Вспоминаю давний случай на сенокосе. Дело было так.
Взяли мы огромную опушку разнотравья на две семьи. Одну половину стал выкашивать мой родной Николай с женой Надеждой, а на другой мы с моим супругом Анатолием стали трудиться.
Почему – то из всех видов сельхозработ мне больше всего нравится сенокос.
Какая – то особая атмосфера восторга царит в душе и с каждым взмахом косы чувствуешь себя все увереннее и бодрее.
А какой запах свежескошенной травы! Никакими словами не передать то очарование и колдовство, которые вдруг окрыляют сердце.
Незаметно подошло время обеда.
Наши участки разделял небольшой березовый лесок, в котором я ко всеобщей радости участников нашей дружной бригады набрала целое ведро подберезовиков, которые у нас в Западной Сибири в просторечии зовут обабками.
Мы не на один день приехали на сенокос, прихватили с собой необходимую домашнюю утварь, в том числе огромную чугунную сковороду.
Пиршество получилось отменным.
Через два дня мы начали деревянными граблями сгребать сено в валки, чтобы из них потом делать копны.Эту работу мы делали сообща, вместе.
Давно заметила, что в коллективе как – то трудится веселее. Может дух соперничества подстегивает? Не знаю.
Надя, жена Николая, что то вдруг остановилась и замерла на месте.
Я спрашиваю Надежду: - Что случилось?
Она в ответ молчит, как будто ее кто загипнотизировал.
Тут мой муж Анатолий, который был по соседству, заинтригованный молчанием Надежды, побежал к ней.
Смотрю руками машет, бегает, бегает, кричит чего - то. А это под валком сена пчёлы земляные.
- Ох , дали они жару моему Толику.
Как они, бедненького искусали!
Лицо и руки превратились в сплошную опухоль .
На лицо невозможно было смотреть без смеха.
Оно опухло неравномерно, каким – то волнистым получилось. Проще говоря, лицо кривое стало, один глаз совсем закрылся.
А Надежду не одна пчела не укусила. Она как заговоренная стояла, когда пчелы с остервененьем налетели на моего мужа.
Сено мы догребли, но смеху над пострадавшим Анатолием было до вечера.
На снимке: Земляная пчела. Фото из архива Татьяны Ладыщенко, со слов которой записан этот рассказ.