Вечер опустился на город, как приговор. Отец смотрел кино. Вика читала дешёвый роман с книжного развала. Плоский сюжет вызывал омерзение. Очередная напрасная попытка отвлечься от навязчивых воспоминаний…
Год назад в точно такой же вечер Вика вернулась с первого свидания. Парень проводил её до подъезда и поцеловал. Взволнованная, с пылающими щеками она вошла в прихожую. Только бы папа не рассердился – ведь обещала же прийти пораньше. Но, кажется, пронесло.
Из родительской спальни доносились до боли знакомые звуки. Сбивчивое бормотание матери нарушал чёткий голос отца. Вика прислушалась.
– Ты должна принять решение, Зоя. Твоя болезнь неизлечима. Продлевая собственные страдания, ты губишь нашу девочку. Подумай о её будущем! Никто не станет связываться с дочерью шизофренички.
– Не могу! Мне страшно. Я боюсь попасть в ад.
– Ты уже давно там находишься. Но это твой выбор. Только почему из-за твоего малодушия должны страдать мы с дочкой?
– Хорошо, я сделаю, как ты хочешь…
На следующий день мама не проснулась. «Убитый горем» отец принимал соболезнования. Но Вика понимала, что это – лишь искусная игра. Со дна души поднимались ужас и отвращение. Следствие было недолгим. «Бедная женщина сама наложила на себя руки», – говорили окружающие.
Вика не знала, как поступить. Совесть кричала: «Мама не самоубийца!» Но язык не поворачивался выдать отца. С тех пор Вика потеряла покой. Иногда ей казалось, что папа догадывается о её чувствах. Просто не подаёт виду. Когда у дочери случалась истерика, он говорил: «Что вы хотите! Бедная девочка до сих пор не оправилась от удара». Ему верили. Никто и подумать не мог, что психолог с хорошей репутацией способен пойти на преступление. Он играл свою роль вдохновенно. А Вика терзалась от невыносимого чувства вины. Ведь она стала соучастницей семейной драмы…
Внутри уже давно раздавался голос протеста. Но сегодня он орал громче обычного. Вика захлопнула книгу и стала одеваться.
– Куда это ты, на ночь глядя? – спросил отец и зевнул.
– Я ухожу. Прощай.
Как во сне Вика вышла из дому, села на автобус. Куда она ехала? Как можно дальше от мира лжи и притворства. Порой откуда-то из глубины души вдруг появлялся призрак матери. Мелькали перед глазами сцены из книг и фильмов. Манили картины воображения. Чужие жизни, к которым она, Вика, вдруг становилась причастна. Иногда снился дед. Последний сон особенно врезался в память:
– Давненько я тебя не видел, внучка. Приезжай в гости!
– Ладно, дедушка, приеду. Постараюсь в ближайшую субботу.
И вот оно, свершилось! Прохладный субботний вечер. Попытка бегства. Интересно, удастся ли?
Старый дом, крутая лестница, четвёртый этаж. Вика открыла тяжёлую дверь и вошла. Когда она в последний раз здесь была? На поминках деда? Или позже? Как же тянет возвращаться туда, где тебя когда-то ждали! Тут ей всегда были рады. А теперь здесь тихо и темно.
Вика включила свет. Прошла на кухню и заплакала. Как же одиноко! А на другом конце города, она знала, её ждёт папа. Рука невольно потянулась к телефону. Нет, только не это!
Шли годы. Вика окончила психологический факультет МГУ и несколько лет работала в центре «Душевная помощь». Уютная клиника, отличный коллектив, благодарные пациенты. Жизнь казалась вполне благополучной. Но каждую ночь Вика погружалась на дно глубокого омута. Просыпалась, дрожа от ужаса, и тщетно пыталась согреться в одинокой постели. Стольким пациентам она помогла решить их проблемы, но так и не сумела помочь себе. Это вызывало у неё смутную тревогу. Невольно закрадывались сомнения в правильности выбора пути.
Может ли психология вытащить человека из беды? Хоть немного облегчить его страдания? Или всё это лишь ловушки духа, и единственный выход – смириться с происходящим?
