэрка, желая полностью погрузиться в чувство умиротворения, доверия и покоя, а вот вторая часть сознания билась почти в агонии, не давая разуму поддаться внушению, сопротивляясь силе ментального воздействия Дэрка. «Он врет! - кричала она самой себе. – Этот чип превратит меня в рабыню. Нельзя соглашаться, нельзя!» – однако силы сопротивляться Дэрку заканчивались, Селин мучительно хотелось поддаться на уговоры, голос мужчины успокаивал, уговаривал, и вдруг Селин словно наяву увидела Льера, вспомнила как он говорил ей, что она может противостоять даже очень сильному воздействию. Она ощутила будто второе дыхание, это когда бежишь и силы на исходе, но вдруг эмоциональная встряска дает новый прилив энергии, и ты мчишься вперед. Примерно тоже самое ощутила Селин и сейчас. Голос Дэрка стал просто голосом о чем-то бормочущего мужчины, и реальный страх, и понимание, что этот чип ни за что не должен быть ей установлен, снова вернули Селин способность принимать самостоятельные решения.
- Я ни за что не подпишу согласие на установку чипа, - почти по слогам, четко выговаривая каждое слово, сказала Селин. – Ни за что и никогда. – Изумление, отразившееся в глазах и на лице Дэрка, возможно и порадовало бы ее, только не в этот раз. Мужчина долго смотрел на нее, немного наклонив голову набок, - а потом поднял трубку телефона и коротко приказал:
- Мисс Колди, подготовьте кабинет сканирования головного мозга и… две порции препарата, - после Этого Дэрк спокойно сложил какие-то бумаги на столе стопочкой и спокойно сказал Селин. - - Ты же знаешь, где находится кабинет сканирования? Иди и жди меня около кабинета. Кажется, с тобой что-то произошло за последние недели, и я хочу знать что. – На негнущихся ногах, Селин вышла из кабинета, но сил спускаться в подвал у нее не было. Она быстро побежала в низ под лестницу, там было крошечное укромное местечко, которое не просматривалась ни одной из камер. Селин забилась в него, скрутилась калачиком, закрыла руками лицо и тихо заплакала от безысходности.
Глава 28
- Селин, что случилось? – теплые руки Льера сжали ее виски, вынуждая поднять голову и посмотреть ему в лицо. – Я почувствовал твой страх. Кто тебя напугал? Почему ты плачешь? – в голосе Льера звучало такое волнение, такое беспокойство, что Селин, судорожно глотая слезы, почти скороговоркой начала рассказывать.
- Дэрк захотел, чтобы я подписала добровольное согласие на установку особого чипа. Я отказалась, он воздействовал на меня своей силой, пытаясь подчинить и подавить мою волю. Я сначала вроде как стала поддаваться, но потом вспомнила твои слова о том, что я вполне могу противостоять достаточно сильному внушению… и почувствовала, что его сила на меня не действует, и когда он снова стал заставлять меня подписать добровольное согласие, я снова отказалась. Он очень удивился, а потом приказал Колди подготовить кабинет мозгового сканирования и двойную дозу препарата, лишающего воли. Если Дэрк увидит мои воспоминания… - Селин не договорила, но было и так понятно, что ничего хорошего Селин не ждет. Льер посмотрел ей в глаза, все также продолжая держать руки у ее висков.
- Успокойся, - тихим, глухим и каким-то особенным голосом сказал он. – Все будет хорошо. Никто, в том числе и Дэрк не причинят тебе никакого вреда… а если попробуют, то я сожгу мозги всем, кто попробует тебя обидеть, - яростным шепотом добавил он. Селин глубоко вздохнула, и вдруг, действительно, успокоилась. – Селин, - продолжал Льер. Ты придумаешь убедительные обоснования своего отказа и еще более убедительные обоснования того, почему ты смогла противостоять воздействию Дэрка, - в ту же секунду Селин ощутила, как ее мозг начал работать четко, ясно и продуктивно. Никакой паники, никакого страха. – Селин, - между тем продолжал Льер. – Ты пойдешь к кабинету сама, я туда тоже подойду, но вслед за Дэрком. Когда ты меня увидишь идущего рядом с ним ты должна вести себя так, словно меня нет рядом, словно рядом один только Дэрк… ты поняла меня? – Селин кивнула. – Ну все, иди. – Льер помог ей подняться, дождался, пока она отошла на несколько метром, потом он скользящей походкой двинулся в другую сторону к кабинету куратора.
Селин, стояла у кабинета, привалившись к стене плечом. Куратор все не шел и не шел. Она почему-то догадалась, что он делал это умышленно, заставляя ожидающего достигнуть пика взволнованности и страха. Наконец, появился Дэрк. Льер шел в полушаге от него и со стороны казалось, что они просто вместе куда—то идут. Селин, как и обещала, никак не отреагировала на присутствие Льера, Дэрк тоже его не замечал, при этом скользнув взглядом по Льеру, словно по пустому месту.
- Заходи, - распахнул Дэрк двери кабинета. Селин вошла внутрь, Льер остался снаружи. – Ничего не хочешь мне рассказать? – спокойно спросил Дэрк, разматывая провода, Селин посмотрела на него и тут ее накрыла волна озарения. Слова Льера о том, что она сможет придумать убедительные основания своего противостояния воздействию Дэрка, были не пустыми словами. Селин точно знала, что ей надо сказать, чтобы Дэрк ей поверил.
- Я… - она неожиданно всхлипнула Селин. – Я… - задыхаясь и заикаясь, продолжила она. – Я – люблю вас! Ни один мужчина на свете, кроме вас не прикоснется ко мне! – каким-то истерично пафосным голосом прошептала она. Дэрк несколько секунд остолбенело смотрел на нее, потом усмехнулся… и снова стал сматывать провода:
- Ну тогда это все объясняет, - словно самому себе сказал он. – Эмоциональное давление, идущее вразрез с внутренними убеждениями, может ослабить внушение, – бормотал он себе под нос. - Напугала ты меня, - почти доброжелательно сказал он, но эти его слова касались не слов любви, а того, что произошло в его кабинете. А еще Селин поняла, что он ей поверил… поверил потому, что ему скорее всего подобные объяснения говорили достаточно часто. – Селин, - мягко начал он. – Твои чувства ко мне – фальшивы. Они вызваны тем, что ты долго находишься в очень ограниченном пространстве, и для твоего психотипа нет подходящего объекта для влюбленности, вот ты меня и выбрала. Я через пару дней вернусь и поработаю с тобой, чтобы эту влюбленность искоренить. Она не нужна ни тебе, ни мне…
- Вы женаты? – спросила Селин перебивая его. Дэрк посмотрел на нее, решая отвечать или нет, а потом устало сказал:
- Я не женат. Единственная женщина, что мне нужна, лежит на кровати с закрытыми глазами, не двигаясь, ни на что, не реагируя вот уже пять лет…
- Она в коме? – ахнула Селин.
- Не знаю… я ведь пришел сюда куратором после тяжелого ментального ранения. Ну знаешь, вторая линия обороны… - Селин кивнула. Это были смертники. Менталисты блокирующие ментальные атаки врагов. Их всегда старались уничтожить первыми. – Тэнна, моя невеста. В момент сильной ментальной атаки, прикрыла меня собой, приняв весь ментальный удар.
- А есть надежда, что она очнется? – с сочувствием и искренним сопереживанием, спросила Селин.
- Не знаю, никто не знает. Непонятно поврежден мозг или на нем стоит блок… но мне все равно. Она будет жить пока жив я и никто больше мне не нужен. Прости Селин… и можешь идти. – Не дожидаясь повторных слов, Селин выскочила из кабинета, и тут же руки Льера, словно клещи, сжали ей плечи.
— Это правда? – с яростью прошипел он. – Ты любишь Дэрка?!
- Ты что, дурак?! – не менее яростно прошипела Селин в ответ. Ее слова и праведный гнев в глазах, процентов на пять успокоили Льера и он быстро потащил ее прочь от кабинета, только теперь он стискивал ее запястье. Найдя укромное местечко, находящееся вне зоны обзора камер слежения, Льер придавил ее к стене и грозно потребовал:
- Рассказывай!
- Что рассказывать? – не поняла Селин. - Ты же и сам все слышал!
- Зачем ты сказала Дэрку, что любишь его? Чего ты этим хотела добиться? – Селин внимательно посмотрела на Льера. Первой ее мыслью (учитывая приказной тон Льера) было послать его куда подальше, но потом она увидела, что он и вправду переживает и вправду не понимает мотивов ее слов и поступков и Селин снизошла до объяснений:
- Я тебе не все рассказала о том чипе, согласие на установку которого от меня требуют… - она испытующе посмотрела на Льера, хорошо понимая, насколько ее следующие слова ему не понравятся. – Понимаешь, работу, которую меня хотят принудить выполнять, включает в себя и физическую близость с теми мужчинами, на которых мне укажут… - Селин замолчала, ожидая реакции Льера. Сначала никакой реакции не последовало, поскольку Селин так закрутила фразу, что ее смысл не сразу дошел до Льера, а когда дошел… он побледнел, как полотно, глаза его стали черными и настолько страшными, что Селин в ужасе отшатнулась от него. Он взглянул в сторону в том направлении, откуда они пришли, и Селин поняла, что Льером овладело неконтролируемое желание вернуться назад в кабинет и открутить Дэрку голову. – Дэрк здесь ни причем, - быстро сказала она, - он всего лишь выполняет приказы. Он не плохой человек, я это точно знаю, – как можно убедительнее закончила Селин. Глаза Льера резко посветлели, несомненно, ее слова его немного успокоили.
- И поэтому нужно было говорить, что ты его любишь? – тем не менее не сдавался он, продолжая допрос.
- У меня не было выхода! – успокоившись в свою очередь, сказала Селин. – Я когда шла в этот кабинет, думала, какой аргумент можно привести, чтобы объяснить, почему я не поддалась воздействию? Единственным объяснением могло служить то, что я не могу согласиться на физическую близость с кем бы то ни было. Но убедительной мотивации такого отказа у меня не было. Делать упор на моральные принципы я не могла, Дэрк хорошо знал мое прошлое и знал, что я несколько раз переступала через эти принципы, тогда остался один вариант, сказать, что я кого-то люблю и хочу быть только с ним. Но Дэрк обязательно потребовал бы имя, и кого бы я назвала? Никого! Поставлять я не хочу, а моего избранника обязательно бы допросили, мое вранье сразу бы стало понятно и потом было бы еще хуже, так что единственным претендентом на роль моего возлюбленного оставался сам Дэрк. Он поверил моим словам, поверил мгновенно. Думаю, у него немало подобных случаев в биографии, когда его пациентки в него влюблялись…
- Он ничего лишнего себе не позволил? – подозрительно спросил Льер, и Селин поняла, что он признал ее аргументы убедительными.
- Абсолютно ничего! – честно ответила Селин, а потом вспомнив разговор с Дэрком задумчиво сказала: - Ты же слышал, что он говорил о девушке, которая единственная для него во всем мире… – Льер презрительно скривился, видимо, он терпеть не мог, когда мужчины говорят нечто подобное. – Слушай! – вдруг встрепенулась Селин. – А ты мог бы его невесту привести в чувство? – Льер равнодушно пожал плечами.
- Если ей сожгли мозг, то я смог бы восстановить незначительную его часть, а если она успела поставить себе ментальный блок, защищаясь от чужого воздействия, то процентов девяносто пять-девяносто шесть такой блок я снять смогу, но только, - не меняя ни тона, ни голоса (очевидно догадавшись, каким будет следующий вопрос Селин) продолжал Льер, - никому, кроме тебя я помогать не собираюсь. – Селин недовольно посмотрела на него, раздражаясь от того, что Льер предугадал ее вопрос.
- А если это нужно будет сделать… - Селин задумалась, чтобы такое предположить: - Если, например, предложить Дэрку вылечить эту девушку, в обмен на то, что мне не будут устанавливать этот чип! – с воодушевлением сказала Селин, но Льер в ответ только недобро ухмыльнулся.
- Что ж, - нехотя сказал он, - давай разберем этот вариант. Ты хочешь сказать Дэрку, что я обладаю силой и способностями, намного превосходящими его силы и способности…
- Забудь, - коротко прервала его Селин. – Это был плохой вариант. – Слова Льера напомнили ей, что ее проблема до сих пор не решена, а только отложена. Дэрк сказал, что он сделает так, что ее чувство влюбленности в него пройдет, ну и после этого… установка чипа. Настроение Селин ухнуло в пропасть безнадеги и уныния, очевидно, те же самые мысли пришли в голову и Льеру.
- Ну теперь ты понимаешь, - с некоторой поспешностью сказал он, - что тебе остается только одна дорога – дорога вместе со мной в мой Мир. - Селин хмуро посмотрела на него и теперь ее глаза за секунду стали черными от ярости, поскольку довольное… вернее самодовольное лицо Льера, полностью уверенного в том, что Селин побежит за ним хвостиком, взбесило Селин до крайности.
