См.ФОТО: Корпуса училища и общежития.
Продолжение. Начало см. 1;2;3 главы.
Через пару дней произошло очередное событие в группе. Один из студентов нашей бурсы решил наотрез завязать с медициной. Я с ним был практически и не знаком. Его фамилия Горчак, и имени не запомнил. А еще когда мы были в колхозе, то первый смельчак не прибыл после очередного воскресного выходного и больше не появлялся. Мы даже его фамилию не успели запомнить. После ухода Горчака нас осталось ровно тридцать. Группу специально набирали с запасом, в расчете на то, что кто - то отсеется. Так и случилось. Почти все остальные, за исключением еще одного, который не появился на четвертый курс, доползли до финиша более-менее благополучно.
Как я уже упоминал, наша группа состояла исключительно из особей мужеского пола. Такой себе молодежный, мужской микромонашеский коллективчик. Таких групп до нас, да и после нас, в этом училище никогда не было. Зато мы находились в сплошь девичьем окружении. Все остальные группы, в том числе и те, что набирались параллельно с нами, состояли исключительно из девушек. И было их в тот период порядка двухсот шестидесяти. Все они проживали в комнатах на нижних этажах нашего общежития, то есть мы находились в окружении женского монастыря. Интересная сложилась ситуация.
Но были и исключения из правил. Как раз на тот период нашего учебного младенчества, на четвертом курсе училась смешанная группа фельдшеров. Там было двадцать шесть девушек и четыре парня. Этих фельдшериц я не помню никого. Они уже были настолько для нас взрослые, что не замечали нас, а мы их соответственно. А вот их парни жили все четверо в комнате прямо напротив нашей, через коридор. И стали они периодически по поводу и без него к нам заглядывать, и нас к себе приглашать.
Мне они показались все как на подбор большими, стройными, физически крепкими. К нам они относились, как к мелким несмышленышам, но тем не менее взяли над нами что - то типа шефства. Стали нас опекать и учить уму-разуму. Все непотребное, что они успели постигнуть за проведенные здесь четыре года, по -быстрому стремились передать нам по эстафете, что ли. Почему - то, не смотря на вроде как их не самый низкий интеллект, у них даже мысли не было поделиться с нами какими то азами и понятиями в медицине, нормальному поведению в обществе. Нет, они начали с того, что стали приобщать нас к разнообразному алкоголю. Сами пили и с нами делились. Не много, но по чуть – чуть завсегда могли налить. А при отказе или сопротивлении давили на «Ну, ты что не мужик?», « Да, ты баба, оказывается». Мы, шпанюки, конечно же, пытались доказать обратное. Нет, мы не напивались, но «причастие» периодически принимали.
Как - то дошло до того, что на спор решили послать меня в магазин за вином. Спор состоял в том, что я должен был за три минуты сбегать и купить шесть бутылок «портвейна». Снабдили деньгами, и вместительным портфелем. Одна часть их заспорила, что я не вложусь в отведенное мгновение, другая половина доказывала, что я шустрый малый, и вполне справлюсь. Я помалкивал, но всем своим видам пытался доказать готовность вложиться в отведенный промежуток. Для этого надо было сбежать вниз с четвертого этажа по крутой лестнице, через «черный» ход выскочить на улицу. Пробежать промежуток между корпусом общаги до магазина самообслуживания, что расположен, примерно, через полсотни метров. Самостоятельно загрузить с полки в магазине требуемое количество бутылок. Расплатиться на кассе, и так же пулей вернуться в точку старта.
Все пошло наперекосяк с самого начала. Всегда открытая, в этот раз дверь «черного» хода, почему - то оказалась запертой. Пришлось бежать через парадный вход. В холле возле дежурной по общаге крутилась кастелянша, «бабушка» лет пятидесяти. Возможно, что она обратила внимание на мою крейсерскую скорость по преодолению выхода на улицу и бег галопом по тротуару. В магазине я все выполнил быстро, но тетя на кассе, посмотрев содержимое корзины и, прикинув мой рост, вес и, вычислив возраст, заартачилась:
-Мальчик, предъяви паспорт, докажи что тебе есть шестнадцать лет.
Я опешил. Ведь совершал уже раньше подобные покупки и никаких вопросов не возникало. А тут еще и время поджимало. Скривив рожу, первый раз в жизни пришлось нагло врать должностному лицу.
-Да вы что, сомневаетесь, что ли?- выпятив петушиную грудь, и сделав, как можно лицо посерьезнее, начал я доказывать и показывать всю взрослость свою, - я паспорт дома забыл, а мне уже давно есть шестнадцать!
- А зачем тебе столько вина, мальчик?
-Так это,… родители послали. К нам гости приехали…
-Ладно, забирай свое вино, - не веря ни одному моему слову, сказала продавщица. Я снова включил четвертую скорость и залетел в холл. Но не тут то было.
- Озерянин, а подойди ка ко мне, - вдруг строго официально произнесла засушенная вобла на должности кастелянши. Догадываясь, что влип, на вдруг обмякших ножках подошел к ней.
-Поставь портфель на этот столик, - указала она на журнальный стол возле окна.
- Открой портфель.
Я, повинуясь ее повелительному тону и гипнотизирующему взгляду подколодной змеи, расстегнул замок баула.
- Кому и зачем ты все это несешь?
-С-себ-бе…
-Не ври, сознавайся, а то хуже будет.
Я, видимо, покраснел как рак в кипятке, потому что чувствовал, как горят уши. При этом опустил глаза в пол и категорически замолчал. За всем происходящим, молча смотрела вахтерша, тетя Аня. Она относилась к нам всегда доброжелательно, по - матерински, но как - то вмешаться в происходящее в данном случае никак не могла.