Вика чувствовала эмоциональное выгорание. Но поговорить по душам было не с кем. Подруги занимались личной жизнью, с коллегами откровенничать не тянуло, а со священником доверительного разговора не получилось. Иногда Вика молилась своими словами, но особого облегчения это не приносило. Девушка жила уединённо. В университете за ней пытались ухаживать парни. Некоторые из них ей нравились, но близко она никого не подпускала.
Новый год Вика встречала одна. Даже ставить ёлку было неохота. Выключила свет, легла и слушала группу Queen. «Шоу должно продолжаться!» – пел Фредди Меркьюри. «Ещё одно бессмысленное преступление. Не говори! Кто ещё захочет это выдержать?» Вика встала и, как сомнамбула, отправилась на кухню. Взяла упаковку снотворного и налила в стакан воды. Вернулась в комнату, бросила таблетки в воду и смотрела, как они растворяются. Внезапно в дверь позвонили. Вика вздрогнула и, накинув халат, пошла в прихожую.
– Кто там?
– Откройте, пожалуйста, – раздался детский голосок.
Это была соседская девочка.
– Можно я у вас переночую?
– Конечно. А где твои родители?
– Дома. Папа пьяный, а мама не просыпается. Они подрались, мама упала, у неё пошла кровь, и она уснула. Я не могу её разбудить.
Вика вызвала полицию и «скорую». Затем уложила девочку и заботливо укутала одеялом.
– Спи, малыш.
Убаюкав ребёнка, Вика отправилась разговаривать с полицейскими. Пока один из них взламывал дверь, второй успел задать девушке несколько вопросов. Напоследок он спросил:
– Неужели вы ничего не слышали? Это странно.
– Нет, я…
Вика осеклась и бросилась в спальню. Малютка сладко посапывала. Нетронутый стакан со снотворным стоял на тумбочке. Оглянувшись, девушка увидела, что полицейский вошёл в комнату и смотрит на подозрительный напиток. Очевидно, он прочёл её мысли.
– Не смейте! Что бы ни случилось, надо жить. У вас есть родные?
– Только отец. Но мы не общаемся.
– Сейчас тот случай, когда надо забыть личные обиды. Позвоните отцу!
– Я поклялась больше никогда ему не звонить.
– Глупости! Наверняка он ждёт вашего звонка. Переступите через гордость – и вам станет легче.
– Не могу! – воскликнула Вика и разрыдалась, как маленькая.
– Он причинил вам сильную боль? Доверьтесь мне! Вам нужно выговориться.
Вскоре они сидели за столом, и Вика рассказывала полицейскому о своих страхах. Она не могла объяснить, почему этот мужчина вызвал у неё такое доверие. Ни тени осуждения не промелькнуло у него на лице, пока он слушал. А потом предложил:
– Давайте я оставлю вам свой телефон. Если будет нужно поговорить – звоните... Нет, лучше я сам позвоню вам.
– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Мне уже легче. Как вас зовут?
– Андрей Тропинов.
– А меня Виктория.
– Это имя победительницы. Сила внутри вас. Не забывайте об этом.
– Хорошо, я постараюсь.
– Сегодня не думайте больше ни о чём. Ложитесь спать.
– А как же ребёнок?
– Не волнуйтесь. Я сам обо всём позабочусь.
Андрей Тропинов привык держать слово. Как только появилась свободная минутка, он позвонил Вике и предложил встретиться:
– Если вы не прочь, давайте сходим куда-нибудь.
– Конечно. Буду рада.
Полночи они бродили по ночному городу и не могли наговориться. Девушке казалось, будто она встретила старого друга.
С тех пор их встречи стали регулярными. Но Андрей понимал, что Вика его не любит. И как бы ни хотел он сделать её счастливой, ничего не получалось.
«Эта девушка долго была одна и много пережила, – убеждал себя Тропинов, идя на очередное свидание, – постепенно её сердце растает». Через полгода он предложил Вике выйти замуж.