— Это почему же? – обманчиво спокойно спросила она. – Дэрк предлагает мне каторгу всего на семь лет, ты же – на всю жизнь. Нет, пожалуй, я выберу чип…
- Ты не выберешь чип… - Льер глубоко вздохнул, видимо, пытаясь успокоиться. – Селин, - спокойным, усталым (нормальным) голосом сказал он. – Я убью тебя и заберу или просто заберу – решать тебе. Вот и все варианты. – Селин почти с отвращением посмотрела на Льера.
- Какой же ты урод! – сквозь зубы процедила она. – До этого момента ты вел себя, как нормальный человек, и только я к тебе начала относится как к нормальному человеку, ты снова говоришь такое, что сразу понимаешь – ты самодовольный и самоуверенный м---к!
- Ты снова оскорбляешь меня, - почти спокойно заметил Льер, но его в голосе также зазвучали нотки ярости. – Я так понимаю. Ты хочешь, чтобы я построил вокруг тебя зефирно-ванильный замок, рассказывая тебе откровенную ложь, которая тем не менее будет усыплять, убаюкивать твою настороженность, недоверчивость, а потом раз и ты в моем Мире и будешь обязана жить по его правилам и законам… ты этого бы хотела? – Селин тяжело вздохнула, понимая, что Льер прав и такой лжи она бы точно не хотела.
- Ну хоть бы сказал хоть раз, что любишь меня! – скорее ворчливо, чем гневно, посетовала она на него.
- Селин! Да я понятия не имею, что я к тебе чувствую! – совершенно искренне воскликнул Льер. Повисла томительная пауза, поскольку эти слова поразили Селин до глубины души.
Глава 29
- Как это ты не знаешь, что чувствуешь ко мне?! – поразилась Селин.
- А вот так! – хмуро передразнил ее Льер. – Понимаешь… я точно знаю, что готов… да нет не готов, я просто убью любого, кто тебя обидит… - Он замолчал, молчала и Селин, которой интуиция просто на ухо трубила не перебивать Льера, и дать ему высказать свои мысли. – Наверно, я тебя ревную, - с трудом сказал Льер и увидев взметнувшиеся брови Селин, которые явно переспрашивали: наверное? Нехотя продолжил: - Мне хочется убить всех с кем ты разговариваешь, на кого смотришь… хочется спрятать тебя ото всех, чтобы только я мог тебя видеть, - глаза Селин расширились от ужаса, Льер заметив это тяжело вздохнул и все также, нехотя, продолжил: - Понимаю, что такие желания ненормальны… видишь ли, - начал объяснять он, - я ни разу в жизни никого не ревновал. Если чувствовал, что какая-то из моих женщин, не так пылко стала отвечать на мои ласки, то просто вышвыривал ее из моего дворца и моей жизни, совершенно не интересуясь причинами такого охлаждения. Я никогда и ни с кем не боролся за женское внимание, так получалось, что я всегда был вне конкуренции, - увидев ироничный взгляд Селин, Льер честно добавил: - Да, да, да, то что я наследный принц это разумеется играло тоже какую-то роль… И все равно я хорош, - вдруг засмеялся он, не выдержав ее насмешливого взгляда. Они одновременно засмеялись, стало так легко и просто, настолько легко и просто, что Селин шутя предложила:
- Скажи, что ты считаешь меня самой красивой на свете! Что я могу претендовать на звание мисс Мира! – она засмеялась, а вот Льер задумался.
- Я вообще не вижу какая ты, - неожиданно сказал он. – Я уже не вижу, что у тебя короткая стрижка, не вижу, что у тебя синие волосы. Когда встречаю тебя знаю, что это ты. Ты… и все остальные. – Как Селин не крепилась, как не пыталась быть циничной, ироничной, саркастичной, слова Льера царапнули в ее душе какую-то струну (которая есть у каждой девушки какой бы далекой от романтики она не была) и ей стало так хорошо на душе. Вся злость на Льера прошла, и она очень осторожно спросила:
- А у тебя есть какой-то амулет переноса через пространство? Как ты собираешься перемещаться? – Она думала, что Льер за захочет ей отвечать, но он снова ее удивил.
- Я нарисовал пентаграмму, я потом ее тебе покажу, теперь осталось напитать ее силой… вот в этом большая проблема, у меня нет необходимого количества энергии… но вот если бы ты добровольно согласилась идти со мной… - с небольшими запинками произнес Льер.
- Даже не надейся! – коротко оборвала его Селин, и хоть голос звучал по-прежнему решительно, она-то сама хорошо знала, что это не так, и в ее душе появились сомнения.
Несколько дней прошли как обычно, даже Льер не слишком часто попадался на ее пути, занятый какими-то своими делами. Хоть внешне Селин этого не показывала, внутри нее царил настоящий хаос. Чувства метались из одной крайности в другую и Селин совсем запуталась и уже не понимала, чего же она хочет на самом деле. Вконец измотанная она решила положиться на Судьбу, и Судьба решила все за нее (если, конечно, можно так назвать те страшные и грозные события, что вскоре обрушились на всех).
…Планета, на которой жила Селин не могла похвастаться ни редкими полезными ископаемыми, ни изобильными источниками воды. Когда ее открыли на ней не было ничего (ни водных ресурсов, ни флоры, ни фауны), единственное, что ее отличало от других подобных планет – это гравитация почти такая же как и на материнской планете, а также приемлемый температурный режим, что, в конечном итоге, явилось решающими факторами, когда встал вопрос об обустройстве одной из открытых планет под новое место жительства некоторой части населения. Потребовалось сто пятьдесят лет и огромное количество материальных ресурсов и планета стала не просто пригодной дня жизни, а еще и очень комфортной. Потом прошло еще столько же лет и планета стала полностью обжитой, являясь родиной уже нескольких поколений жителей. Поскольку на планете не было ресурсодобывающих предприятий, да и вообще никакой промышленности, центром отдыха и курортов она тоже не могла являться, было решено перенести сюда большую часть учебных заведений и таким образом так получилось, что на этой маленькой планете очутился весь цвет, вся надежда цивилизации, ее самое дорогое сокровище, ее будущее, то есть дети, подростки и молодые люди.
И вот в один из дней внезапно прервалось все сообщение, и вокруг планеты один за другим появилось несколько звездных крейсеров ильдирийцев. Объявили, что планета взята в заложники. Вся планета со всем населением. Что требовали ильдирийцев от Правительства никто не знал, связи не было, но все понимали, что это нечто такое, на что согласиться просто невозможно. Все, кто обладал развитой интуицией и хоть немного могли прочувствовать будущее в страхе закрыли глаза – будущего не было.
…В Академии царила образцовая тишина и спокойствие. Все свои переживания и страхи курсанты держали при себе, привычка к жесточайшей дисциплине не давала панике распространяться от человека к человеку. Никто не отменял ни занятий, ни тренировок, но как все ни делали вид, будто бы ничего не происходит, тревога все равно сжигала сердца. Селин так просто места себе не находила, хотя старалась никак не проявлять свое волнение. Она была командиром, под ее началом были подчиненный и она не могла показывать свою неуверенность и страх. Никто не понимал, что делать, все просто ждали, что будет дальше, так поступали все… кроме Селин. У Селин было «секретное оружие» и этим оружием был Льер. Только в данный момент это оружие отсутствовало. Льер нагло исчез с занятий, однако преподаватели вели себя так, словно он находился в аудитории, Селин сама видела отметки, что ему ставили якобы за ответы, да и в журнале посещаемости также не было прочерков против его фамилии. В первую же свободную минуту Селин отправилась на его поиски и нашла его в подвальном этаже. Льер как раз поднимался ей навстречу и был очень сосредоточен и серьезен.
- Селин! – бросился он к ней. – Хорошо, что я тебя встретил, пойдем покажу пентаграмму и объясню, как она будет работать. – Селин раздраженно посмотрела на него, не зная как поступить. С одной стороны, очень хотелось посмотреть на пентаграмму и заодно проверить, не сможет ли она ее как-то сломать, помешав Льеру утащить ее неизвестно куда, если он захочет это сделать против ее воли. Но, с другой стороны, а вдруг если она сейчас с ним пойдет он ее сейчас и заберет. Одно дело насильно протащить девушку по всей Академии по всем этажам и совсем другое дело, когда она тихонько и добровольно сама подойдет к порталу… или как там это называется, поэтому она поступила так, как она всегда поступала в непонятных случаях, Селин спросила нечто совершенно другое.
- Льер, а как ты относишься к тому, что сейчас происходит? – теперь Льер раздраженно дернул плечом.
- Я не собираюсь думать об этом, главное, чтобы мы быстрее ушли из этого мира…
- Как крысы, что первыми бегут с тонущего корабля, - с нескрываемым отвращением и к Льеру, и к его словам, быстро сказала Селин, перебивая его на середине фразы. – Льер, я никуда отсюда не уйду! – твердо сказала она. – Ты можешь убить меня и забрать, как ты это называешь… энергетическую сущность, но это буду не я! Ты сможешь создать для моей души тело и даже сделать его похожим на меня, но это буду не я! Ты можешь выкрасить ее волосы в синий цвет, сделав короткую стрижку, но это буду не я! – словно речитатив повторяла Селин фразу «буду не я», и это возымело эффект. Льер сел на ступени, уставившись в одну точку. – Это буду не я, - почти кричала Селин, — это будет кукла похожая на меня, ты разве этого хочешь? – Льер быстро перевел взгляд на Селин, сама постановка ее последнего вопроса, предполагала несколько вариантов ответа.
- Я этого не хочу, - медленно ответил Льер. – Но я предпочту…
- Льер! – закричала Селин, перебивая его. – Если ты поможешь спасти планету и людей, то я клянусь, что добровольно уйду с тобой в твой Мир! – В глазах Льера на мгновение вспыхнула надежда, которая тут же погасла.
- Селин, - устало сказал он. – Я так хотел, чтобы ты пошла со мной, что даже рассматривал вариант, который ты мне сейчас предложила. Я помогаю спасти этот мир, а ты в благодарность за это добровольно уходишь со мной… - Льер замолчал, и Селин спросила, поторапливая его:
- И почему же ты мне это не предложил?
- Потому что ничего не получается. Если я вмешаюсь, то потрачу столько сил, что не смогу перенести тебя даже в виде сгустка энергии, меня просто выкинет из этого мира… выкинет ни с чем, - тихо добавил Льер. – Я спасу твой мир, который мне не нужен и не интересен, и потеряю тебя, ты не думаешь, что это не равноценная сделка, - губы Льера исказила горькая ухмылка. Селин рухнула на ступеньки рядом с ним. Она не осуждала Льера, она его понимала. Действительно, это не его мир, так почему он должен что-то для него делать или хотя бы переживать? Селин ведь не переживала за тех погибших магов из своего сна. Допустим, сначала она думала, что это фильм, но потом-то она узнала, что люди погибли на самом деле, но особых переживаний она не ощутила, так почему Льер должен чувствовать по-другому? Она искоса посмотрела на его крепко сжатые губы, на его устремленный на что-то невидимое взгляд… но что-то в облике Льера было подозрительное и взгляд слишком упрямый, и плечо, которое изредка недовольно дергалось, словно Льер старался отбросить в сторону какую-то мешающую ему мысль.
- Знаешь, что, Льер, - вкрадчивым, обманчиво ласковым голосом сказала Селин. – А посмотри-ка ты мне в глаза. Вот чувствую я, что ты мне не все сказал. Чувствую, что есть еще какой-то вариант, о котором ты молчишь.
- Я не хочу говорить, потому что я ни за что не соглашусь… - туманно ответил Льер и снова замолчал.
- Не согласишься на что? – осторожно (хотя ей хотелось треснуть его по башке со всей силой, чтоб говорил быстрее) спросила Селин. Льер глянул на нее через плечо… и промолчал. – Льер! – громко закричала Селин. – Я правильно понимаю, что есть какой-то выход из этой ситуации? Расскажи какой! – но Льер молчал. – Льер, - Селин, по старой памяти, хотела поступить с ним, так как всегда поступала с парнями из своего окружения, когда жила на улице, то есть включала обаяние на максимум, и старалась ласково прижаться, нежно глядя в глаза, это всегда срабатывало, Селин всегда добивалась желаемого, иногда, правда, приходилось прибегнуть еще к поцелую, но так случалось крайне редко. Но едва она хотела ласково погладить его по щеке, как Льер жестко перехватил ее руку и сжал так сильно, что Селин стало больно.
- Ни так не делай! – с яростью прошипел он. – Никогда так со мной не поступай. Я всегда почувствую, когда ко мне прикасаются лишь за тем, что от меня что-то кому-то нужно. Только проститутки продают свои ласки за деньги или информацию. С такими женщинами я… - он не договорил, отвернулся и тихо закончил: - Если ты так будешь себя вести… - он снова не договорил, а у Селин щеки стали пунцовыми, настолько ей стало стыдно. Она понимала, что Льер имел в виду… и была с ним полностью согласна.