-Ладно, забирай все и пошли со мной.
Закрыв портфель, молча топаю за поборницей правопорядка. Она заводит меня в свои аппартаменты, бельевую комнату.
-Выложи все содержимое вот на эту полку, - тыкает заскорузлым пальцем в одну из полок. Молча, расставляю «Портвейн777» между простынями и полотенцами.
- Свободен, но передай тем, которые тебя посылали за вином, пусть немедленно явятся ко мне.
Повинуюсь, и уже никуда не спеша, как в тумане, бреду на свой этаж. Здесь меня ждут с нетерпением. С торжеством выигравших приз, потирают руки те, которые доказывали, что я не уложусь в указанное время.
- А я что говорил, - хихикал Петя Рацкевич, - не такой уж он и шустрый, как вы доказывали.
-Ну, давай, выкладывай содержимое, да побыстрее, мы уже слюнями изошли…
- А выкладывать то и нечего…
- Как это?- всей комнатой произнесли вопрос они.
- А вот так и так, - выложил я им все произошедшее, как на духу.
-Вон оно что!
Они всей гурьбой рванули вниз. Как они там разбирались с хозяйкой общаги, не знаю. Меня не посвящали. Ко мне претензий ни с какой стороны не последовало. Парни прекрасно понимали, что моей вины в данном случае нет. Вино старушка им отдала на Новый год. Меня за такими покупками больше не посылали.
Но опека нашей комнаты с их стороны не прекратилась.
-Ничипорук! Вот тебе записка, сходи в комнату номер тридцать восемь и передай девушкам, которые там проживают, - инструктирует Мыкола Петренко нашего «вульву».
«Подателю сей записки просим вас отлить литр мензиса и без замедления передать нам, в комнату номер сорок семь.»
Тот не подозревая подвоха, берет писульку и топает по указанному адресу. Минут через десять возвращается и возвращает бумажку Мыколе. Те гурьбой ее читают и ржут, как кони, потому что там уже что то приписано.
« У нас нет литровой тары, пусть гонец приходит с ведром!»
Намного позже мы узнали что под словом МЕНЗИС скрывалось содержимое выделений у женщин во время месячных. Это пацаны так развлекались. Им повезло, они вчетвером, в течении четырех лет учились в полном окружении женского гербария. Девушки настолько к ним адаптировались, что вообще не обращали, видимо, внимания на их противоположный пол. Увы, у нашей группы все было по другому. Для нас девченки, не смотря на их вроде и близкое расположение, все еще оставались не совсем доступными.
Внештатные «кураторы» тогда научили нас многим фокусам. Некоторые я помню до сих пор. Например, как разрезать поперек вместе со спичками коробок фильтром от сигареты. Как завязать сигарету узлом, развязать и чтобы она при этом не порвалась. Как поставить бутылку в угол без опоры снизу. Как из полностью вылитой бутылки водки накапать еще сорок капель. Как проверить тремор пальцев с помощью сожженной спички. И много чего прочего. Кое - какие из них лично я при случае использовал на спор в течении всей последующей жизни. Интересные были парни. Им подобных, лично мне больше встречать не приходилось.
Научили, как впасть в искусственную потерю сознания, пережимая шею вафельным полотенцем. И мы все испытали этот опыт на себе. Только наличие отменного тогда здоровья, и молодой организм позволял нам оставаться живыми после таких опытов. Первый раз в жизни мне и моим соседям по комнате пришлось вместе с ними пить вино из рога. Представьте себе двухсотпятидесяти граммовый рог, созданный по всем правилам рогового искусства. С «золотой» каемочкой по краю и надписью золотыми буквами по периметру: «Ин вино веритас» - «In vino veritas», что в переводе на наш с латыни означает «Истина в вине».
Параллельно они учили нас, своему латинскому языку. Вот несколько «крылатых» выражений, которые я тогда от них запомнил.
longus galli- vita brevis. –Длинный член-короткая жизнь.
Amor tussisque non celantur.- Любовь и кашель не скроешь.
Cibi, potus, somni, venus omnia moder;ta sint.- Пища, питье, сон, любовь — пусть все будет умеренным
Latine Non est membrum de equinae – латинский язык, не член лошадиный.
Интересная особенность пития вина из такого сосуда заключается в следующем. Мы привыкаем пить из стеклянных емкостей типа стаканов, стопок и прочее. В них мы видим дно и, соответственно, автоматически прикидываем конец процесса. Организм инстинктивно сам принимает решение, когда и как дышать. Когда остановиться или выпить до дна. Здесь же без тренировки происходит казус. Сосуд внутри темный, дна не видно. А значит и не видно, когда нужно дышать. Воздуха не хватает, а емкость имеет ту особенность , что если в ней еще имеется жидкость, то на стол ее не поставишь. Короче, в первый раз можно или захлебнуться или задохнуться. Мы - настойчивые ученики, освоили со временем и этот процесс.
Жильцам других комнат «повезло» меньше, у них не было таких профессиональных по всем вопросам кураторов. Рядом с их комнатой через стенку жил тогда молодой доктор-дерматолог, не более двадцати пяти лет, по фамилии Корчашкин. Так как по возрасту он не намного старше был наших опекунов, то дружил с ними и часто принимал участие в поддержании застольных посиделок. Чем он мне сразу запомнился, этот доктор носил супермодную по тем временам рыжую бородку.
Чем - то я ему тоже приглянулся, потому что он меня тоже запомнил. И в разделе третьего курса, я еще посвящу ему отдельную небольшую главу.
Продолжение следует.