– Моей любви хватит на двоих. Пусть я старше. Но разве это плохо? Подумай над моим предложением.
Через пару дней Тропинов позвонил Вике, а после работы купил цветы и поехал к ней. Немного волнуясь, нажал кнопку звонка. Дверь открыл мужчина средних лет.
– Вы Андрей? – спросил он. – Проходите. Вика ждёт вас.
– Привет, Андрюш! Я помирилась с папой. Осуждаешь?
– Ты свободный человек, и вольна поступать, как хочешь.
– Не сердись. Помнишь, в новогоднюю ночь ты сам предложил мне разыскать отца? Замужество – слишком ответственный шаг. Хотела посоветоваться с папой. Он сразу же приехал.
Вика говорила с воодушевлением. Её глаза сияли.
«Со мной она никогда такой не бывает, – с горечью подумал Тропинов. – Как ей не противно принимать того, кто погубил её мать? Да ещё искренне радоваться при этом?» Андрей отчаянно боролся с собой. Ему вдруг захотелось ударить этого человека – чтобы причинить ему боль, которую столько лет чувствовала его дочь. Мужчина как будто прочитал мысли собеседника и обезоруживающе улыбнулся:
– Вижу, у вас руки чешутся от желания набить мне морду. Не так ли? Но это не лучший выход. Признайтесь, что вас мучает ревность. Оттого, что дочь больше любит меня, чем вам бы хотелось.
– Я не собираюсь вмешиваться в ваши отношения. Вы отец Вики, и я принимаю это. Хотя как сотрудник полиции, я должен арестовать вас.
– За что?
– За доведение жены до самоубийства. Статья 110-ая.
– Это вам Вика рассказала? Ничуть не удивлён. Воображение у дочки всегда опережало рассудок. К тому же её психика расшатана. Да и наследственный фактор нельзя отрицать.
– Вика призналась в укрывательстве преступления, совершённого вами.
– Ну и что? Отчаяние и одиночество толкнули её на откровенность. Вы просто воспользовались её доверием. Это подло! Полицейский внутри вас победил человека.
– Бросьте вы эти психологические игры! Меня не проймёшь. Вы планировали избавиться от надоевшей жены.
– Ничего подобного! Я любил супругу и пытался, насколько возможно, облегчить её состояние. Кроме признаний моей девочки, сделанных в минуту слабости, у вас нет никаких доказательств.
– Лучшее доказательство – явное смущение вашей дочери. Совесть не молчит.
– Вика, ты слышишь? Твой ухажёр пытается заставить меня признаться в ужасном преступлении. Будто бы я погубил твою маму. Ты действительно так считаешь?
– Нет, нет! Папа не мог!
– Но ты же сама утверждала обратное! – взорвался Тропинов.
– Я сильно обижалась на отца. Поэтому сказала неправду.
– А по-моему, ты лжёшь сейчас!
– Прекратите запугивать дочь. Это бесчеловечно с вашей стороны.
– Ничего подобного! Бесчеловечно лгать, и притворяться, и покрывать убийцу матери! Вика знает это. Вы только посмотрите на неё!
– Смотрю – и вижу, какую боль вы ей причиняете! Упиваетесь её женской слабостью. Да вы просто садист! Ещё собираетесь жениться на ней. Чтобы издеваться? Моя дочь достойна лучшей доли.
– Не надо, папа! – воскликнула Вика. – Мы с Андреем как-нибудь сами разберёмся.
– А что тут разбираться? – буркнул Тропинов. – Я и так всё вижу. Ну и семейка. Жуть!
– Если раздражаю – уходи! – тихо, но твёрдо сказала девушка. – Насильно мил не будешь.
На пороге Тропинов обернулся.
– Почему, Вика? Ты казалась мне такой искренней. Видимо, я ошибся. Прощай!
Девушка ничего не ответила. Закрыла дверь и прислонилась к стене. Ей казалось, будто внутри раскачивается огромный колокол. Вскоре его звук заполнил всё окружающее пространство. И страшный крик истерзанного сердца взорвал вечернюю тишину…