- Тогда сам рассказывай, - с некоторой обидой на Льера (словно это он был виноват в том, что она лживыми ласками пыталась выбить из него признание) сказала Селин. – Не заставляй меня вести так… как я себя только что вела!
- Судя по всему, так ты себя вела достаточно часто? – голос Льера звучал глухо и враждебно. -Вон как хорошо у тебя все отрепетировано. – Как же Селин стало обидно за такие слова. Можно подумать у нее был тогда выход. Но даже в тех страшных обстоятельствах, Селин всеми возможными способами старалась избегать близости, пытаясь обойтись легкими поцелуями.
- Ты думаешь, это все происходило от хорошей жизни? – тихо спросила она. – Думаешь, я бесилась с жиру, не зная, чем еще развлечься и какие острые ощущения еще испытать? – Льер жестко взглянул ей в глаза.
- Может, это даже очень хорошо, если ты все забудешь. Эта мысль мне нравиться все больше и больше. – После этих слов он развернулся и ушел.
- Вот и поговорили, - убитым голосом тихо прошептала Селин.
Глава 30
Вечером, после занятий, неожиданно прозвучал сигнал общего сбора. Взволнованные курсанты неслись в спортивный зал, поскольку в вечернее время суток именно там проходили общие сборы. К своему удивлению, в зале они обнаружили все руководство Академии в полном составе, присутствовал здесь и Артур Дэрк, но что больше всего поразило курсантов – все руководство было в военной форме и при всех регалиях, не нужно было быть гением семи пядей во лбу, чтобы понять, что это все явно неспроста. Когда все отряды построились вперед вышел Артур Дэрк, хотя по логике вещей это должен был быть ректор, вот и открылась еще одна маленькая тайна и стало понятно кто в Академии самый главный. Эта мысль скользнула по сознанию Селин и сразу исчезла, еще ее поразила форма, количество наград и звание Дэрка, а потом Селин поразили и его слова.
- Руководство Академии считает, что мы не можем остаться в стороне от того, что происходит, - начал Дэрк. – Решено сформировать особый отряд. Цели и задачи отряда будут известно только его членам. Как вы понимаете шанс остаться живыми будет очень мал, поэтому в отряд набираются только добровольцы. Если такие есть – прошу сделать шаг вперед. – И Селин шагнула. Шагнула сразу без малейшего раздумья или колебания, следом за ней шагнули многие, очень многие и Керт, и Марти, и Брег, и Катэр. И вдруг что-то произошло. Селин показалось, что все вокруг застыли, как изваяния, кроме нее и Льера.
- Встань немедленно в строй, - прорычал он страшным голосом, и глаза его снова стали черными.
- Нет, - коротко ответила Селин.
- Ты же можешь погибнуть! – голос Льера был полон и гнева, и ярости, и страха.
- Ну и пусть, - твердо сказала Селин, презрительно искривив губы. – Пусть лучше я погибу спасая этот мир, чем для того, чтобы удовлетворить похоть какого-то придурка, - почти выплюнула она ему в лицо. Мгновение и все снова стали двигаться, но Селин уже ничему не удивлялась. Разговор с Льером занял секунд, она оглянулась и увидела его стоящим в строю (честно говоря, она думала, что и он захочет пойти вместе с ней в отряд добровольцев, ну нет, так нет). Когда всех отпустили, Льер подошел к Селин и очень долго и очень внимательно смотрел на нее, не произнося ни слова. Она тоже молчала, а о чем с ним говорить? Пусть проваливает в свой мир… если он такой трусливый ублюдок.
- Нам надо поговорить, - наконец, выдавил он.
- Говори, - Селин дернула плечом.
- Не здесь…
- Именно здесь, - резко перебила его Селин. - Никуда, ни в какие тихие и безлюдные места я с тобой не пойду. Хочешь говорить – говори, а нет – так проваливай! - Льер взглянул ей в глаза, понял, что переубедить ее не сможет, тогда он недовольно осмотрелся, выбирая место, одновременно находящееся у всех на виду, и в тоже время чтобы никто не смог их услышать.
- Селин, - неуверенно начал он. – Ты спрашивала о третьем варианте…
- А ты отказался его назвать! – Льер кивнул.
- Он мне не нравится, страшно не нравится, но я тебе о нем расскажу. – Селин хотела ехидно спросить, мол, с чего вдруг такая честь, но интуиция заставила ее молчать и просто слушать. – Пентаграмма практически готова, а это значит, что если я ввяжусь в этот конфликт и истрачу свои силы настолько, что меня выбросит из этого мира, то пентаграмма останется неиспользованной. И если, например, ты встанешь в ее центре и назовешь мое имя, то тебя перенесет в мой Мир…
— Вот только ты хорошо понимаешь, - подхватила Селин нить его рассказа, - что у тебя нет и не будет никакой гарантии, что я войду в эту пентаграмму и что я, действительно, приду к тебе. – Льер кивнул, подтверждая ее слова и они замолчали. И так все было понятно. Селин (в здравом уме) ни за что не согласится уйти добровольно в Мир, находящийся в своем развитии где-то на уровне Средневековья, пусть даже в нем и присутствует магия. Учитывая, что у нее самой магических способностей нет, то она будет там изначально, вторым сортом, и только Льер будет в том Мире ей опорой… опорой, как же! Скорее он будет ее главной и самой страшной проблемой, с которой справиться невозможно. Так зачем ей добровольно обрекать себя на это? Нет, Селин не согласна, тем более что появилась надежда, что быть может общими усилиями, они что-то сделают и спасут сами себя, без участия Льера. Льер, словно прочитав ее мысли, спокойно сказал:
- Да, вот еще что. Я тут в закрытых архивах, поискал информацию об ильдирийцах… ну надо же знать, на что они способны в самых крайних случаях, - тут же объяснил он, заметив удивление на лице Селин. А она, действительно, удивилась. Во-первых, тому, что Льер смог вскрыть закрытые архивные файлы, несомненно, на них стояла серьезная защита. Во-вторых, то, что Льер сразу начал изучать противника, на что тот способен, что от него можно ожидать, ей, например, это и в голову не пришло. В-третьих, она поняла, где все это время Льер пропадал (честно говоря, ее немного задело, когда он перестал постоянно появляться на ее пути).
- И что же ты выяснил? - с интересом спросила она, поскольку догадалась по его тону, что он и правда что-то выяснил.
- Двадцать пять лет назад была очень похожая ситуация, - начал рассказывать Льер. – Ильдирийцы точно так окружили, но только не планету, а небольшой спутник, который готовили в качестве в качестве плацдарма для взлетной площадки тяжелых звездолетов. На тот момент на этом спутнике работало около трехсот тысяч человек, и заметь, не просто каких-то работяг, а самых лучших специалистов, в самых разных областях науки. Этот спутник был распылен вместе со всеми, кто в тот момент на нем находился. Я думаю, что эти двадцать пять лет ильдирийцы копили мощь, чтобы иметь возможность распылить целую планету, и думаю такой силой они обладают. И еще я думаю, продолжал Льер, - что ильдирийцы учли, что на помощь этой планете придет наш звездный флот, но они этого не бояться, и из этого можно сделать вывод, что те тщедушные усилия вашего сформированного наспех отряда, не нанесут ильдирийцам никакого вреда… я не вру, - вдруг добавил Льер, поскольку выражение лица Селин ему очень не понравилось. Селин поверила Льеру, действительно поверила, потому что память вдруг кое-что ей подкинула, а именно воспоминание о том дне, когда мальчик Питер, со злости сказал ей, что она «инкубаторская», Селин вспомнила, что он, передавая слова своего отца рассказал, что отец, якобы, сетовал на огромные людские потери, из-за которых пришлось использовать донорские замороженные клетки. Если сейчас Селин двадцать два, то вероятнее всего, именно о тех потерях и говорил отец Питера. Селин стало страшно, не страх, а самая настоящая паника накрыла ее с головой, потому что, наконец, проснувшийся Дар предвидения четко и ясно сказал, что планета и люди на ней – обречены.
- Я верю тебе, - тихо сказала Селин, а потом также тихо спросила: - А как же тогда ты сможешь спасти всех?
- Ну, одному мне, действительно не справиться, - согласился Льер. – Я буду использовать способности всех не только преподавателей, но и курсантов… но я не собираюсь этого делать! – резко и решительно сказал он, даже немного повысив голос.
- А если я поклянусь, что после твоего ухода я сама добровольно войду в пентаграмму… - начала Селин.
- Нет! – коротко возразил Льер. Селин замолчала. Она смотрела в одну точку и думала. В ее голове один за другим проносились сценарии ее дальнейшей жизни, в зависимости от того, как повернутся события.
Вариант, при котором Льер перетащит в свой Мир только ее душу, а потом подселит в другое тело, и она будет жить ничего не помня о своем прошлом – Селин отмела сразу. А вот вариант при котором она переместится в его Мир, сохранив свою личность, и жить только для того, чтобы ненавидеть его всем сердцем, ненавидеть день за днем, минута за минутой – это пожалуй намного интереснее. А ненавидеть Селин могла. От одной мысли, что он мог бы помочь, но этого не сделал, от одной мысли, ярость начинала просто клокотать в ее душе. А если все погибнут, она не хочет этого видеть, она сожжет свою душу в огне ненависти ко Льеру, или Дэвэру, или как там его – безразлично. Самое главное – ПОМНИТЬ!
- Пойдем, - тихо шепнула она ему.
- Куда? – не понял Льер.
- Куда, куда, - с отвратительной улыбкой перекривила его Селин. – В твою пентаграмму, куда же еще? – Льер удивился, но потом незаметно скользнув в дверь, повел Селин вниз по лестнице.
Как она и предполагала пентаграмма оказалась вычерченной в одной из комнат подвала, рядом находилась котельная, но поскольку та была автоматизированной, в эту часть подвала никто не приходил неделями. Линии рисунка были не просто начерчены, они были выдолблены в полу и канавки наполняла какая-то темная масса. Селин решительно шагнула в самый центр рисунка, стараясь не задеть ни один из символов. Она думала, что Льер двинется вслед за ней, но на удивление он остался снаружи.
- Могу я спросить почему ты вдруг согласилась идти со мной добровольно? – холодно и отчужденно спросил Льер.
- А тебе не по фиг? – нагло и развязно поинтересовалась Селин. – Согласилась и согласилась, радуйся на здоровье! – но Льер не радовался. Но медленно прошел вдоль линий сначала в одну, потом в другую сторону.
- Я хочу знать, почему ты согласилась со мной идти? – голос его начал звенеть от постепенно наполняющей его ярости.
- Сам догадайся, - Селин равнодушно дернула плечом.
- Ты боишься погибнуть вместе со всеми? – предположил Льер.
- Ага! – Селин радостно кивнула головой. – В самую точку попал. – Льер раздраженно хмыкнул, и Селин поняла, что он не верит в такой ее мотив. Будь Селин опытной интриганкой, хорошо просчитывающей каждое слово, быть может их разговор протекал бы по-другому, но Селин была неравнодушным, эмоциональным человеком, поэтому вместо того, чтобы свои тайные замыслы спрятать куда-нибудь подальше, она, наоборот с яростным гневом выплеснула на Льера. – Ты хочешь знать почему я добровольно соглашаюсь идти с тобой? - с нотками зарождающегося истеричного всплеска спросила Селин и сама же ответила: - Да потому что я хочу помнить, что ты мог спасти эту планету и этих людей, но не спас! Я хочу помнить о своих погибших друзьях и ненавидеть тебя за их смерти каждый день, каждую минуту! – кричала Селин ему в лицо. Льер вместо того, чтобы прийти в бешенство от таких слов, почему-то только усмехнулся.
— Это не я буду их уничтожать, напомнил он. – Так что в этих смертях меня винить бессмысленно и несправедливо.
- Я сама буду решать, что справедливо, а что нет, и, по-моему, решению, бездействие — это такое же убийство!
- Тогда я убью тебя. Убью прямо сейчас, - с тихой угрозой сказал Льер. Весь запал Селин внезапно пропал, вся ярость мгновенно улетучилась. Нет, она не боялась, вернее боялась, но только не смерти, а того, что потом ничего не будет помнить, как Леэль. «Ну и пусть, - обреченно подумала она. – Пусть убивает, может так даже лучше, не будет такой страшной боли в душе, не будет ничего, только пустота!». Она закрыла глаза и замерла, ожидая удара. – Выйди из пентаграммы, - неожиданно приказал Льер. Седин удивленно открыла глаза, но потом подумала, что вероятно, в пентаграмме убивать, нельзя и осторожно переступая через линии встала рядом с Льером. – Ты сейчас поклянешься мне своей жизнью и жизнью всех близких тебе людей, что, когда я уйду, ты через сутки вернешься сюда, добровольно встанешь в центре рисунка и назовешь мое имя… Дэвэр, - на всякий случай напомнил Льер. Селин пораженно смотрела на него, только сейчас до нее дошло, что Льер согласился помочь… в обмен на нее.
