И каждый ответит за все, совершенное им в жизни.
Каждый.
Ответим, а как же иначе.
Ответим.
Приснится же такое, нашепчет чей то голос, привяжется.
Так точно, ответим по - полной за все, куда же мы денемся.
Нас научили отвечать в нашей первой жизни.
За себя и свое окружение.
За своих подчиненных, за боеготовность, за своих детей.
Так бывает, что неожиданно наступает предопределенное.
Только взглянул на почтовый ящик и понял, что - то есть.
Большой плотный конверт, без штемпелей почты.
Старый пожелтевший конверт, из прошлой жизни.
Таких сейчас не найти.
Коротко, четкой красивой вязью.
- Птахе от Майли Сая.-
Стукнуло громче обычного сердце, кровь прилила к голове.
Кто - то доставил, пока меня не было дома.
Не застали, был с женой на лечении.
Майли Сай был позывным верного сына киргизского народа.
Кашлякова Геннадия Федоровича.
Да, весть от него, от брата.
Наша семья началась с палаток под жарким солнцем августа.
Палатки стояли на отшибе, было понятно, что все временно.
Табличка с указателем.
" Абитура ".
Белый брезент туго натянут.
Жесткий запах хлорки.
Текучка народа.
Сдавшие экзамены, не сдавшие и еще не отчисленные,
вновь прибывшие, залетевшие в самоходе и ожидающие решения по ним.
Сдавшие экзамены, но не сдавшие физо.
Быстро сбивались в группы, группы распадались.
Через месяц нас осталось двадцать шесть.
Наша семья.
Из палаток мы попали в спортзал.
Народу стало еще больше.
Запахло кирзой, залежавшейся одеждой. Одели в энзэшное.
Сто тридцать человек. Мы стали семеркой.
Седьмая батарея энгельсской школы.
ЭЗРУ, да будет так вечно.
Двадцать шесть братьев, до выпуска дотянули двадцать четыре.
Пружину и Елистрата отчислили.
Весть от одного из братьев.
- Сашок, давно не виделись.
Нашел тебя через Кота.
Наверное ты уже знаешь, что нашего замка уже нет.
Давно нет Француза, сгинул Пшено, нет Лапы.
Пропивает остатки жизни Пауль.
21 июля сбор на площади, прилети хотя бы на одни сутки.
На территории школы откроем стеллу.
Память о ЭЗРУ.
Будет Витя Кот, Гусар, Асхат, Бабука, Толик, Муртаза.
Старшина само собой.
Потеряли связь с Мишаней, жил на Паровозе, под Подольском.
Найди его, если сможешь.
Письмо послал заранее с сыном.
Чтобы нашли, если ты в своем Майкопе.
Забыл сказать, прилетит Фокстрот.
Ждем вас, дай знать.
Уч.-
Третья суббота июля, как же я забыл.
Больше всего горлопанили Пшено, Долина, Шит и Дрозд.
Клялись и призывали встречаться каждый год.
С пеной у рта.
Каждую третью субботу июля.
Хохлы и белорусы уже не приедут точно.
Забыли про клятвы.
Нужно сгонять, отдать долг памяти ушедшим, увидеть братьев.
На могилу комбата Новикова.
Строгий был мужик.
Только зачем он учил отдавать честь ментам?
Анахронизм.
Никто и не отдавал.
Патрулю да, это святое.
Можно и патрулю не отдавать.
У тех, кто с быстрыми ногами, это получалось.
Нужно слетать
Если отпустит жена.
Тем более, что прилетит сам Фокстрот.
Его с самого начала звали иначе, Лукой.
Василий Михайлович Луканин на нас не обижался.
Всех называли коротко, емко и по существу.
Лука не от лукавого, а от Луканина.
Так было принято до нас.
А чем мы хуже тех, кто служил до нас?
Высокого роста, худой, жилистый, из сельской семьи.
Простой и бесхитростный, он больше слушал, чем говорил.
Видно понимал, что другие знают и умеют лучше.
Не хотел, чтобы над ним смеялись.
Старался, тянулся за лучшими.
Терпел насмешки, заслуженные и обидные, смешно опустив голову.
В строю Василий всегда был впереди, за ним Лапа, за ними стоял я.
В казарме он спал на первом ярусе, я над ним.
