2-я часть: «О прогулке по Ялте, встречах, полученной радости и… некоторых малюсеньких трудностях на нашем пути».
Из серии рассказов: «Случайные записки» или «Ну, как?»
«Любите ли вы…» отпуск, «…как любим его мы».
Конечно, – куда вы денетесь? – вы его очень любите, кто ж не любит отпуск, но – знаете ли, секрет? – тем ярче он проходит, чем короче он у нас!..
Итак, наша устойчивая туристическая группа, правда, в этот раз без Младшенькой – наша студентка ушла на сессию, оставим её там, в покое, – в пятый раз отправляется в Ялту на целых пять дней и четыре ночи.
Кто сказал, что это безумно мало?
Хотя, повторюсь, действительно маловато, это особенно остро понимается здесь, на курорте, когда первый день и… ночь пребывания уже позади, – но отпуск только у меня, у жены лишь три выходных и два неоплачиваемых отгула, – а раз так, то надо спешить, нельзя упустить ни одного удивления мимо себя.
Ах, яйлы, здравствуйте, родные,
навстречу дню из облаков
с утра вы вышли – вот смешные! –
раздеты, голы, без оков.
Но вы и дороги такие,
в лазурной дымке без прикрас,
отгородив слова чужие,
слагая Вечности рассказ...
Никогда невозможно пресытиться этим видом, открывающимся здесь в любой точке города. Нельзя не удивиться ему в сто тысячный раз, глядя на вечные горы, бескрайнее море, бездонное небо, вбирая в себя пряный воздух, наполненный ароматом цветения роз, пальм, Олеандра, чувствуя свежий ветер, беспрестанно гоняющий от одного яйла к другому белоснежные облака, и вслушиваясь в круглогодичную песню скворцов. Только здесь уходят из сознания тревоги, волнения, суета, превратясь лишь в легкое досадное недоразумение на краю беспокойного сознания. Мысли и события здесь выстраиваются в четкую ритмичную правильную логичную цепь.
О, завтрак – три часа – приятно!
Ешь по чуть-чуть, не торопись, –
пойдёшь гулять? – иди обратно,
к чудесной трапезе вернись...
Что мы и делаем с семи тридцати до одиннадцати, уходя попеременно, то к бассейну, то к морю, то к Воронцовским баням в джакузи, а после очередной чашечки вполне себе достойного черного кофе со свежим кусочком крымского сыра мужчину тянет – правильно! – пофилософствовать, что, и делаю… теперь:
Женщина в белом – это чудесно!
Впрочем, об этом давно всем известно.
Женщина в белом – это красиво,
даже мальчишки смотрят тоскливо.
Женщина в белом – это прекрасно,
вот только опасно, очень опасно!..
А чуть позже вдруг с не меньшей торжественностью и философской пафосностью замечаю, что…
…девушка в ярком – это крикливо,
впрочем, и это, конечно, красиво.
Девушка в ярком – стерты преграды,
цвету восхода мужчины так рады.
Девушка в ярком – всё-таки классно,
и также опасно, очень опасно!..
Ну, во-о-от! С такими мыслями хочется жить, быть, дружить и… плыть в ласковых волнах Черного моря.
Вода – плюс двадцать, воздух – тридцать!
Чуть гладит бриз, – всё хорошо!
Звонок с работы, – мне ль не слышать? –
но я не слышу ни «шо-шо»!..
Мы, северяне, плохо переносим жару, даже теперь, в мае, когда столбик термометра на солнце едва только подобрался к тридцатиградусной отметке – в августе он около пятидесяти – нам трудно гулять по городу. Но мы всё ж идём навстречу с любимыми местами, вначале, как и обычно, в Массандровский парк.
В Массандре солнце, небо, лето
и ветер, кедр, дуб, сосна,
здесь много моря, много света,
весь год цветы, весь год весна.
Мы идем практически через весь парк под могучими кедрами, роскошными длинно игольчатыми крымскими соснами, решетчатыми и кудрявыми дубами на старую Поликуровскую улицу, где дома-мазанки лепятся один к другому, а узкая плохо асфальтированная дорога, петляя меж ними, спускается у старинной церкви Златоуста прямо к морскому вокзалу на главную набережную. Здесь всегда весело дышит, плещет, живет…
…синее, синее, синее море,
в дымку ушел горизонт,
небо бескрайнее – синяя воля
раскрыла над Ялтой зонт...
На главной набережной всегда хорошо, много места, простора, даже в жару вполне себе уютно, прохладно. Как всегда по стенке пирса навстречу бегут ряженые под мультяшных героев приставалы, вылавливающие в толпе туристов очередную жертву, буквально навязывая ей сделать с ними «себяку», чтоб затем за каждый кадр затребовать не менее ста рублей. Тут же идёт бойкая работа зазывал покататься на теплоходиках-катерах до Ласточкиного гнезда или в другую сторону до Гурзуфа. В этом году их активность, кажется, возросла – это приятно, пора бы вообще запустить регулярное водное сообщение вдоль берега Крыма от одной пристани к другой, как в Испании у побережья Коста-Брава. Это, безусловно, будет очень интересно – прямо с Массандры по морю сходить, к примеру, в Ливадию, к Воронцовскому замку, в Никиту, Гурзуф, Парадиз. Да мало ли куда ещё можно придумать маршрут? И ещё, – почему б не запустить большой морской круизный паром от Сочи до Евпатории с посещением всех наших черноморских портовых курортов – это б было очень интересно, востребовано. Хотелось бы пройтись под знаменитым Керченским мостом, зайти в гавани бывшей Тмутаракани: Темрюка, Анапы, Новороссийска, Геленджика.