- Я Селин Сэвэр, - быстро сказала она, - клянусь, что добровольно уйду в Мир, в который меня перенесет эта пентаграмма. Клянусь, что войду в эту пентаграмму через сутки, после того… - Селин запнулась не зная, что сказать, она не знала как сформулировать уход Дэвэра…
- Когда планета будет спасена и освобождена, - подсказал Льер и Селин быстро повторила на ним эти слова. – А я, в свою очередь клянусь, - глухим и грозным голосом продолжил Льер, - что если Селин Сэвэр не исполнит свою клятву, то я вернусь в этот Мир сколько бы времени мне на это не понадобилось бы, и уничтожу его! Уничтожу все планеты и спутники, уничтожу всех, даже если в этот момент Селин не будет в этом Мире. Я так поступлю для того, чтобы ее душе некуда было возвращаться, кроме моего Мира, и там я ее найду, найду чего бы мне это не стоило! – его руку озарил голубоватое свечение (такого эффекта после слов Селин не было, очевидно ее клятва магической не была, а вот Дэвэра). Селин поняла, что он выполнит свою угрозу, а еще она поняла, что, действительно, нужна ему, нужна только она и больше никто на свете. И так ей стало… хорошо на душе, что она едва не засмеялась, а вот лицо Льера продолжало оставаться злым и холодным. Селин подошла к нему еще поближе, так хотелось его обнять, но она помнила, что он может посчитать это лицемерием или еще того хуже попыткой лживыми ласками чего-то от него добиться, поэтому она просто привалилась к стене и тихо сказала:
- Льер, я очень прошу тебя помочь. Если ты спасешь всех, то ты даже не представляешь, как я буду гордиться и восхищаться тобой! – Секунда и лицо Льера расслабилась, и глаза вроде бы даже блеснули ласковым светом, и Селин вдруг поняла, что если бы она сказала, что будет не гордиться и восхищаться, а будет его любить, то это вызвало бы у него ярость. Любовь заслужить невозможно либо она дается (но дается просто так без всякой платы и условий), либо нет.
- Селин, - голос Льера дрогнул. – Пожалуйста выполни свое обещание, пожалуйста не обмани меня. Я буду тебя ждать, я так буду тебя ждать, пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста. – От его слов щеки Селин опалило жаром, она сделала еще шаг к нему и впилась поцелуем в его губы.
- Дэвэр, - почему-то не Льер, а именно Дэвэр сорвалось с ее губ. – Если ты всех спасешь, то для меня ты будешь самым лучшим во всех мирах на свете, и без тебя мне делать здесь будет нечего, мне нужен только самый луч… - Селин не договорила, Дэвэр резко прижал ее к стене и уже сам впился в ее губы поцелуем.
- Если что-то случиться, если мы не встретимся, я не прощу себе, что не попробовал… что не поцеловал, - шептал он между поцелуями. У Селин кружилась голова, кружилась в прямом смысле слова, она вцепилась в его рубашку, полностью отдавшись под власть поцелуев, такого она не ощущала никогда и ни с кем. Льер оторвался от ее губ. – Надо спешить, - она покивала головой, медленно приходя в себя. – Ох! Чуть не забыл, - спохватился Льер. Он снял с шеи шнурок, на котором висело белое керамическое колечко.
- Ты смог его забрать из хранилища! – ахнула Селин. Льер небрежно дернул уголком губ. Мол, тоже мне проблема. А потом он бережно повесил колечко на шею Селин.
- Не снимай его, - шепнул он. – Если тебе потребуется открыть любой замок, хоть механический, хоть электронный, просто приложи к нему это кольцо… и береги его. Это кольцо я решил сделать своим обручальным. Ты потом оденешь мне его на палец.
- Так оно на тебя будет маленькое? – удивилась Селин.
- Не будет, - успокоил ее Льер. – А теперь запомни. Встаешь в центр, произносишь мое имя, стоишь спокойно. Бояться не нужно, все будет хорошо. Кстати, если возникнет какая-то непредвиденная ситуация, ты тоже можешь заранее войти в пентаграмму и ждать, когда она активируется. Здесь стоит такая защита, что тебя никто не увидит и никто к тебе не доберется. Поняла? – Селин кивнула. – Пошли, – и они вместе стали подниматься по лестнице.
Глава 31
Они вошли в спортзал, Льер оставил Селин одну, а сам подошел к ректору, и что-то ему шепнул. Ректор кивнул, и словно само-собой разумеющееся что-то приказал рядом стоящему начальнику охраны академии.
- Всем построиться! – зазвучал зычный голос. Ничего не понимающие курсанты, снова построились. Льер пошел вдоль строя, тыкая пальцем то в одного, то в другого курсанта, те немедленно выходили вперед, а Льер шел дальше. Селин, зная некоторых из курсантов, которых выбирал Льер догадалась, что он ищет менталистов и… пилотов. Когда Льер пошел к ней, то замедлил шаг, она поняла, что в других обстоятельствах Льер выбрал бы и ее тоже, но сейчас он прошел мимо. Селин стиснула зубы от возмущения, и когда отобранная Льером группа людей стала выходить из зала, она дернули Льера за рукав и твердо сказала:
- Я тоже пойду с вами.
- Не пойдешь, - жестко возразил Льер, но потом увидев как Селин приготовилась к тому, чтобы отстаивать свою точку зрения, очень серьезно и очень спокойно объяснил. – Селин, если вдруг так случится и ты погибнешь, а это может произойти хоть из-за чьей-то ошибки, хоть из-за какой-то досадной неучтенной мелочи, то ты не сможешь выполнить свою клятву и переместиться в мой Мир, а вот я свою выполню, не смогу не выполнить, а ты же помнишь, что я поклялся сделать? – Селин кивнула, с ужасом вспомнив его слова об уничтожении. – Я не смогу не выполнить клятву, - продолжал Льер, - поскольку эта клятва магическая. Ты хочешь рискнуть существованием этого Мира только бы увидеть, что произойдет? – обманчиво вкрадчивым голосом спросил Льер. – Селин отчаянно отрицательно замотала головой. – Ну вот и хорошо, - облегченно выдохнул Льер. – С тобой Селин мне очень легко, неожиданно признался он. – Тебе можно объяснить, ты понимаешь аргументы, отсекая собственные эмоции и капризы… - он стиснул ей пальцы, и по этому пожатию она поняла, насколько же ему хочется прижать ее к себе всю целиком и полностью.
- Я буду ждать, - тихо шепнула она, смиряясь с его решением. Льер вдруг склонился к ее уху и тихо спросил:
- А какое бы ты хотела платье на свадебную церемонию?
- Белое, роскошной, со шлейфом и фатой! – с какими-то хищными нотками в голосе, выпалила Селин, словно все свое время только и размышляла над своим свадебным нарядом – Льер засмеялся и все еще не убирая губ от ее уха весело произнес:
- Бедные мои подданные, какое же их ожидает потрясение! – Селин мгновенно догадалась, что белое платье не соответствует свадебным традициям того Мира.
- Если это нарушает традиции… торопливо начала она, но Льер ее перебил.
- Какой тогда смысл быть Повелителем, если не можешь поступить так как хочется тебе или твоей избраннице? - потом он еще раз стиснул ее пальцы и уже не оглядываясь вышел вслед за теми, кого он отобрал.
Потекли минуты и часы ожидания, и только тогда до Селин дошло, какая же она тупая идиотка! Она за всеми своими переживаниями не удосужилась спросить у Льера, а как, собственно, он собирается останавливать ильдирийцев? Теперь она металась по Академии, не понимая, что ждать, куда смотреть и чего опасаться. Она попыталась взять себя в руки, чтобы попробовать логически проанализировать все действия Лера и быть может, хотя бы таким образом постараться понять его замысел. Итак. Первое – он собрал всех менталистов. Зачем? Ответ один – для ментального воздействия на ильдирийцев… Селин схватилась за голову. Но это же невозможно! Не только члены экипажей звездных крейсеров защищены самыми разными способами от ментального воздействия, но и сами корабли имеют такую защиту.
От мысли, что у Льера ничего не получится, ее бросило в жар (хотя казалось бы, она должна была бы, наоборот, успокоиться, поскольку, если бы он не выполнил своего обещание о защите планеты, то и ее бы клятва также потеряла бы силу), но Селин это почему-то не обрадовало. Она снова попыталась думать разумно. Кроме менталистов, Льер собрал всех пилотов, способных управлять и малыми и средними кораблями. Сомнений не было – он хочет как можно ближе приблизиться к звездолетам ильдирийцев. Но эти корабли заметят сразу же и уничтожат! Селин снова заметалась по коридорам Академии, не в силах выносить эту неизвестность. Она вышла на улицу и стала жадно вглядываться в небо. Наступал вечер, солнце садилось за горизонт и корабли ильдирийцев были видны, словно на ладони. Она решила сидеть на скамейке всю ночь, поэтому даже заслышав сигнал, оповещающий, что сейчас вход в корпуса будет заблокирован и отключен свет, Селин не пошевелилась. Она так и просидела до утра, и возможно, только она и увидела тот момент, когда все и случилось. Одновременно каждый крейсер озарился короткой вспышкой света, а потом резко увеличился в размерах. На непосвященного человека эти метаморфозы не произвели бы никакого впечатления, но Селин не была непосвященной она знала, что увеличивающие размеры вражеских кораблей сообщали о том, что они взорваны, и словно в подтверждение ее мыслям взвыл сигнал вызывающий всех курсантов на общее построение. У нее сжалось сердце, она поняла, что Дэвэра больше нет в этом море. Она посмотрела на часы - без пятнадцати шесть, значит, завтра в это же время она должна будет стоять в центре пентаграммы. Селин, не спеша двинулась в сторону корпуса, двери должны были разблокироваться только через пять минут.
Потом она стояла в строю и слушала прерывистую речь заместителя ректора. Он рассказал, что несколько вражеских крейсеров открыли огонь по друг другу, а оставшиеся – спешно покинули орбиту планеты. Еще он сказал, что те, благодаря кому все это произошло, возвращаются и скоро приземлятся, сказал, что уже в Академию едет делегация от Правительства и что всем курсантам необходимо переодеться в парадную форму для торжественной встречи и команды и делегации. Потом всех отпустили переодеваться, и в голове Селин включился счетчик обратного времени.
Она вместе со всеми готовилась к торжественной встрече, отвечала на вопросы подчиненных, что-то объясняла. Потом стояла в строю вытянувшись ниточкой, потом радостно обнимала всех членов команды… кроме Льера. Одного взгляда на него хватило, чтобы Селин поняла – Льер другой. Он такой же как был в тот момент, когда она только стала командиром этого отряда. Селин решила не прикасаться к нему, но Льер думал иначе. Она вдруг ощутила, как кто-то обнял ее, сдавливая плечи и прижимая к себе. Объятия были настолько сильными, что Селин даже не подумала, что это слабак Льер, но это был именно он. Селин поразилась, как окрепли его руки, и сразу поняла, кого нужно за это благодарить Дэвэра, но никак не Льера!
- Селин, - жарко прошептал Льер. – Дэвэр ушел, ты смогла обмануть его! – захлебываясь от восторга прошептал ей Льер в ухо. – Теперь никто не заставит тебя идти в ту пентаграмму, и… мы теперь будем всегда вместе! – Селин посмотрела на Льера, как на сумасшедшего, но он расценил ее взгляд по-своему. - Мне уже потихоньку сообщили, что меня наградят орденом и мне будет выплачено настольно большое вознаграждение, что хватит на покупку дома и на еще на многое другое. Мы с тобой поженимся и у нас будет и дом, и деньги! – Льер что-то еще лепетал и лепетал. Селин хотела его отпихнуть как можно жестче, но интуиция вдруг явственно шепнула, что этого делать нельзя, поэтому Селин ужом выскользнув из его объятий, быстро-быстро затерялась в общей толпе.
- Тварь, — это слово было единственным которое она прошептала. Потом бы праздничный… завтрак. Курсантам выдали по горсти конфет. Селин, обожавшая конфеты, сразу закинула одну в рот, потом вдруг подумала, и оставшиеся конфеты спрятала в карман куртки… на всякий случай, к тому же захотелось унести из этого мира хоть что-то на память. Льер снова подошел к ней, дожевывая конфету, Селин быстро отвернулась, чтобы Льер не увидел ее голодного взгляда, но он и сам обо всем догадался.
- Черт! – раздосадовано протянул он. – Я совсем забыл, что ты любишь конфеты… ничего, - глаза его самодовольно блеснули, я сейчас, - и он двинулся в сторону курсантов. Селин поняла, что он хочет отобрать у кого-то конфеты, поскольку действительно возомнил себя настоящим героем.