Четыре года.
Немного, но за это время он стал моим вторым братом.
Не родным конечно, но настоящим.
Учеба ему доставалась тяжело, особенно математика, физика.
Но он старался, больше запоминая, чем понимая.
Вечером в свободное время любил всех расспрашивать.
Подходил и доверительно спрашивал о смысле двумерного
нормального закона распределения случайных величин.
И мог спрашивать долго, до посинения.
Про эмиссию электронов из катода, про сетки ламп.
Схему передатчика Шембеля с моей подписью носил у сердца.
В комсомольском билете.
Если ему удавалось поймать суть понятия, то он был
неимоверно благодарен и доверял больше, чем преподу.
Первым начал серьезно заниматься бегом, втянул меня.
Резко бросил, получив первый разряд.
Нет результатов и перспективы, так объяснил мне.
Ушел в бокс и быстро стал там на ноги.
Ходили смотреть его бои на первенство школы.
Рваный быстрый танец ног, молниеносные удары.
Досрочно, досрочно, досрочно.
Он, смешно склонив голову, слушал тренера.
Поднимал голову и смущенно улыбался.
Смотрел на нас с ринга.
Пожимал плечами, просто повезло.
Немного повезло.
С троими кандидатами в мастера, остался один.
Мастер спорта СССР.
Попробуем, может быть повезет.
Жестокий, без скидок на первый выход на ринг, бой.
Танцующий узор ног.
Рваные, неритмичные движения.
Фокстрот.
Точно, фокстрот.
Синяки под глазами, заплывший глаз.
Танцует уже устало.
По очкам Василий вырвал победу.
Получил кмс и стал Фокстротом.
Его по - прежнему шпыняли, Василий терпел.
Изменилось все резко и разом.
Шли строем к казарме в темноте.
Через полчаса ужин.
Василию подставили ногу, чуть не упал.
Долина и Шит.
Шутники хреновы.
Василий вышел из строя, снял сумку.
- Выходите оба, если не ссыте!
Вышли.
Земляки, сержант и курсант.
Любители гнобить вдвоем.
Два коротких и резких удара.
Два лиловых фингала.
- За нами должок, еще разберемся!
- Всегда готов.
Не разобрались.
Это было сказано от бессилия.
Разбросало нас по всей стране.
Встретился один раз с Лапой на вокзале в Сызране, на пересадке.
Ночью.
Два молодых капитана.
Он особист, с Афгана.
Умница, перед этим был в Германии, по - немецки чесал лихо.
Ему двадцать минут до поезда на Ташкент.
Бутылку коньяка стоя, из горла.
Дистанция полметра, тихо.
- Ты знаешь, почему тебя к нам не взяли?
- Скажи.
- Из - за твоего брата.
- Ну и хрен с вами, не пропаду.
- Ты уже командир, не пропадешь!
- Откуда знаешь?
- Отслеживаю своих, переживаю.
- Ты за речку сейчас?
- Да, нужно пахать, наше время пришло.
Потом я прилетал на его похороны зимой.
Лапенко Сергей Иванович, майор запаса.
Народу было много.
Все из Шихан, особисты и вояки.
Холодно на улице и на душе.
Звоню Долине в Харьков.
- Помяни Серегу, его уже нет с нами.
Горлопан меня не слышит, в жуткой панике.
- Что вы творите?
- Мишаня, шо случилось?
- Передали, ваши танки прут на Харьков!
- Скажи, чтобы меньше жрали водки.
- Правда!
- Мишаня, помяни Сергея, танки я уже развернул, позвоню завтра.
Третья, жаркая по- летнему, суббота июля.
Наш родной город Энгельс.
Город вздохнет и тепло примет тысяч двадцать седых мужиков.
Город вздрогнет на трое суток.
Будут крутиться таксисты, будут забиты все гостиницы и кабаки.
Все будут знать, ракетчики приехали на свою встречу.
Так надо, потому что так было и так будет вечно.
Старый город Покров, наш родной Энгельс.
Нужно слетать на одни сутки.
Встречный марш ВМФ, все - таки наше знамя особое.
От мореманов.
Обнимемся.
Кто то же будет еще из семерки, восьмерки, девятки.
Откроем стеллу.
Пройдем под вечное и вышибающее у женщин слезу.
Прощание славянки.