Чуть дальше практически с главной набережной Ялты уходит вверх увлекательная панорамная подвесная дорога, – в этот раз из-за жары не идем на ней, – а дальше открывается вход в театр имени А. П. Чехова и большой ялтинский концертный зал, который, правда, почему-то всегда закрыт. А в самом конце её, на повороте на знаменитый ялтинский Арбат – Пушкинскую улицу, растёт огромный платан, который просто невозможно не заметить, не удивиться в сотый раз ему, не сфотографироваться с ним. Нигде и никогда, даже, в Никитском ботаническом саду нет такого поистине большого, грандиозного дерева, невольно притягивающего к себе взгляды всех, прогуливающихся здесь туристов.
Что дальше?
Ну, – а что дальше? – кончено, идем на нашу любимую улицу, там…
…на Пушкинской свои атланты:
художники, поэты, музыканты,
всё те же голые платаны,
сам Пушкин, речка и фонтаны...
Здесь всё, как всегда: бессменные бабушки рукодельницы, музыканты, гадалки, художники, старик философ и поэт Михаил Бредихин, с которым мы знакомились в первую нашу поездку, сидит на прежнем месте, и бабушка Агафья вяжет на скамейке очередной пуховый шарф из ангорки.
Медленно, нога за ногу, останавливаясь у каждой памятной скамейки, лотка, ларька, магазинчика мы неуклонно движемся на овощной рынок, расположившийся рядом с кинотеатром Спартак. Пока идем, от местного бомонда выясняется, что оказывается уже теперь, в конце мая…
…клубника в Ялте отошла, –
на Пушкинской в рядах сказали, –
зато черешня хоть куда,
три вида взять нам предлагали,
жаль цены, как у нас в ларьках,
но вкус действительно отменный,
и помидоры высший класс,
хрустят и брызжут соком спелым.
Естественно, находясь в пятиминутной ходьбе от рынка, мы ничего не покупаем здесь, в туристическом раю, – знаем-знаем, что здесь всё дороже в два раза, – а идём туда, на тесное ялтинское задворье для своих. Там у нас тоже имеется своя знакомая продавщица с приметным, – жаль её – некрасивым пигментом кожи на лице, она ни разу не продала нам плохого товара. Её миндальные орешки, которые купили здесь в январе, мы до сих пор раздаем родным и знакомым в Питере, с удовольствием едим их сами – не засохли, не испортились, не зачерствели.
На рынке в Ялте красота:
клубника – сто, черешня – двести,
мы всё купили честь почести, –
народу много, суета.
Ну, всё!..
Встреча с Ялтой состоялась, пора в обратный путь в номер в гостиницу на Массандру!..
Срезаем путь по узким переулкам центра города, движемся в сторону набережной по тенистой улице Чехова и, выйдя с неё практически к старому морскому вокзалу, решаемся пройтись по узкой солнечной Массандровской набережной, что идет у самого среза воды практически до нашего отеля. Здесь очень много уличных кафешек, пора б и перекусить, потому как…
…голодная женщина – это опасно,
крайне опасно, даже ужасно.
Голодная женщина – это так страшно.
Разве неясно? Спорить напрасно!
Но сегодня здесь так много народу и, несмотря на то, что уже сильно вечереет, так сильно не «по-детски» припекает солнце, что обедать-ужинать у моря кажется самоубийством!
Что ж, отсюда уже только один выход – вверх, в гору на улицу Дражинского, что и делаем мы. И что удивительно, – выходим как раз к табличке на доме, где сто лет назад жил этот незнакомый нам местный революционер, сподвижник знаменитого железного Феликса, и медленно – силы покидают нас, а такси здесь не ходит, – вместе несём тяжелые сумки домой.
Осталось чуть-чуть!
Терпим, тянем, тащим и тащимся по узкой ныне пешеходной извилистой улочке. Да-а, уж! – маршрут вышел немаленький, – пардон, любимая, не рассчитал малость! – что легко давалось нам в январе, в конце мае, с учетом толп зевак и жары, даётся с огромным усилием, но мы идём, идём, не ропщем и, не смотря ни на что, получаем от нашей прогулки несказанное удовольствие.
Почему?
Так ведь дело не в том, что ты делаешь, – ты уж мне поверь, дружище! – а с кем ты это делаешь.
Светлая женщина – это удача,
это рассвет в чистом поле на даче.
Светлая женщина – это подарок,
с нею любой безграничен и ярок.
Светлая женщина – редкость ужасная,
но не опасная, – нет! – не опасная...
Автор выражает благодарность своему критику (ЕМЮ) за оказанную помощь в рифмовании случайных удивлений и мыслей, вызванных этим чудесным пятидневным путешествием к морю.