- Только попробуй, - сквозь зубы бросила ему вслед Селин. Он остановился, как всегда, подчинившись, ей стало так противно, но она подавила свои нехорошие чувства. Сегодня праздник и надо веселиться, а не злиться. Селин надарили конфет ее друзья и она испытывала какое-то мстительное удовольствие зная, что среди этих конфет, конфет Льера не было. Только глубокой ночью все наконец угомонились, и Академия затихла, не спала только Селин. Вернее, сначала она задремала, но потом страшная тревожащая мысль прогнала остатки сна, и эта мысль звучала так: «Как мог Сэвэр меня полюбить? А если он ошибается и совсем не любит меня? - а потом уж совсем страшно: - А разве я достойна любви такого мужчины?». Воспоминания одно ужаснее другого проплывали у нее перед глазами и каждое воспоминание набатом било по голове: - Ты его недостойна. Он просто не может тебя любить. Он ошибся, ты не его избранница.
Спасаясь от таких страшных мыслей, Селин вскочила с кровати, не зная, что ей делать. Малодушная мысль никуда не идти все чаще и чаще заползала ей в голову, но не потому, что она боялась смерти или страданий, а потому что ей было страшно связать Дэвэра собою, тем самым испортив ему жизнь. Теперь только клятва данная Дэвэру (а особенно его клятва, данная ей в ответ), заставили Селин все-таки начать готовиться к уходу. Времени было много, она привела в порядок прическу (подкрасив корни отросших волос), потом она надела парадную форму, потом села на кровати, потому что было только пол пятого. Ее взгляд упал на ее личный планшет и она засунула его в карман брюк, вспомнила про конфеты, потом подумала, что неплохо взять с собой ручки, карандаши, несколько журналов. Селин напихала полные карманы всякого добра и уже не в силах ждать нужное время, решила прямо сейчас спуститься в подвал и встать в пентаграмму.
Неслышно выскользнула из комнаты, быстро сбежала по лестнице и пройдя несколько поворотов по длинному тоннелю подвала, увидела… Льера, который сидел под дверью ведущей в комнату с пентаграммой.
Глава 32
- Привет, - стараясь казаться приветливой, сказала Селин.
- Привет, - с явной иронией ответил Льер и быстро добавил (Селин потом догадалась, что это были слова заранее приготовленной речи, которую Льер, хорошо отрепетировал). – И куда это ты собралась? – Селин внимательно посмотрела на него. Губы Льера дергались от внутреннего напряжения, скулы алели красными пятнами, кадык на шее дергался, словно Льер нервно сглатывал каждую секунду. Селин видела психов и сейчас перед ней был, именно, псих, причем псих, зациклившийся на своей какой-то идее, а поэтому полностью невменяемый.
- Льер, - как можно мягче сказала Селин (помня, что с психами только так и надо разговаривать). – Ты знаешь куда я иду, ты знаешь, что у меня нет выбора (потом Селин поняла, что это была ее самая страшная и самая глупая ошибка упомянуть при Льере, что она идет против своего желания), поэтому уйди с дороги.
- У тебя есть выбор! – обрадованно закричал Льер. – Я все обдумал, все продумал, ты к нему не пойдешь! – Селин недоуменно посмотрела на него, а Льер все тем же восторженным голосом продолжил: - Селин, я люблю тебя. Люблю так, как никто в мире любить просто не может. Ради тебя я готов пойти на все, на любое преступление, на любое предательство, ради тебя я даже могу убить! (если Льер думал, что такие слова возродят в сердце Селин любовь к нему, то он сильно ошибался, эти слова не только напугали Селин, а еще и вызвали отвращение, особенно когда Льер упомянул предательство).
- Льер, - все еще пытаясь образумить его, - ты забыл какую клятву принес Дэвэр…. – начала она.
- Нет, это ты забыла самые главные слова в этой клятве! – торжествующе прервал ее Льер.
— Это какие же? – совершенно искренне удивилась Селин.
- «Я вернусь в этот Мир сколько бы времени мне на это не понадобилось бы, и уничтожу его! – по памяти начал цитировать Льер. - Уничтожу все планеты и спутники, уничтожу всех, даже если в этот момент Селин не будет в этом Мире…». - Понимаешь?! – почти в полном восторге закричал он. – Дэвэр в этой клятве говорит, что он сможет вернуться сюда только спустя десятилетия! Он вернется, когда мы с тобой уже проживем наши жизни. Проживем в счастье и любви.
- Льер! – закричала Селин в ужасе от его слов. – Дэвэр вернется и уничтожит всех, кто будет жить в этом мире после нас!
- Ну и что? – равнодушно пожал он плечами. – Нам-то какая разница, - но потом увидев потрясение на лице Селин быстро добавил: - За эти годы наука так шагнет вперед, что, возможно, у Дэвэра ничего не выйдет. К тому же мы потом сможем намекнуть о такой угрозе, чтобы они смогли подготовиться и оказать ему сопротивление… Точно! – радостно добавил он. – Мы же знаем о его способностях и, значит, сможем найти способы, чтобы его способности заблокировать или вообще его уничтожить…
- Прочь с дороги! – с яростью сказала Селин, которая была больше не в состоянии выслушивать наполеоновские планы этого ублюдка.
- Нет, ты никуда не пойдешь! – Льер прижался спиной к двери, не давая открыть замок. – Селин, не притворяйся, я чувствовал твое желание, когда ты меня целовала. Меня не его! – с истеричными нотками в голосе почти закричал Льер, а потом протянул к ней левую руку, будто бы пытаясь обнять. Селин двумя руками толкнула его в грудь, пытаясь отпихнуть от себя, и вот тут-то Льер словно фокусник, материализовав наручники, ловко защелкнул их на кистях Селин. – Вот так-то лучше, - удовлетворенно пробурчал он. Селин ахнула. Она знала такие наручники, их нельзя ни вскрыть, ни распилить, ни избавиться от них без специального ключа.
- Немедленно сними! – теперь уже в голосе Селин зазвучали панические истеричные нотки, но Льер не собирался этого делать, схватив за цепочку, он попытался потащить Селин по коридору. Она уперлась ногами, сопротивляясь изо всех сил.
- Если ты не пойдешь, - пригрозил Льер. – Я подниму тревогу и через пять минут вся Академия будет здесь. Мы обязательно взломаем дверь… - У Селин потемнело в глазах и дикая ярость затопила сознание, хотелось схватить Льера и растерзать его, она сама не понимала как потянула на себя его душу, его сущность. Дикий вопль боли привел ее в чувство. Льер валялся без сознания у ее ног, но порадоваться она не успела, страшная слабость охватила тело с такой силой, что Селин сползла по стенке на пол. «Это откат после применения моей силы», - откуда-то пришло знание того, что с ней происходит. И Селин поняла, что если она сейчас не доберется до пентаграммы, то никогда не попадет в мир Дэвэра. С трудом стащила с шеи цепочку с кольцом, дрожащими руками приложила его к замку, потом поднялась на ноги и держась за стену вошла в комнату, четыре последних шага она проделала почти в забытьи и рухнув в центр Пентаграммы смогла только прохрипеть;
- Дэвэр. – Селин потеряла сознание поэтому не слышала, как по Академии пронесся сигнал тревоги, не видела преподавателей, столпившихся вокруг пентаграммы, которые смотрели на нее, но не могли к ней пробиться, не видела, как в какой-то момент все символы пентаграммы вспыхнули и погасли, но только Селин в пентаграмме уже не было.
Глава 33
Селин открыла глаза, немного полежала приходя в себя и пытаясь осмыслить что произошло. По ощущениям… ничего, Селин продолжала лежать на том же холодном полу, куда она рухнула, когда добралась до пентаграммы. «А сколько времени я здесь лежу?» – подумала Селин и поднесла руку с часами к глазам. Как она не приглядывалась цифры расплывались перед глазами. Селин тихо выругалась, понимая, что лежи не лежи, а вставать и выходить из пентаграммы придется. Она с трудом поднялась и сделала три неуверенных шага. В ту же секунду сильные руки подхватили ее, и голос жесткий и холодный зло произнес:
- А ты не слишком торопилась. – Селин по-хорошему стоило бы насторожиться, обидеться или испугаться, но она просто ткнулась лицом в грудь мужчины, прижимая руки к груди, ясно осознав, что это не Льер. С Льером они были одного роста, а этот мужчина был на голову выше. Этот ее жест все изменил, руки сжимающие ее жесткой хваткой стали мягкими и нежными, объятия заботливыми и успокаивающими, он нагнул голову и посмотрел ей в лицо.
- Я плохо вижу, - запинаясь тихо сказала она. – Перед глазами все расплывается. – Она хотела потереть глаза, и приподняла руку, но цепь, сковывающая запястья, дернула вверх и вторую руку.
- Наручники?! – ахнул мужчина.
— Это Льер, - быстро сказала Селин. – Он не хотел, чтобы я уходила и пытался меня удержать. Я, не зная, что делать чуть не вырвала его душу из тела, а потом мне стало так плохо. – Дэвэр прижал ее голову к груди так крепко, что она не могла говорить.
- Я мог бы догадаться, что так будет. Я, наверное, должен был бы убить его, но я не хотел, чтобы наша жизнь начиналась с того, что я нарушил бы свое обещание, это было бы очень и очень плохо для нас, я ведь дал ему слово, что сохраню его жизнь. – Дэвэр глубоко вздохнул. – Потерпи немного, сейчас тебе станет легче. – Он губами прикоснулся к ее переносице, и такая прохладная успокоительная сила стала наполнять ее. – Больше нельзя, - тихо шепнул он, отстраняясь, - потом, когда мы пройдем ритуал Единения душ, ты сможешь пользоваться моей силой сколько тебе будет нужно, а пока нельзя. – Но Селин хватило и этого, зрение восстановилось полностью и силы к ней вернулись. Она взглянула на мужчину и страшно смутилась. С красивыми мужчинами вообще тяжело общаться, а Дэвэр бы очень красив. Селин стало не по себе, и мужчина это почувствовал. – Я тебе не нравлюсь? – с беспокойством спросил он, повисла неудобная пауза, поскольку сказать ни да, ни нет, было одинаково невозможно. Ситуацию спасли наручники, которые снова напомнили о себе, стоило лишь сделать небольшое движение.
- Как их снять? – забеспокоилась Селин, только сейчас вспомнив, что ключ от наручников остался у Льера. Его, наверное, следовало бы тогда обыскать, чтобы забрать ключ, но в тот момент ей было не до этого. Селин приподняла руки повыше, и только сейчас поняла, что она крепко сжимает кольцо. – Кольцо! – обрадовалась она. – Я им открыла дверь, а дальше… не помню, хорошо, что оно не потерялось. - Дэвэр ничего не сказал, он снова прижал ее к себе и так они постояли несколько секунд, Селин поняла, что он благодарит ее за подарок. Дэвэр спрятал кольцо во внутренний карман, потом немного поколдовал с наручниками, и они открылись точно по волшебству. Селин думала, что он сейчас с отвращением откинет их в сторону, но губы Дэвэра тронула едва заметная улыбка, глаза как-то странно блеснули и он спрятал наручники… вслед за кольцом во внутренний карман.
- Дэвэр! – грозно выдохнула Селин, поражаясь такому его поступку. В эту секунду она забыла и о его красоте, и о своем смущении, только гнев от такого подлого вероломства - и больше ничего. Он притянул ее к себе и прошептал, едва касаясь мочки губами:
- Я могу сказать, что хочу изучить состав сплава, могу сказать, что хочу изучить замок, но зачем врать? Вместо этого я скажу… ты не о том думаешь! – внезапно повысил он голос. Селин удивленно глянула на него, а Дэвэр между тем продолжал: – Мы сейчас отправимся в главный Храм и там будет проведен ритуал Единения душ, а поскольку, жрец проводящий ритуал, должен за сутки до этого не есть и не пить, а ты еще и задержалась на столько часов… представляешь в каком он сейчас состоянии, а учитывая, что и ритуал требует немало сил…
- Я готова, - быстро прошептала Селин, совершенно забыв о наручниках, чужие страдания никогда не оставляли ее равнодушной, тем более, что это происходило по ее вине, но она тут же спохватилась: - А ничего, что я в такой одежде? – Дэвэр мельком глянул на нее и с улыбкой сказал: - Храму все равно, мне все равно, а жрец со своими подручными и свидетели… думаю переживут, во всяком случае им будет что рассказать потомкам. - Дэвэр взял Селин за руку, и они синхронно шагнули в прозрачное марево, и оказались у подножия лестницы, ведущей в Храм. Раздался громовой удар. Селин от неожиданности и страха присела, но Дэвэр рассмеявшись шепнул ей, что это так их приветствуют.
- Ничего себе приветствие, - тихо буркнула Селин, - так и заикой остаться можно.
