Обожаю Одессу! Не только потому, что родился в этом городе, и каждое лето, а то и несколько раз в году, в основном, на праздники, бывал в этом прекрасном месте в детстве и не только. И не потому, что чувствую себя там в своей тарелке, как в столь же родных моему сердцу маленьком Кишинёве и многомиллионной Москве. И уж совсем не потому, что люблю и «Одесские рассказы» Бабеля, и «Белеет парус одинокий» Катаева, и чудесную песню Леонида Утёсова «У Чёрного моря».
В Одессе во все времена была совершенно особая атмосфера. Там дышится иначе. Как точно подметил в песне Утёсов, что этим воздухом долго нельзя надышаться! Атмосфера южной сказки, жаркого лета, морского ветра и, что скрывать, вольных нравов, в Одессе составляет такой непередаваемый коктейль, что после неё любое место на Земле кажется пресным. Даже далёкие страны, если отплыть на теплоходе из одесского порта, кажутся какими-то скучными и малоинтересными.
Но всё это лишь фундамент для самого главного, самого яркого компонента одесской атмосферы. И этот компонент, конечно же, юмор. Совершенно непередаваемый даже в анекдотах юморной дух замечательного приморского города. Дух, который можно почувствовать, только окунувшись в суету одесских улиц. Только пройдясь по знаменитой Дерибасовской, желательно, задержавшись в Городском Саду. Только погуляв около знаменитого памятника Дюку де Ришелье, особенно, если при этом мимоходом посмотреть на него со второго люка. И, конечно же, спустившись по Потёмкинской лестнице к Морскому вокзалу и вдохнув воздух дальних странствий, в которые уходят оттуда большие корабли.
Но, что самое главное — если ты попал в Одессу, то тебе не надо ничего специально искать, всё богатство одесского юмора накроет с головой само, ждёшь ты этого, или когда думаешь совершенно о другом. В любом месте. Хоть на Молдаванке, хоть на Пересыпи.
Вот простой пример. Приходишь на знаменитую «Аркадию» искупаться. Располагаешься где-нибудь около стоянки гидроциклов — она почти рядом с бывшей вышкой спасательной станции. А дальше остаётся только прислушиваться. И, разумеется, весело ржать и прикалываться самому.
— Гражданин, куда вы понесли топчан? К себе в спальню, что ли? Таки немедленно поставьте на место!
Нет, написать этого мало! Надо слышать эту непередаваемую одесскую интонацию! И видеть, как гражданин, о котором шла речь, бухнулся с тем самым топчаном на песок и ржал. Как и весь пляж, впрочем.
— Люди! Пиво сегодня такое холодное! Просто шок! Вы таки не представляете себе. Холодное, просто шок! — тут же вступает соло громогласного баритона, который принадлежит низенькому, одетому в простые белые шорты и майку коробейнику с мегафоном в руке. И ведь находит-таки офеня своего покупателя! И даже объявление по пляжу делает, причём вначале для смеха поторговавшись и потребовав сто долларов, после чего, обратив всё в шутку, весело скалясь, орёт:
— Таки послушайте сюда! Юля, Таня и Аня из Рязани! Вас разыскивает... — поворачивается к мужику, который заказал объявление, и что-то с ним выясняет. — Вас разыскивает знакомый! Себя не назвал — шпион, видимо!
А знаменитые одесские бутылки, о которые можно споткнуться, если ходишь около воды, потому что их оставляют там, чтобы море охлаждало напитки — видимо, до того самого состояния «просто шок»! Впрочем, это уже воспоминания детства. Всегда над этими бутылками смеялся. Даже жаль, что нынче уже так не делают!
Хотя нет. В прошлом году одну такую видел. Чуть не выкопал из любопытства. А вдруг там послание из прошлого?
Но не только на пляже чувствуется эта атмосфера. Возьмём уже упоминавшуюся мной знаменитую на весь мир Дерибасовскую. Как-то раз гулял я там с одной девочкой из Питера — мне тогда было двадцать, она на три года моложе. И вот, когда мы уже идём от Преображенской вниз, в сторону Горсада, она начинает от меня допытываться, что же в это время происходит в печально знаменитом своими необъятными размерами и столь же дурацким сюжетом сериале «Санта-Барбара», который как раз в том году триумфально шёл по экранам бывшего Советского Союза.
А у меня, как назло, этот сериал смотрела бабушка, у которой я жил в Одессе. Надо ли писать, насколько меня раздражала эта тягомотина американского разлива? Но я, чтобы не обижать девчонку, сказал:
— Не знаю, что там происходит, знаю только, что Иден жива.
Вы бы таки видели, что было дальше! Голос у меня очень мощный, спокойно выступаю в больших залах без микрофона! И люди начали ко мне подходить, хлопать по плечу и говорить:
— Иден жива, да!