- Селин, - шепнул Дэвэр ей на ухо. – Сейчас Верховный жрец задаст тебе вопрос, ты должна ответить «эр», Эр – это значит «да», поняла? – Селин кивнула, и стала внимательно слушать жреца, стараясь понять по его интонации, когда он будет задавать вопрос. Но все ее усилия были напрасными, Дэвэр сжал ей пальцы, и она поняла, что это сигнал к тому, что нужно отвечать.
- Эр, - осторожно сказала она. Жрец кивнул и спросил что-то у Дэвэра.
- Эр, - ответил и Дэвэр, и они стали подниматься вверх. – Сейчас у входа в Храм Жрец повторит вопрос, и ты должна снова ответить «эр», этот же вопрос зададут и в третий раз уже у алтаря, и ты снова должна ответить тоже самое. Эр и ничего другого! – строго сказал Дэвэр, а Селин вдруг подумала, что она даже не знает, как звучит на языке Дэвэра слово «нет» … спросить, что ли? Селин посмотрела на сосредоточенное лицо мужчины и решила (от греха подальше) ничего не спрашивать.
Когда трижды они сказали да (то есть эр), жрец начал что-то бормотать, обходя их с Дэвэром по кругу. Селин не понимала ни слова, и только в этот момент до нее стало доходить, что она не сможет разговаривать в этом мире ни с кем, кроме Дэвэра. На секунду стало так страшно, но Селин подавила паническую атаку успокоив саму себя: «Ничего, ничего, я очень быстро учусь, я выучу язык и смогу на нем разговаривать, мне нужно только совсем немного времени». А Жрец между тем закончив произносить необходимые слова, подошел к Селин и Дэвэру и положил им руки на голову. Несколько секунд ничего не происходило и вдруг в районе солнечного сплетения Селин почувствовала жжение, которое нарастало с каждой секундой.
- Потерпи, - шепнул ей Дэвэр, скоро все закончится. – Жрец убрал руки с головы и подвел их к чаше. – Мы должны опустить в чашу сплетенные руки, - быстро объяснил Дэвэр. И тут произошла небольшая заминка. На Дэвэре была одежда без рукавов, а у Селин с рукавами. Она расстегнула манжет на правом рукаве, собираясь закатать его, но Дэвэр решил проблему кардинально. Рывок и рукав оказался в его руке. Он глянул по сторонам, не зная куда его положить и просто сунул за пазуху. Они переплели руки и опустили их в чашу. – Будет больно, - предупредил Дэвэр, придется потерпеть, - Селин кивнула и приготовилась. Пламя охватило их руки, само зрелище огня вокруг погруженных рук было таким страшным, что Селин закрыла глаза, чтобы не заорать от ужаса и не убежать куда глаза глядят. Однако, прислушавшись к ощущениям, такой совсем уж сильной боли не было, просто небольшое жжение, словно кто-то тонкой палочкой выводит на руке странные узоры. Селин приоткрыла один глаз и точно, всю ее руку от кисти до локтя покрывал золотой очень красивый рисунок, такой же рисунок появился и на руке Дэвэра. Жрец что-то сказал и Дэвэр шепнул, переводя: - Все ритуал Единения душ завершен, - а потом прижал Селин к себе: - Теперь я смогу тебя найти, где бы ты ни была, - в его голосе звучало такое радостное облегчение, такое успокоение, словно он до последней минуты боялся, что что-то пойдет не так и ритуал будет сорван. Наверно нужно было ему что-то ответить, ну, например, спросить кокетливо: «это угроза или обещание?», но Селин была способна только прижаться к его плечу, надеясь, что все закончено. Но она ошиблась, впереди их ждала свадебная церемония.
В этот раз портал привел их в огромную комнату, уставленную, длинными столами, мягкими кушетками, стеллажами с баночками и коробочками. Селин по какому-то наитию догадалась, что это что-то косметического салона. Их встречали десять девушек, выстроенных в две шеренги с низко склоненными головами, одиннадцатая (очевидно старшая), стояла посередине.
- Здесь тебе помогут подготовиться к церемонии, - коротко сказал Дэвэр. – У тебя всего два часа. Если я тебе понадоблюсь скажешь Миоре (одиннадцатая, при этом, еще ниже склонила голову, услышав свое имя) Эрракарель, что значит – Повелитель, это мой титул и сразу пошлют за мной, но меня вызывай только в крайнем случае, - Селин понятливо кивнула, догадавшись, что у Дэвэра еще много дел в связи с предстоящей церемонией. Только он двинулся к выходу, как Селин окликнула его:
- Дэвэр, а где здесь… дамская комната (как Селин не хотелось избежать подобных щекотливых моментов, но жизнь есть жизнь), - Дэвэр хмыкнул и кивком показал в сторону, потом что-то коротко сказал Миоре.
- Туалет – маалис, запоминай, - с этими словами он исчез. Селин пришлось знакомиться с чудесами сантехники этого мира. Что сказать? Могло быть и хуже. А потом ею занялись девушки. Селин понимала, что пережить это все необходимо, поэтому стоически выдерживала все, чтобы ей ни делали, даже с интимными зонами. Она лежала с закрытыми глазами чутко прислушиваясь к ощущениям. Сначала холодок, потом жжение, потом легкая щекотка, и так каждый участочек тела, каждый миллиметр кожи, зато потом, когда Селин посмотрела на себя в зеркало, то была поражена. Кожа была нежная бархатистая и казалось, что она светилась. Макияж был несколько непривычен, но Селин показалось, что он ей идет, во всяком случае девушка из зеркала была намного красивее той, что она привыкла видеть. Белье белое легкое почти невесомое, туфли на маленьком каблуке (Селин облегченно вздохнула, меньше всего ей хотелось бы грохнуться на высоких каблуках посреди церемонии). А потом девушка внесли платье. Селин ахнула. Именно о таком платье мечтают большинство девушек, представляя себя невестами. И кружево, и плотный шелк, и вышивка (она знала, что когда все закончится, то очень внимательно рассмотрит платье, но в данную минуту ей было точно не до этого). Диадему Селин примеряла долго. То она выпускала из-под нее челку, то наоборот открывала лоб, спуская диадему то выше, то ниже, то чуть ли не на переносицу, то на затылок. Наконец она успокоилась, поправила прикрепленную к диадеме фату и вышла из комнаты.
Она не знала, кто будет сопровождать ее, оказалось… сам Дэвэр. Она глянула на него и чуть не удрала обратно в комнату, настолько Дэвэр был… не прекрасен, не красив, не величественен, а все вместе, но даже не это было самым важным. Одного взгляда хватало, чтобы понять он – Повелитель. Это было в его взгляде, в его ауре, в его облике, и Селин снова стало не по себе, на какую-то секунду, пока она не взглянула ему в глаза, и все – ни сомнений, ни тревог, ничего. Дэвэр протянул ей букет цветов, потом протянул руку, на которую она оперлась, а потом повел ее длинным проходом, разделяющим огромное количество гостей (для Селин слившихся просто в цветную картинку), к ступеням, что вели на небольшое возвышение. Они поднялись по ступеням и там на вершине лестницы, под множеством взглядов они обменялись кольцами, а потом встали рядом лицом к гостям и Дэвэр начал что-то говорить. Что он говорил Селин, разумеется, не поняла, только одно слово зацепило ее слух «Эрракарелиен», оно было похоже на Повелитель, но окончание другое, решив, что она все равно этого не узнает, Селин безмятежным и спокойным взглядом окинула всех гостей (о потом, когда Селин начнет говорить на языке Дэвэра Ладин расскажет ей и что значило это слово и что значило выражение лица Селин, когда она на него так спокойно отреагировала, но это будет еще не скоро)
Фактически церемония уже была закончена:
- А когда нужно бросать букет невесты? – спросила Селин у Дэвэра. Он на секунду задумался, потом его голос снова разнесся под сводами зала. В этот раз Дэвэр говорил немного дольше, а когда закончил, то из толпы гостей к подножию лестницы неуверенно и очень смущенно приблизилось примерно десять девушек. Вдруг Селин почувствовала нарастающий гнев Дэвэра, это ни в чем не выражалось, лицо его было спокойным, но Селин ясно чувствовала гнев. Решив, что сейчас не время об этом спрашивать, она с предвкушающей улыбкой посмотрела на девушек, и ей страшно захотелось, чтобы не одна девушка, а все десять поймали хоть по одному цветочку. – Дэвэр, - неуверенно сказала Селин. – А что если я развяжу ленту на букете и кину цветы россыпью, пусть побольше девушек поймает цветы…
- Ты умница, - тихо шепнул Дэвэр, и Селин ощутила, как его гнев улетучился. – Это то, что нужно, - словно самому себе пробормотал он, - очень просто и очень изящно. – Селин не поняла его слов, но ей было не до этого. Она осторожно развязала ленту, потом повернулась спиной к девушкам и кинула цветы себе за спину, потом быстро повернулась (ей хотелось увидеть, тех, кто поймает цветы), поэтому она от начала до конца видела магию, которую сотворил ее муж. Сначала цветы ненадолго зависли в воздухе, потом количество цветков увеличилось ровно по числу стоящих девушек, потом цветы изменили форму, и в руки девушек опустились не белые некрупные цветы, что были у Селин, а очень странные небольшие цветки, каждый из которых имел ровно по три листа и по три красных лепестка. Селин не знала, что это за цветы, а вот девушки явно знали. Знали, что за цветки и гости, поскольку после одновременного восхищенного вздоха послышались крики радости и восторга… хотя Селин вроде бы послышались и чьи-то рыдания в толпе… но это конечно ей только показалось. Внезапно к Дэвэру приблизился какой-то мужчина и низко поклонившись, что-то спросил (это Селин поняла по интонации), Дэвэр резко ответил, и Селин могла поклясться, что на секунду в глазах Дэвэра мелькнуло скрытое злорадство (потом, потом Ладин ей все объяснит, и Селин будет злорадствовать, также как сейчас Дэвэр). Мужчина с поклоном отошел, а Селин тихо спросила… у мужа (так было непривычно знать, что у нее теперь есть муж). – А что это за цветы?
— Это альнарис, безумно редкий и очень дорогой цветок. Он один уже может считаться хорошим приданным для девушки из достаточно богатой семьи…
- Да? – удивилась Селин, недоверчиво рассматривая очень скромные на вид цветы.
- Альнарис – магический цветок, во-первых, он никогда не завянет, даже через тысячу лет. Во-вторых, прикосновение к листьям, пробуждает дар предвидения, пусть и на короткое время, к каждому листу можно прикоснуться по три раза, итого девять раз можно узнать, как поступить в самые важные моменты жизни, а это может значить очень много, ну и, наконец, лепестки цветка. Такой лепесток может вернуть к жизни только умершего, может вернуть молодость или может исцелить от любой неизлечимой болезни. Хоть лепестков всего три, но и это поверь мне очень немало. И даже сам стебель несет в себе энергию мира. Он помогает сохранить любовь и счастье…
- Дэвэр, - жалобно сказала Селин, перебивая его. – Подари и мне такой цветочек! – Дэвэр нагнулся к ее уху и тихо сказал:
- Зачем? – удивился он, а потом еще тише добавил: - Я твой цветочек! – Она фыркнула от смеха, и с нежностью посмотрела на мужчину. Вот может он сказать такое, от чего на сердце становилось так хорошо. Дальше ее воспоминания стали какими-то рваными. Она не помнила, как вместе с Дэвэром размещалась за столом, стоящим на подиуме в стороне ото всех. Воспоминания начинались с момента, когда она решила попробовать какую-то странную субстанцию светло-зеленого цвета.
- Прежде, чем что-то пробовать, - остановил ее Дэвэр, ты должна спрашивать у меня, поскольку если наша первая ночь будет испорчена из-за несварения твоего желудка, то ты даже не представляешь, сколько голов поляжет. – Она посмотрела ему в глаза и поняла, что Дэвэр говорит совершенно серьезно. Вероятно, она должна была бы с гневом спросить: «Ты это серьезно?!», - показав ему, что она ни за что не допустит подобных расправ, но Селин так не сказала. Во-первых, как бы она узнала были расправы иди нет, поскольку единственный с кем она могла говорить, был Дэвэр, а правды он мог бы и не сказать. Во-вторых, ей сейчас было не до этого, она уже просто не могла сколько-нибудь эмоционально, что-либо воспринимать, вместо этого она посмотрела на его тарелку и спросила:
- А это я могу есть? – Дэвэр согласно кивнул, в туже секунду Селин поменяла местами его и свою тарелку и с хищным блеском в голодных глазах взяла свою вилку.
- Сейчас у половины гостей будет инфаркт, - смеясь тихо прошептал Дэвэр.
- Я нарушила какие-то ваши обычаи? – потерянным голосом спросила Селин. Дэвэр кивнул. – Может никто не заметил? – с робкой надеждой предположила она.
- Заметили, все до единого заметили, - не оставив от надежды камня на камне, сказал Дэвэр. Селин секунду подумала и сказала ворчливым нравоучительно занудным голосом.
- Если бы каждый смотрел только в свою тарелку, а не в чужую, то никаких инфарктов ни у кого бы не было. Дэвэр закусил губу и стиснул ее кисть.
- Наедайся быстрее, - шепнул он ей, - иначе наша первая ночь начнется прямо здесь и прямо сейчас.
…Следующим воспоминанием была комната.
- Я сейчас изорву это платье, - сквозь зубы пригрозил Дэвэр, нечаянно дернув не за тот шнурок и завязав его тугим узлом.
- Ты что? – ахнула Селин, прикрывая платье руками. - Оно очень красивое, я его еще потом буду надевать, я еще не налюбовалась на себя в этом платье!
- Ты себе потом закажешь еще сто таких платьев, - не сдавался Дэвэр.
- Нет, только это платье будет помнить церемонию! – Дэвэр смирился с неизбежным и что-то громко сказал. В комнату вошли несколько девушек, он отдал им какое-то приказание, и быстро вышел. Девушки помогли Селин раздеться и вместо свадебного платья ее нарядили в длинную почти прозрачную рубашку с рукавами, после этого девушки оставили Селин в одиночестве. Наверно, в этот момент все ее мысли должны были бы быть направлены на ожидание встречи с Дэвэром… как бы не так! В данный момент Селин интересовало совсем другое. «Где же тут туалет? – в панике думала она, поскольку «по-маленькому» хотелось просто неимоверно. Селин обвела взглядом комнату, машинально насчитав аж пять дверей, возможно за одной из них скрывался санузел. Селин стала присматриваться, в надежде догадаться какая дверь ей нужна, и вдруг ахнула от восторга, а потом, а потом от смеха. На наличнике одной из дверей стоял стилизованный значок, означающий женщину, рядом стояла буква, подтверждающая, что это женский туалет, но добила Селин надпись «2 курс». Она уверенно дернула ручку, уже, примерно, представляя, что увидит. И точно, ее любимый, ее ненаглядный женский туалет с душевой кабинкой, точь-в точь, что были у них в общежитии Академии. Хотя не прошло и суток, как она воочию видела этот туалет, такое умиление накатило на нее, что она чуть его не поцеловала.
Потом Селин принимала душ, с удовольствием смывая макияж, потом немного полюбовалась на себя в зеркало, потом с мокрыми волосами, босиком, завернувшись в простыню (что здесь служила полотенцем), Селин вернулась в комнату. Дэвэр уже ждал ее, поэтому она сразу оказалась в его объятиях.
- Как я тебя ждал! Как сильно я тебя ждал, - прошептал Дэвэр. Он говорил об этом уже второй раз. Первый у пентаграммы со злостью и раздражением, и вот снова. Видимо, ожидание, когда она выйдет из душа, напомнило ему то, его состояние. Казалось бы, Селин должна была чуть ли не замурлыкать от удовольствия, услышав эти слова, ведь это говорило и силе чувств Дэвэра, но вместо этого Селин замерла, словно почувствовав опасность. Интуиция, внезапно обострившаяся до предела, потребовала от нее обратить внимание на его слова, а особенно на интонацию. Что-то в его голосе ей не понравилось. Мысли Селин помчались с бешенной скоростью, выдвигая объяснение его поведению, вариант за вариантом. Во-первых (спросила она саму себя), что ее насторожило в его голосе? И сама же ответила – скользнувшее раздражение. Чем могло быть вызвано это раздражение? И Селин знала ответ – воспоминанием о пережитой боли и страхом, что она не придет. Дэвэр мучительно ждал ее несколько часов, но он не привык ждать, не привык терпеть боль, и, значит, где-то в подсознании не может простить ей эту свою боль.
Селин понимала, что сейчас она еще сможет отвлечь его и обида отступит, отступит… но не исчезнет, ей вдруг показалось, что эта обида напоминает крошечную царапинку, напитанную ядом, она вроде незаметна и даже может зарасти слоем кожи, но потом может превратиться в незаживающую язву, отравляющую все существование. Нет, эту тему нельзя обходить стороной, об этом надо поговорить.
- Дэвэр, я знаешь вот что подумала. Мне кажется, что это ожидание тебе выпало неспроста, - спокойно и уверенно сказала Селин. Дэвэр вопросительно смотрел ей в глаза, ожидая продолжения. – Даже если ты мне сто, двести – миллион раз поклянешься, что у тебя не было ни капельки сомнения в том, что я твоя избранница – я тебе не поверю! Это ожидание… это мучительное ожидание на самом деле было последней точкой, подтверждающей, что я тебе по-настоящему нужна, что только со мной тебе будет хорошо и… - Селин не договорила и посмотрела ему в глаза, загадав про себя, что если он умный человек и поймет ее мысль, то ее восхищение и уважение, будут касаться самого Дэвэра, а не являться следствием благодарности за помощь ее миру. Дэвэр с минуту молчал и Селин поняла, что он прокручивает в уме каждое сказанное ею слово. Ей стало досадно на себя, досадно за то, что она не смогла связно и понятно объяснить ему свою мысль, ведь если он не поймет, то будет очень и очень плохо. И вдруг Дэвэр обхватил ладонями ее лицо и сказал, глядя ей в глаза:
- Ну вот откуда, откуда в тебе такая мудрость? – Его глаза сияли ровным, ласковым светом и Селин поняла, что она все сделала и сказала правильно, от затаенной обиды нет и следа… и стало так весело.
- Мудрая?! – со смехом переспросила она его. – А тебе рассказать как эта мудрая перебегала на спор дорогу перед движущимся локомотивов и только пара секунд отделяла ее от того, чтобы быть разорванной в клочья, а тебе рассказать, как по дурости прыгала… - Дэвэр вздрогнув прижал голову Селин к своей груди и прижал так крепко, что она не смогла дальше говорить, он не хотел и не желал слышать обо всех этих ужасах, не желал знать и понимать, что только чудом встретил ее.
Прижимание головы Селин к груди Дэвэра привело к тому, что ее мысли потекли в другом направлении: да когда же в конце концов, у нее будет брачная ночь?! Она положила руки Дэвэру на грудь, и ладонями заскользила вверх к шее. Селин хотела обвить его шею руками, как она всегда делала, перед поцелуем, но Дэвэр на полдороги пресек ее попытку.
- Сегодня у тебя будет все по-другому, - шепнул он ей на ухо. Нездоровый цинизм Селин тут же встрепенулся и ехидно спросил: «Это как же по-другому… вариантов вообще-то немного». Теплый ветер прошелся по ее волосам, полностью их высушивая, а потом она оказалась лежащей на кровати, простыня, что до этого прикрывала ее, валялась где-то на полу. Дэвэр отбросил подушку в сторону, это Селин хоть и удивило, но спрашивать она не стала. А потом… а потом он прикоснулся губами к ее горлу, и тут же в месте поцелуя словно разгорелось небольшое пламя. Второй поцелуй был в область солнечного сплетения и в этом место запылал второй очаг пламени. Третий поцелуй был вниз живота. Потом Дэвэр медленно повел языком вверх соединяя все три точки и уже не останавливаясь провел языком по подбородку, остановившись на губах… и все. Селин накрыла такая сумасшедшая волна возбуждения, что пик наслаждения обрушился уже после третьего движения Дэвэра, но прежде, чем эта волна накрыла ее, она еще успела подумать: «Конечно, с магией легко добиться, чтобы у девушки снесло крышу, а ты попробуй это сделать без магии!». Вроде бы в ответ на ее мысли она услышала смех Дэвэра, а потом вроде бы он сказал: «Обязательно попробую можешь даже не сомневаться!», — это было последнее, о чем она подумала, проваливаясь в пропасть наслаждения.
КОНЕЦ
Большое-большое спасибо всем моим читателям! Ваши теплые добрые слова подарили мне вдохновение и силы закончить этот роман!
Еще будет несколько эпизодов, надеюсь будет интересно.)))))))))))))))))))))
…Селин с раздражением вертелась в кровати с боку на бок… Нет, не так, сердце Селин сжимали страх, неуверенность и растерянность, которые она всеми силами скрывала, пытаясь выглядеть раздраженно. Все дело в том, что сегодня была первая ночь со дня свадьбы, которую она проводила в одиночестве, поскольку не далее, как час назад заявила Дэвэру, что он больше к ней не прикоснется, если не выполнит ее требование, Дэвэр ушел и вот теперь Селин изо всех сил пыталась доказать себе, что она абсолютно права и снова и снова перебирала все факты, приведшие к этой первой ссоре.
Сразу после свадьбы Селин оказалась в информационном вакууме, поскольку языковой барьер был совершенно непробиваем, и кроме как с Дэвэром она не могла общаться больше ни с кем. Однако Дэвэр был занят большую половину дня, поэтому Селин разве что не выла со скуки. Она попыталась наладить контакт с девушками, что прислуживали ей, но все ее просьбы (высказываемые жестами), называть предметы обихода, чтобы Селин могла начать учить язык, приводили лишь к тому, что девушки падали ниц и безмолвно рыдали. Селин потребовала объяснений происходящего от Дэвэра, и он спокойно признался, что запретил кому бы то ни было учить Селин языку Тайрии (мира Дэвэра), потому что, что первым она начнет изучать язык мира Эрегии. Изучать язык этого мира она будет с помощью магического артефакта, так вот чтобы это прошло как можно успешнее Селин не должна загружать мозг больше никакими другими языками. Селин ему поверила и терпеливо ждала начало обучения. Целую неделю… она спала, поскольку именно во сне знания впитывались лучше всего. Потом четыре недели по десять часов в день с ней занимались преподаватели помогая усвоить язык. Через месяц, Селин могла вести на этом языке достаточно длительные беседы (касающиеся в основном погоды и других самых банальных вещей). Потом она с делегацией (без Дэвэра), посетила этот мир и этот визит оставил у нее самое тягостное впечатление. Селин не успела даже в самых общих чертах узнать историю этого мира, поэтому была неприятно поражена, когда все время визита она провела на женской половине дворца, практически в закрытом помещении. Потом ей показали какие-то памятники и святыни, но что можно рассмотреть, находясь в закрытом паланкине с расстояния в десяток метров? И само отношение женщин ей тоже не понравилось, они держались с ней сухо, официально и сдержанно-холодно. Дэвэру Селин жаловаться не стала, но он и сам догадался, что ей не понравилось.
Ну теперь-то Селин была твердо уверена, что наконец приступит к изучению тарийского языка (эта надежда прибывала с ней только три часа назад), и что же? Дулю с маком! Вместо тарийского ей предложили учить язык мира Ладин, вот тогда-то терпение Селин вышло из-под контроля. Она (забыв, что обещала себе уважать Дэвэра, как Повелителя), орала на него так, как орала когда-то в Академии, орала, что он издевается на ней, что он специально держит ее в изоляции ото всех, орала, что если она его не устраивает как жена, если он стыдится ее, то пусть валит в свой гарем… орала много чего и закончила свою речь ультиматумом, он не прикоснется к ней пока не даст возможность выучить тарийский язык. Дэвэр слушал ее молча, потом просто ушел, и вот теперь она лежала одна одинешенька и не знала, что же ей теперь делать. А еще она в пылу ссоры вдруг вспомнила о гареме! Селин понятия не имела есть у Дэвэра гарем или нет. Спросить-то было не у кого, а у самого Дэвэра спрашивать было как-то неудобно. Селин с раздражением дернулась, на этот раз с настоящим раздражением. От мысли, где сейчас Дэвэр может находиться и в чьих объятиях неприятно заныло в груди, но Селин запретила себе даже думать об этом, и постаралась уснуть как можно быстрее, и приснился ей сон…
Вроде бы лежит она в комнате на кровати, а у нее на глазах тугая темная повязка, и вроде бы она ждет кого-то и ее охватывает страх, но только это страх не парализующий, а наоборот предвкушающий и вызывающий просто сумасшедшее желание, а потом она чувствует как по коже ее обнаженной ноги едва-едва касаясь скользит рука и Селин извивается не в силах выносить это невесомое прикосновение, хочется чтобы рука с осязаемой силой сдавила ее кожу… и в эту секунду она проснулась, проснулась буквально, задыхаясь от страсти и впилась губами в первое же подвернувшееся (очень удачно прямо рядом с ней на кровати), мужское тело…. Дэвэра, разумеется, кого же еще, где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что он это все и подстроил, но в эту секунду, ей было не до анализа ситуации. (Дэвэр, гад такой, потом очень часто поступал подобным же образом, Селин, бывало, даже во сне понимала, что ее соблазняют, но сопротивляться такому сумасшедшему вожделению у нее никогда не хватало сил).
…Умиротворенная, удовлетворенная, довольная и счастливая Селин лежала рядом с Дэвэром, закинув ногу ему на живот, рукой обнимая его шею и горько жаловалась на свою судьбинушку, на свое немое одиночество.
- Какой язык ты хочешь учить следующим? – спросил Дэвэр. – Язык мира Леэль?
- Фу! – в ужасе скривилась Селин. – Этот язык я хочу учить самым последним!