— Молодец, таки жива!
— Ну да, Иден жива!
И так далее... Еле вырвались. Девочка ржёт, как кобыла, которой подсыпали конопли в комбикорм, я не отстаю.
— Вот это таки Одесса! — только и смогла она произнести сквозь смех.
— Ну, таки да! — отвечаю я, и снова вместе ржём так, что и на железнодорожном вокзале слышно.
Ну, а постоянно гудящий и галдящий на все голоса одесский Привоз? Всё время, когда детки в классе, в котором я преподаю, начинают галдеть, громко им говорю: «Дети, ощущение, что на Привоз попал, чем торгуете?» Дети смеются и прекращают шум... Так вот! Сколько уже об этом удивительном своей атмосферой рынке сказано в разных литературных произведениях, и всё равно всякий раз там находишь что-то новое.
Идёшь себе мимо прилавков, прицениваешься к какой-нибудь кукурузе или к помидорам — и видишь большое, написанное красными (уж не кровью ли?) буквами, объявление: «Срочно требуется ПОКУПАТЕЛЬ!» Нет, такое только в Одессе возможно. В Москве на рынках тоже бывает смешно, но, скорее, от неграмотности тех, кто пишет ценники — например, известный сорт винограда могут обозвать, извините, «Кыш, мышь». Но это, разумеется, не идёт ни в какое сравнение с Привозом.
Или подходишь к одиноко стоящему ведру с виноградом, предварительно попробовав у нескольких торговцев и заплевав от кислятины половину Привоза, пробуешь из этого ведра — и во рту разливается сладкий и терпкий вкус! Спрашиваешь у соседки ушедшего продавца, пожилой суховатой женщины в синей юбке, зелёной футболке и грязном лиловом платке на голове:
— А где тут человек, что торгует? Хороший виноград.
— Сейчас, — невозмутимо отвечает женщина и тут же орёт так, что содрогается весь Привоз. — Маша! Иди сюда! Тебя тут таки ждёт мужчина!
И тут из глубин торговых рядов, мощно, как американский авианосец, выплывает такая Маша, что перед ней меркнет-таки образ знаменитой катаевской Мадам Стороженко: габаритами побольше иного борца сумо, грудь — как два даже не арбуза, а воздушных шара, а усищи-то — мой родной дядя Серёжа обзавидуется! Деловито поправив необъятную цветастую юбку, женщина густым басом молвит:
— Мужчина? А почему бы мне не обслужить мужчину?
Да! Жаль, что нынче Одесса стала немного другой — после печально знаменитых событий около Дома Профсоюзов люди стали более замкнутыми, более печальными и, кажется, часть знаменитого одесского духа всё же покинула этот благословенный город. Но покинула ли?
Недавно приехал в Одессу и обнаружил, что у меня перестала работать украинская сим-карта. Надо было срочно купить новую — мобильный интернет нужен, звонить, то да сё. Прямо у дома, напротив, через проспект, сидит полный мужик в очках и торгует всякими причиндалами из мира сотовой связи. Хмурый такой. Говорю ему, что нужна сим-карта такая-то и такая-то. Он мне начинает рекламировать то ли «Киевстар», то ли ещё какого-то очень дорогого оператора. Я его и спрашиваю, может, лучше пойти мне в салон сотовой связи?
— Таки зачем вам туда надо, я тоже хороший! — отвечает совсем недавно казавшийся хмурым продавец.
Нет, Одесса есть Одесса, и останется такой всегда! Думаю, и через сотню лет можно будет приехать в Южную Пальмиру и услышать и знаменитый одесский акцент, и посмеяться над весёлыми шутками, и, разумеется, вновь вдохнуть непередаваемый аромат одесского морского бриза и вольных нравов.
А от себя добавлю, что совсем недавно хотел проститься с Одессой и больше никогда там не появляться. Были причины. Но, когда написал посвящённое Одессе стихотворение, то прямо слёзы на глаза навернулись. Нет, Одесса всегда в моём сердце, и останется в нём на всю жизнь! Вот и на днях туда собираюсь — и запишу новые весёлые истории, которые в этом городе рождаются сами собой! А вот и то самое стихотворение:
Цветут вокруг акации,
Платан листвой шумит.
По летней Дерибасовской
Мой вольный путь лежит.
А брюки-клёш пижонские
Царапают асфальт,
И, как копыта конские,
Ботиночки стучат.
Вот из Горсада звонкие
Мелодии звучат.
А из порта далекие
Кораблики гудят.
Пройдусь-ка по Приморскому,
Спущусь на Морвокзал.
По лестнице Потемкинской
Давно я не гулял!
А море навевает сны,
Мурлычет, мир любя!
Всё есть в Одессе радостной!
В ней нету лишь тебя.