— Это почему? – спокойно спросил Дэвэр……..., но внутри Селин дернулась пружинка интуиции, сообщающая ей, что это вопрос отнюдь не праздный и что к ответу на него надо отнестись очень серьезно.
- Потому что, когда я его выучу, мне придется поехать в тот мир, и даже от мысли об этом мне становится плохо.
- Почему? – снова настойчиво спросил Дэвэр.
- Потому что я не помню тех людей и они увидев меня теперешнюю вряд ли поверят, что я Леэль… может даже потребуют чтобы я прошла какую-то подтверждающую проверку, может даже попробуют вернуть мне память… - при этих словах Дэвэр прерывисто вздохнул и она поняла, что возвращение ей памяти Леэль Дэвэра очень тревожит, хоть он в этом и не признается.
- Ты разве не хотела бы вернуть себе предыдущую память? – все также спокойно спросил он.
- Да на фига мне это нужно? – искренне поразилась Селин. – Дэвэр, ты пойми, - она проникновенно посмотрела ему в глаза точно понимая, что Дэвэр боится воспоминаний Леэль о ее ненависти к нему. – Одна часть меня всегда, при любых обстоятельствах будет на твоей стороне, - тихо и убежденно сказала она.
- А другая часть? – тихо спросил Дэвэр
- А другой части (даже если в памяти Леэль, что-то заставит меня тебя ненавидеть), я объясню, что ничего изменить уже невозможно, прошлое уже произошло и отдавать свое счастье из-за этого прошлого я не собираюсь, - твердо сказала Селин, прижимаясь к Дэвэру всем телом. Она прямо почувствовала, как от него пошла волна успокоения.
- Так какой язык ты хочешь изучать следующим? – спросил он, меняя тему разговора.
- Тарийский, какой же еще! – не сомневаясь ни секунды, закричала Селин.
- Хорошо, - согласился Дэвэр, и Селин от радости станцевала «танец с саблями», ерзая по его животу. – не надо было так активно проявлять свою радость, - заметил Дэвэр стискивая объятия. Селин, поняв, что сейчас начнется продолжение примирения, пользуясь случаем быстро поцеловала его в губы. Дело в том, что Дэвэр никогда не целовал ее в губы, и не потому, что не хотел этого, а потому что у него просто срывало от таких поцелуев крышу. Так произошло один раз и Селин до сих пор помнит его необузданную, вырвавшуюся из-под контроля страсть, а потом белую вспышку ее затухающего сознания. Теперь Дэвэр всегда держал себя под контролем и поцелуи были исключены из перечня ласк.
На изучения тарийского языка Селин направила все свои силы и всю свою энергию, она требовала увеличить количество часов занятий, требовала, чтобы преподаватели, а частенько и сам Дэвэр (просто некоторые абстрактные понятия без его объяснений понять было невозможно), объясняли ей самые тонкие нюансы произношения и правописания. Селин хотела читать, хотела писать, хотела говорить. Очень скоро она продемонстрировала свои познания в освоении языка, встретив Ладин в одной из комнат замка. Надо сказать, что Ладин до этого времени ни разу не высказывала желания общаться с Селин… ла и как бы они разговаривали, теперь было совсем другое дело. Селин вежливо поздоровалась и поздоровалась первая, чем неимоверно удивила Ладин.
- Я осматриваю комнаты дворца, - не зная с чего начать разговор сказала Селин. Щели ее собеседницы заалели, и Селин с удивлением поняла, что та едва сдерживает гнев.
- Вы, наверное, хотите здесь все изменить и все переделать? – наконец, выдавила она, не поднимая глаз. И Селин все поняла. Ладин все это время занималась убранством и управлением дворца и теперь понимая, что вся власть перейдет жене Повелителя злилась на Селин, едва это скрывая. И снова Селин почувствовала, что этот разговор может иметь очень большие последствия и не только для нее и Ладин, но и для Дэвэра и Сэнэ также.
- Я ничего не понимаю в интерьерах дворцов. Я ничего не понимаю в дизайне помещений и комнат, а в то, в чем я совершенно не разбираюсь – я не лезу! – коротко и максимально доходчиво сказала Селин. Ладин посмотрела ей в глаза (видимо убеждаясь, что Селин говорит правду), потом сразу повеселев предложила свою помощь в освоении дворца и всех дворцовых заморочек… э-э-э, вернее всех правил, всех обычаев и всех порядков.
И вот еще через неделю они встретились в покоях Ладин за небольшим чаепитием и поеданием всяких вкусностей. Они сидели на низком удобном диване, девушки-служанки накрыв на стол неслышно удалились, и вот именно Ладин, в такой уютной, в такой доверительной обстановке Селин рассказала о своих неудачных визита и пожаловалась на свои неудачные визиты в Эрегию и Гарию и о том, как негостеприимно ее там встретили.
- Еще бы! – со знанием дела сказала Ладин. – После того, что случилось на вашей с Дэвэром свадьбе…
- А что такого случилось на нашей свадьбе? - удивилась Селин, перебивая собеседницу. Ладин от души расхохоталась и с удовольствием стала пересказывать и объяснять события почти пятимесячной давности.
- На вашей свадьбе были представители самых богатых и знатных семей каждого из миров. Никого не было только из мира Леэль, хотя и они получили приглашение на свадьбу. Как ты понимаешь в каждом мире свои обычаи и свои традиции. Например, в Эрегии, Гарии и Зее женщины не имеют такой свободы, как в моем мире или Тайрии или в мире Леэль. Там считается недопустимым, чтобы женщина хоть как-то проявила нескромность это касается и одежды, и поведения, считается недопустимым, чтобы она хоть как-то вызвала на себя внимание. И вот когда Повелитель обратился к гостям с очень странной просьбой, то традиции каждого из миров и просьба Повелителя пришли в настоящую конфронтацию. – Селин слушала затаив дыхание и ужас постепенно затапливал ее сознание, она уже догадывалась, что будет дальше, а Ладин между тем продолжала. – Дэвэр сказал: «Я прошу вас проявить уважение к просьбе моей жены, которая прибыла из другого Мира. Согласно его традициям невеста не глядя бросает свой букет и та незамужняя девушка, которая сможет поймать этот букет получает благословение на счастливую семейную жизнь… - Селин хотела поправить Ладин, сказав, что ни о каком благословении и речи нет, но потом подумала, что, видимо, Дэвэр именно так объяснил эту традицию. – Вот и получилось, - разглагольствовала Ладин, - что гостям нужно было либо пренебречь своими традициями, либо пренебречь просьбой Повелителя поставив свои обычаи выше его просьбы, высказав, тем самым, ему неуважение и непочтение.
- Да я даже подумать о таком не могла! – ахнула Селин. – Да я бы…
- Что сделано, то сделано, - философски ответила Ладин, а потом продолжила со злорадством в голосе: – Ты даже не представляешь в какой ярости был Дэвэр. Когда вместо двадцати пяти вышло всего десять девушек, но Дэвэр, подарив вышедшим девушкам альнарис, да еще дополнительно напитанный его собственной силой…
- Альнарис? – перебила ее Селин, смутно припоминая, что уже слышала это слово.
- Ну, да, альнарис – цветок, что подарили десяти девушкам. - Селин, наконец, вспомнила, что речь идет о том цветке, что она попросила у Дэвэра, а Ладин между тем продолжала:
- Дэвэр дополнительно подпитал цветок своей силой, поэтому лепестки из розовых стали алыми, и это говорит о просто безумной магической силе цветка! Эти цветы стали чем-то невероятным, и это лучшая месть тем, кто проявил к тебе неуважение. Они такого цветка не получили! Ты не представляешь как они страдают по этому поводу, - торжествуя продолжала Ладин. - Кстати, когда Первый Советник подошел к Дэвэру и осторожно намекнул ему, что девушки, что не вышли вперед сделали это только из невероятной скромности, Дэвэр жестко ответил, что цветок альнарис – это твоя благодарность за проявленное уважение, всех остальных девушек тебе благодарить не за что. Одна из моих младших сестер тоже получила цветок, - похвасталась Ладин. Сейчас отец запер ее в замке, чтобы она не наделала глупостей, поскольку на рынке невест ее цена взлетела до небес. Отца просили подождать пока один из сыновей Правителя Зеи не станет совершеннолетним и тогда они попросят руки моей сестры. А если бы ты знала какие сокровища тайно предлагали тем десяти девушкам, чтобы выкупить цветок! – Ладин в восторге закатила глаза, Селин поняла, что Ладин целиком и полностью на стороне Дэвэра, а еще она поняла, почему ее так холодно встретили в двух мирах.
- Теперь понятно, почему меня так встретили, - со вздохом сказала она.
- Конечно, они надеялись, что одним из подарков, что ты привезла будет альнарис, но Дэвэр запретил везти им этот цветок, он не простил им неуважения.
- Хоть бы меня предупредил, что эрегийцы и гарийцы ждут цветок…
- Во-первых, ты сама могла бы посмотреть список подарков – каждый предмет в него записан и его наличие подтверждено несколькими свидетельствами, а то знаешь ли, столько инцидентов было в прошлом, столько конфликтов, а во-вторых, судя по всему тебе было бы очень некомфортно себя чувствовать, зная, что ты обманываешь чужие ожидания. Кстати, ты сможешь это ощутить в полной мере, когда поедешь на Зею…
- Я попрошу Дэвэра позволить подарить им альнарис! – пылко воскликнула Селин, а Ладин иронично захлопала в ладоши такому порыву.
- И что же ты добьешься? Новой волны ненависти между эрегийцами, гарийцами и зеянами? Ведь, если ты обделила цветком двух провинившихся, то, подарив его третьим виновным, ты таким образом противопоставишь их друг другу… Хм, - вдруг хмыкнув замолчала Ладин, что-то обдумывая. – А это идея! А то одна из жен Правителя Гарии во время встречи со мной посмотрела на меня свысока, почти не поклонившись, пожалуй урок им преподнести… - Селин зажала руками уши, осознав, что вокруг нее такой огромный мир и ей в этом мире придется серьезно разбираться, разбираться дотошно и скрупулезно, чтобы не быть ничьей марионеткой и не быть заложницей собственной глупости.
- Я вообще никуда больше не поеду! – сквозь зубы пообещала она. Ладин иронично улыбнулась.
- Согрэйв мэнэс Эрракареэль обязана побывать в каждом из Миров! – чуть насмешливо произнеся это длинное имя, сказала Ладин.
— Это еще кто такая?! – удивленно спросила Селин, и Ладин вдруг захохотала. Она смеялась и смеялась, глядя на ничего не понимающее лицо Селин, а отсмеявшись, уже вполне дружелюбно сказала:
- Так ведь это ты! Это имя, которое одновременно является и титулом дал тебе Дэвэр. Он на вашей свадьбе представил тебя этим именем!
- Меня зовут Согрэйв мэнэс Эрракареэль? – потрясенно переспросила Селин, едва выговорив это длинное имя. Она вспомнила, что слышала эту фразу неоднократно, но всегда думала, мало ли чего, может это какая-то фраза на местном диалекте. – Но почему Дэвэр мне дал такое ужасное имя? – спросила она Ладин.
- Ужасное?! – теперь пришла очередь удивляться Ладин. Тебе не нравиться это имя? Я, вот Сэнэ после вашей свадьбы чуть не прибила, за то, что он не подобрал мне такое же или другое похожее имя.
- А это имя что-то означает? – осторожно спросила Селин. Ладин кивнула.
- Согрэйв — это слово из очень древнего, почти исчезнувшего языка, точного перевода нет, но приблизительно оно означает: «держащая в руках», «хранящая», «уберегающая», мэнэс – душа, Эрракареэль – склоненное слово от Эрракарель в окончание добавлена «э». А все вместе твое имя означает: Держащая в руках душу Повелителя или Хранящая душу Повелителя. – Селин только глухо застонала, внезапно разозлившись на Дэвэра. Ну зачем он ей уступил, разрешив учить тарийский язык, ведь она могла еще полгода жить в счастливом неведении! Он должен был проявить характер! Она ему сегодня устроит! Тут Селин вспомнила, какими способами добивалась желаемого, и покраснела, а потом она вдруг подумала, что Дэвэр столько для нее сделал и, в первую очередь, своими поступками продемонстрировав окружающим свое отношение к ней. В душе Селин стало так тепло и спокойно, когда можно спрятаться от окружающего мира за плечом такого мужчины можно ничего не бояться и только поддерживать его всеми силами, всем сердцем, всей душой, не зря же он дал ей такое имя Хранящая душу Повелителя - Согрэйв мэнэс Эрракареэль, Селин еще раз попробовала произнести свое имя и оно определенно ей понравилось Согрэйв – она попросит Дэвэра называть ее коротко именно так, Согрэйв – Хранящая.
Теперь точно КОНЕЦ
Большое спасибо всем моим читателям! Ваши слова поддержки помогли мне дописать это произведение!